Няни и другая прислуга в викторианской англии. Что должна была знать и уметь горничная Труд и отдых

Статистика :

В 1891 году 1386167 женщин и 58527 мужчин были в услужении. Из них 107167 девочек и 6890 мальчиков в возрасте от 10 до 15 лет.

Примеры доходов, при которых можно было позволить прислугу:

1890е - Помощник учителя начальных классов – меньше 200 фунтов в год. Горничная – 10 – 12 фунтов в год.
1890е - Менеджер банка – 600 фунтов в год. Горничная (12 – 16 фунтов в год), кухарка (16 – 20 фунтов в год), мальчик, приходивший ежедневно чтобы чистить ножи, обувь, приносить уголь и колоть дрова (5 пенсов в день), садовник приходящий раз в неделю (4 шиллинга 22 пенса).
1900 – Адвокат. Кухарка (30 фунтов), горничная (25), младшая горничная (14), мальчик для чистки обуви и ножей (25 пенсов в неделю). Он так же мог купить 6 рубашек за 1 фунт 10 шиллингов, 12 бутылок шампанского за 2 фунта 8 шиллингов.

Униформа

Викторианцы предпочитали, чтобы слуг можно было отличить по одежде. Униформа для горничных, разработанная в 19м веке, продержалась с незначительными изменениями вплоть до начала Второй Мировой Войны. До начала правления королевы Виктории, у женской прислуги не было униформы как таковой. Горничные должны были одеваться в простые и скромные платья. Поскольку в 18м веке было принято отдавать прислуге одежду «с барского плеча», то камеристки могли щеголять в поношенных нарядах своей госпожи. Но викторианцы были далеки от такого либерализма и щегольских нарядов у прислуги не терпели. Горничным низшего звена запрещалось даже помышлять о таких излишествах, как шелка, перья, серьги и цветы, ибо незачем ублажать такой роскошью свою похотливую плоть. Мишенью насмешек становились зачастую камеристки (lady"s maids), которым до сих пор доставались хозяйские наряды и которые могли потратить все жалованье на модное платье. Когда в 20х годах 20го века в моду вошла хим. завивка, то и она попала под раздачу! Так одна женщина, служившая горничной в 1924 году, вспоминала что ее хозяйка, увидев завитые волосы, пришла в ужас и сказала, что подумает об увольнении бесстыдницы.

Разумеется, двойные стандарты были очевидны. Сами дамы вовсе не чурались ни кружев, ни перьев, ни прочей грешной роскоши, но могли сделать выговор или даже уволить горничную, купившую себе шелковые чулки! Униформа была еще одним способом указать прислуге ее место. Впрочем, многие горничные, в прошлой жизни девочки с фермы или из приюта, наверное почувствовали бы себя не в своей тарелке, если бы их нарядили в шелковые платья и усадили в гостиной с благородными гостями.

Итак, какова же была униформа у викторианских слуг? Разумеется, и униформа, и отношение к ней было разным среди женской и мужской прислуги. Когда горничная поступала на службу, в своем жестяном сундучке – непременном атрибуте служанки – у нее обычно лежали три платья: простое платье из хлопчатобумажной ткани, которое надевали по утрам, черное платье с белым чепцом и фартуком, которое носили днем, и выходное платье. В зависимости от размеров жалованья, платьев могло быть и больше. Все платья были длинными, потому что ноги горничной должны быть прикрыты всегда – даже если девушка мыла пол, она должна была прикрыть щиколотки.

Сама идея униформы, наверное, приводила хозяев в иступленный восторг – ведь теперь горничную невозможно было перепутать с юной мисс. Даже в воскресенья, во время похода в церковь, некоторые хозяева заставляли горничных надевать чепцы и фартуки. А традиционным подарком на Рождество для горничной было... повышение жалованья? Нет. Новое моющее средство, чтобы проще было отскребать пол? Тоже нет. Традиционным подарком для горничной был отрез ткани, чтобы она могла сшить себе еще одно форменное платье – своими усилиями и за свой же счет! Горничные должны были сами платить за свои униформы, в то время как мужская прислуга получала униформу за счет хозяев. Средняя стоимость платья для горничной в 1890х годах равнялась 3 – м фунтам – т.е. полугодовому жалованью несовершеннолетней горничной, только начинающей работать. При этом когда девочка поступала на службу, она уже должна была иметь при себе необходимую униформу, а ведь на нее нужно было еще скопить денег. Следовательно, она должна была или предварительно поработать например на фабрике, чтобы скопить достаточную сумму, или же рассчитывать на щедрость родни и друзей. Помимо платьев, горничные покупали себе чулки и туфли, и эта статья расходов была просто бездонным колодцем, ведь из-за непрекращающейся беготни по лестницам обувь снашивалась быстро.

Няня традиционно носила белое платье и пышный передник, но не носила чепца. В качестве прогулочной одежды, она надевала серое или темное-синее пальто и шляпку в тон. Сопровождая детей на прогулку, помощницы няни (nursemaids) обычно надевали черные соломенные чепцы с белыми завязками.

Интересно отметить, что хотя женской прислуге запрещалось носить шелковые чулки, от мужской прислуге это наоборот требовалось. Во время торжественных приемов, лакеи должны были носить шелковые чулки и пудрить волосы, из-за чего они часто утончались и выпадали. Так же в традиционную униформу лакеев входили брюки до колена и яркий сюртук с фалдами и пуговицами, на которых был изображен фамильный герб, если таковой у семьи имелся. От лакеев требовалось покупать рубашки и воротнички за свой счет, все остальное оплачивалось хозяевами. Дворецкий, король прислуги, носил фрак, но более простого покроя, чем фрак хозяина. Особой вычурностью отличалась униформа кучера – начищенные до блеска высокие сапоги, яркий сюртук с серебряными или медными пуговицами, и шляпа с кокардой.

В 18 веке не сущестовало униформы как таковой, но зато в 19м веке она стала главным атрибутом горничной. Слева - Гейнсборо, "Горчниная," справа - Жан Раффаелли, "Горничная у дороги"

Униформа горничных, слева направо: chambermaid, lady"s maid, parlourmaid

Ливрея лакея и платье горничной - почувствуйте разницу.

Кучер

Целый штат прислуги

Помещения для слуг

Викторианский дом был построен так, чтобы разместить два отличных друг от друга класса под одной крышей. Хозяева проживали на первом, втором и иногда третьем этаже. Слуги спали на чердаке и работали в подвале. Впрочем, от подвала до чердака – большое расстояние, а хозяевам вряд ли бы понравилось, если бы слуги сновали по дому без веской на то причины. Эта проблема была решена наличием двух лестниц – парадной и черной. Чтобы хозяева могли вызвать прислугу, так сказать, снизу вверх, в доме была установлена система звонков, со шнурком или кнопкой в каждой комнате и панелью в подвале, на которой выло видно из какой комнаты пришел вызов. И горе было той горничной, которая зазевалась и не пришла на первый же звонок. Можно представить, каково было слугам находиться в атмосфере вечного трезвона! Эту ситуацию можно сравнить разве что с офисом в середине недели, когда телефон разрывается без умолку, клиентам вечно что-то надо, а у тебя только одно желание – шваркнуть проклятый аппарат об стенку и вернуть к интересному разговору в аське. Увы, викторианские слуги подобного возможности были лишены.

Лестница прочно вошла в викторианский фольклор. Взять только выражения Upstairs, Downstairs, Belows Stairs. Но для слуг лестница была настоящим орудием пытки. Ведь им приходилось носиться по ней вверх и вниз, как ангелам из сна Иакова, и не просто носиться, а таскать тяжелые ведра с углем или с горячей водой для ванны.

Чердаки были традиционным место проживания слуг и привидений. Впрочем, на чердаке обретались слуги низшего звена. У камердинера и камеристки были комнаты, зачастую смежные со спальней хозяев, кучер и конюх жили в комнатах возле конюшни, а у садовников и дворецких могли быть небольшие коттеджи. Глядя на такую роскошь, слуги нижнего звена наверняка думали «Везет же некоторым!» Потому что спать на чердаке было сомнительным удовольствием – в одной комнате могли спать несколько служанок, которым иногда приходилось делить и постель. Когда газ и электричество стали широко использоваться в домах, их редко проводили на чердак, ибо по мнению хозяев это было непозволительной тратой. Горничные ложились спать при свечах, а холодным зимнем утром обнаруживали, что вода в кувшине замерзла и чтобы хорошо умыться, потребуется как минимум молоток. Сами же чердачные помещения особыми эстетическими изысками жильцов не баловали – серые стены, голые полы, матрасы с комками, потемневшие зеркала и растрескавшиеся раковины, а так же мебель в разной стадии умирания, переданная слугам щедрыми хозяевами.

Слугам было запрещено пользоваться теми же ванными и туалетами, которыми пользовались хозяева. До появления водопровода и канализации, горничным приходилось таскать ведра горячей воды для хозяйской ванны. Но даже когда дома уже были оборудованы ваннами с горячей и холодной водой, слуги не могли пользоваться этими удобствами. Горничные по прежнему продолжали мыться в тазах и лоханях – обычно раз в неделю, - а пока горячую воду несли из подвала на чердак, она могла запросто остыть.

Но настало время спуститься с чердака и познакомиться с подвалом. Здесь находились различные служебные помещения, включая и сердце любого дома – кухню. Кухня была обширной, с каменным полом и огромной плитой. Здесь находится тяжелый кухонный стол, стулья, а так же, если кухня одновременно выполняла функцию людской, несколько кресел и шкаф с выдвижными ящиками, где служанки хранили личные вещи. Рядом с кухней располагалась кладовая, прохладное помещение с кирпичным полом. В здесь хранились масло и скоропортящиеся продукты, а с потолка свисали фазаны – служанки любили запугивать друг друга историями о том, что фазаны могут висеть слишком долго, и когда начнешь их разделывать, по рукам ползают червяки. Так же рядом с кухней находился чуланчик для угля, с трубой выходящей наружу – через нее в чулан ссыпали уголь, после чего отверстие закрывали. Кроме того, в подвале могли располагаться прачечная, винный погреб и т.д.

В то время как господа обедали в столовой, слуги обедали в кухне. Еда, разумеется, зависела от доходов семьи и от щедрости хозяев. Так в некоторых домах обед для слуг включал холодную птицу и овощи, ветчину и т.д. В других прислугу держали впроголодь – особенно это относилось к детям и подросткам, за которых некому было заступиться.

Людская

Слуги обедают

"Пусть себе звонят!" Карикатура Джорджа Крукшанка.

Труд и отдых

В течении почти всего года рабочий день для слуг начинался и заканчивался при свечах, с 5 -6 утра до тех пор, пока вся семья не отправлялась спать. Особенно горячая пора наступала во время Сезона, длившегося с середины мая до середины августа. Это была пора развлечений, обедов, приемов и балов, во время которых родители надеялись захомутать выгодного жениха для дочек. Для слуг же это был непрекращающийся кошмар, ведь они могли отправиться спать лишь с уходом последних гостей. И хотя они ложились спать после полуночи, но просыпаться приходилось в обычное время, спозаранку.

Работа слуг была тяжелой и нудной. Ведь в их распоряжении не было пылесосов, стиральных машин и прочих радостей жизни. Более того, даже когда эти достижения прогресса и появились в Англии, хозяева не стремились покупать их для своих горничных. Ведь зачем тратиться на машину, если ту же самую работу может выполнить человек? Слугам даже приходилось самим готовить чистящие средства для натирки полов или чистки кастрюль. Коридоры в больших поместьях тянулись чуть ли не на милю, и их требовалось скрести вручную, стоя на коленях. Этой работой занимались горничные самого низшего звена, которыми зачастую были девочки 10 – 15 лет (tweenies). Поскольку работать приходилось рано утром, в темноте, то они зажигали свечу и толкали ее перед собой по мере продвижения по коридору. И, разумеется, воду для них никто не грел. От постоянного стояния на коленях развивалось, в частности, такое заболевание как препателлярный бурсит - гнойное воспаление околосуставной слизистой сумки. Недаром это заболевание называется housemaid"s knee – колено горничной.

В обязанности горничных, убиравших в комнатах (parlourmaids and housemaids) входила уборка гостиной, столовой, детской и т.д., чистка серебра, глажка и еще много чего. Помощница няни (nursemaid) вставала в 6 утра чтобы зажечь камин в детской, приготовить няне чай, затем принести детям завтрак, убрать в детской, погладить белье, взять детей на прогулку, заштопать их одежду – как и ее коллеги, она добиралась в постель выжатая как лимон. Помимо основных обязанностей – таких как уборка и стирка – слугам давали еще и довольно странные задания. Например, от горничных иногда требовалось проглаживать утреннюю газету утюгом и сшивать страницы по центру, чтобы хозяину было удобнее читать. Так же хозяева с параноидальными наклонностями любили проверять служанок. Они засовывали под ковер монету - если девушка забирала деньги, значит она нечиста на руку, если же монета оставалась на месте – значит она плохо мыла полы!

В домах с большим штатом прислуги среди горничных существовало распределение обязанностей, но не было худшей доли, чем у единственной горничной в небогатой семье. Ее еще называли maid-of-all-work или general servant – последний эпитет считался более изысканным. Бедняжка просыпалась в 5 – 6 утра, по дороге на кухню открывала ставни и шторы. В кухне она разжигала огонь, топливо для которого было приготовлено вчера вечером. Пока огонь разгорался, она полировала плиту. Затем ставила чайник, а пока он вскипал, чистила всю обувь и ножи. Затем горничная мыла руки и шла открывать шторы в столовой, где ей так же требовалось начистить каминную решетку и разжечь огонь. Это порою занимало минут 20. Затем она протирала в комнате пыль и разбрасывал вчерашний чай по ковру, чтобы потом смести его вместе с пылью. Затем нужно было заняться холлом и прихожей, вымыть полы, протрясти ковры, начистить ступеньки. На этом заканчивались ее утренние обязанности, и служанка спешила переодеться в чистое платье, белый фартук и чепец. После она накрывала на стол, готовила и приносила завтрак.

Пока семья завтракала, у нее оставалось время позавтракать самой – хотя зачастую ей приходилось пожевать что-нибудь на ходу, пока она бежала в спальни, чтобы проветрить матрасы. Викторианцы были помешены на проветривании постельного белья, так как по их мнению такие меры предотвращали распространение инфекции, поэтому постели проветривались каждый день. Затем она застилала постели, облачившись в новый фартук, защищавший белье от ее одежды, уже ставшей грязной. Хозяйка и дочери хозяйки могли помочь ей с уборкой спальни. Закончив со спальней, горничная возвращалась в кухню и мыла посуду, оставшуюся после завтрака, потом подметала пол в гостиной от крошек хлеба. Если в этот день требовалась уборка какой-либо комнаты в доме – гостиной, столовой или одной из спален – то горничная тут же приступала к ней. Уборка могла продлиться весь день, с перерывами на приготовление обеда и ужина. В небогатых семьях хозяйка дома зачастую принимала участие в приготовлении еды. Обед и ужин сопровождали те же самые процедуры что и завтрак – накрыть на стол, принести еду, подмести пол, и т.д. В отличии от завтрака, горничной приходилось прислуживать за столом и приносить первое, второе и десерт. День заканчивался тем, что горничная закладывала топливо для завтрашнего огня, закрывала дверь и ставни, и отключала газ. В некоторых домах вечером пересчитывали столовое серебро, клали его в коробку и запирали в хозяйской спальне, подальше от грабителей. После того как семья отправлялась спать, измученная горничная плелась на чердак, где скорее всего падала в постель. Некоторые девушки от переутомления даже плакали во сне! Тем не менее, горничная могла схлопотать нагоняй от хозяйки за то, что не убиралась в собственной спальне – интересно, когда же она могла найти на это время?

Когда их эксплуататоры уезжали в загородные дома, слугам все равно не было покоя, потому что наступал черед генеральной уборки. Тогда чистили ковры и шторы, натирали деревянную мебель и полы, а так же протирали потолки смесью соды и воды, чтобы снять копоть. Поскольку викторианцы любили потолки с лепниной, задача эта была не из легких.

В тех домах, где хозяева не могли содержать большой штат прислуги, рабочий день горничной мог длиться 18 часов! Но как же насчет отдыха? В середине 19го века в качестве отдыха слуги могли посещать церковь, но больше свободного времени у них не было. Но к началу 20го века слугам полагался один свободный вечер и несколько свободных часов днем каждую неделю, помимо свободного времени в воскресенье. Обычно половина выходного дня начиналась в 3 часа, когда большая часть работы была выполнена, а обед убран. Тем не менее, хозяйка могла посчитать работу неудовлетворительной, заставить горничную все переделать, и лишь потом отпустить ее на выходной. При этом пунктуальность очень ценилась, и юные служанки должны были возвращаться домой в строго назначенное время, обычно до 10 часов вечера.

Разделение труда - лакей несет письма, а горничная тащит тяжелый уголь.

Если вглядеть в эти лица, то служанки кажутся совсем юными. Это неудивительно, ведь существовала практика нанимать горничных из приютов за минимальную плату. Очень часто у этих девочек была нелегкая судьба, потому что они были беззащитны перед хозяевами - ведь если бы они попытались вернуться обратно в приют, там бы их встретили неласково. Претерпев как физическое, так и сексуальное насилие, многи сбегали от хозяев и заканчивали жизнь на улице.

Отношения с хозяевами

Отношения зачастую зависели как от характера хозяев – мало ли на кого можно нарваться – так и от их социального положения. Зачастую, чем более родовитой была семья, тем лучше в ней относились к прислуге – дело в том, что аристократам с длинной родословной не требовалось самоутверждаться за счет слуг, они и так знали себе цену. В то же время нувориши, чьи предки, возможно, сами относились к «подлому сословию,» могли третировать слуг, тем самым подчеркивая свое привилегированное положение. В любом случае, к слугам старались относиться как к мебели, отрицая их индивидуальность. Следуя завету «возлюби ближнего своего», господа могли заботиться о слугах, передавать им поношенную одежду и вызывать личного врача, случись слуге заболеть, но это вовсе не означало, что к слуг считали за равных. Барьеры между классами поддерживались даже в церкви – в то время как господа занимали передние скамьи, их горничные и лакеи садились в самом конце.

Обсуждать и критиковать слуг в их присутствии считалось дурными манерами. Такая вульгарность порицалась. Например, в нижеприведенном стихотворении маленькая Шарлотта утверждает, что она лучше своей няньки, потому что у нее есть красные туфельки и вообще она леди. В ответ мама говорит, что настоящее благородство не в одежде, а в хороших манерах.

"But, mamma, now, " said Charlotte, "pray, don"t you believe
That I"m better than Jenny, my nurse?
Only see my red shoes, and the lace on my sleeve;
Her clothes are a thousand times worse.

"I ride in my coach, and have nothing to do,
And the country folks stare at me so;
And nobody dares to control me but you
Because I"m a lady, you know.

"Then, servants are vulgar, and I am genteel;
So really, "tis out of the way,
To think that I should not be better a deal
Than maids, and such people as they. "

"Gentility, Charlotte," her mother replied,
"Belongs to no station or place;
And there"s nothing so vulgar as folly and pride,
Though dress"d in red slippers and lace.

Not all the fine things that fine ladies possess
Should teach them the poor to despise;
For "tis in good manners, and not in good dress,
That the truest gentility lies."

В свою очередь, от слуг требовалось исправно исполнять свои обязанностями, быть аккуратными, скромными и главное незаметными. Например, многочисленные христианские общества выпускали брошюры для молодых слуг, с такими многообещающими названиями как Present for a Servant Maid, The Servant"s Friend, Domestic Servants as They Are and as They Ought to Be и т.д. Эти сочинения пестрели советами, от чистки полов до поведения с гостями. В частности, юным служанкам давали следующие рекомендации:

• Не гуляй по саду без разрешения
• Шумность – это дурные манеры
• Ходи по дому тихо, твой голос не должен быть слышен без необходимости. Никогда не пой и не свисти, если семья может тебя услышать.
• Никогда не заговаривай с дамами и господами первой, за исключением тех случаев, когда требуется задать важный вопрос или что-то сообщить. Старайся быть немногословной.
• Никогда не разговаривай с другими слугами или с детьми в гостиной в присутствии дам и джентльменов. Если же это необходимо, то разговаривай очень тихо.
• Не разговаривай с дамами и господами без добавления Ma"am, Miss или Sir. Называй детей в семье Master или Miss.
• Если тебе нужно отнести письмо или небольшой сверток семье или гостям, пользуйся подносом.
• Если тебе нужно отправиться куда-нибудь с леди или джентельменом, следуй на несколько шагов позади них.
• Никогда не пытайся ввязаться в беседу семьи и не предлагай какубю-либо информацию, если тебя не спрашивают.

Последний пункт заставляет вспомнить сагу Вудхауза – Дживс редко ввязывается в беседу Вустера с его полоумными друзьями или родней, терпеливо дожидаясь пока Берти не начнет взывать к высшему разуму. Похоже, Дживс отлично знаком с этими рекомендациями, хотя они предназначаются в основном неопытным девочкам, только начинающим службу.

Очевидно, главная цель этих рекомендаций – научить служанок быть незаметными. С одной стороны, это может показаться несправедливым, но с другой – в незаметности отчасти их спасение. Потому что привлекать внимание господ – в особенности джентльменов – для горничной зачастую было чревато. Юная, симпатичная горничная могла запросто стать жертвой хозяина дома, или подросшего сына, или гостя, а в случае беременности бремя вины ложилось целиком на ее плечи. В таком случае несчастную выгоняли без рекомендаций, а следовательно у нее не было шансов найти другое место. Перед ней вставал печальный выбор – публичный дом или работный.

К счастью, не все отношения между служанками и господами заканчивались трагедией, хотя исключения были довольно редкими. О любви и предрассудках повествует история адвоката Артура Манби (Arthur Munby) и горничной Ханны Калвик (Hannah Cullwick). Мистер Манби, очевидно, питал особую приязнь к представительницам рабочего класса и с сочувствием описывал судьбы простых служанок. Познакомившись с Ханной, он встречался с ней 18 лет, и все время тайком. Обычно она шла по улице, а он следовал позади, пока они не находили место вдали от чужих глаз, чтобы обменяться рукопожатием и парой быстрых поцелуев. После Ханна спешила на кухню, а Артур удалялся по делам. Несмотря на такие странные свидания, оба были влюблены. В конце концов, Артур рассказал о своей любви отцу, повергнув того в шок – еще бы, ведь его сын влюбился в прислугу! В 1873 году Артур и Ханна тайно обвенчались. Хотя они проживали в одном доме, Ханна настояла на том, чтобы оставаться горничной – полагая что если их тайна раскроется, репутация ее мужа будет сильно подмочена. Поэтому когда к Манби наведывались друзья, она прислуживала за столом и называла мужа «сэр.» Но в одиночестве они вели себя как муж и жена и, судя по их дневникам, были счастливы.

Как мы смогли пронаблюдать, отношения между хозяевами и слугами были очень неравными. Тем не менее, многие слуги отличались преданностью и не стремились изменить такое положение вещей, потому что «знали свое место» и считали господ людьми другого сорта. Кроме того, иногда между слугами и хозяевами существовала привязанность, которую персонаж Вудхауза именует a tie that binds. Одноименная книга этого автора заканчивается таким диалогом между Дживсом и Вустером:

-For I may hope, may I not, sir, that you will allow me to remain permanently in your service?
- You may indeed, Jeeves. It often beats me, though, why with your superlative gifts you should want to.
- There is a tie that binds, sir.
- A what that whats?
-A tie that binds, sir.
- Then heaven bless it, and may it continue to bind indefinetely.

Если собираете кукольный дом с семьёй, понадобится и прислуга. Без прислуги ни одно порядочное семейство викторианской эпохи в Англии (да и в России) не обходилось. Так что часто с кукольными семействами - маленькими куклами из фарфора для миниатюрных кукольных домов - продаются также куклы няни, гувернантки, дворецкие, повара, и т.п.

Собираю фотографии таких кукол - фарфоровая прислуга - в этой статье. А также - подробнее о том, какая была прислуга, и какую роль выполнял каждый.

Дворецкий (butler) - отвечает за порядок в доме. У него почти нет обязанностей связанных с физическим трудом. Обычно дворецкий присматривает за слугами мужского пола и полирует серебро.

Экономка (housekeeper)отвечает на спальни и комнаты прислуги. Руководит уборкой, присматривает за кладовой, а так же следит за поведением служанок, чтобы не допустить недостойного поведения с их стороны. Вероятно, на роль экономки надо искать женскую куклу уже немолодого возраста.

Шеф-повар (chef) - в богатых домах зачастую француз, за свои услуги берет очень дорого. Часто находится в состоянии вражды с экономкой.

Камердинер (valet) - личный слуга хозяина дома. Заботится о его одежде, готовит багаж к путешествию, заряжает его ружья, подает клюшки для гольфа, учит житейскому уму разуму. Скорее всего, тут должны быть кукла - точнее куклак - старшего возраста, не мальчишка.

Личная горничная хозяйки/камеристка (lady"s maid) - помогает хозяйке причесываться и одеваться, готовит ванну, следит за ее драгоценностями и сопровождает хозяйку во время визитов. На девушке обычно было надето до пятнадцати слоев нижних сорочек , юбок, лифов и корсетов, избавиться от которых она не могла без помощи горничной.

Лакей (footman) - помогает заносить вещи в дом, приносит чай или газеты, сопровождает хозяйку во время походов по магазинам и носит ее покупки. Облаченный в ливрею, он может прислуживать за столом и своим видом придавать торжественность моменту. Это может быть молодой человек, мальчик-подросток, хотя не обязательно.

Горничные (housemaids) - подметают во дворе (на рассвете, пока господа спят, чтобы не мешаться), убирают в комнатах (когда господа обедают, опять же чтобы не мешаться).Это куклы девушки и женщины, их может быть несколько в доме.

Кукла-гувернантка.

Гувернантки продолжали обучение детей после нянечек - если нянек всегда обожали, то бедных гувернанток любили редко. Няни обычно выбирали свою судьбу добровольно и оставались с семьей до конца жизни, являясь как бы членом семейства, а гувернантками становились по воле обстоятельств. В эту профессию чаще всего были вынуждены идти работать образованные девушки из среднего класса, дочери безденежных профессоров и клерков, чтобы помочь своей разорившейся семье и заработать на приданое. Иногда гувернантками были вынуждены становиться дочери аристократов, потерявших свое состояние. Для таких девушек униженность от их положения не позволяла получать радость от своей работы. Они были одиноки, и слуги старались выразить им свое презрение. Чем родовитее была семья бедной гувернантки, тем хуже к ней относились в доме - такая вот несправедливость. На роль гувернантки можно покупать кукол - молодых девушек - статных и красивых, в очень скромной одежде. Часто для обучения дочерей французскому и немецкому языкам приглашались в качестве гувернанток француженки и немки.

Английские родовитые девушки учились у гувернанток разному, например танцам, музыке, рукоделию, умению держаться в обществе. Во многих школах в качестве тестирования перед приемом давалось задание пришить пуговицу или обметать петлю. Русские и немецкие девушки были гораздо более образованными и обычно знали прекрасно три-четыре языка, а во Франции девушки были более изысканны в манерах поведения. Это свидетельства историков и современников.

Горничные будили девушек семьи, одевали, прислуживали им за столом, утренние визиты леди делали в сопровождении лакея и конюха, на балах или в театре находились с мамками и свахами, а вечером служанки раздевали их и помогали лечь в постель. Сваха во время бала неотступно вертела головой во все стороны, чтобы ее подопечная оставалась в поле зрения, не упуская её ни на минуту . Два танца подряд с одним и тем же кавалером обращали на себя внимание всех, и свахи начинали шептаться о помолвке. Три подряд было позволено только принцу Альберту и королеве Виктории.

Девушки практически совсем не оставались одни, никогда. До 17-18 лет девушки считались словно бы невидимками. Они присутствовали на вечеринках, но не имели права слова сказать, пока к ним кто-нибудь не обращался. Их - всех младших дочек - продолжали одевать в похожие простые платья, чтобы они не привлекали к себе внимания женихов, предназначавшихся для их старших сестер . Никто не смел перепрыгнуть свою очередь, как это случилось с младшей сестрой Элизы Беннет в романе Джейн Остин «Гордость и предубеждение» . Когда же наступал их час и они становились "на выданье", всё внимание разом обращали на неё как на распустившийся цветок, её одевали в лучшие платья и наряды, чтобы она заняла достойное место среди невест и смогла привлечь внимание выгодных женихов.

Если мисс терялась из поля зрения даже всего лишь на час, то уже делались нехорошие предположения о том, что "что-то могло случиться". С этого момента было сложнее найти ей жениха. Так что важная задача домашней прислуги - всегда присматривать за дочерьми хозяев . Поэтому если дочери вашего кукольного семейства отправляются на прогулку, у них обязательно должны быть сопровождающие. Так что кукол прислуги, получается, в доме должно быть больше, чем членов семьи. :-) По крайней мере, если ваше кукольное семейство относится к богатым.

Прислугу более высокого ранга - дворецкого или личной горничной - называли исключительно по фамилии . Так что придумывайте имена и фамилии для своих кукол! У прислуги не могло быть личной, семейной жизни. Служанки были обычно не замужем и без детей. Если же служанке случалось забеременеть, она должна была сама позаботиться о последствиях, вряд ли ей тут кто-то помогал. Если отцом ребенка служанки был хозяин дома, то служанке приходилось хранить молчание всю свою жизнь.

Одежда слуг

Иногда бывает проще купить "раздетую" фарфоровую куклу, и одежду к ней, или сшить одежду самостоятельно. Для одежды горничных и другой прислуги были свои правила.

И униформа, и отношение к ней было разным среди женской и мужской прислуги.

Когда горничная поступала на службу в дом, в своем сундучке из жести - непременном атрибуте служанки - у нее обычно лежали три платья: простое платье из хлопчатобумажной ткани, которое надевали по утрам, черное платье с белым чепцом и фартуком, которое носили днем, и выходное платье. В зависимости от размеров жалованья платьев у неё могло быть и больше. Все платья обязательно были длинными, потому что ноги горничной должны быть прикрыты всегда - даже если девушка мыла пол, она должна была прикрыть щиколотки.

Няня традиционно носила белое платье и пышный передник, и не носила чепца. В качестве прогулочной одежды было серое или темное-синее пальто и шляпка в тон. Сопровождая детей на прогулку, помощницы няни (nursemaids) обычно надевали черные соломенные чепцы с белыми завязками.

Кукла кухарка

Во время торжественных приемов лакеи должны были носить шелковые чулки и пудрить волосы. В традиционную униформу лакеев входили брюки до колена и яркий сюртук с фалдами и пуговицами, на которых был изображен фамильный герб, если таковой был у семьи, где он служит. От лакеев требовалось покупать рубашки и воротнички за свой счет, все остальное оплачивалось хозяевами.

Дворецкий - король домашней прислуги, носил фрак, но более простого покроя, чем фрак хозяина.

Особой красотой и вычурностью отличалась униформа кучера - начищенные до блеска высокие сапоги, яркий сюртук с серебряными или медными пуговицами, и шляпа с кокардой.

В 19м веке средний класс был уже достаточно богат, чтобы нанимать прислугу. Прислуга была символом благополучия, она освобождала хозяйку дома от уборки или приготовления пищи, позволяя ей вести образ жизни, достойный леди. Принято было нанимать хотя бы одну служанку - так в конце 19го века даже самые небогатые семьи нанимали "step girl", которая субботним утром чистила ступеньки и подметала крыльцо, таким образом попадаясь на глаза прохожим и соседям. Врачи, юристы, инженеры и другие профессионалы держали как минимум 3х слуг, ну а в богатых аристократических домах прислуга исчислялась десятками. Количество слуг, их внешность и манеры, сообщали о статусе их хозяев.

Немного Статистики

В 1891 году 1386167 женщин и 58527 мужчин были в услужении. Из них 107167 девочек и 6890 мальчиков в возрасте от 10 до 15 лет.
Примеры доходов, при которых можно было позволить прислугу:

1890е - Помощник учителя начальных классов - меньше 200 фунтов в год. Горничная - 10 - 12 фунтов в год.
1890е - Менеджер банка - 600 фунтов в год. Горничная (12 - 16 фунтов в год), кухарка (16 - 20 фунтов в год), мальчик, приходивший ежедневно чтобы чистить ножи, обувь, приносить уголь и колоть дрова (5 пенсов в день), садовник приходящий раз в неделю (4 шиллинга 22 пенса).
1900 - Адвокат. Кухарка (30 фунтов), горничная (25), младшая горничная (14), мальчик для чистки обуви и ножей (25 пенсов в неделю). Он так же мог купить 6 рубашек за 1 фунт 10 шиллингов, 12 бутылок шампанского за 2 фунта 8 шиллингов.

Основные классы прислуги

Дворецкий (butler) - отвечает за порядок в доме. У него почти нет обязанностей связанных с физическим трудом, он выше этого. Обычно дворецкий присматривает за слугами мужского пола и полирует серебро. В Something New Вудхауз так описыват дворецкого:

Butlers as a class seem to grow less and less like anything human in proportion to the magnificence of their surroundings. There is a type of butler employed in the comparatively modest homes of small country gentlemen who is practically a man and a brother; who hobnobs with the local tradesmen, sings a good comic song at the village inn, and in times of crisis will even turn to and work the pump when the water supply suddenly fails.
The greater the house the more does the butler diverge from this type. Blandings Castle was one of the more important of England"s show places, and Beach accordingly had acquired a dignified inertia that almost qualified him for inclusion in the vegetable kingdom. He moved--when he moved at all--slowly. He distilled speech with the air of one measuring out drops of some precious drug. His heavy-lidded eyes had the fixed expression of a statue"s.

Экономка (housekeeper)- отвечает на спальни и комнаты прислуги. Руководит уборкой, присматривает за кладовой, а так же следит за поведением служанок, чтобы не допустить распутства с их стороны.

Шеф-повар (chef) - в богатых домах зачастую француз и за свои услуги берет очень дорого. Часто находится в состоянии холодной войны с экономкой.

Камердинер (valet)- личный слуга хозяина дома. Заботится о его одежде, готовит багаж к путешествию, заряжает его ружья, подает клюшки для гольфа, (отгоняет от него разъяренных лебедей, срывает его помолвки, спасает его от злобных тетушек и вообще учит уму разуму.)

Личная горничная хозяйки/камеристка (lady"s maid) - помогает хозяйке причесываться и одеваться, готовит ванну, следит за ее драгоценностями и сопровождает хозяйку во время визитов.

Лакей (footman) - помогает заносить вещи в дом, приносит чай или газеты, сопровождает хозяйку во время походов по магазинам и носит ее покупки. Облаченный в ливрею, он может прислуживать за столом и своим видом придавать торжественность моменту.

Горничные (housemaids) - подметают во дворе (на рассвете, пока господа спят), убирают в комнатах (когда господа обедают). Как и в обществе в целом, в "мире под лестницей" существовала своя иерархия. На самой высокой ступени находились учителя и гувернантки, которых, впрочем редко причисляли к прислуге. Затем шли слуги высшего звена, возглавляемые дворецким, и так по нисходящей. Очень интересно описывает эту иерархию все тот же Вудхауз. В данном отрывке он рассказывает про порядок принятия пищи.

Kitchen maids and scullery maids eat in the kitchen. Chauffeurs, footmen, under-butler, pantry boys, hall boy, odd man and steward"s-room footman take their meals in the servants" hall, waited on by the hall boy. The stillroom maids have breakfast and tea in the stillroom, and dinner and supper in the hall. The housemaids and nursery maids have breakfast and tea in the housemaid"s sitting-room, and dinner and supper in the hall. The head housemaid ranks next to the head stillroom maid. The laundry maids have a place of their own near the laundry, and the head laundry maid ranks above the head housemaid. The chef has his meals in a room of his own near the kitchen.

Найм, Жалование и Положение Слуг

В 1777 году каждый наниматель должен был платить налог в размере 1 гинеи за слугу мужского пола - таким образом правительство надеялось покрыть расходы в войне с североамериканскими колониями. Хотя этот довольно высокий налог был отменен лишь в 1937 году, слуг по-прежнему продолжали нанимать. Прислугу можно было нанять несколькими способами. В течении столетий функционировали особые ярмарки (statute or hiring fair), на которые собирались работники, ищущие место. С собой они приносили какой-либо предмет, обозначающий их профессию - например, кровельщики держали в руках солому. Чтобы закрепить договор о найме, требовалось всего-навсего рукопожатие и выплата небольшой суммы авансом (этот аванс назывался fastening penny). Интересно отметить, что именно на такой ярмарке Мор из одноименной книги Пратчетта стал подмастерьем Смерти.

Ярмарка проходила примерно следующим образом: люди, ищущие работу,
ломаными линиями выстроились посреди площади. Многие из них прикрепили к
шляпам маленькие символы, показывающие миру, в какого рода работе они знают
толк. Пастухи носили клочки овечьей шерсти, возчики засовывали за тулью
прядку лошадиной гривы, мастера по внутренней отделке помещений - полоску
затейливых гессийских обоев, и так далее, и тому подобное. Мальчики,
желающие поступить в подмастерья, толпились, словно кучка робких овец, в
самой середине этого людского водоворота.
- Ты просто идешь и становишься туда. А потом кто-нибудь подходит и
предлагает взять тебя в ученики, - произнес Лезек голосом, из которого не
сумел изгнать нотки некоторой неуверенности. - Если ему понравится твой вид,
конечно.
- А как они это делают? - спросил Мор. - То есть, как они по виду
определяют, подходишь ты или нет?
- Ну... - Лезек сделал паузу. По поводу этой части программы Хамеш не
дал ему объяснений. Пришлось поднапрячься и поскрести по сусекам внутреннего
склада знаний в области рынка. К сожалению, склад содержал очень
ограниченную и сугубо специфическую информацию о продаже скота оптом и в
розницу. Осознавая недостаточность и неполную, скажем так, уместность этих
сведений, но не имея в своем распоряжении ничего другого, он наконец
решился:
- Я думаю, тебе считают зубы и все такое. Удостоверяются, что ты не
хрипишь и что с ногами у тебя все в порядке. На твоем месте я не стал бы
упоминать о любви к чтению. Это настораживает. (с) Пратчетт, "Мор"

Кроме того, слугу можно было найти через биржу труда или специальное агентство по занятости. В начале своего существования, такие агентства печатали списки слуг, но эта практика пошла на спад когда увеличились тиражи газет. Подобные агентства нередко пользовались дурной славой, потому что могли взять у кандидата деньги и затем не организовать ни единого интервью с потенциальным нанимателем.

Среди слуг так же существовало собственное "сарафанное радио" - встречаясь в течении дня, слуги из разных домов могли обмениваться информацией и помогать друг другу найти новое место.

Чтобы получить хорошее место, требовались безупречные рекомендации от предыдущих хозяев. Тем не менее, не всякий хозяин мог нанять хорошего слугу, ведь нанимателем тоже требовались в своем роде рекомендации. Поскольку любимым занятием прислуги было перемывание костей господам, то дурная слава о жадных нанимателях распространялась довольно быстро. У слуг тоже были черные списки, и горе тому хозяину, который в него попадал! В цикле про Дживза и Вустера, Вудхауз частенько упоминает похожий спиcок, составленный членами клуба "Junior Ganymede"

Это клуб для камердинеров на Керзон-стрит, я уже довольно давно в нем состою. Не сомневаюсь, что слуга джентльмена, занимающего столь заметное положение в обществе, как мистер Спод, тоже в него входит и, уж конечно, сообщил секретарю немало сведений о
своем хозяине, которые и занесены в клубную книгу.
-- Как вы сказали?
-- Согласно параграфу одиннадцатому устава заведения, каждый вступающий
в клуб обязан открыть клубу все, что он знает о своем хозяине. Из этих
сведений составляется увлекательное чтение, к тому же книга наталкивает на
размышления тех членов клуба, кто задумал перейти на службу к джентльменам,
чью репутацию не назовешь безупречной.
Меня пронзила некая мысль, и я вздрогнул. Чуть ли не подпрыгнул.
-- А что было, когда вы вступали?
-- Простите, сэр?
-- Вы рассказали им все об мне?
-- Да, конечно, сэр.
-- Как, все?! Даже тот случай, когда я удирал с яхты Стокера и мне
пришлось для маскировки намазать физиономию гуталином?
-- Да, сэр.
-- И о том вечере, когда я вернулся домой после дня рождения Понго
Твистлтона и принял торшер за грабителя?
-- Да, сэр. Дождливыми вечерами члены клуба с удовольствием читают
подобные истории.
-- Ах вот как, с удовольствием? (с) Вудхауз, Фамильная честь Вустеров

Слугу могли уволить, уведомив его об увольнении за месяц или выплатив ему месячное жалование. Впрочем, в случае серьезного происшествие - скажем, кражи столового серебра - хозяин мог уволить слугу и без выплаты месячного жалования. К сожалению, эта практика сопровождалась нередкими злоупотреблениями, потому что именно хозяин определял серьезность нарушения. В свою очередь, слуга не мог покинуть место без предварительного уведомления об уходе.

В середине 19го века, горничная среднего звена получала в среднем 6 - 8 фунтов в год, плюс дополнительные деньги на чай, сахар и пиво. Горничная, которая прислуживала непосредственно хозяйке (lady"s maid) получала 12-15 фунтов в год плюс деньги на дополнительные расходы, ливрейный лакей - 15-15 фунтов в год, камердинер - 25- 50 фунтов в год. Кроме того, слуги традиционно получали денежный подарок под Рождество. Помимо выплат от нанимателей, слуги получали и чаевые от гостей. Обычно при найме хозяин сообщал слуге, как часто и в каких количествах в этом доме принимают гостей, так что новичок мог подсчитать, на какие чаевые ему рассчитывать. Чаевые раздавались при отъезде гостя: вся прислуга выстраивалась в два ряда возле двери, и гость раздавал чаевые в зависимости от полученных услуг или же от своего общественного статуса (т.е. щедрые чаевые свидетельствовали о его благосостоянии). В некоторых домах, чаевые получали только слуги мужского пола. Для небогатых людей раздача чаевых была кошмаром наяву, поэтому они могли отклонить приглашение, из страха показаться бедняком. Ведь если слуга получал слишком скупые чаевые, то при следующем посещении жадного гостя мог запросто устроить ему dolce vita - например, игнорировать или переиначивать все приказы постояльца.

До начала 19го века, слугам не полагались выходные. Считалось, что поступая в услужение, человек понимал что отныне каждая минута его времени принадлежит хозяевам. Так же считалось неприличным, если к слугам приходили в гости родственники или друзья - и в особенности друзья противоположного пола! Но в 19м веке хозяева стали разрешать слугам время от времени принимать родственников или же давать им выходные. А королева Виктория даже давала ежегодный бал для дворцовых слуг в замке Балморал.

Откладывая сбережения, слуги из богатых домов могли накопить значительную сумму, особенно если их наниматели не забывали упоминать их в завещаниях. После выхода на пенсию, бывшие слуги могли податься в торговлю или открыть трактир. Так же слуги, прожившие в доме много десятилетий, могли доживать свой век с хозяевами - особенно часто это происходило с нянями.

Положение слуг было двойственным. С одной стороны, они были частью семьи, знали все секреты, но им запрещено было сплетничать. Интересный пример такого отношения к прислуге является Бекассин, героиня комиксов для Semaine de Suzzette. Горничная из Бретани, наивная но преданная, она была нарисована безо рта и ушей - чтобы не могла подслушивать хозяйские разговоры и пересказывать их подружкам. Изначально личность слуги, его сексуальность как бы отрицалась. Например существовал обычай, когда хозяева давали служанке новое имя. Например, Молл Фландерс, героиню одноименного романа Дефо, хозяева величали "мисс Бетти" (и мисс Бетти, конечно, хозяевам дала прикурить) . Шарлотта Бронте так же упоминает собирательное имя горничных- "abigails." С именами дело вообще обстояло интересно. Прислугу более высокого ранга - вроде дворецкого или личной горничной - называли исключительно по фамилии. Яркий пример такого обращения мы находим опять таки в книгах Вудхауза, где своего камердинера Берти Вустер называет "Дживз," и лишь в The Tie That Binds мы узнаем имя Дживза - Реджинальд. Так же Вудхауз пишет, что в разговорах между слугами, лакей зачастую отзывался о своем господине фамильярно, называя его по имени - например, Фредди или Перси. В то же время остальные слуги называли упомянутого джентльмена по титулу - лорд такой-то или граф такой-то. Хотя в некоторых случаях дворецкий мог одернуть говорящего, если считал что тот "забывается" в своей фамильярности.

У прислуги не могло быть личной, семейной или сексуальной жизни. Служанки были зачастую не замужем и без детей. Если же служанке случалось забеременеть, она должна была сама позабоится о последствиях. Процент инфантицида среди служанок был очень высок. Если же отцом ребенка был хозяин дома, то служанке приходилось хранить молчание. Например, согласно упорным слухам, Хелен Демут, экономка в семье Карла Маркса, родила от него сына и всю жизнь молчала об этом.

Униформа

Викторианцы предпочитали, чтобы слуг можно было отличить по одежде. Униформа для горничных, разработанная в 19м веке, продержалась с незначительными изменениями вплоть до начала Второй Мировой Войны. До начала правления королевы Виктории, у женской прислуги не было униформы как таковой. Горничные должны были одеваться в простые и скромные платья. Поскольку в 18м веке было принято отдавать прислуге одежду "с барского плеча", то камеристки могли щеголять в поношенных нарядах своей госпожи. Но викторианцы были далеки от такого либерализма и щегольских нарядов у прислуги не терпели. Горничным низшего звена запрещалось даже помышлять о таких излишествах, как шелка, перья, серьги и цветы, ибо незачем ублажать такой роскошью свою похотливую плоть. Мишенью насмешек становились зачастую камеристки (lady"s maids), которым до сих пор доставались хозяйские наряды и которые могли потратить все жалованье на модное платье. Когда в 20х годах 20го века в моду вошла хим. завивка, то и она попала под раздачу! Так одна женщина, служившая горничной в 1924 году, вспоминала что ее хозяйка, увидев завитые волосы, пришла в ужас и сказала, что подумает об увольнении бесстыдницы.

Разумеется, двойные стандарты были очевидны. Сами дамы вовсе не чурались ни кружев, ни перьев, ни прочей грешной роскоши, но могли сделать выговор или даже уволить горничную, купившую себе шелковые чулки! Униформа была еще одним способом указать прислуге ее место. Впрочем, многие горничные, в прошлой жизни девочки с фермы или из приюта, наверное почувствовали бы себя не в своей тарелке, если бы их нарядили в шелковые платья и усадили в гостиной с благородными гостями.

Итак, какова же была униформа у викторианских слуг? Разумеется, и униформа, и отношение к ней было разным среди женской и мужской прислуги. Когда горничная поступала на службу, в своем жестяном сундучке - непременном атрибуте служанки - у нее обычно лежали три платья: простое платье из хлопчатобумажной ткани, которое надевали по утрам, черное платье с белым чепцом и фартуком, которое носили днем, и выходное платье. В зависимости от размеров жалованья, платьев могло быть и больше. Все платья были длинными, потому что ноги горничной должны быть прикрыты всегда - даже если девушка мыла пол, она должна была прикрыть щиколотки.

Сама идея униформы, наверное, приводила хозяев в иступленный восторг - ведь теперь горничную невозможно было перепутать с юной мисс. Даже в воскресенья, во время похода в церковь, некоторые хозяева заставляли горничных надевать чепцы и фартуки. А традиционным подарком на Рождество для горничной было... повышение жалованья? Нет. Новое моющее средство, чтобы проще было отскребать пол? Тоже нет. Традиционным подарком для горничной был отрез ткани, чтобы она могла сшить себе еще одно форменное платье - своими усилиями и за свой же счет! Горничные должны были сами платить за свои униформы, в то время как мужская прислуга получала униформу за счет хозяев. Средняя стоимость платья для горничной в 1890х годах равнялась 3 - м фунтам - т.е. полугодовому жалованью несовершеннолетней горничной, только начинающей работать. При этом когда девочка поступала на службу, она уже должна была иметь при себе необходимую униформу, а ведь на нее нужно было еще скопить денег. Следовательно, она должна была или предварительно поработать например на фабрике, чтобы скопить достаточную сумму, или же рассчитывать на щедрость родни и друзей. Помимо платьев, горничные покупали себе чулки и туфли, и эта статья расходов была просто бездонным колодцем, ведь из-за непрекращающейся беготни по лестницам обувь снашивалась быстро.

Няня традиционно носила белое платье и пышный передник, но не носила чепца. В качестве прогулочной одежды, она надевала серое или темное-синее пальто и шляпку в тон. Сопровождая детей на прогулку, помощницы няни (nursemaids) обычно надевали черные соломенные чепцы с белыми завязками.

Интересно отметить, что хотя женской прислуге запрещалось носить шелковые чулки, от мужской прислуге это наоборот требовалось. Во время торжественных приемов, лакеи должны были носить шелковые чулки и пудрить волосы, из-за чего они часто утончались и выпадали. Так же в традиционную униформу лакеев входили брюки до колена и яркий сюртук с фалдами и пуговицами, на которых был изображен фамильный герб, если таковой у семьи имелся. От лакеев требовалось покупать рубашки и воротнички за свой счет, все остальное оплачивалось хозяевами. Дворецкий, король прислуги, носил фрак, но более простого покроя, чем фрак хозяина. Особой вычурностью отличалась униформа кучера - начищенные до блеска высокие сапоги, яркий сюртук с серебряными или медными пуговицами, и шляпа с кокардой.

Помещения для слуг

Викторианский дом был построен так, чтобы разместить два отличных друг от друга класса под одной крышей. Хозяева проживали на первом, втором и иногда третьем этаже. Слуги спали на чердаке и работали в подвале. Впрочем, от подвала до чердака - большое расстояние, а хозяевам вряд ли бы понравилось, если бы слуги сновали по дому без веской на то причины. Эта проблема была решена наличием двух лестниц - парадной и черной. Чтобы хозяева могли вызвать прислугу, так сказать, снизу вверх, в доме была установлена система звонков, со шнурком или кнопкой в каждой комнате и панелью в подвале, на которой выло видно из какой комнаты пришел вызов. И горе было той горничной, которая зазевалась и не пришла на первый же звонок. Можно представить, каково было слугам находиться в атмосфере вечного трезвона! Эту ситуацию можно сравнить разве что с офисом в середине недели, когда телефон разрывается без умолку, клиентам вечно что-то надо, а у тебя только одно желание - шваркнуть проклятый аппарат об стенку и вернуть к интересному разговору в аське. Увы, викторианские слуги подобного возможности были лишены.

Лестница прочно вошла в викторианский фольклор. Взять только выражения Upstairs, Downstairs, Belows Stairs. Но для слуг лестница была настоящим орудием пытки. Ведь им приходилось носиться по ней вверх и вниз, как ангелам из сна Иакова, и не просто носиться, а таскать тяжелые ведра с углем или с горячей водой для ванны.

Чердаки были традиционным место проживания слуг и привидений. Впрочем, на чердаке обретались слуги низшего звена. У камердинера и камеристки были комнаты, зачастую смежные со спальней хозяев, кучер и конюх жили в комнатах возле конюшни, а у садовников и дворецких могли быть небольшие коттеджи. Глядя на такую роскошь, слуги нижнего звена наверняка думали "Везет же некоторым!" Потому что спать на чердаке было сомнительным удовольствием - в одной комнате могли спать несколько служанок, которым иногда приходилось делить и постель. Когда газ и электричество стали широко использоваться в домах, их редко проводили на чердак, ибо по мнению хозяев это было непозволительной тратой. Горничные ложились спать при свечах, а холодным зимнем утром обнаруживали, что вода в кувшине замерзла и чтобы хорошо умыться, потребуется как минимум молоток. Сами же чердачные помещения особыми эстетическими изысками жильцов не баловали - серые стены, голые полы, матрасы с комками, потемневшие зеркала и растрескавшиеся раковины, а так же мебель в разной стадии умирания, переданная слугам щедрыми хозяевами.

Слугам было запрещено пользоваться теми же ванными и туалетами, которыми пользовались хозяева. До появления водопровода и канализации, горничным приходилось таскать ведра горячей воды для хозяйской ванны. Но даже когда дома уже были оборудованы ваннами с горячей и холодной водой, слуги не могли пользоваться этими удобствами. Горничные по прежнему продолжали мыться в тазах и лоханях - обычно раз в неделю, - а пока горячую воду несли из подвала на чердак, она могла запросто остыть.

Но настало время спуститься с чердака и познакомиться с подвалом. Здесь находились различные служебные помещения, включая и сердце любого дома - кухню. Кухня была обширной, с каменным полом и огромной плитой. Здесь находится тяжелый кухонный стол, стулья, а так же, если кухня одновременно выполняла функцию людской, несколько кресел и шкаф с выдвижными ящиками, где служанки хранили личные вещи. Рядом с кухней располагалась кладовая, прохладное помещение с кирпичным полом. В здесь хранились масло и скоропортящиеся продукты, а с потолка свисали фазаны - служанки любили запугивать друг друга историями о том, что фазаны могут висеть слишком долго, и когда начнешь их разделывать, по рукам ползают червяки. Так же рядом с кухней находился чуланчик для угля, с трубой выходящей наружу - через нее в чулан ссыпали уголь, после чего отверстие закрывали. Кроме того, в подвале могли располагаться прачечная, винный погреб и т.д.

В то время как господа обедали в столовой, слуги обедали в кухне. Еда, разумеется, зависела от доходов семьи и от щедрости хозяев. Так в некоторых домах обед для слуг включал холодную птицу и овощи, ветчину и т.д. В других прислугу держали впроголодь - особенно это относилось к детям и подросткам, за которых некому было заступиться.

Труд и отдых

В течении почти всего года рабочий день для слуг начинался и заканчивался при свечах, с 5 -6 утра до тех пор, пока вся семья не отправлялась спать. Особенно горячая пора наступала во время Сезона, длившегося с середины мая до середины августа. Это была пора развлечений, обедов, приемов и балов, во время которых родители надеялись захомутать выгодного жениха для дочек. Для слуг же это был непрекращающийся кошмар, ведь они могли отправиться спать лишь с уходом последних гостей. И хотя они ложились спать после полуночи, но просыпаться приходилось в обычное время, спозаранку.

Работа слуг была тяжелой и нудной. Ведь в их распоряжении не было пылесосов, стиральных машин и прочих радостей жизни. Более того, даже когда эти достижения прогресса и появились в Англии, хозяева не стремились покупать их для своих горничных. Ведь зачем тратиться на машину, если ту же самую работу может выполнить человек? Слугам даже приходилось самим готовить чистящие средства для натирки полов или чистки кастрюль. Коридоры в больших поместьях тянулись чуть ли не на милю, и их требовалось скрести вручную, стоя на коленях. Этой работой занимались горничные самого низшего звена, которыми зачастую были девочки 10 - 15 лет (tweenies). Поскольку работать приходилось рано утром, в темноте, то они зажигали свечу и толкали ее перед собой по мере продвижения по коридору. И, разумеется, воду для них никто не грел. От постоянного стояния на коленях развивалось, в частности, такое заболевание как препателлярный бурсит - гнойное воспаление околосуставной слизистой сумки. Недаром это заболевание называется housemaid"s knee - колено горничной.

В обязанности горничных, убиравших в комнатах (parlourmaids and housemaids) входила уборка гостиной, столовой, детской и т.д., чистка серебра, глажка и еще много чего. Помощница няни (nursemaid) вставала в 6 утра чтобы зажечь камин в детской, приготовить няне чай, затем принести детям завтрак, убрать в детской, погладить белье, взять детей на прогулку, заштопать их одежду - как и ее коллеги, она добиралась в постель выжатая как лимон. Помимо основных обязанностей - таких как уборка и стирка - слугам давали еще и довольно странные задания. Например, от горничных иногда требовалось проглаживать утреннюю газету утюгом и сшивать страницы по центру, чтобы хозяину было удобнее читать. Так же хозяева с параноидальными наклонностями любили проверять служанок. Они засовывали под ковер монету - если девушка забирала деньги, значит она нечиста на руку, если же монета оставалась на месте - значит она плохо мыла полы!

В домах с большим штатом прислуги среди горничных существовало распределение обязанностей, но не было худшей доли, чем у единственной горничной в небогатой семье. Ее еще называли maid-of-all-work или general servant - последний эпитет считался более изысканным. Бедняжка просыпалась в 5 - 6 утра, по дороге на кухню открывала ставни и шторы. В кухне она разжигала огонь, топливо для которого было приготовлено вчера вечером. Пока огонь разгорался, она полировала плиту. Затем ставила чайник, а пока он вскипал, чистила всю обувь и ножи. Затем горничная мыла руки и шла открывать шторы в столовой, где ей так же требовалось начистить каминную решетку и разжечь огонь. Это порою занимало минут 20. Затем она протирала в комнате пыль и разбрасывал вчерашний чай по ковру, чтобы потом смести его вместе с пылью. Затем нужно было заняться холлом и прихожей, вымыть полы, протрясти ковры, начистить ступеньки. На этом заканчивались ее утренние обязанности, и служанка спешила переодеться в чистое платье, белый фартук и чепец. После она накрывала на стол, готовила и приносила завтрак.

Пока семья завтракала, у нее оставалось время позавтракать самой - хотя зачастую ей приходилось пожевать что-нибудь на ходу, пока она бежала в спальни, чтобы проветрить матрасы. Викторианцы были помешены на проветривании постельного белья, так как по их мнению такие меры предотвращали распространение инфекции, поэтому постели проветривались каждый день. Затем она застилала постели, облачившись в новый фартук, защищавший белье от ее одежды, уже ставшей грязной. Хозяйка и дочери хозяйки могли помочь ей с уборкой спальни. Закончив со спальней, горничная возвращалась в кухню и мыла посуду, оставшуюся после завтрака, потом подметала пол в гостиной от крошек хлеба. Если в этот день требовалась уборка какой-либо комнаты в доме - гостиной, столовой или одной из спален - то горничная тут же приступала к ней. Уборка могла продлиться весь день, с перерывами на приготовление обеда и ужина. В небогатых семьях хозяйка дома зачастую принимала участие в приготовлении еды. Обед и ужин сопровождали те же самые процедуры что и завтрак - накрыть на стол, принести еду, подмести пол, и т.д. В отличии от завтрака, горничной приходилось прислуживать за столом и приносить первое, второе и десерт. День заканчивался тем, что горничная закладывала топливо для завтрашнего огня, закрывала дверь и ставни, и отключала газ. В некоторых домах вечером пересчитывали столовое серебро, клали его в коробку и запирали в хозяйской спальне, подальше от грабителей. После того как семья отправлялась спать, измученная горничная плелась на чердак, где скорее всего падала в постель. Некоторые девушки от переутомления даже плакали во сне! Тем не менее, горничная могла схлопотать нагоняй от хозяйки за то, что не убиралась в собственной спальне - интересно, когда же она могла найти на это время?

Когда их эксплуататоры уезжали в загородные дома, слугам все равно не было покоя, потому что наступал черед генеральной уборки. Тогда чистили ковры и шторы, натирали деревянную мебель и полы, а так же протирали потолки смесью соды и воды, чтобы снять копоть. Поскольку викторианцы любили потолки с лепниной, задача эта была не из легких.

В тех домах, где хозяева не могли содержать большой штат прислуги, рабочий день горничной мог длиться 18 часов! Но как же насчет отдыха? В середине 19го века в качестве отдыха слуги могли посещать церковь, но больше свободного времени у них не было. Но к началу 20го века слугам полагался один свободный вечер и несколько свободных часов днем каждую неделю, помимо свободного времени в воскресенье. Обычно половина выходного дня начиналась в 3 часа, когда большая часть работы была выполнена, а обед убран. Тем не менее, хозяйка могла посчитать работу неудовлетворительной, заставить горничную все переделать, и лишь потом отпустить ее на выходной. При этом пунктуальность очень ценилась, и юные служанки должны были возвращаться домой в строго назначенное время, обычно до 10 часов вечера.

Отношения с хозяевами

Отношения зачастую зависели как от характера хозяев - мало ли на кого можно нарваться - так и от их социального положения. Зачастую, чем более родовитой была семья, тем лучше в ней относились к прислуге - дело в том, что аристократам с длинной родословной не требовалось самоутверждаться за счет слуг, они и так знали себе цену. В то же время нувориши, чьи предки, возможно, сами относились к "подлому сословию," могли третировать слуг, тем самым подчеркивая свое привилегированное положение. В любом случае, к слугам старались относиться как к мебели, отрицая их индивидуальность. Следуя завету "возлюби ближнего своего", господа могли заботиться о слугах, передавать им поношенную одежду и вызывать личного врача, случись слуге заболеть, но это вовсе не означало, что к слуг считали за равных. Барьеры между классами поддерживались даже в церкви - в то время как господа занимали передние скамьи, их горничные и лакеи садились в самом конце.

Обсуждать и критиковать слуг в их присутствии считалось дурными манерами. Такая вульгарность порицалась. Например, в нижеприведенном стихотворении маленькая Шарлотта утверждает, что она лучше своей няньки, потому что у нее есть красные туфельки и вообще она леди. В ответ мама говорит, что настоящее благородство не в одежде, а в хороших манерах.

"But, mamma, now, " said Charlotte, "pray, don"t you believe
That I"m better than Jenny, my nurse?
Only see my red shoes, and the lace on my sleeve;
Her clothes are a thousand times worse.

"I ride in my coach, and have nothing to do,
And the country folks stare at me so;
And nobody dares to control me but you
Because I"m a lady, you know.

"Then, servants are vulgar, and I am genteel;
So really, "tis out of the way,
To think that I should not be better a deal
Than maids, and such people as they. "

"Gentility, Charlotte," her mother replied,
"Belongs to no station or place;
And there"s nothing so vulgar as folly and pride,
Though dress"d in red slippers and lace.

Not all the fine things that fine ladies possess
Should teach them the poor to despise;
For "tis in good manners, and not in good dress,
That the truest gentility lies."

В свою очередь, от слуг требовалось исправно исполнять свои обязанностями, быть аккуратными, скромными и главное незаметными. Например, многочисленные христианские общества выпускали брошюры для молодых слуг, с такими многообещающими названиями как Present for a Servant Maid, The Servant"s Friend, Domestic Servants as They Are and as They Ought to Be и т.д. Эти сочинения пестрели советами, от чистки полов до поведения с гостями. В частности, юным служанкам давали следующие рекомендации: -- Не гуляй по саду без разрешения -- Шумность - это дурные манеры -- Ходи по дому тихо, твой голос не должен быть слышен без необходимости. Никогда не пой и не свисти, если семья может тебя услышать. -- Никогда не заговаривай с дамами и господами первой, за исключением тех случаев, когда требуется задать важный вопрос или что-то сообщить. Старайся быть немногословной. -- Никогда не разговаривай с другими слугами или с детьми в гостиной в присутствии дам и джентльменов. Если же это необходимо, то разговаривай очень тихо. -- Не разговаривай с дамами и господами без добавления Ma"am, Miss или Sir. Называй детей в семье Master или Miss. -- Если тебе нужно отнести письмо или небольшой сверток семье или гостям, пользуйся подносом. -- Если тебе нужно отправиться куда-нибудь с леди или джентельменом, следуй на несколько шагов позади них. -- Никогда не пытайся ввязаться в беседу семьи и не предлагай какубю-либо информацию, если тебя не спрашивают. Последний пункт заставляет вспомнить сагу Вудхауза - Дживс редко ввязывается в беседу Вустера с его полоумными друзьями или родней, терпеливо дожидаясь пока Берти не начнет взывать к высшему разуму. Похоже, Дживс отлично знаком с этими рекомендациями, хотя они предназначаются в основном неопытным девочкам, только начинающим службу.

Очевидно, главная цель этих рекомендаций - научить служанок быть незаметными. С одной стороны, это может показаться несправедливым, но с другой - в незаметности отчасти их спасение. Потому что привлекать внимание господ - в особенности джентльменов - для горничной зачастую было чревато. Юная, симпатичная горничная могла запросто стать жертвой хозяина дома, или подросшего сына, или гостя, а в случае беременности бремя вины ложилось целиком на ее плечи. В таком случае несчастную выгоняли без рекомендаций, а следовательно у нее не было шансов найти другое место. Перед ней вставал печальный выбор - публичный дом или работный.

К счастью, не все отношения между служанками и господами заканчивались трагедией, хотя исключения были довольно редкими. О любви и предрассудках повествует история адвоката Артура Манби (Arthur Munby) и горничной Ханны Калвик (Hannah Cullwick). Мистер Манби, очевидно, питал особую приязнь к представительницам рабочего класса и с сочувствием описывал судьбы простых служанок. Познакомившись с Ханной, он встречался с ней 18 лет, и все время тайком. Обычно она шла по улице, а он следовал позади, пока они не находили место вдали от чужих глаз, чтобы обменяться рукопожатием и парой быстрых поцелуев. После Ханна спешила на кухню, а Артур удалялся по делам. Несмотря на такие странные свидания, оба были влюблены. В конце концов, Артур рассказал о своей любви отцу, повергнув того в шок - еще бы, ведь его сын влюбился в прислугу! В 1873 году Артур и Ханна тайно обвенчались. Хотя они проживали в одном доме, Ханна настояла на том, чтобы оставаться горничной - полагая что если их тайна раскроется, репутация ее мужа будет сильно подмочена. Поэтому когда к Манби наведывались друзья, она прислуживала за столом и называла мужа "сэр." Но в одиночестве они вели себя как муж и жена и, судя по их дневникам, были счастливы.

Как мы смогли пронаблюдать, отношения между хозяевами и слугами были очень неравными. Тем не менее, многие слуги отличались преданностью и не стремились изменить такое положение вещей, потому что "знали свое место" и считали господ людьми другого сорта. Кроме того, иногда между слугами и хозяевами существовала привязанность, которую персонаж Вудхауза именует a tie that binds. Источники информации
"Everyday Life in Regency and Victorian England", Kristine Hughes
"A History of Private Life. Vol 4" Ed. Philippe Aries Judith Flanders, "Inside the Victorian House"
Frank Dawes, "Not in front of the servants"

Существовали школы для прислуги, куда поступали девочки 12-16 лет. Они и назывались «Школы для девочек, которые поступают в услужение». Обучение было строгим, таким образом воспитанниц подготавливали ко всем тяготам работы на хозяек, обладавших порой капризным и вздорным характером. Помимо обычных навыков, девушки приучались терпеть, молчать, сносить. После окончания таких школ молодая прислуга подразделялась на четыре категории, согласно которым определялись возможности для трудоустройства.

Девушки 16 лет, имевшие хорошие характеристики поведения. Они получали униформу, стоившую пять фунтов, которую могли оставить себе, если продолжали трудиться в том же месте в течение года. После этого за хорошую работу они получали подарок от хозяев.

Девушки, которые часто выказывали плохой характер, лень, непослушание, дерзость, в случае осознания ошибок и исправления могли быть отнесены ко второй категории и получить униформу стоимостью три фунта и 10 шиллингов, если после года работы получали хороший отзыв.

Девушки, которые продолжали выказывать собственную волю, неповиновение, дерзость, получали униформу стоимостью три фунта, которые вычитались из их жалованья. Если в течение двух лет им не удавалось зарекомендовать себя положительно, то они часто теряли работу и, не имея хороших рекомендаций, не могли устроиться вновь.

Многие ученицы не имели даже носовых платков, что говорило о недостатке воспитания, однако все соперничали размерами кринолиновых юбок и количеством нижних.

Находясь в услужении, девушкам приходилось забывать про моду и надевать черные, синие или коричневые шерстяные платья с белыми фартуками и чепчиками.

Жизнь горничной по дому зависела в большой мере от того, насколько богата семья, куда ее принимали на работу. Если люди имели достаток и могли нанять других слуг, то ее обязанности сводились в основном к уборке. Однако в большинстве домов горничная выполняла всю работу, которая обычно делилась между кухаркой, лакеем, садовником и т. д.

Вот примерный круг ее обязанностей: подняться раньше всех, примерно в 4.30, и перед приготовлением завтрака подмести и протереть пыль во всех нижних комнатах. Тогда же освободить камины от золы, нанести угля и разжечь огонь. Принести воды (часто из колонки на улице), поставить большой чан для кипения. Отнести наверх в спальни уголь и разжечь камины. Разбудить членов семьи, натаскать наверх теплую воду, подготовить ванны или тазы для умываний. Приготовить завтрак. Сервировать стол. Подавать еду и обслуживать хозяев во время завтрака, после убрать и помыть посуду. Подняться в спальни и заправить кровати, навести порядок. Если после завтрака хозяйка не поручала ей сбегать на почту, в лавку, на рынок и не просила погулять с детьми или собачкой, беря эту работу на себя, то она готовила обед и кормила всю семью, опять прислуживая за столом. Хозяин чаще всего работал недалеко от дома и приходил на обед. К пяти часам она готовила чай, к семи – ужин, затем опять разжигала камины в спальнях, готовя их к ночи, носила воду наверх для вечернего умывания и наконец в 10.00, когда вся работа была закончена, валилась спать, если ее услуг больше не требовалось. В свободное время, с 2 до 6 вечера, она выполняла следующую работу:

Понедельник. Стирка, уборка во дворе, чистка всех швабр, щеток, расчесок

Вторник Мытье окон, чистка каминов, генеральная уборка в гостиной.

Среда. Генеральная уборка спален и гардеробной комнаты.

Четверг. Чистка всего серебра, блюд и лепнины, работа в саду.

Пятница. Уборка в туалете, коридорах, лестницах и холле.

Суббота. Наведение порядка в кухне и своей комнате, штопание одежды для членов семьи.

Воскресенье. Полдня свободные.

Девушка могла присесть только тогда, когда ела или чистила серебро. Воскресенье – день отдыха, когда ей разрешалось вставать на полчаса позже и ложиться на полчаса раньше. Иногда ее отпускали на полдня домой. В 1860 году жалованье такой прислуги равнялось 10 фунтам в год.

В 1999 году в Англии был проведен эксперимент, когда обычную семью поселили в дом викторианского периода, оснащенный всеми нововведениями того времени. На протяжении нескольких месяцев муж, жена и двое детей продолжали жить привычной жизнью, работать, учиться, смотреть за домом, но одевались они в костюмы той эпохи, ели только то, что можно было в XIX веке, передвигались на том транспорте, который существовал тогда, и даже в своей собственной гигиене были ограничены теми же рамками (не разрешены шампуни, гели, лаки для волос, дезодоранты, электробритва и т. д.). В помощь жене была нанята горничная для всех работ, молодая девушка, которая тоже была ограничена в средствах. Никаких моющих порошков, пылесосов, посудомоечной машины и т. д. Легче всего к новым условиям приспособились дети, которые, если и скучали без телевизора, компьютера и мобильных телефонов, все же радовались тому, насколько больше времени с ними проводят родители, читая им вслух и играя с ними по вечерам. Муж, ездивший на велосипеде на работу, не особенно замечал трудности жизни в других условиях. Однако жена и горничная для всех работ по достоинству оценили все, чего они лишились в новых условиях. Газовое освещение было слишком темным и чадившим, зола из камина засоряла ковры, запах уксуса, которым чистили все, от пятен на обивке мебели до оконных стекол и зеркал, преследовал повсюду. Приготовление еды занимало с непривычки слишком много времени. Кур и уток надо было ощипать и опалить, овощи вымыть, хлеб испечь. А стирка вручную, особенно постельного белья, женщин приводила в ужас. За время эксперимента они так и не смогли выполнить и половины тех работ, которые выполняли хозяйка и служанки в подобных условиях в XIX веке. Конечно, проведи они этот эксперимент в России, результат оказался бы совсем другим, но без сомнения то, что жизнь у горничной для всех работ была не сладкая!

Там, где работало несколько горничных, они специализировались: на уборке в гостиных и передних комнатах, на уборке дома и подсобных помещений, на поддержании чистоты на кухне. Самую высокую позицию из них занимали горничные леди. Их не любила нижняя женская прислуга за жеманство и развязность, за то, что они смотрели на всех свысока, а так же потому, что они находились, как говорилось в кругу слуг, слишком близко к ушам госпожи. Горничные по дому завидовали им и знали, что у них слишком мало шансов занять место горничной хозяйки. Это была мечта любой служанки. Не только потому, что The Lady"s Maid – так называлась эта привилегированная особа, одевалась не в униформу, как они, а в красивые платья, доставшиеся ей от госпожи, но еще и потому, что она бывала с ней в местах, где нижней прислуге и не снилось побывать, и могла вдохнуть райский воздух жизни богатых. Гувернантка, стоявшая несколько выше, чем горничная хозяйки, также недолюбливала горничную, и та отвечала ей взаимностью. Однако обеим жилось не сладко, так как они зависели от настроения хозяев, от их капризов и причуд.

Горничная леди должна была быть готовой оказывать своей хозяйке тот род услуг, которые современные женщины предпочитают делать сами и не нуждаются в свидетелях. Мыть ее, одевать, выдавливать угри, запудривать прыщи, разглаживать морщины, освежать ее дыхание, когда не было туалета – подставлять ночную вазу и опорожнять ее, и многое другое. От нее требовалось быть всегда здоровой, чтобы хорошо исполнять свои обязанности. Иначе как она могла заботиться о своей хозяйке, которая довольно часто жаловалась на плохое самочувствие. «Она страдает, даже если ее болезнь только в ее воображении, и ваша обязанность предложить ей сочувствие и помощь», – писалось в книге обязанностей для горничных леди. Помощь могла состоять в чтении вслух, или обрезании мозолей, или в прикладывании пиявок, или чистке языка хозяйки с помощью серебряного скребка. Она должна была делать все, что могла, чтобы облегчить страдания, и, кроме того, держать в секрете от других слуг причину болезни госпожи. При этом «никогда не должна забывать о том, насколько повезло слугам, что их здоровье всегда лучше, чем их господ».

Горничная леди играла огромную роль в жизни хозяйки, и на эту должность девушки отбирались очень тщательно. Предпочтение отдавалось тактичным, предупредительным и догадливым. Кроме того, покорным, здоровым, чтобы часами стоять, ожидая свою хозяйку; честным, чтобы присматривать за ее драгоценностями; достаточно добродетельным, чтобы не поддаться уговорам лакеев; терпимым, чтобы не раздражаться на постоянный беспорядок, оставляемый мисс или миссис; пребывавшим, несмотря ни на что, всегда в хорошем настроении, чтобы, если хозяйка начинала хандрить, развеселить ее; достаточно образованным, чтобы ей читать. От горничной леди ожидалось также умение прекрасно причесывать и укладывать волосы, мастерство в вышивании и шитье, и даже знакомство с основами химии. Она отвечала за то, как хозяйка выглядела, и знала, что белую пудру нужно избегать накладывать в случае припухших глаз, так как это только усугубит картину. Кроме того, считалось, что она впитывает запах печени и чеснока, и, следовательно, лучше не покрывать ею лицо перед ужинами. А некоторые виды пудры были просто небезопасны: от них возникала сыпь на коже, прыщи, расшатывались зубы.

В книге обязанностей для горничной леди предупреждалось и насчет красок для волос, изготовленных из вредных для здоровья веществ, таких как нитрат серебра, который окрашивал в черный цвет, но при неосторожном нанесении «прожигал кожу насквозь, как горячий утюг». Кроме того, через некоторое время волосы из черных становились фиолетовыми. Краска могла быть куплена в магазине за шиллинг или изготовлена горничной за несколько пенсов с помощью все той же умной книги. Большинство средств для ухода за леди горничная изготовляла сама. Она растворяла частички металла в уксусе, толкла мускус с янтарем, перемешивала гашеную известь с желтым и белым свинцом и медвежьим жиром, то есть все время имела дело с вредными веществами, не для того чтобы отравить или причинить вред своей хозяйке, напротив, все эти средства рекомендовались в книге для изготовления масла для волос, одеколона или специальных масок. Рецепты были сложные и трудоемкие. Для одних только квасцов требовалось взять три копыта теленка, три дыни, три огурца, четыре свежих яйца, кусок тыквы, пинту обезжиренного молока, галлон розовой воды, кварту сока от водных лилий, пинту сока подорожника и дикой танси и половины унции бора.

От веснушек и угрей, выступавших у леди, ее заботливая служанка применяла воловью желчь, с помощью которой горничные по дому не без успеха чистили грязный мрамор. Солнечные ожоги облегчались с помощью женского молока, которое также использовалось при изготовлении настойки для лица, что придавало коже хозяйки приятный розовый цвет. Покупая необходимые ингредиенты для кремов, тоников и лосьонов, горничные не полагались на честность торговцев, опасаясь, что товар мог быть разбавлен или подменен. Они знали, как проверить его качество. Тестируя мускус, они предварительно несколько раз продергивали шелковую нитку через головку чеснока, а затем через покупаемый продукт. Если запах чеснока отбивался, то товар был качественным. А проверяя кармин, использовавшийся для красной губной помады, горничные насыпали настоящий порошок и тот, который они намеревались купить, взвешивали и сравнивали. Если вес был равный, то товар был стоящий, но если его вес был больше, то это значило, что вместо кармина добавлялся красный свинец, что без сомнения нанесло бы вред здоровью хозяйки.

Приготавливая все эти сложные смеси, горничная леди часто прерывалась колокольчиком, в который звонила хозяйка, и мчалась в ее комнату, чтобы подать ей книгу, лежавшую от нее в метре, или снять тесное кольцо с ее руки.

Горничная знала и многое другое: как накручивать папильотки на волосы госпожи, чтобы это не вызвало у нее головной боли, как успокаивать зубную боль, как стричь пуделя и купать его в хозяйской ванне, в которой ей не разрешалось мыться самой. Одной из главных ее обязанностей было одевать, раздевать и переодевать свою хозяйку столько раз на дню, сколько это требовалось приличиями XIX века, а также планами на день.

Горничная леди вставала рано, чтобы лично удостовериться в том, что горничные по дому уже разожгли огонь в камине комнаты, где хозяйка переодевается по утрам. Затем приготавливала ее одежду, наполняла ванну теплой водой и заходила к барышне, чтобы, сообщив который часг поинтересоваться, не хочет ли она вставать. Чтобы госпоже легче было проснуться, она раздвигала шторы и помогала помыться и причесаться, а затем спускалась на кухню, чтобы забрать поднос с завтраком, приготовленным для хозяйки, предпочитавшей завтракать в спальне. После этого горничная помогала ей с переодеванием в домашнюю одежду. Только тогда она спускалась в комнату домоправительницы, где завтракала вместе с остальными верхними слугами. Затем по звуку колокольчика вновь заходила к своей хозяйке, чтобы переодеть ее на выход, прибраться и уехать с хозяйкой по делам. Вернувшись, она переодевала ее к ужину и далее ждала уехавших господ, пока среди ночи они не возвращались домой. Все это время она следила, чтобы камин в комнате госпожи не погас и на кухне оставалось достаточно горячей воды для вечернего омывания. Ожидая возвращения хозяйки, она готовила ее платья на следующий день, ведь если не было гостей и госпожа не намеревалась никуда выходить из дома, то кроме обычных переодеваний из ночной одежды в халат, а затем в домашнее платье, требовалось еще как минимум три, к каждому приему пищи и одно для выхода в сад на прогулку. Итого шесть туалетов, которые она должна была приговить с вечера.

Чтобы уберечь молодых девушек от ошибок, в правилах, написанных для горничных, говорилось: «Богатые платят за все, что они хотят иметь. Однако было бы неправильным утверждать, что они живут в роскоши исключительно из удовольствия, у них также есть свои обязанности, как и у каждого работающего человека.

Однако это действительно очень серьезные дела! Главной целью их комфорта и удобства является то, что им нужно освободить свое время и мысли от беспокойства о хлебе насущном. Богатый человек имеет выезд не потому, что ему приятно передвигаться в экипаже, а потому, что ему необходимо добраться от одного места до другого. Богатая леди имеет так много слуг не оттого, что ей нравится давать приказания, а оттого, что ей нужно освободить голову для мыслей о детях, друзьях, книгах и остальных делах, о которых слуги не имеют ни малейшего представления».

У горничных леди было достаточно времени за шитьем, чтобы обо всем этом подумать. И на этот счет были необходимые рекомендации: «Если ваши мысли свободны от обязанностей, то, надевая наперсток, вы найдете много добрых мыслей за своим шитьем. Это самый лучший способ, чтобы удержать себя от ошибок, за которые вы несете ответственность, как, например, уговаривать свою госпожу помогать вашим родственникам или просить что-то для себя».

Нанимаясь горничной леди, девушки невольно копировали свою госпожу во многом, и так же невольно менялось их отношение ко всему, что раньше их окружало. Возвышаясь в своем положении, многие из них начинали завидовать своей хозяйке и желать такого же комфорта для себя. Этот случай тоже был предусмот- роен в книге для слуг: «Вы должны постоянно помнить о том, что ваше теперешнее положение в роскоши и комфорте, красивая одежда, собственная обставленная комната и место в хозяйском экипаже исключительно оттого, что вы находитесь на службе и в ваших услугах нуждаются. Однако вам не следует к этому привыкать, поскольку это не может длиться бесконечно. Ваше сердце должно быть среди бедных, чтобы, когда вы вернетесь к своей прежней жизни после многих лет, проведенных в сервисе, вы не чувствовали себя обиженной или униженной, а испытывали радость, как будто вернулись домой».

Это был прямой намек на то, что горничная леди, как бы близко она ни стояла к своей хозяйке в дружеском расположении, не должна рассчитывать на то, что останется с ней до конца ее дней. Леди предпочитали видеть своих горничных молодыми, чтобы, глядя на них, они и сами себя чувствовали моложе. Кроме того, старых слуг часто одолевают болезни, о которых хозяйки не хотели ничего знать, и они уже были не так поворотливы и жизнерадостны. Поэтому чем старше становилась горничная леди, тем меньше ей платили. Процент безработных служанок был очень высок К тому же за время службы они ограничивали себя во всем и не имели возможности создать семью. Если бедняжкам не повезло сразу после окончания работы выйти замуж, то, вероятнее всего, они оставались старыми девами. После вращения в господской среде они ожидали слишком многого от своего избранника, и их большим минусом было то, что они не умели готовить. Хорошо, если они дослуживались до домоправительницы и имели возможность накопить достаточно денег на безбедную старость.

Понятно, что многие горничные хотели бы «зацепиться» в семье. А лучшего способа, кроме как стать ее членом, не придумаешь! Однако в мудрой книге были предусмотрены все случаи жизни. «Вы должны усиленно противостоять всем соблазнам, касаемым молодых джентльменов в семье. Если к кому-то из них вы имеете влечение, подумайте о последствиях, к которым это может привести, независимо от того, как подобная ситуация повернется. Подумайте о ране, которую это нанесет всей семье и обществу в целом, если вы будете вынуждать молодого человека жениться на вас. Такие браки имеют место, но они очень редко, если вообще когда, счастливы».

После нравоучительного вступления горничным, почувствовавшим влечение к молодому джентльмену, настойчиво рекомендовалось оставить работу без объяснения причины, поскольку любой намек и догадка были бы преувеличены и запятнали бы ее репутацию. Горничным не разрешалось иметь никаких воздыхателей или поклонников, даже из слуг. Если были замечены перемигивания с лакеями, девушки получали предупреждение, а если дело заходило дальше – неизбежное увольнение со службы.

«Если на ваших глазах молодая девушка из обслуги потеряет к себе уважение настолько, что позволит лакею флиртовать с собою, то следует обратить внимание вашей леди на это, чтобы удержать заблудшую овцу от еще большего падения. В этом случае госпожа постарается защитить вас от гнева других за то, что вы всего лишь исполняли свои обязанности».

Все мысли, помыслы и желания горничной леди должны были быть направлены только на заботу о госпоже. Чтобы заслужить ее полное доверие, она должна была жить ее интересами. Горничная убирала в бюро личные письма хозяйки, которые могли разрушить доброе имя семьи, если бы они попали не в те руки, она присутствовала при тайных свиданиях, с ней делились сокровенными секретами. Честность ее, так же как и верность, не могла подвергаться сомнениям, ведь наряду с тайнами она подчас держала в руках приданое своей госпожи, доставая и убирая по приказанию в шкатулку все драгоценности своей хозяйки.

Книга, написанная Изабель Битон, учила не только обязанностям. В ней также давались советы, как сохранять здоровым моральный климат. «Во время причесывания своей хозяйки, когда вы стоите по полчаса, проводя гребнем по ее локонам, удерживайте себя от лести и комплиментов по поводу густоты и красоты ее волос, белизны зубов и пропорциональности телосложения. Поскольку тщеславие – это болезнь, то подкармливать ее, все равно что греть человека, который мечется в жару». Подкреплялось поучение нравоучительным примером о леди, которая перед отходом ко сну осмысливала в голове все сказанное за ужином о взаимоотношениях трех великих держав. Ее высокие мысли были прерваны горничной, которая прощебетала ей: «Какие чудесные волосы у вас, мэм! Если бы они были только чуточку длиннее!» За эту дерзость бедная служанка была отослана укладывать свои вещи, вместо того чтобы укладывать спать хозяйку.

«Абсолютно необходимо, чтобы, одевая госпожу, вы не опускались до сплетен о другой прислуге. Негоже расправляться с вашими неприятелями с помощью хозяев». Именно за эту черту верхних слуг не терпели нижние.

На подобной службе могли быть искушения и совсем другого характера, например, лавочник платил служанке проценты, если она уговаривала леди покупать кружева и ленты именно в его магазине. Два фунта десять шиллингов, если за год покупалось на сумму 50 фунтов. В этом случае служанка предупреждалась, что тем самым она только принесет ущерб ее же хозяевам, поскольку в том или ином виде эта сумма будет вычтена из их же счета, и это все равно как если бы она сама украла из ящика их бюро.

Бесчестные, расчетливые горничные выпрашивали себе наряды таким образом: «Вы, ваша милость, слегка бледны в этом сатиновом платье, а вот темно-синее идет вам необыкновенно!» После этого бледное сатиновое платье переходило к служанке, которая его с удовольствием носила, присматриваясь к другим нарядам хозяйки, на которые затем проливался соус с громким восклицанием: «Тысячи извинений! Я не нарочно! Сама не знаю, как это получилось!»

После этого нарядный туалет опять отходил к горничной. Таким же образом пачкался мех, портилась форма капора, выливались чернила на блузки. Вся эта одежда затем относилась в специальные магазины, хорошо платившие за господские наряды горничным и валетам.

Честная же служанка прилагала все усилия, чтобы самой очистить испорченные туалеты, замаскировывая грязные места с помощью вышивки или кружев.

Некий фельетонист описывал такую сцену:

«Горничная леди. Пожалуйста, мэм, я хочу уйти!

Леди. Почему, Бетти, ты ведь только вчера поступила на службу?

Горничная леди. Я просмотрела весь ваш гардероб, мэм, и не нашла ничего, в чем бы я смотрелась по достоинству!»

Послушная, богобоязненная прислуга высоко ценилась, ведь в таком случае она не нуждалась в присмотре. Очень распространенным был способ, с помощью которого хозяйки проверяли прислугу; нанимая ее на работу. Под ковер в комнате клали монету. Если она оставалась там после уборки, то горничная ленива, если исчезала, то нечестна.

«- Мэм, посмотрите, что я нашла под ковром. Должно, ваш муж обронил!

– Благодарю, Бэтти! Ты хорошая девушка. Всегда нужно помнить о том, что, возможно, однажды тебе придется стоять у постели умирающей хозяйки, и тогда уже будет поздно раскаиваться в своих грехах, что не уберегла ее. С прислуги спросится на высшем суде, хорошо ли она исполняла свои обязанности!»

В понедельник слуги читали молитву с такими словами: «Господи, пожалуйста, удержи меня от соблазна истратить деньги моих господ на себя». Горничные леди добавляли к молитве: «Успокой во мне желание наряжаться и любовь к платьям! Прошу о смирении и терпении при осыпании упреками, и чтобы я не тратила впустую время, которое не является моим».

Во вторник слуги возносили благодарственные молитвы: «Благодарю Тебя, Господи, за то, что не позволил моей дурной натуре взять верх ни тогда, когда я хотел прикарманить несколько хозяйских шиллингов, ни тогда, когда я увидел затерявшуюся господскую курицу и хотел отнести ее моим, а главное, что удержал мою грешную душу, когда пара бродяг подговаривала меня открыть ночью заднюю калитку, чтобы они пробрались в дом и пограбили немного, отдав мне затем мою долю. Вот это было тяжелее всего, потому что, Господи, ты знаешь, как много здесь всякого добра, которое лежит везде. Возможно, что пропажу никто бы и не заметил, а мне бы осталось на черный день!»

Во все последующие дни все слуги, включая дворецкого и домоправительницу, молились о выполнении своих обязанностей: «О Господи, помоги мне быть верным слугой своих господ, быть их надеждой и опорой». Мужская прислуга просила также удержать ее от лени, пьянства и гнева, а всем развлечениям быть умеренными и законными».

Сколько слуг попадали под дурное, часто похмельное настроение хозяев на следующий день после крепкого застолья, когда приходилось старательно пропускать мимо ушей оскорбления, сыпавшиеся на них, и бедняги счастливы были, если удавалось избежать тычков, пинков, а то и побоев. Причем хозяйки тоже часто вымещали на служанках свое раздражение и неудовольствие, швыряя платья или нижнее белье в лицо горничной во время переодевания, пока та не принесет нужное. Сэр Ричард Стил в своей книге на данную тему высказал мнение, что на поведение слуг влияет поведение их хозяев. Он писал, что уважение и любовь идут рядом и по хозяину судят о слуге.

Лакей

«Когда модная леди выбирала себе лакея только по росту, фигуре и форме его икр, – писала миссис Битон, – то не удивительно, что вскоре она обнаруживала, что новый слуга ленив, завистлив, жаден и не является компенсацией ни за деньги, ему обещанные, ни за еду, на него потраченную».

При выборе пары лакеев довольно часто предпочтение отдавалось видным молодым людям и форма их икр рассматривалась пристальнее, чем черты характера. В 1850 году в «Таймс» было опубликовано объявление, в котором молодой человек, искавший работу лакея, так себя описывал:

«Высокий, симпатичный, с широкими плечами и большими икрами ног, предпочитаю работать в районе Белгрэйв-сквер, с северной стороны парка». Еще один добавлял: «…шесть месяцев в году предпочитаю находиться в городе, и если работать предстоит в месте, не очень удобно расположенном, то в качестве компенсации прошу добавить пять гиней дополнительно к жалованью».

Чем дольше лакей находился на службе, тем труднее было найти другого слугу, который соответствовал бы его физическим параметрам и красиво смотрелся рядом при выездах, по обе стороны двери или лестницы. В конце века жалованье увеличивалось пропорционально росту. Чарлз Бут в книге «Жизнь и работа людей в Лондоне» приводит следующие цифры:

2-й лакей

Высота

Жалованье (фунтов в год)

5 футов 6 дюймов

6 футов

1-й лакей

5 футов 6 дюймов

6 футов

Здесь один метр равен 39,4 дюйма и один фут – 12 дюймам. 1 дюйм = 2,54 см; 1 фут = 12 инч = 30,48 см.

После XVIII века, когда мужчины все еще надевали бриджи и чулки, во многих домах XIX века броская одежда, являвшаяся ранее прерогативой аристократов, стала высшим шиком и верхом респектабельности для слуг. Вышитые сюртуки и камзолы, напудренные парики, цилиндры были очень популярны в начале правления Виктории в очень богатых домах. Однако в конце века предпочтение отдавалось униформе, повторявшей одежду джентльменов. Большинство хозяев заказывали для своих слуг ливрею по собственному дизайну, чтобы, даже находясь вне господского дома, слуги всегда могли быть узнаны по их внешнему виду и вели себя хорошо.

К лакеям обращались по именам, но необязательно их собственным. Хозяева не хотели затруднять себя запоминанием новых, и чаще всего имя передавалось вместе с должностью. Чарлз, Джеймс, Джон – распространенные имена для лакеев, если, конечно, их хозяев звали иначе.

Руководства, которые, скорее всего, лакеи никогда не читали, учили их, как складывать салфетки в форме лилии при сервировке стола, на каком расстоянии от края класть приборы, сколько места оставлять для каждого гостя. Так же там говорилось, что, когда шел снег, обязанностью лакея было чистить дорожки к дому, в поместье колоть лед на пруду, для того чтобы перенести его в погреб. В больших домах лакеи проводили большую часть дня на ногах. Однако самой тяжелой работой было таскать уголь. Многие особняки сжигали больше, чем тонну угля в день. А в некоторых это количество использовалось только на кухне. В остальное время лакей чистил серебряные подсвечники. Как только эта работа была закончена, он переодевался в униформу и вставал за дверьми. Позднее он сервировал и носил ужин, прислуживал за столом, а по окончании дня – тушил свечи и лампы.

Однако гораздо более напряженной и физически более трудной была работа бегущего лакея или скорохода, как они назывались в России. Такой слуга имел две обязанности: срочно доставлять послания и бежать впереди кареты, в которой сидел хозяин или члены его семьи.

Роль таких лакеев была чрезвычайно велика в XVIII веке, но к началу правления Виктории – это уже вымирающий тип службы, отказаться от которого все еще никак не хотели старомодные гордые аристократы. Князь Лаудердельский, находясь в своем замке и устраивая там ужин, был проинформирован, что не хватает тарелок для гостей. Услышав это, он приказал послать скорохода в другое свое имение, находившееся в пятнадцати милях. Лакей побежал за недостающей фамильной посудой и успел принести ее к началу званого ужина. Другой аристократ однажды вечером приказал своему скороходу сбегать в Эдинбург по одному очень важному делу. Когда на следующее утро граф спускался по лестнице из частных покоев, он увидел своего слугу, спящего посредине парадного холла на полу. Возмущенный хозяин хотел уже было наказать лентяя за непослушание, когда тот объяснил, что он уже выполнил приказание, пробежав тридцать пять миль в одну сторону и вернувшись обратно.

Английский писатель фкон О"Киф так описывал свое наблюдение за бегущим лакеем, которое он помнил из своей молодости: «Он выглядел таким проворным и воздушным, как Меркурий, он, не разбирая дороги, бежал всегда самым коротким путем и с помощью своего шеста совершенно, казалось, перелетал через ямы, придорожные кусты и небольшие ручьи. Главные качества этого слуги – верность, выносливость и проворство!»

Бегущий лакей, опережавший своего хозяина, являлся посланником, информировавшим о важности прибывавшего гостя, обеспечивая тем самым ему достойный прием. Сейчас подобного добиваются всего лишь с помощью телефонного звонка от секретаря, ассистента или администратора, которые, находясь в другом месте, не могут проследить, как идет подготовка к встрече важного гостя, что в свою очередь делал бегущий лакей. Каждый из них был готов покрывать в день расстояние в шестьдесят с лишним миль, со скоростью в среднем 6-7 миль в час. Недаром название «лакей» по-английски дословно переводится как мужчина на ногах(footmen ). Ясно, что в этом случае предпочтение отдавалось молодым, здоровым юношам, которые понимали, что не смогут до старости находиться на таком сытом месте.

Джон Макдональд, уже упоминавшийся ранее, рассказывает в своих записках, как его детские наивные мировоззрения менялись за время службы.

«Я думал, – писал Джон, – что, если я буду читать Библию, я не попаду в ад! Если кто-нибудь умирал в миле или двух от дома хозяев, то меня посылали посидеть с покойником. Меня всегда можно было найти на поминках».

Когда не требовалась карета с шестеркой лошадей в упряжке, работы у него было немного. И леди Энн Гамильтон послала его в школу. Конюх был рад, поскольку он считал, что Джон беспокоил лошадей своими молитвами.

Вскоре леди Энн захотела сделать Джона своим личным лакеем и была очень недовольна, узнав, что он уже нашел себе место в качестве кучера графа Крауфорда. Особенно ее рассердило, что она понапрасну беспокоилась об образовании Джона. Правда, вскоре он вернулся в имение к своим бывшим хозяевам, но уже в качестве слуги Джона Гамильтона.

Определяя круг своих обязанностей, он признавал: «Я был всем, кем хозяин хотел, чтобы я был: дворецким, стюардом, домоправителем, главным поваром и лакеем. Я выбирал продукты, следил за домовыми книгами, хранил ключи от всех комодов дома, я даже учил горничную, как заправлять шотландские блюда».

В это время джентльмены считали ниже своего достоинства замечать своих слуг не только в собственном доме, но и при неожиданной встрече на улице. «Если он встречал меня на улицах Дублина и я поднимал свою шляпу в знак приветствия, он делал так же, но не более того!» Однажды, отправясь с хозяином в путешествие, на одном постоялом дворе в Голландии Джон вместе с другими слугами ужинал на кухне. Один лакей отказался есть вместе со всеми и, захватив свой кусок мяса и положив его на хлеб, отправился в гостиную, есть в присутствии своих хозяев, беседуя с ними о предстоящей поездке и состоянии дорог.

На Джона Макдональда это произвело неизгладимое впечатление! Он засмеялся от мысли, что он – лакей позволил бы себе не только есть, но даже сидеть в присутствии своего джентльмена! Его хозяин был настолько горд, что даже во время прогулок верхом предпочитал исключительно общество своей лошади. Однако, несмотря на все это, слуги во всем старались подражать своим господам. Не был исключением и Макдональд. Когда ему удал ось устроиться на очень выгодную службу, он закатил бал для своих друзей, на котором сорок человек принимали участие только в приготовлении ужина и напитков. Его гостями являлись в основном такие же слуги, как и он сам. Он устроил им первоклассное угощение, заказал оркестр и потратил на все, включая чаевые для официантов, 5 фунтов 10 шиллингов – годовое жалованье горничной в деревне.

Желание пустить пыль в глаза – человеческая черта, не зависимая от сословий и грамотности. Кстати, грамотные слуги встречались очень редко. Не каждый джентльмен мог похвастаться тем, что его слуга читает ему по вечерам. Даже такие гордые и богатые аристократы, как граф Бедворд, хотя он и имел дюжину слуг мужского пола, но все они могли поставить только крестики под своими фамилиями. Когда один известный в свое время аристократ случайно открыл письмо, которое его лакей написал своей возлюбленной, он был поражен стилем и красотой изложения и сказал своему слуге: «Джэймс. Ты будешь большим человеком! Это письмо должно быть напечатано в журнале». И оно было напечатано с комментариями о том, как был удивлен хозяин, узнав, что его слуга не только испытывает глубокие чувства, что было видно по его письму, а еще и обладает талантом излагать их в таком романтическом стиле. Однако этот пример еще раз доказывал, что, обнаружив письмо у своего слуги, джентльмен не подумал поинтересоваться, как он отреагирует на то, что его частная жизнь будет выставлена напоказ. Ведь учитывались только желания хозяина!

Написав свои воспоминания, Джон Макдональд не только оставил после себя исторически важный документ жизни XVIII-XIX веков, но и воспользовался возможностью сказать своим бывшим хозяевам, что же он о них думал. Он упрекал их в том, что, когда господин игнорирует старание честного слуги, тем самым он блокирует его желание стараться и дальше. Какую гордость он может испытывать за хозяина, оказывающего расположение только своей собаке?

Несмотря на то что всю жизнь Джон был слугой, он, к счастью, не приобрел черт подхалима и лизоблюда, и вся его книга показывает, что под ливреей молчавшего, терпеливого слуги билось гордое и независимое сердце.

Чаще всего Макдональд оставлял службу по собственному желанию. То ему становилось невыносимым постоянно ждать вместе с хозяином его леди, то он завидовал валету, с чьим мнением его хозяин считался. Но иногда его прогоняли. Однажды его рассчитали потому, что он не сумел достать вовремя колоду карт. В другой раз, когда он вместе с хозяином вернулся с ужина в известном доме…

«Я, как обычно, помог ему раздеться, закрутил его волосы в папильотки, а затем взял его сапоги в левую Руку и на ту же руку повесил его пальто, чтобы отнести в гардеробную. Когда хозяин это увидел, он сказал:

– Ты так держишь мое пальто, как будто никогда не видел раньше приличного платья!

Я не выдержал и ответил:

– Сэр, за свою жизнь я держал много раз в своих руках одежду намного лучшую, чем ваша!

В результате он меня прогнал сначала из своей комнаты, а потом со службы. За одно глупое слово я потерял хорошее место и потом очень жалел об этом».

В поисках работы, он терпел одну неудачу за другой, то приходя слишком хорошо одетым для требуемой позиции, то слишком плохо. Но в целом безработица не сильно занимала его, хотя в это время в Лондоне рыскало более двух тысяч лакеев в поисках работы. Одним из его хозяев стал банкир, который в течение месяца искал себе хорошего слугу, чтобы тот причесывал его по утрам, и отказал уже двадцати кандидатам. Проблема заключалась в том, что он надевал парик поверх собственных волос, и когда Макдональд стал исполнять эту обязанность, прическа банкира всегда была в порядке.

Однажды его хозяин подхватил лихорадку. «Я не снимал своей одежды в течение шестнадцати ночей, ухаживая за ним. Каждую ночь я поддерживал огонь и не гасил лампы, чтобы подогревать все, что он хотел!» Преданность слуги была вознаграждена. Его жалованье достигло 40 гиней в год, и вместе со своим хозяином он побывал в Индии, Португалии и Испании. Он считался одним из лучших слуг, потому что ему достаточно было три часа на сборы и он готов был ехать куда угодно и делать что угодно!К середине века модным стало обходиться без двух лакеев в экипаже, а брать с собой только одного. Его присутствие было необходимо не только для того, чтобы, опустив ступеньки кареты, помочь леди спуститься, но и для того, чтобы отгонять попрошаек и другую грязную публику. Далее он следовал за своей хозяйкой на некотором отдалении, чтобы в любой момент, если она захотела бы послать его с каким-нибудь поручением, быть под рукой. Во время посещения магазинов он должен был открывать перед своей леди двери и терпеливо ждать, когда она закончит выбирать товар, чтобы потом нести все покупки, сделанные ею. По воскресеньям он следовал за ней в церковь, неся ее Библию и книгу с молитвами. Если леди делала визиты, то тогда, подходя к дому, ему следовало обогнать ее, чтобы, успев постучать в дом, заставить слуг открыть перед нею дверь. Часто кучер обеспечивал хозяину шумное прибытие, а затем лакей так сильно стучал кольцом, что неизбежно складывалось впечатление о важности заехавшей особы. «Хоть он (лакей) подчеркивал важность визитеров тем, сколько шума он при этом делал, все же он должен был учитывать нервы хозяев дома и покой соседей».

Иерархия слуг в больших домах

Читатели исторических романов знакомы с тем, кого нанимали в качестве прислуги в большие дома. Эти люди выполняли всю необходимую работу и поддерживали дом в чистоте и порядке. В поместьях некоторых людей были целые армии слуг, работавших на участке (садовники, егеря, конюхи), и такая же армия домашнего персонала.

В Викторианскую эпоху не только у аристократов были слуги. В городах появилась буржуазия среднего класса. Наличие слуг служило признаком респектабельности. Однако, представители нижнего среднего класса, у кого денег было меньше, могли себе позволить только одну служанку - горничную , которая выполняла всю работу.

Автор Викторианской эпохи миссис Битон в своем бестселлере «Книга по управлению домашним хозяйством» жалеет такую горничную: «Общая служанка, или служанка для всей работы - единственная из всего класса, кто заслуживает сострадания. Она живет жизнью отшельника, одинока и ее работа никогда не заканчивается».

Мужской персонал по рангу был выше, чем женщины и слуги без ливреи. Те, кто не носил униформу, ставился выше тех, кто был обязан быть в форме.

Надо сказать, одежда слуг в 18-м веке была несколько более индивидуальна. Черное платье, белый фартук, и белый чепец, которые носили горничные в 19-м веке, были придуманы в Викторианскую эпоху, чтобы скрыть индивидуальности персонала.

Самым высоким статусом среди слуг-мужчин (кто в некотором смысле был скорее профессионалом своего дела, чем действительно слуга) обладал управляющим имением . Некоторые управляющие являлись также и доверенными лицами своих хозяев, жили в отдельных домах и вели свой бизнес. Управляющий имением нанимал и увольнял работников, улаживал жалобы/недовольства арендаторов, следил за сбором урожая, собирал арендную плату и вел все финансовые записи. У состоятельных землевладельцев, кто обладал более чем одним поместьем, было несколько управляющих.

В некоторых богатых домах служили дворецкие. Дворецкий тоже являлся своего рода управляющим. В частности, он был ответственен за ключи. Только у него был доступ к буфетам, где хранились продукты, винным погребам и кладовым. Те, кому был нужен доступ к этим комнатам, должен просить его разрешения. Он впускал их в кладовые, а затем снова запирал дверь на ключ. Кроме того, на нем лежала ответственность за ремонт помещений и за наем швей и прачек.

Следующий по статусу среди слуг мужского пола был батлер . Обязанности батлера варьировались в зависимости от размера дома. Он был ответственен за винные погреба, отвечал за серебряные и золотые блюда, фарфоровую посуду и хрусталь. В его обязанности входила чистка ценных серебряных и золотых приборов и охрана их от воров. С течением времени позиция батлера становилась всё более и более престижной, пока он не достиг верхней ступени иерархии в Викторианскую эпоху. Хотя батлер и не носил ливреи, его одежда в рабочее время менялась лишь незначительно: к примеру, он носил черный галстук, а не белый. Таким образом, батлера нельзя было принять за джентльмена.

После батлера далее по статусу шел камердинер . Он ухаживал за одеждой хозяина дома, чистил его туфли и ботинки, стриг ему волосы и брил бороду и следил за внешним видом джентльмена в целом. Камердинеру полагалось хорошо выглядеть, но при этом не затмевать его хозяина. Когда джентльмен отправлялся за покупками или в путешествие, камердинер сопровождал его, так как некоторые мужчины в буквальном смысле слова не могли одеться или раздеться без посторонней помощи.

Высоким статусом среди домашнего персонала обладали и лакеи . Лакей выполнял много работы по дому, как внутри, так и на улице. В доме он накрывал на стол, прислуживал у стола, подавал чай, открывал дверь гостям и помогал батлеру. Кроме того, он носил багаж, сопровождал леди, когда она ездила в гости, носил фонарь, чтобы отпугнуть воров, когда хозяева выходили на улицу в темное время суток, относил и приносил письма.

Паж был учеником лакея. Он выполнял различные задания и поручения. Иногда в пажи брали темнокожего мальчика, которого одевали в нарочно яркую ливрею и к которому относились скорее как к предмету обстановки.

Женщины не ценились так высоко, как мужчины, и их зарплата была ниже , несмотря на то, что зачастую их работа была намного тяжелее. Тогда как лакей носил письма, горничной часто приходилось взбираться по лестницам с корзинами угля для каминов или канистрами воды для ванны.

Для хозяйки дома было обычным делом изменить имя служанки, если оно казалось ей слишком претенциозным, на более подходящее имя, например, Мэри или Джейн.

Старшей по статусу среди женского персонала была экономка . У нее хранились ключи от кладовых, она контролировала работу горничных и кухарки. Она была правой рукой батлера. Она вела записи и бюджет по содержанию дома, заказывала еду и другие материалы. По большому счету, она вела практическую часть хозяйства.

Следующей по статусу была личная горничная , или камеристка . Она помогала леди одеться и раздеться, чистила, гладила и ремонтировала ее одежду, убирала ей волосы. В Викторианскую эпоху, когда одежда была очень тяжелой и многослойной (с пуговицами и шнурками на спине), женщины в буквальном смысле не могли одеться и раздеться самостоятельно. Камеристки также следили за украшениями и служили компаньонкой и поверенной хозяйки.

Кухарка ценилась выше, если ее обучил повар-мужчина . Многие искали именно такую кухарку, так как не у всех хватало денег, чтобы нанять повара-мужчину. У кухарки было множество помощниц, которые ей помогали справиться с тем количеством работы, которую необходимо было выполнить. На кухне всегда были посудомойки (они по статусу были ниже всех остальных женщин), в чьи обязанности входило чистить кастрюли и сковородки. Девушки целыми днями работали, опустив руки в горячую воду и жесткую соду для мытья посуды. После большого приема могли остаться сотни жирных кастрюль и сковородок, которые нужно было вычистить прежде, чем пойти спать.

Были и другие горничные : они застилали постели, убирали кабинеты и тому подобное. Эти женщины подметали пол, протирали пыль, полировали поверхности, чистили, мыли, приносили и уносили с раннего утра до поздней ночи. График работы у горничных был с 6:30 утра до 10 часов вечера, и им полагалось полдня выходного в неделю. Они чистили дом и полировали мебель, не имея возможности использовать ничего, что могло бы облегчить уборку. К примеру, не было такой вещи как готовый раствор для полировки. Полироль делалась из льняного масла, скипидара и пчелиного воска.

Ковры нужно было чистить вручную или выносить на улицу и хлопать. Лампы нужно было чистить и наполнять, огонь нужно было зажигать и поддерживать. В обязанности горничных также входило и поднятие емкостей с углем по лестницам ко всем каминам в доме. Можно вообразить, сколько каминов было в огромном имении, не оснащенном центральным отоплением.

У горничных было два вида платьев . Утром, когда выполнялось большинство тяжелой работы, они надевали хлопковые платья с узором и фартуки. Позднее днем они переодевались в черные платья с белым складчатым фартуком и чепцы с лентами.

Слуги работали в интенсивном графике: фактически все просыпались в 5 утра и не ложились спать, пока их хозяин не уходил в спальню .

Эпоха больших имений с множеством слуг закончилась после Первой мировой войны . В течение долгого времени работа служанки считалась единственной уважаемой работой, которую могла получить молодая женщина, но после того, как стала доступна работа в офисах и на фабриках, мало кто хотел проводить долгие часы на работе, получая невысокую плату и практически не имея возможности вести личную жизнь. Появление новых рабочих мест, уменьшение площади домов и появление устройств, облегчающих труд, положило конец огромному количеству слуг, нанимаемых в имения.