Островский гроза 3 действие читать. А. Н. Островский. Гроза. Текст произведения. Действие третье. Главные герои пьесы

Действие третье

А. Н. Островский. Гроза. Спектакль. Серия 1

Сцена первая

Улица. Ворота дома Кабановых, перед воротами скамейка.

Явление первое

Кабанова и Феклуша (сидят на скамейке).

Феклуша . Последние времена, матушка Марфа Игнатьевна, последние, по всем приметам последние. Еще у вас в городе рай и тишина, а по другим городам так просто содом, матушка: шум, беготня, езда беспрестанная! Народ-то так и снует, один туда, другой сюда.

Кабанова . Некуда нам торопиться-то, милая, мы и живем не спеша.

Феклуша . Нет, матушка, оттого у вас тишина в городе, что многие люди, вот хоть бы вас взять, добродетелями, как цветами, украшаются: оттого все и делается прохладно и благочинно. Ведь эта беготня-то, матушка, что значит? Ведь это суета! Вот хоть бы в Москве: бегает народ взад и вперед, неизвестно зачем. Вот она суета-то и есть. Суетный народ, матушка Марфа Игнатьевна, вот он и бегает. Ему представляется-то, что он за делом бежит; торопится, бедный, людей не узнает; ему мерещится, что его манит некто, а придет на место-то, ан пусто, нет ничего, мечта одна. И пойдет в тоске. А другому мерещится, что будто он догоняет кого-то знакомого. Со стороны-то свежий человек сейчас видит, что никого нет; а тому-то все кажется от суеты, что он догоняет. Суета-то, ведь она вроде туману бывает. Вот у вас в этакой прекрасный вечер редко кто и за ворота-то выйдет посидеть; а в Москве-то теперь гульбища да игрища, а по улицам-то индо грохот идет, стон стоит. Да чего, матушка Марфа Игнатьевна, огненного змия стали запрягать: все, видишь, для ради скорости.

Кабанова . Слышала я, милая.

Феклуша . А я, матушка, так своими глазами видела; конечно, другие от суеты не видят ничего, так он им машиной показывается, они машиной и называют, а я видела, как он лапами-то вот так (растопыривает пальцы) делает. Ну, и стон, которые люди хорошей жизни, так слышат.

Кабанова . Назвать-то всячески можно, пожалуй, хоть машиной назови; народ-то глуп, будет всему верить. А меня хоть ты золотом осыпь, так я не поеду.

Феклуша . Что за крайности, матушка! Сохрани господи от такой напасти! А вот еще, матушка Марфа Игнатьевна, было мне в Москве видение некоторое. Иду я рано поутру, еще чуть брезжится, и вижу, на высоком-превысоком доме, на крыше, стоит кто-то, лицом черен. Уж сами понимаете кто. И делает он руками, как будто сыплет что, а ничего не сыпется. Тут я догадалась, что это он плевелы сыплет, а народ днем в суете-то своей невидимо и подберет. Оттого-то они так и бегают, оттого и женщины-то у них все такие худые, тела-то никак не нагуляют, да как будто они что потеряли либо чего ищут: в лице печаль, даже жалко.

Кабанова . Все может быть, моя милая! В наши времена чего дивиться!

Феклуша . Тяжелые времена, матушка Марфа Игнатьевна, тяжелые. Уж и время-то стало в умаление приходить.

Кабанова . Как так, милая, в умаление?

Феклуша . Конечно, не мы, где нам заметить в суете-то! А вот умные люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят. Дни-то и часы все те же как будто остались, а время-то, за наши грехи, все короче и короче делается. Вот что умные-то люди говорят.

Кабанова . И хуже этого, милая, будет.

Феклуша . Нам-то бы только не дожить до этого,

Кабанова . Может, и доживем.

Входит Дикой .

Явление второе

Те же и Дикой .

Кабанова . Что это ты, кум, бродишь так поздно?

Дикой . А кто ж мне запретит!

Кабанова . Кто запретит! Кому нужно!

Дикой . Ну, и, значит, нечего разговаривать. Что я, под началом, что ль, у кого? Ты еще что тут! Какого еще тут черта водяного!..

Кабанова . Ну, ты не очень горло-то распускай! Ты найди подешевле меня! А я тебе дорога! Ступай своей дорогой, куда шел. Пойдем, Феклуша, домой. (Встает.)

Дикой . Постой, кума, постой! Не сердись. Еще успеешь дома-то быть: дом-то твой не за горами. Вот он!

Кабанова . Коли ты за делом, так не ори, а говори толком.

Дикой . Никакого дела нет, а я хмелен, вот что.

Кабанова . Что ж, ты мне теперь хвалить тебя прикажешь за это?

Дикой . Ни хвалить, ни бранить. А, значит, я хмелен. Ну, и кончено дело. Пока не просплюсь, уж этого дела поправить нельзя.

Кабанова . Так ступай, спи!

Дикой . Куда ж это я пойду?

Кабанова . Домой. А то куда же!

Дикой . А коли я не хочу домой-то?

Кабанова . Отчего же это, позволь тебя спросить?

Дикой . А потому, что у меня там война идет.

Кабанова . Да кому ж там воевать-то? Ведь ты один только там воин-то и есть.

Дикой . Ну так что ж, что я воин? Ну что ж из этого?

Кабанова . Что? Ничего. А и честь-то не велика, потому что воюешь-то ты всю жизнь с бабами. Вот что.

Дикой . Ну, значит, они и должны мне покоряться. А то я, что ли, покоряться стану!

Кабанова . Уж немало я дивлюсь на тебя: столько у тебя народу в доме, а на тебя на одного угодить не могут.

Дикой . Вот поди ж ты!

Кабанова . Ну, что ж тебе нужно от меня?

Дикой . А вот что: разговори меня, чтобы у меня сердце прошло. Ты только одна во всем городе умеешь меня разговорить.

Кабанова . Поди, Феклушка, вели приготовить закусить что-нибудь.

Феклуша уходит.

Пойдем в покои!

Дикой . Нет, я в покои не пойду, в покоях я хуже.

Кабанова . Чем же тебя рассердили-то?

Дикой . Еще с утра с самого.

Кабанова . Должно быть, денег просили.

Дикой . Точно сговорились, проклятые; то тот, то другой целый день пристают.

Кабанова . Должно быть, надо, коли пристают.

Дикой . Понимаю я это; да что ж ты мне прикажешь с собой делать, когда у меня сердце такое! Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить – обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. Потому, только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутренную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека.

Кабанова . Нет над тобой старших, вот ты и куражишься.

Дикой . Нет, ты, кума, молчи! Ты слушай! Вот какие со мной истории бывали. О посту как-то о великом я говел, а тут нелегкая и подсунь мужичонка: за деньгами пришел, дрова возил. И принесло ж его на грех-то в такое время! Согрешил-таки: изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя, чуть не прибил. Вот оно, какое сердце-то у меня! После прощенья просил, в ноги кланялся, право так. Истинно тебе говорю, мужику в ноги кланялся. Вот до чего меня сердце доводит: тут на дворе, в грязи, ему и кланялся; при всех ему кланялся.

Кабанова . А зачем ты нарочно-то себя в сердце приводишь? Это, кум, нехорошо.

Дикой . Как так нарочно?

Кабанова . Я видала, я знаю. Ты, коли видишь, что просить у тебя чего-нибудь хотят, ты возьмешь да нарочно из своих на кого-нибудь и накинешься, чтобы рассердиться; потому что ты знаешь, что к тебе сердитому никто уж не пойдет. Вот что, кум!

Дикой . Ну, что ж такое? Кому своего добра не жалко!

Глаша входит.

Глаша . Марфа Игнатьевна, закусить поставлено, пожалуйте!

Кабанова . Что ж, кум, зайди. Закуси, чем бог послал.

Дикой . Пожалуй.

Кабанова . Милости просим! (Пропускает вперед Дикого и уходит за ним.)

Глаша, сложа руки, стоит у ворот.

Глаша . Никак, Борис Григорьич идет. Уж не за дядей ли? Аль так гуляет? Должно, так гуляет.

Входит Борис .

Явление третье

Глаша , Борис , потом Кулигин .

Борис . Не у вас ли дядя?

Глаша . У нас. Тебе нужно, что ль, его?

Борис . Послали из дому узнать, где он. А коли у вас, так пусть сидит: кому его нужно. Дома-то рады-радехоньки, что ушел.

Глаша . Нашей бы хозяйке за ним быть, она б его скоро прекратила. Что ж я, дура, стою-то с тобой! Прощай. (Уходит.)

Борис . Ах ты, господи! Хоть бы одним глазком взглянуть на нее! В дом войти нельзя: здесь незваные не ходят. Вот жизнь-то! Живем в одном городе, почти рядом, а увидишься раз в неделю, и то в церкви либо на дороге, вот и все! Здесь что вышла замуж, что схоронили – все равно.

Молчание.

Уж совсем бы мне ее не видать: легче бы было! А то видишь урывками, да еще при людях; во сто глаз на тебя смотрят. Только сердце надрывается. Да и с собой-то не сладишь никак. Пойдешь гулять, а очутишься всегда здесь у ворот. И зачем я хожу сюда? Видеть ее никогда нельзя, а еще, пожалуй, разговор какой выйдет, ее-то в беду введешь. Ну, попал я в городок!

Идет ему навстречу Кулигин.

Кулигин . Что, сударь? Гулять изволите?

Борис . Да, гуляю себе, погода очень хороша нынче.

Кулигин . Очень хорошо, сударь, гулять теперь. Тишина, воздух отличный, из-за Волги с лугов цветами пахнет, небо чистое…

Открылась бездна, звезд полна,

Звездам числа нет, бездне – дна.

Пойдемте, сударь, на бульвар, ни души там нет.

Борис . Пойдемте!

Кулигин . Вот какой, сударь, у нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды показывать. Только пьяного приказного и встретишь, из трактира домой плетется. Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь работа. И спят-то всего часа три в сутки. А богатые-то что делают? Ну, что бы, кажется, им не гулять, не дышать свежим воздухом? Так нет. У всех давно ворота, сударь, заперты, и собаки спущены… Вы думаете, они дело делают либо богу молятся? Нет, сударь. И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! Да что вам говорить, сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками разврату темного да пьянства! И все шито да крыто – никто ничего не видит и не знает, видит только один бог! Ты, говорит, смотри, в людях меня да на улице, а до семьи моей тебе дела нет; на это, говорит, у меня есть замки, да запоры, да собаки злые. Семья, говорит, дело тайное, секретное! Знаем мы эти секреты-то! От этих секретов-то, сударь, ему только одному весело, а остальные волком воют. Да и что за секрет? Кто его не знает! Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить домашних так, чтобы ни об чем, что он там творит, пискнуть не смели. Вот и весь секрет. Ну, да бог с ними! А знаете, сударь, кто у нас гуляет? Молодые парни да девушки. Так эти у сна воруют часок-другой, ну и гуляют парочками. Да вот пара!

Показываются Кудряш и Варвара . Целуются.

Борис . Целуются.

Кулигин . Это у нас нужды нет.

Кудряш уходит, а Варвара подходит к своим воротам и манит Бориса. Он подходит.

Явление четвертое

Борис , Кулигин и Варвара .

Кулигин . Я, сударь, на бульвар пойду. Что вам мешать-то? Там и подожду.

Борис . Хорошо, я сейчас приду.

Кулигин уходит.

Варвара (закрываясь платком) . Знаешь овраг за Кабановым садом?

Борис . Знаю.

Варвара . Приходи туда ужо попозже.

Борис . Зачем?

Варвара . Какой ты глупый! Приходи: там увидишь, зачем. Ну, ступай скорей, тебя дожидаются.

Борис уходит.

Не узнал ведь! Пущай теперь подумает. А ужотко я знаю, что Катерина не утерпит, выскочит. (Уходит в ворота.)

Сцена вторая

Ночь. Овраг, покрытый кустами; наверху – забор сада Кабановых и калитка; сверху – тропинка.

Явление первое

Кудряш (входит с гитарой) . Нет никого. Что ж это она там! Ну, посидим да подождем. (Садится на камень.) Да со скуки песенку споем. (Поет.)

Как донской-то казак, казак вел коня поить,
Добрый молодец, уж он у ворот стоит.
У ворот стоит, сам он думу думает,
Думу думает, как будет жену губить.
Как жена-то, жена мужу возмолилася,
Во скоры-то ноги ему поклонилася:
«Уж ты, батюшка, ты ли, мил сердечный друг!
Ты не бей, не губи ты меня со вечера!
Ты убей, загуби меня со полуночи!
Дай уснуть моим малым детушкам,
Малым детушкам, всем ближним соседушкам».

Входит Борис .

Явление второе

Кудряш и Борис .

Кудряш (перестает петь) . Ишь ты! Смирен, смирен, а тоже в разгул пошел.

Борис . Кудряш, это ты?

Кудряш . Я, Борис Григорьич!

Борис . Зачем это ты здесь?

Кудряш . Я-то? Стало быть, мне нужно, Борис Григорьич, коли я здесь. Без надобности б не пошел. Вас куда бог несет?

Борис (оглядывает местность) . Вот что, Кудряш: мне бы нужно здесь остаться, а тебе ведь, я думаю, все равно, ты можешь идти и в другое место.

Кудряш . Нет, Борис Григорьич, вы, я вижу, здесь еще в первый раз, а у меня уж тут место насиженное и дорожка-то мной протоптана. Я вас люблю, сударь, и на всякую вам услугу готов; а на этой дорожке вы со мной ночью не встречайтесь, чтобы, сохрани господи, греха какого не вышло. Уговор лучше денег.

Борис . Что с тобой, Ваня?

Кудряш . Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни ноги переломают. Я за свою… Да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву.

Борис . Напрасно ты сердишься; у меня и на уме-то нет отбивать у тебя. Я бы и не пришел сюда, кабы мне не велели.

Кудряш . Кто ж велел?

Борис . Я не разобрал, темно было. Девушка какая-то остановила меня на улице и сказала, чтобы я именно сюда пришел, сзади сада Кабановых, где тропинка.

Кудряш . Кто ж бы это такая?

Борис . Послушай, Кудряш. Можно с тобой поговорить по душе, ты не разболтаешь?

Кудряш . Говорите, не бойтесь! У меня все одно, что умерло.

Борис . Я здесь ничего не знаю, ни порядков ваших, ни обычаев; а дело-то такое…

Кудряш . Полюбили, что ль, кого?

Борис . Да, Кудряш.

Кудряш . Ну что ж, это ничего. У нас насчет этого слободно. Девки гуляют себе как хотят, отцу с матерью и дела нет. Только бабы взаперти сидят.

Борис . То-то и горе мое.

Кудряш . Так неужто ж замужнюю полюбили?

Борис . Замужнюю, Кудряш.

Кудряш . Эх, Борис Григорьич, бросить надоть!

Борис . Легко сказать – бросить! Тебе это, может быть, все равно; ты одну бросишь, а другую найдешь. А я не могу этого! Уж я коли полюбил…

Кудряш . Ведь это, значит, вы ее совсем загубить хотите, Борис Григорьич!

Борис . Сохрани, господи! Сохрани меня, господи! Нет, Кудряш, как можно. Захочу ли я ее погубить! Мне только бы видеть ее где-нибудь, мне больше ничего не надо.

Кудряш . Как, сударь, за себя поручиться! А ведь здесь какой народ! Сами знаете. Съедят, в гроб вколотят.

Борис . Ах, не говори этого, Кудряш, пожалуйста, не пугай ты меня!

Кудряш . А она-то вас любит?

Борис . Не знаю.

Кудряш . Да вы видались когда аль нет?

Борис . Я один раз только и был у них с дядей. А то в церкви вижу, на бульваре встречаемся. Ах, Кудряш, как она молится, кабы ты посмотрел! Какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то будто светится.

Кудряш . Так это молодая Кабанова, что ль?

Борис . Она, Кудряш.

Кудряш . Да! Так вот оно что! Ну, честь имеем проздравить!

Борис . С чем?

Кудряш . Да как же! Значит, у вас дело на лад идет, коли сюда приходить велели.

Борис . Так неужто она велела?

Кудряш . А то кто же?

Борис . Нет, ты шутишь! Этого быть не может. (Хватается за голову.)

Кудряш . Что с вами?

Борис . Я с ума сойду от радости.

Кудряш . Вота! Есть от чего с ума сходить! Только вы смотрите – себе хлопот не наделайте, да и ее-то в беду не введите! Положим, хоть у нее муж и дурак, да свекровь-то больно люта.

Варвара выходит из калитки.

Явление третье

Те же и Варвара , потом Катерина .

Варвара (у калитки поет) .

За рекою, за быстрою, мой Ваня гуляет,
Там мой Ванюшка гуляет…

Кудряш (продолжает) .

Товар закупает.

(Свищет.)

Варвара (сходит по тропинке и, закрыв лицо платком, подходит к Борису) . Ты, парень, подожди. Дождешься чего-нибудь. (Кудряшу.) Пойдем на Волгу.

Кудряш . Ты что ж так долго? Ждать вас еще! Знаешь, что не люблю!

Варвара обнимает его одной рукой и уходит.

Борис . Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свиданья! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду – и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! Вот когда у меня сердце глупое раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.

Катерина тихо сходит по тропинке, покрытая большим белым платком, потупив глаза в землю.

Это вы, Катерина Петровна?

Молчание.

Уж как мне благодарить вас, я и не знаю.

Молчание.

Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас! (Хочет взять ее за руку.)

Катерина (с испугом, но не поднимая глаз) . Не трогай, не трогай меня! Ах, ах!

Борис . Не сердитесь!

Катерина . Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.

Борис . Не гоните меня!

Катерина . Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски!

Борис . Вы сами велели мне прийти…

Катерина . Да пойми ты меня, враг ты мой: ведь до гробовой доски!

Борис . Лучше б мне не видеть вас!

Катерина (с волнением) . Ведь что я себе готовлю? Где мне место-то, знаешь ли?

Борис . Успокойтесь! (Берет её за руку.) Сядьте!

Катерина . Зачем ты моей погибели хочешь?

Борис . Как же я могу хотеть вашей погибели, когда люблю вас больше всего на свете, больше самого себя!

Катерина . Нет, нет! Ты меня загубил!

Борис . Разве я злодей какой?

Катерина (качая головой) . Загубил, загубил, загубил!

Борис . Сохрани меня бог! Пусть лучше я сам погибну!

Катерина . Ну, как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе.

Борис . Ваша воля была на то.

Катерина . Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. (Поднимает глаза и смотрит на Бориса.)

Небольшое молчание.

Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь! (Кидается к нему на шею.)

Борис (обнимает Катерину) . Жизнь моя!

Катерина . Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось!

Борис . Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?

Катерина . Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить.

Борис . Не говори, пожалуйста, таких слов, не печаль меня…

Катерина . Да, тебе хорошо, ты вольный казак, а я!..

Борис . Никто и не узнает про нашу любовь. Неужели же я тебя не пожалею!

Катерина . Э! Что меня жалеть, никто не виноват, – сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.

Борис . Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо!

Катерина . И то! Надуматься-то да наплакаться-то еще успею на досуге.

Борис . А я было испугался; я думал, ты меня прогонишь.

Катерина (улыбаясь) . Прогнать! Где уж! С нашим ли сердцем! Кабы ты не пришел, так я, кажется, сама бы к тебе пришла.

Борис . Я и не знал, что ты меня любишь.

Катерина . Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.

Борис . Надолго ли муж-то уехал?

Катерина . На две недели.

Борис . О, так мы погуляем! Время-то довольно.

Катерина . Погуляем. А там… (задумывается) как запрут на замок, вот смерть! А не запрут на замок, так уж найду случай повидаться с тобой!

Входят Кудряш и Варвара .

Явление четвертое

Те же , Кудряш и Варвара .

Варвара . Ну что, сладили?

Катерина прячет лицо у Бориса на груди.

Борис . Сладили.

Варвара . Пошли бы, погуляли, а мы подождем. Когда нужно будет, Ваня крикнет.

Борис и Катерина уходят. Кудряш и Варвара садятся на камень.

Кудряш . А это вы важную штуку придумали, в садовую калитку лазить. Оно для нашего брата оченно способно.

Варвара . Все я.

Кудряш . Уж тебя взять на это. А мать-то не хватится?

Варвара . Э! Куда ей! Ей и в лоб-то не влетит.

Кудряш . А ну, на грех?

Варвара . У нее первый сон крепок; вот к утру, так просыпается.

Кудряш . Да ведь как знать! Вдруг ее нелегкая поднимет.

Варвара . Ну так что ж! У нас калитка-то, которая со двора, изнутри заперта, из саду; постучит, постучит, да так и пойдет. А поутру мы скажем, что крепко спали, не слыхали. Да и Глаша стережет; чуть что, она сейчас голос подаст. Без опаски нельзя! Как же можно! Того гляди, в беду попадешь.

Кудряш берет несколько аккордов на гитаре. Варвара прилегает к плечу Кудряша, который, не обращая внимания, тихо играет.

Варвара (зевая) . Как бы то узнать, который час?

Кудряш . Первый.

Варвара . Почем ты знаешь?

Кудряш . Сторож в доску бил.

Варвара (зевая) . Пора. Покричи-ка. Завтра мы пораньше выйдем, так побольше погуляем.

Кудряш (свищет и громко запевает) .

Все домой, все домой,
А я домой не хочу.

Борис (за сценой) . Слышу!

Варвара (встает) . Ну, прощай. (Зевает, потом целует холодно, как давно знакомого.) Завтра, смотрите, приходите пораньше! (Смотрит в ту сторону, куда пошли Борис и Катерина.) Будет вам прощаться-то, не навек расстаетесь, завтра увидитесь. (Зевает и потягивается.)

Вбегает Катерина , а за ней Борис .

Явление пятое

Кудряш , Варвара , Борис и Катерина .

Катерина (Варваре) . Ну, пойдем, пойдем! (Всходят по тропинке. Катерина оборачивается.) Прощай.

Борис . До завтра!

Катерина . Да, до завтра! Что во сне увидишь, скажи! (Подходит к калитке.)

Борис . Непременно.

Кудряш (поет под гитару) .

Гуляй, млада, до поры,
До вечерней до зари!
Ай лели, до поры,
До вечерней до зари.

Варвара (у калитки) .

А я, млада, до поры,
До утренней до зари,
Ай лели, до поры,
До утренней до зари!

Уходят.

Кудряш .

Как зорюшка занялась,
А я домой поднялась… и т. д.

Для перехода к предыдущему / следующему действию «Грозы» пользуйтесь кнопками Назад / Вперёд под текстом статьи. Ссылки на материалы о других произведениях А. Н. Островского см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»

Ночь. Овраг, покрытый кустарником; наверху забор сада Кабановых и калитка; сверху тропинка.

Явление первое

Кудряш (входит с гитарой) . Нет никого. Что ж это она там! Ну, посидим да подождем. (Садится на камень.) Да со скуки песенку споем. (Поет.)

Как донской-то казак, казак вел коня поить,

Добрый молодец, уж он у ворот стоит.

У ворот стоит, сам он думу думает,

Думу думает, как будет жену губить.

Как жена-то, жена мужу возмолилася,

Во скоры-то ноги ему поклонилася,

Уж ты, батюшко, ты ли мил сердечный друг!

Ты не бей, не губи ты меня со вечера!

Ты убей, загуби меня со полуночи!

Дай уснуть моим малым детушкам,

Малым детушкам, всем ближним соседушкам.

Входит Борис.

Явление второе

Кудряш и Борис.

Кудряш (перестает петь) . Ишь ты! Смирен, смирен, а тоже в разгул пошел.

Борис . Кудряш, это ты?

Кудряш . Я, Борис Григорьич!

Борис . Зачем это ты здесь?

Кудряш . Я-то? Стало быть, мне нужно, Борис Григорьич, коли я здесь. Без надобности б не пошел. Вас куда Бог несет?

Борис (оглядывая местность) . Вот что, Кудряш, мне бы нужно здесь остаться, а тебе ведь, я думаю, все равно, ты можешь идти и в другое место.

Кудряш . Нет, Борис Григорьич, вы, я вижу, здесь еще в первый раз, а у меня уж тут место насиженное, и дорожка-то мной протоптана. Я вас люблю, сударь, и на всякую вам услугу готов; а на этой дорожке вы со мной ночью не встречайтесь, чтобы, сохрани Господи, греха какого не вышло. Уговор лучше денег.

Борис . Что с тобой, Ваня?

Кудряш . Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни ноги переломают. Я за свою… да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву!

Борис . Напрасно ты сердишься; у меня и на уме-то нет отбивать у тебя. Я бы и не пришел сюда, кабы мне не велели.

Кудряш . Кто ж велел?

Борис . Я не разобрал, темно было. Девушка какая-то остановила меня на улице и сказала, чтобы я именно сюда пришел, сзади сада Кабановых, где тропинка.

Кудряш . Кто ж бы это такая?

Борис . Послушай, Кудряш. Можно с тобой поговорить по душе, ты не разболтаешь?

Кудряш . Говорите, не бойтесь! У меня все одно, что умерло.

Борис . Я здесь ничего не знаю, ни порядков ваших, ни обычаев; а дело-то такое…

Кудряш . Полюбили, что ль, кого?

Борис . Да, Кудряш.

Кудряш . Ну, что ж, это ничего. У нас насчет этого оченно слободно. Девки гуляют себе, как хотят, отцу с матерью и дела нет. Только бабы взаперти сидят.

Борис . То-то и горе мое.

Кудряш . Так неужто ж замужнюю полюбили?

Борис . Замужнюю, Кудряш.

Кудряш . Эх, Борис Григорьич, бросить надоть!

Борис . Легко сказать – бросить! Тебе это, может быть, все равно: ты одну бросишь, а другую найдешь. А я не могу этого! Уж я коли полюбил…

Кудряш . Ведь это, значит, вы ее совсем загубить хотите, Борис Григорьич!

Борис . Сохрани Господи! Сохрани меня Господи! Нет, Кудряш, как можно! Захочу ли я ее погубить! Мне только бы видеть ее где-нибудь, мне больше ничего не надо.

Кудряш . Как, сударь, за себя поручиться! А ведь здесь какой народ! Сами знаете. Съедят, в гроб вколотят.

Борис . Ах, не говори этого, Кудряш! Пожалуйста, не пугай ты меня!

Кудряш . А она-то вас любит?

Борис . Не знаю.

Кудряш . Да вы видались когда аль нет?

Борис . Я один раз только и был у них с дядей. А то в церкви вижу, на бульваре встречаемся. Ах, Кудряш, как она молится, кабы ты посмотрел! Какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то как будто светится.

Кудряш . Так это молодая Кабанова, что ль?

Борис . Она, Кудряш.

Кудряш . Да! Так вот оно что! Ну, честь имеем проздравить!

Борис . С чем?

Кудряш . Да как же! Значит, у вас дело на лад идет, коли сюда приходить велели.

Борис . Так неужто она велела?

Кудряш . А то кто же?

Борис . Нет, ты шутишь! Этого быть не может. (Хватается за голову.)

Кудряш . Что с вами?

Борис . Я с ума сойду от радости.

Кудряш . Вота! Есть от чего с ума сходить! Только вы смотрите, себе хлопот не наделайте, да и ее-то в беду не введите! Положим, хоть у нее муж и дурак, да свекровь-то больно люта.

Варвара выходит из калитки.

Явление третье

Те же и Варвара; потом Катерина.

Варвара (у калитки поет) .

За рекою за быструю мой Ваня гуляет,

Там мой Ванюшка гуляет…

Кудряш (продолжает) .

Товар закупает…

(Свищет.)

Варвара (сходит по тропинке и, закрыв лицо платком, подходит к Борису) . Ты, парень, подожди. Дождешься чего-нибудь. (Кудряшу.) Пойдем на Волгу.

Кудряш . Ты что ж так долго? Ждать вас еще! Знаешь, что не люблю!

Варвара обнимает его одной рукой, и уходят.

Борис . Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свидания! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду – и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце, да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! Вот какое у меня сердце глупое, раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.

Катерина тихо сходит по тропинке, покрытая большим белым платком, потупив глаза в землю.

Молчание.

Это вы, Катерина Петровна?

Молчание.

Уж как мне благодарить вас, я и не знаю.

Молчание.

Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас! (Хочет взять ее за руку.)

Катерина (с испугом, но не подымая глаз) . Не трогай, не трогай меня! Ах, ах!

Борис . Не сердитесь!

Катерина . Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем.

Борис . Не гоните меня!

Катерина . Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски…

Борис . Вы сами велели мне прийти…

Катерина . Да пойми ты меня, враг ты мой: ведь до гробовой доски!

Борис . Лучше б мне не видать вас!

Катерина (с волнением) . Ведь что я себе готовлю! Где мне место-то, знаешь ли?

Борис . Успокойтесь! (Берет ее за руку.) Сядьте!

Катерина . Зачем ты моей погибели хочешь?

Борис . Как же я могу хотеть вашей погибели, когда я люблю вас больше всего на свете, больше самого себя!

Катерина . Нет, нет! Ты меня загубил!

Борис . Разве я злодей какой?

Катерина (качая головой) . Загубил, загубил, загубил!

Борис . Сохрани меня Бог! Пусть лучше я сам погибну!

Катерина . Ну как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе.

Борис . Ваша воля была на то.

Катерина . Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. (Поднимает глаза и смотрит на Бориса.)

Небольшое молчание.

Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь! (Кидается к нему на шею.)

Борис (обнимает Катерину) . Жизнь моя!

Катерина . Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось!

Борис . Зачем умирать, коли нам жить так хорошо?

Катерина . Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить.

Борис . Не говори, пожалуйста, таких слов, не печаль меня…

Катерина . Да, тебе хорошо, ты вольный казак, а я!..

Борис . Никто и не узнает про нашу любовь. Неужли же я тебя не пожалею!

Катерина . Э! Что меня жалеть, никто виноват – сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься.

Борис . Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо!

Катерина . И то! Надуматься-то да наплакаться-то еще успею на досуге.

Борис . А я было испугался, я думал, ты меня прогонишь.

Катерина (улыбаясь) . Прогнать! Где уж! С нашим ли сердцем! Кабы ты не пришел, так я, кажется, сама бы к тебе пришла.

Борис . Я и не знал, что ты меня любишь.

Катерина . Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы.

Борис . Надолго ль муж-то уехал?

Катерина . На две недели.

Борис . О, так мы погуляем! Время-то довольно.

Катерина . Погуляем. А там… (Задумывается.) …как запрут на замок, вот смерть! А не запрут, так уж найду случай повидаться с тобой!

Входят Кудряш и Варвара.

Явление четвертое

Те же, Кудряш и Варвара.

Варвара . Ну, что, сладили?

Катерина прячет лицо у Бориса на груди.

Борис . Сладили.

Варвара . Пошли бы, погуляли, а мы подождем. Когда нужно будет, Ваня крикнет.

Борис и Катерина уходят. Кудряш и Варвара садятся на камень.

Кудряш . А это вы важную штуку придумали, в садовую калитку лазить. Оно для нашего брата оченно способно.

Варвара . Все я.

Кудряш . Уж тебя взять на это. А мать-то не хватится?..

Варвара . Э! Куда ей! Ей и в лоб-то не влетит.

Кудряш . А ну, на грех?

Варвара . У нее первый сон крепок: вот к утру, так просыпается.

Кудряш . Да ведь как знать! Вдруг ее нелегкая поднимет.

Варвара . Ну так что ж! У нас калитка-то, которая со двора, изнутри заперта, из саду; постучит, постучит, да так и пойдет. А поутру мы скажем, что крепко спали, не слыхали. Да и Глаша стережет; чуть что, она сейчас голос подаст. Без опаски нельзя! Как же можно! Того гляди в беду попадешь.

Кудряш берет несколько аккордов на гитаре. Варвара прилегает к плечу Кудряша, который, не обращая внимания, тихо играет.

Варвара (зевая) . Как бы это узнать, который час?

Кудряш . Первый.

Варвара . Почем ты знаешь?

Кудряш . Сторож в доску бил.

Варвара (зевая) . Пора. Покричи-ка! Завтра мы пораньше выдем, так побольше погуляем.

Кудряш (свищет и громко запевает) .

Все домой, все домой!

А я домой не хочу.

Борис (за сценой) . Слышу!

Варвара (встает) . Ну, прощай! (Зевает, потом целует холодно, как давно знакомого.) Завтра, смотрите, приходите пораньше! (Смотрит в ту сторону, куда пошли Борис и Катерина.) Будет вам прощаться-то, не навек расстаетесь, завтра увидитесь. (Зевает и потягивается.)

Вбегают Катерина, за ней Борис.

Явление пятое

Кудряш, Варвара, Борис и Катерина.

Катерина (Варваре) . Ну, пойдем, пойдем! (Всходят по тропинке. Катерина на полдороге оборачивается.) Прощай!

Борис . До завтра!

Катерина . Да, до завтра! Что во сне увидишь, скажи! (Подходит к калитке.)

Борис . Непременно.

Кудряш (поет под гитару) .

Гуляй, млада, до поры,

До вечерней до зори!

Ай-лели, до поры,

До вечерней до зари.

Варвара (у калитки) .

А я, млада, до поры,

До утренней до зори,

Ай-лели, до поры,

До утренней до зари!

(Уходит.)

Кудряш .

Как зорюшка занялась,

А я домой поднялась

Действие второе

А. Н. Островский. Гроза. Спектакль. Серия 1

Комната в доме Кабановых.

Явление первое

Глаша (собирает платье в узлы) и Феклуша (входит).

Феклуша . Милая девушка, все-то ты за работой! Что делаешь, милая?

Глаша . Хозяина в дорогу собираю.

Феклуша . Аль едет куда свет наш?

Глаша . Едет.

Феклуша . Надолго, милая, едет?

Глаша . Нет, ненадолго.

Феклуша . Ну, скатертью ему дорога! А что, хозяйка-то станет выть аль нет?

Глаша . Уж не знаю, как тебе сказать.

Феклуша . Да она у вас воет когда?

Глаша . Не слыхать что-то.

Феклуша . Уж больно я люблю, милая девушка, слушать, коли кто хорошо воет-то.

Молчание.

А вы, девушка, за убогой-то присматривайте, не стянула б чего.

Глаша . Кто вас разберет, все вы друг на друга клеплете. Что вам ладно-то не живется? Уж у нас ли, кажется, вам, странным, не житье, а вы все ссоритесь да перекоряетесь. Греха-то вы не боитесь.

Феклуша . Нельзя, матушка, без греха: в миру живем. Вот что я тебе скажу, милая девушка: вас, простых людей, каждого один враг смущает, а к нам, к странным людям, к кому шесть, к кому двенадцать приставлено; вот и надобно их всех побороть. Трудно, милая девушка!

Глаша . Отчего ж к вам так много?

Феклуша . Это, матушка, враг-то из ненависти на нас, что жизнь такую праведную ведем. А я, милая девушка, не вздорная, за мной этого греха нет. Один грех за мной есть точно, я сама знаю, что есть. Сладко поесть люблю. Ну так что ж! По немощи моей господь посылает.

Глаша . А ты, Феклуша, далеко ходила?

Феклуша . Нет, милая. Я, по своей немощи, далеко не ходила; а слыхать – много слыхала. Говорят, такие страны есть, милая девушка, где и царей-то нет православных, а салтаны землей правят. В одной земле сидит на троне салтан Махнут турецкий, а в другой – салтан Махнут персидский; и суд творят они, милая девушка, надо всеми людьми, и, что ни судят они, все неправильно. И не могут они, милая, ни одного дела рассудить праведно, такой уж им предел положен. У нас закон праведный, а у них, милая, неправедный; что по нашему закону так выходит, а по-ихнему все напротив. И все судьи у них, в ихних странах, тоже все неправедные; так им, милая девушка, и в просьбах пишут: «Суди меня, судья неправедный!». А то есть еще земля, где все люди с песьими головами.

Глаша . Отчего же так – с песьими?

Феклуша . За неверность. Пойду я, милая девушка, по купечеству поброжу: не будет ли чего на бедность. Прощай покудова!

Глаша . Прощай!

Феклуша уходит.

Вот еще какие земли есть! Каких-то, каких-то чудес на свете нет! А мы тут сидим, ничего не знаем. Еще хорошо, что добрые люди есть: нет-нет да и услышишь, что на белом свете делается; а то бы так дураками и померли.

Входят Катерина и Варвара .

Явление второе

Катерина и Варвара .

Варвара (Глаше) . Тащи узел-то в кибитку, лошади приехали. (Катерине.) Молоду тебя замуж-то отдали, погулять-то тебе в девках не пришлось: вот у тебя сердце-то и не уходилось еще.

Глаша уходит.

Катерина . И никогда не уходится.

Варвара . Отчего ж?

Катерина . Такая уж я зародилась, горячая! Я еще лет шести была, не больше, так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно; я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять!

Варвара . Ну, а парни поглядывали на тебя?

Катерина . Как не поглядывать!

Варвара . Что же ты? Неужто не любила никого?

Катерина . Нет, смеялась только.

Варвара . А ведь ты, Катя, Тихона не любишь.

Катерина . Нет, как не любить! Мне жалко его очень!

Варвара . Нет, не любишь. Коли жалко, так не любишь. Да и не за что, надо правду сказать. И напрасно ты от меня скрываешься! Давно уж я заметила, что ты любишь другого человека.

Катерина (с испугом) . По чем же ты заметила?

Варвара . Как ты смешно говоришь! Маленькая я, что ли! Вот тебе первая примета: как ты увидишь его, вся в лице переменишься.

Катерина потупляет глаза.

Да мало ли…

Катерина (потупившись) . Ну, кого же?

Варвара . Да ведь ты сама знаешь, что называть-то?

Катерина . Нет, назови. По имени назови!

Варвара . Бориса Григорьича.

Катерина . Ну да, его, Варенька, его! Только ты, Варенька, ради бога…

Варвара . Ну, вот еще! Ты сама-то, смотри, не проговорись как-нибудь.

Катерина . Обманывать-то я не умею, скрывать-то ничего не могу.

Варвара . Ну, а ведь без этого нельзя; ты вспомни, где ты живешь! У нас ведь дом на том держится. И я не обманщица была, да выучилась, когда нужно стало. Я вчера гуляла, так его видела, говорила с ним.

Катерина (после непродолжительного молчания, потупившись) . Ну, так что ж?

Варвара . Кланяться тебе приказал. Жаль, говорит, что видеться негде.

Катерина (потупившись еще более) . Где же видеться! Да и зачем…

Варвара . Скучный такой.

Катерина . Не говори мне про него, сделай милость, не говори! Я его и знать не хочу! Я буду мужа любить. Тиша, голубчик мой, ни на кого тебя не променяю! Я и думать-то не хотела, а ты меня смущаешь.

Варвара . Да не думай, кто же тебя заставляет?

Катерина . Не жалеешь ты меня ничего! Говоришь: не думай, а сама напоминаешь. Разве я хочу об нем думать? Да что делать, коли из головы нейдет. Об чем ни задумаю, а он так и стоит перед глазами. И хочу себя переломить, да не могу никак. Знаешь ли ты, меня нынче ночью опять враг смущал. Ведь я было из дому ушла.

Варвара . Ты какая-то мудреная, бог с тобой! А по-моему: делай, что хочешь, только бы шито да крыто было.

Катерина . Не хочу я так. Да и что хорошего! Уж я лучше буду терпеть, пока терпится.

Варвара . А не стерпится, что ж ты сделаешь?

Катерина . Что я сделаю?

Варвара . Да, что ты сделаешь?

Катерина . Что мне только захочется, то и сделаю.

Варвара . Сделай, попробуй, так тебя здесь заедят.

Катерина . Что мне! Я уйду, да и была такова.

Варвара . Куда ты уйдешь? Ты мужняя жена.

Катерина . Эх, Варя, не знаешь ты моего характеру! Конечно, не дай бог этому случиться! А уж коли очень мне здесь опостынет, так не удержат меня никакой силой. В окно выброшусь, в Волгу кинусь. Не хочу здесь жить, так не стану, хоть ты меня режь!

Молчание.

Варвара . Знаешь что, Катя! Как Тихон уедет, так давай в саду спать, в беседке.

Катерина . Ну зачем, Варя?

Варвара . Да нешто не все равно?

Катерина . Боюсь я в незнакомом-то месте ночевать,

Варвара . Чего бояться-то! Глаша с нами будет.

Катерина . Все как-то робко! Да я, пожалуй.

Варвара . Я б тебя и не звала, да меня-то одну маменька не пустит, а мне нужно.

Катерина (смотря на нее) . Зачем же тебе нужно?

Варвара (смеется) . Будем там ворожить с тобой.

Катерина . Шутишь, должно быть?

Варвара . Известно, шучу; а то неужто в самом деле?

Молчание.

Катерина . Где ж это Тихон-то?

Варвара . На что он тебе?

Катерина . Нет, я так. Ведь скоро едет.

Варвара . С маменькой сидят запершись. Точит она его теперь, как ржа железо.

Катерина . За что же?

Варвара . Ни за что, так, уму-разуму учит. Две недели в дороге будет, заглазное дело. Сама посуди! У нее сердце все изноет, что он на своей воле гуляет. Вот она ему теперь надает приказов, один другого грозней, да потом к образу побожиться заставит, что все так точно он и сделает, как приказано.

Катерина . И на воле-то он словно связанный.

Варвара . Да, как же, связанный! Он как выедет, так запьет. Он теперь слушает, а сам думает, как бы ему вырваться-то поскорей.

Входят Кабанова и Кабанов .

Явление третье

Те же , Кабанова и Кабанов .

Кабанова . Ну, ты помнишь все, что я тебе сказала. Смотри ж, помни! На носу себе заруби!

Кабанов . Помню, маменька.

Кабанова . Ну, теперь все готово. Лошади приехали. Проститься тебе только, да и с богом.

Кабанов . Да-с, маменька, пора.

Кабанова . Ну!

Кабанов . Чего изволите-с?

Кабанова . Что ж ты стоишь, разве порядку не забыл? Приказывай жене-то, как жить без тебя.

Катерина потупила глаза.

Кабанов . Да она, чай, сама знает.

Кабанова . Разговаривай еще! Ну, ну, приказывай. Чтоб и я слышала, что ты ей приказываешь! А потом приедешь спросишь, так ли все исполнила.

Кабанов (становясь против Катерины) . Слушайся маменьки, Катя!

Кабанова . Скажи, чтоб не грубила свекрови,

Кабанов . Не груби!

Кабанова . Чтоб почитала свекровь, как родную мать!

Кабанов . Почитай, Катя, маменьку, как родную мать.

Кабанова . Чтоб сложа руки не сидела, как барыня.

Кабанов . Работай что-нибудь без меня!

Кабанова . Чтоб в окна глаз не пялила!

Кабанов . Да, маменька, когда ж она…

Кабанова . Ну, ну!

Кабанов . В окна не гляди!

Кабанова . Чтоб на молодых парней не заглядывалась без тебя.

Кабанов . Да что ж это, маменька, ей-богу!

Кабанова (строго) . Ломаться-то нечего! Должен исполнять, что мать говорит. (С улыбкой.) Оно все лучше, как приказано-то.

Кабанов (сконфузившись) . Не заглядывайся на парней!

Катерина строго взглядывает на него.

Кабанова . Ну, теперь поговорите промежду себя, коли что нужно. Пойдем, Варвара!

Уходят.

Явление четвертое

Кабанов и Катерина (стоит, как будто в оцепенении).

Кабанов . Катя!

Молчание.

Катя, ты на меня не сердишься?

Катерина (после непродолжительного молчания, качает головой) . Нет!

Кабанов . Да что ты такая? Ну, прости меня!

Катерина (все в том же состоянии, покачав головой) . Бог с тобой! (Закрыв лицо рукою.) Обидела она меня!

Кабанов . Все к сердцу-то принимать, так в чахотку скоро попадешь. Что ее слушать-то! Ей ведь что-нибудь надо ж говорить! Ну и пущай она говорит, а ты мимо ушей пропущай, Ну, прощай, Катя!

Катерина (кидаясь на шею мужу) . Тиша, не уезжай! Ради бога, не уезжай! Голубчик, прошу я тебя!

Кабанов . Нельзя, Катя. Коли маменька посылает, как же я не поеду!

Катерина . Ну, бери меня с собой, бери!

Кабанов (освобождаясь из ее объятий) . Да нельзя.

Катерина . Отчего же, Тиша, нельзя?

Кабанов . Куда как весело с тобой ехать! Вы меня уж заездили здесь совсем! Я не чаю, как вырваться-то; а ты еще навязываешься со мной.

Катерина . Да неужели же ты разлюбил меня?

Кабанов . Да не разлюбил, а с этакой-то неволи от какой хочешь красавицы жены убежишь! Ты подумай то: какой ни на есть, я все-таки мужчина; всю жизнь вот этак жить, как ты видишь, так убежишь и от жены. Да как знаю я теперича, что недели две никакой грозы надо мной не будет, кандалов этих на ногах нет, так до жены ли мне?

Катерина . Как же мне любить-то тебя, когда ты такие слова говоришь?

Кабанов . Слова как слова! Какие же мне еще слова говорить! Кто тебя знает, чего ты боишься? Ведь ты не одна, ты с маменькой остаешься.

Катерина . Не говори ты мне об ней, не тирань ты моего сердца! Ах, беда моя, беда! (Плачет.) Куда мне, бедной, деться? За кого мне ухватиться? Батюшки мои, погибаю я!

Кабанов . Да полно ты!

Катерина (подходит к мужу и прижимается к нему) . Тиша, голубчик, кабы ты остался либо взял ты меня с собой, как бы я тебя любила, как бы я тебя голубила, моего милого! (Ласкает его.)

Кабанов . Не разберу я тебя, Катя! То от тебя слова не добьешься, не то что ласки, а то так сама лезешь.

Катерина . Тиша, на кого ты меня оставляешь! Быть беде без тебя! Быть беде!

Кабанов . Ну, да ведь нельзя, так уж нечего делать.

Катерина . Ну, так вот что! Возьми ты с меня какую-нибудь клятву страшную…

Кабанов . Какую клятву?

Катерина . Вот какую: чтобы не смела я без тебя ни под каким видом ни говорить ни с кем чужим, ни видеться, чтобы и думать я не смела ни о ком, кроме тебя.

Кабанов . Да на что ж это?

Катерина . Успокой ты мою душу, сделай такую милость для меня!

Кабанов . Как можно за себя ручаться, мало ль что может в голову прийти.

Катерина (Падая на колени) . Чтоб не видать мне ни отца, ни матери! Умереть мне без покаяния, если я…

Кабанов (поднимая ее) . Что ты! Что ты! Какой грех-то! Я и слушать не хочу!

Входят Кабанова , Варвара и Глаша .

Явление пятое

Те же , Кабанова , Варвара и Глаша .

Кабанова . Ну, Тихон, пора. Поезжай с богом! (Садится.) Садитесь все!

Все садятся. Молчание.

Ну, прощай! (Встает, и все встают.)

Кабанов (подходя к матери) . Прощайте, маменька!

Кабанова (жестом показывая в землю) . В ноги, в ноги!

Кабанов кланяется в ноги, потом целуется с матерью.

Прощайся с женой!

Кабанов . Прощай, Катя!

Катерина кидается ему на шею.

Кабанова . Что на шею-то виснешь, бесстыдница! Не с любовником прощаешься! Он тебе муж – глава! Аль порядку не знаешь? В ноги кланяйся!

Катерина кланяется в ноги.

Кабанов . Прощай, сестрица! (Целуется с Варварой.) Прощай, Глаша! (Целуется с Глашей.) Прощайте, маменька! (Кланяется.)

Кабанова . Прощай! Дальние проводы – лишние слезы.

Кабанов уходит, за ним Катерина , Варвара и Глаша .

Явление шестое

Кабанова (одна) . Молодость-то что значит! Смешно смотреть-то даже на них! Кабы не свои, насмеялась бы досыта: ничего-то не знают, никакого порядка. Проститься-то путем не умеют. Хорошо еще, у кого в доме старшие есть, ими дом-то и держится, пока живы. А ведь тоже, глупые, на свою волю хотят; а выйдут на волю-то, так и путаются на покор да смех добрым людям. Конечно, кто и пожалеет, а больше все смеются. Да не смеяться-то нельзя: гостей позовут, посадить не умеют, да еще, гляди, позабудут кого из родных. Смех, да и только! Так-то вот старина-то и выводится. В другой дом и взойти-то не хочется. А и взойдешь-то, так плюнешь, да вон скорее. Что будет, как старики перемрут, как будет свет стоять, уж и не знаю. Ну, да уж хоть то хорошо, что не увижу ничего.

Входят Катерина и Варвара .

Явление седьмое

Кабанова , Катерина и Варвара .

Кабанова . Ты вот похвалялась, что мужа очень любишь; вижу я теперь твою любовь-то. Другая хорошая жена, проводивши мужа-то, часа полтора воет, лежит на крыльце; а тебе, видно, ничего.

Катерина . Не к чему! Да и не умею. Что народ-то смешить!

Кабанова . Хитрость-то невеликая. Кабы любила, так бы выучилась. Коли порядком не умеешь, ты хоть бы пример-то этот сделала; все-таки пристойнее; а то, видно, на словах только. Ну, я богу молиться пойду, не мешайте мне.

Варвара . Я со двора пойду.

Кабанова (ласково) . А мне что! Поди! Гуляй, пока твоя пора придет. Еще насидишься!

Уходят Кабанова и Варвара .

Явление восьмое

Катерина (одна, задумчиво) . Ну, теперь тишина у вас в доме воцарится. Ах, какая скука! Хоть бы дети чьи-нибудь! Эко горе! Деток-то у меня нет: все бы я и сидела с ними да забавляла их. Люблю очень с детьми разговаривать – ангелы ведь это. (Молчание.) Кабы я маленькая умерла, лучше бы было. Глядела бы я с неба на землю да радовалась всему. А то полетела бы невидимо, куда захотела. Вылетела бы в поле и летала бы с василька на василек по ветру, как бабочка. (Задумывается.) А вот что сделаю: я начну работу какую-нибудь по обещанию; пойду в гостиный двор, куплю холста, да и буду шить белье, а потом раздам бедным. Они за меня богу помолят. Вот и засядем шить с Варварой и не увидим, как время пройдет; а тут Тиша приедет.

Входит Варвара .

Явление девятое

Катерина и Варвара .

Варвара (покрывает голову платком перед зеркалом) . Я теперь гулять пойду; а ужо нам Глаша постелет постели в саду, маменька позволила. В саду, за малиной, есть калитка, ее маменька запирает на замок, а ключ прячет. Я его унесла, а ей подложила другой, чтоб не заметила. На вот, может быть, понадобится. (Подает ключ.) Если увижу, так скажу, чтоб приходил к калитке.

Катерина (с испугом отталкивая ключ) . На что! На что! Не надо, не надо!

Варвара . Тебе не надо, мне понадобится; возьми, не укусит он тебя.

Катерина . Да что ты затеяла-то, греховодница! Можно ли это! Подумала ль ты! Что ты! Что ты!

Варвара . Ну, я много разговаривать не люблю, да и некогда мне. Мне гулять пора. (Уходит.)

Явление десятое

Катерина (одна, держа ключ в руках) . Что она это делает-то? Что она только придумывает? Ах, сумасшедшая, право сумасшедшая! Вот погибель-то! Вот она! Бросить его, бросить далеко, в реку кинуть, чтоб не нашли никогда. Он руки-то жжет, точно уголь. (Подумав.) Вот так-то и гибнет наша сестра-то. В неволе-то кому весело! Мало ли что в голову-то придет. Вышел случай, другая и рада: так очертя голову и кинется. А как же это можно, не подумавши, не рассудивши-то! Долго ли в беду попасть! А там и плачься всю жизнь, мучайся; неволя-то еще горчее покажется. (Молчание.) А горька неволя, ох, как горька! Кто от нее не плачет! А пуще всех мы, бабы. Вот хоть я теперь! Живу, маюсь, просвету себе не вижу. Да и не увижу, знать! Что дальше, то хуже. А теперь еще этот грех-то на меня. (Задумывается.) Кабы не свекровь!.. Сокрушила она меня… от нее мне и дом-то опостылел; стены-то даже противны, (Задумчиво смотрит на ключ.) Бросить его? Разумеется, надо бросить. И как он ко мне в руки попал? На соблазн, на пагубу мою. (Прислушивается.) Ах, кто-то идет. Так сердце и упало. (Прячет ключ в карман.) Нет!.. Никого! Что я так испугалась! И ключ спрятала… Ну, уж, знать, там ему и быть! Видно, сама судьба того хочет! Да какой же в этом грех, если я взгляну на него раз, хоть издали-то! Да хоть и поговорю-то, так все не беда! А как же я мужу-то!.. Да ведь он сам не захотел. Да, может, такого и случая-то еще во всю жизнь не выдет. Тогда и плачься на себя: был случай, да не умела пользоваться. Да что я говорю-то, что я себя обманываю? Мне хоть умереть, да увидеть его. Перед кем я притворяюсь-то!.. Бросить ключ! Нет, ни за что на свете! Он мой теперь… Будь что будет, а я Бориса увижу! Ах, кабы ночь поскорее!..

Для перехода к предыдущему / следующему действию «Грозы» пользуйтесь кнопками Назад / Вперёд под текстом статьи. Ссылки на материалы о других произведениях А. Н. Островского см. ниже, в блоке «Ещё по теме…»

Действие пьесы разворачивается в приволжском городке Калинове, где, по словам одного из жителей, местного самоучки Кулигина, царят «жестокие нравы». Об этом Кулигин рассуждает с Ванькой Кудряшом, молодым конторщиком, весельчаком и балагуром.

Они становятся свидетелями сцены, в которой известный в городе купец Савел Прокофьич Дикой ругает своего племянника Бориса. Тот приехал вместе с сестрой к дяде, чтобы получить свою долю наследства, оставленного бабушкой. Но есть условие, которое Борису никогда не выполнить: нужно быть почтительным к своему дяде. Все жители города понимают, что наследства Борису не видать, ведь Дикой, в силу своего капризного и своенравного характера, не скрываясь, заявляет, что у него есть свои дети и негоже отдавать деньги чужим. Борис продолжает терпеть унижение только ради сестры.

Появляется странница Феклуша, которая, наоборот, хвалит Калинов, его купечество, в особенности семью Кабановых. Кулигин поясняет Борису, что Кабаниха – почтенная купчиха, только вот «домашних заела совсем». В это время на площадь выходит сама Марфа Игнатьевна Кабанова, ее сын Тихон, дочь Варвара и невестка Катерина. Кабаниха распекает сына за то, что он не слишком почтителен к ней; достается и невестке, которая пытается вступить в разговор. После она уходит, Тихон отправляется в трактир, а Катерина с Варварой остаются одни и говорят по душам.

Катерина рассказывает о своем детстве, родительском доме, где она жила, «точно птичка на воле». Молодая женщина сетует, что в доме Кабановых «завяла совсем», и невольно признается, что ей нравится племянник Дикого Борис. Варвара, которая давно скрывает от матери свои любовные похождения с Кудряшом, готова устроить для Катерины любовное свидание с Борисом, когда Тихон уедет на пару недель. Но тут появляется сумасшедшая барыня и грозит Катерине, что ей гореть в аду из-за своей красоты. Девушке становится страшно от ее слов и от начинающейся грозы, и она зовет Варвару домой, чтобы помолиться перед иконами.

Действие 2

В доме Кабановых. Странница Феклуша со служанкой Глашей рассуждают о грехе. Варвара намекает, что Катерина симпатична Борису, отчего та пугается и клянется, что любит только Тихона. Если же жизнь в доме Кабанихи ей опостылеет, то она в окно выбросится или в реке утопится, уж такой она «зародилась горячей». Она вспоминает случай, когда еще в детстве, обидевшись на своих родных, бросилась к реке, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. Только на следующее утро нашли лодку с Катериной в десяти верстах от того места.

Приходит Кабанова вместе с сыном, который собирается в дальнюю дорогу. Мать требует, чтобы он дал наставления жене, как ей себя вести, пока муж в отъезде. Это оскорбляет Катерину, и, оставшись с ним наедине, она умоляет взять ее с собой. Но Тихон заявляет, что его заездили совсем и он не чает, как вырваться из дома. Катерина бросается на колени и просит взять с нее самую страшную клятву верности, но Тихон только отмахивается.

На крыльце Кабаниха вновь стремится показать свое влияние на сына: требует, чтобы он заставил жену не на шею вешаться, а прощаться «по порядку», как было веками положено. Оставшись одна, Катерина сожалеет, что «детушек Бог не дал». Она решает, что будет верно ждать возвращения Тихона, но Варвара дает ей ключ от задней калитки, чтобы вечером встретиться с Борисом. Катерина долго борется с искушением, но все-таки кладет ключ в карман, чтобы пойти на свидание.

Действие 3

Сцена 1

Феклуша с Кабанихой рассуждают о том, что жизнь стала суетливой, правда, в других городах, где царит содом, где люди торопятся попусту. В Калинове же люди все благочестивые, поэтому им торопиться незачем. Феклуша рассказывает диковинные истории о Москве, где стали запрягать «огненного змея», об иных землях, где водятся «люди с песьими головами» и разные другие небылицы.

Появляется подвыпивший Дикой и по привычке начинает скандалить с Кабановой, но она быстро усмиряет его, и тот признается, что только она одна может его «разговорить». Кабаниха едко замечает, что воюет он всю жизнь только с бабами, а это нехитрое дело. Сердит же он от того, что все с утра у него денег просят.

Борис подходит к дому Кабановых в надежде хотя бы издалека увидеть Катерину. Он слушает рассуждения Кулигина о красоте природы, которую никто не замечает: бедным некогда, а богатые сидят за своими высокими заборами и изводят домочадцев. Появляются Кудряш и Варвара, целуются, а Варвара манит к воротам Бориса и тайно сообщает ему о месте будущей встречи с Катериной.

Сцена 2

Ночь. За садом Кабановых встречаются Кудряш и Борис. Они сначала повздорили из-за места, но потом Борису пришлось признаться, что он здесь тайно должен встретиться с замужней женщиной - Катериной Кабановой.

Появляются обе Кабановых. Кудряш уходит с Варварой, а Борис остается наедине с Катериной. Сначала она робеет, обвиняет его в том, что он желает ее погибели, хочет ввести в грех. Но потом все-таки признается в своих чувствах и заявляет, что ради своей любви не побоится ни людского осуждения, ни божьего наказания. Возвращается парочка влюбленных – Варвара и Кудряш, а Борис с Катериной уговариваются о следующей встрече.

Действие 4

Жители города гуляют под сводами полуразрушенной галереи, на стенах которой изображены картины Страшного Суда. Вдали слышны раскаты приближающейся грозы. Кулигин возмущен тем, что люди боятся грозы – этого прекрасного природного явления. Он убеждает Дикого пожертвовать деньги на солнечные часы в центре города и на строительство громоотвода, но купец суеверен: он думает, что гроза дается в наказание от Бога всем грешникам, поэтому отказывает в просьбе, а мастера называет безбожником.

Борис встречается с Варварой, и та рассказывает ему, что Тихон вернулся раньше срока, а Катерина «сделалась сама не своя». Варвара опасается, что она бухнется мужу в ноги и все расскажет: боится и за себя, и за Бориса.

Появляется семья Кабановых. Катерина напугана приближающейся грозой, ведь она набожна и воспринимает ее как божью кару. Заметив Бориса, она еще больше бледнеет. Она слышит слова прохожих о том, что гроза возвращается неспроста, говорит Тихону, что это ее должно убить молнией, и просит молиться за нее.

В это время появляется сумасшедшая барыня с лакеями и, обращаясь к Катерине, кричит, чтобы та не пряталась, а молилась о том, чтобы Бог забрал ее красоту. В конце своего монолога полоумная барыня заявляет, что лучше в омут с такой красотой. Катерина почти в обмороке. Варвара предлагает ей отойти в сторону и помолиться. Но присев возле стены галереи, Катерина видит изображение геены огненной. Она не выдерживает и прилюдно признается Тихону в том, что все десять ночей гуляла с Борисом Григорьевичем. После Катерина без чувств падает на руки мужу. В полной тишине Кабаниха со злорадством заявляет, что она предупреждала, «к чему воля-то ведет», а Тихон не слушал, вот теперь и дождался.

Действие 5

В сумерках на скамейке в общественном саду на берегу Волги сидит Кулигин. Появляется Тихон и заявляет, что вся семья их «в расстройство пришла». Он рассказывает, что в Москве загулял, а жена ему в это время изменяла. Ему тяжело, даже выпивка у Дикого не помогает. Кулигин говорит, что это его «маменька больно крута», а Катерина была хорошей женой. Тихон соглашается, что Кабаниха крута, ведь она советует Катерину живой в землю закопать, а он любит ее, теперь жалеет, но простить не может. Поэтому побил немножко, потому что «маменька приказала», а теперь пьет каждый день вместе с Диким. А Бориса Дикой отсылает в Сибирь на три года. Варвара же сбежала из дома вместе с Ванькой Кудряшом.

Глаша сообщает Тихону, что Катерина куда-то пропала, и Тихон высказывает предположение, как бы она руки с тоски на себя не наложила. Вслед за Глашей Тихон и Кулигин уходят.
Катерина знает об отъезде Бориса и ищет встречи с ним в надежде, что он увезет ее с собой в Сибирь. Но при встрече Борис говорит, что ему нельзя взять ее, ведь едет не по своей воле. Он обеспокоен тем, что их могут увидеть, торопится закончить разговор, хотя понимает, что Катерине сейчас очень тяжело. Тогда Катерина просит по дороге подавать милостыню всем нищим, чтобы они за нее молились. Борис чувствует, что женщина задумала что-то недоброе, и даже восклицает, что смерть будет для нее спасением.

Сцена 1-я

Улица. Ворота дома Кабановых, перед воротами скамейка.

Явление первое

Кабанова и Феклуша сидят на скамейке.

Феклуша . Последние времена, матушка Марфа Игнатьевна, последние, по всем приметам последние. Еще у вас в городе рай и тишина, а по другим городам так просто содом, матушка: шум, беготня, езда беспрестанная! Народ-то так и снует, один туда, другой сюда. Кабанова . Некуда нам торопиться-то, милая, мы и живем не спеша. Феклуша . Нет, матушка, оттого у вас тишина в городе, что многие люди, вот хоть бы вас взять, добродетелями, как цветами, украшаются; оттого все и делается прохладно и благочинно. Ведь эта беготня-то, матушка, что значит? Ведь это суета! Вот хоть бы в Москве; бегает народ взад да вперед неизвестно зачем. Вот она суета-то и есть. Суетный народ, матушка Марфа Игнатьевна, вот он и бегает. Ему представляется-то, что он за делом бежит; торопится, бедный: людей не узнает, ему мерещится, что его манит некто; а придет на место-то, ан пусто, нет ничего, мечта одна. И пойдет в тоске. А другому мерещится, что будто он догоняет кого-то знакомого. Со стороны-то свежий человек сейчас видит, что никого нет; а тому-то все кажется от суеты, что он догоняет. Суета-то ведь она вроде тумана бывает. Вот у вас в этакой прекрасный вечер редко кто и за вороты-то выдет посидеть; а в Москве-то теперь гульбища да игрища, а по улицам-то инда грохот идет; стон стоит. Да чего, матушка Марфа Игнатьевна, огненного змия стали запрягать: все, видишь, для-ради скорости. Кабанова . Слышала я, милая. Феклуша . А я, матушка, так своими глазами видела; конечно, другие от суеты не видят ничего, так он им машиной показывается, они машиной и называют, а я видела, как он лапами-то вот так (растопыривает пальцы) делает. Ну, и стон, которые люди хорошей жизни, так слышат. Кабанова . Назвать-то всячески можно, пожалуй, хоть машиной назови; народ-то глуп, будет всему верить. А меня хоть ты золотом осыпь, так я не поеду. Феклуша . Что за крайности, матушка! Сохрани господи от такой напасти! А вот еще, матушка Марфа Игнатьевна, было мне в Москве видение некоторое. Иду я рано поутру, еще чуть брезжится, и вижу на высоком-превысоком доме, на крыше, стоит кто-то, лицом черен. Уж сами понимаете кто. И делает он руками, как будто сыпет что, а ничего не сыпется. Тут я догадалась, что это он плевелы сыпет, а народ днем в суете-то в своей невидимо и подберет. Оттого-то они так и бегают, оттого и женщины-то у них все такие худые, тела-то никак не нагуляют, да как будто они что потеряли, либо чего ищут: в лице печаль, даже жалко. Кабанова . Все может быть, моя милая! В наши времена чего дивиться! Феклуша . Тяжелые времена, матушка Марфа Игнатьевна, тяжелые. Уж и время-то стало в умаление приходить. Кабанова . Как так, милая, в умаление? Феклуша . Конечно, не мы, где нам заметить в суете-то! А вот умные люди замечают, что у нас и время-то короче становится. Бывало, лето и зима-то тянутся-тянутся, не дождешься, когда кончатся; а нынче и не увидишь, как пролетят. Дни-то и часы все те же как будто остались; а время-то, за наши грехи, все короче и короче делается. Вот что умные-то люди говорят. Кабанова . И хуже этого, милая, будет. Феклуша . Нам-то бы только не дожить до этого. Кабанова . Может, и доживем.

Входит Дикой .

Явление второе

Те же и Дикой .

Кабанова . Что это ты, кум, бродишь так поздно? Дикой . А кто ж мне запретит? Кабанова . Кто запретит! кому нужно! Дикой . Ну и, значит, нечего разговаривать. Что я, под началом, что ль, у кого? Ты еще что тут! Какого еще тут черта водяного!.. Кабанова . Ну, ты не очень горло-то распускай! Ты найди подешевле меня! А я тебе дорога! Ступай своей дорогой, куда шел. Пойдем, Феклуша, домой. (Встает.) Дикой . Постой, кума, постой! Не сердись. Еще успеешь дома-то быть: дом-то твой не за горами. Вот он! Кабанова . Коли ты за делом, так не ори, а говори толком. Дикой . Никакого дела нет, а я хмелён, вот что! Кабанова . Что ж ты мне теперь хвалить тебя прикажешь за это? Дикой . Ни хвалить, ни бранить. А значит, я хмелён; ну, и кончено дело. Пока не просплюсь, уж этого дела поправить нельзя. Кабанова . Так ступай, спи! Дикой . Куда же это я пойду? Кабанова . Домой. А то куда же! Дикой . А коли я не хочу домой-то? Кабанов . Отчего же это, позволь тебя спросить? Дикой . А потому что у меня там война идет. Кабанова . Да кому ж там воевать-то? Ведь ты один только там воин-то и есть. Дикой . Ну так что ж, что я воин? Ну, что ж из этого? Кабанова . Что? Ничего. А и честь-то не велика, потому что воюешь-то ты всю жизнь с бабами. Вот что. Дикой . Ну, значит, они и должны мне покоряться. А то я, что ли, покоряться стану! Кабанова . Уж немало я дивлюсь на тебя: столько у тебя народу в доме, а на тебя на одного угодить не могут. Дикой . Вот поди ж ты! Кабанова . Ну, что ж тебе нужно от меня? Дикой . А вот что: разговори меня, чтобы у меня сердце прошло. Ты только одна во всем городе умеешь меня разговорить. Кабанова . Поди, Феклуша, вели приготовить закусить что-нибудь.

Феклуша уходит.

Пойдем в покои!

Дикой . Нет, я в покои не пойду, в покоях я хуже. Кабанова . Чем же тебя рассердили-то? Дикой . Еще с утра с самого. Кабанова . Должно быть, денег просили. Дикой . Точно сговорились, проклятые; то тот, то другой целый день пристают. Кабанова . Должно быть, надо, коли пристают. Дикой . Понимаю я это; да что ж ты мне прикажешь с собой делать, когда у меня сердце такое! Ведь уж знаю, что надо отдать, а все добром не могу. Друг ты мне, и я тебе должен отдать, а приди ты у меня просить — обругаю. Я отдам, отдам, а обругаю. Потому только заикнись мне о деньгах, у меня всю нутренную разжигать станет; всю нутренную вот разжигает, да и только; ну, и в те поры ни за что обругаю человека. Кабанова . Нет над тобой старших, вот ты и куражишься. Дикой . Нет, ты, кума, молчи! Ты слушай! Вот какие со мной истории бывали. О посту как-то, о великом, я говел, а тут нелегкая и подсунь мужичонка; за деньгами пришел, дрова возил. И принесло ж его на грех-то в такое время! Согрешил-таки: изругал, так изругал, что лучше требовать нельзя, чуть не прибил. Вот оно, какое сердце-то у меня! После прощенья просил, в ноги кланялся, право, так. Истинно тебе говорю, мужику в ноги кланялся. Вот до чего меня сердце доводит: тут на дворе, в грязи ему и кланялся; при всех ему кланялся. Кабанова . А зачем ты нарочно-то себя в сердце приводишь? Это, кум, нехорошо. Дикой . Как так нарочно? Кабанова . Я видала, я знаю. Ты коли видишь, что просить у тебя чего-нибудь хотят, ты возьмешь да нарочно из своих на кого-нибудь и накинешься, чтобы рассердиться; потому что ты знаешь, что к тебе сердитому никто уж не пойдет. Вот что, кум! Дикой . Ну, что ж такое? Кому своего добра не жалко!

Глаша входит.

Глаша . Марфа Игнатьевна, закусить поставлено, пожалуйте! Кабанова . Что ж, кум, зайди! Закуси чем бог послал! Дикой . Пожалуй. Кабанова Милости просим! (Пропускает вперед Дикого и уходит за ним.)

Глаша, сложа руки, стоит у ворот.

Глаша . Никак, Борис Григорьич идет. Уж не за дядей ли? Аль так гуляет? Должно, так гуляет.

Входит Борис .

Явление третье

Глаша , Борис , потом Кулигин .

Борис . Не у вас ли дядя? Глаша . У нас. Тебе нужно, что ль, его? Борис . Послали из дому узнать, где он. А коли у вас, так пусть сидит: кому его нужно. Дома-то рады-радехоньки, что ушел. Глаша . Нашей бы хозяйке за ним быть, она б его скоро прекратила. Что ж я, дура, стою-то с тобой! Прощай! (Уходит.) Борис . Ах ты, господи! Хоть бы одним глазком взглянуть на нее! В дом войти нельзя; здесь незваные не ходят. Вот жизнь-то! Живем в одном городе, почти рядом, а увидишься раз в неделю, и то в церкви либо на дороге, вот и все! Здесь что вышла замуж, что схоронили, все равно. (Молчание.) Уж совсем бы мне ее не видать: легче бы было! А то видишь урывками, да еще при людях; во сто глаз на тебя смотрят. Только сердце надрывается. Да и с собой-то не сладишь никак. Пойдешь гулять, а очутишься всегда здесь у ворот. И зачем я хожу сюда? Видеть ее никогда нельзя, а еще, пожалуй, разговор какой выдет, ее-то в беду введешь. Ну, попал я в городок! (Идет, ему навстречу Кулигин.) Кулигин . Что, сударь? Гулять изволите? Борис . Да, так гуляю себе, погода очень хороша нынче. Кулигин . Очень хорошо, сударь, гулять теперь. Тишина, воздух отличный, из-за Волги с лугов цветами пахнет, небо чистое...

Открылась бездна звезд полна,
Звездам числа нет, бездне — дна.

Пойдемте, сударь, на бульвар, ни души там нет.

Борис . Пойдемте! Кулигин . Вот какой, сударь, у нас городишко! Бульвар сделали, а не гуляют. Гуляют только по праздникам, и то один вид делают, что гуляют, а сами ходят туда наряды показывать. Только пьяного приказного и встретишь, из трактира домой плетется. Бедным гулять, сударь, некогда, у них день и ночь забота. И спят-то всего часа три в сутки. А богатые-то что делают? Ну, что бы, кажется, им не гулять, не дышать свежим воздухом? Так нет. У всех давно ворота, сударь, заперты и собаки спущены. Вы думаете, они дело делают, либо богу молятся? Нет, сударь! И не от воров они запираются, а чтоб люди не видали, как они своих домашних едят поедом да семью тиранят. И что слез льется за этими запорами, невидимых и неслышимых! Да что вам говорить, сударь! По себе можете судить. И что, сударь, за этими замками разврату темного да пьянства! И все шито да крыто — никто ничего не видит и не знает, видит только один бог! Ты, говорит, смотри в людях меня да на улице; а до семьи моей тебе дела нет; на это, говорит, у меня есть замки, да запоры, да собаки злые. Семья, говорит, дело тайное, секретное! Знаем мы эти секреты-то! От этих секретов-то, сударь, ему только одному весело, а остальные — волком воют. Да и что за секрет? Кто его не знает! Ограбить сирот, родственников, племянников, заколотить домашних так, чтобы ни об чем, что он там творит, пикнуть не смели. Вот и весь секрет. Ну, да бог с ними! А знаете, сударь, кто у нас гуляет? Молодые парни да девушки. Так эти у сна воруют часик-другой, ну и гуляют парочками. Да вот пара!

Показываются Кудряш и Варвара . Целуются.

Борис . Целуются. Кулигин . Это у нас нужды нет.

Кудряш уходит, а Варвара подходит к своим воротам и манит Бориса. Он подходит.

Явление четвертое

Борис , Кулигин и Варвара .

Кулигин . Я, сударь, на бульвар пойду. Что вам мешать-то? Там и подожду. Борис . Хорошо, я сейчас приду.

Кулигин уходит.

Варвара (закрываясь платком). Знаешь овраг за Кабановым садом? Борис . Знаю. Варвара . Приходи туда ужо́ попозже. Борис . Зачем? Варвара . Какой ты глупый! Приходи, там увидишь зачем. Ну, ступай скорей, тебя дожидаются.

Борис уходит.

Не узнал ведь! Пущай теперь подумает. А ужотка я знаю, что Катерина не утерпит, выскочит. (Уходит в ворота.)

Сцена 2-я

Ночь. Овраг, покрытый кустами; наверху забор сада Кабановых и калитка; сверху тропинка.

Явление первое

Кудряш (входит с гитарой). Нет никого. Что ж это она там! Ну, посидим да подождем. (Садится на камень.) Да со скуки песенку споем. (Поет.)

Как донской-то казак, казак вел коня поить,
Добрый молодец, уж он у ворот стоит,
У ворот стоит, сам он думу думает,
Думу думает, как будет жену губить.
Как жена-то, жена мужу возмолилася,
Во скоры́-то ноги ему поклонилася:
Уж ты, батюшка, ты ли мил сердечный друг!
Ты не бей, не губи ты меня со вечера!
Ты убей, загуби меня со полуночи!
Дай уснуть моим малым детушкам,
Малым детушкам, всем ближним соседушкам.

Входит Борис .

Явление второе

Кудряш и Борис .

Кудряш (перестает петь). Ишь ты! Смирен, смирен, а тоже в разгул пошел. Борис . Кудряш, это ты? Кудряш . Я, Борис Григорьич! Борис . Зачем это ты здесь? Кудряш . Я-то? Стало быть, мне нужно, Борис Григорьич, коли я здесь. Без надобности б не пошел. Вас куда бог несет? Борис (оглядывая местность). Вот что, Кудряш: мне бы нужно здесь остаться, а тебе ведь, я думаю, все равно, ты можешь идти и в другое место. Кудряш . Нет, Борис Григорьич, вы, я вижу, здесь еще в первый раз, а у меня уж тут место насиженное, и дорожка-то мной протоптана. Я вас люблю, сударь, и на всякую вам услугу готов; а на этой дорожке вы со мной ночью не встречайтесь, чтобы, сохрани господи, греха какого не вышло. Уговор лучше денег. Борис . Что с тобой, Ваня? Кудряш . Да что: Ваня! Я знаю, что я Ваня. А вы идите своей дорогой, вот и все. Заведи себе сам, да и гуляй себе с ней, и никому до тебя дела нет. А чужих не трогай! У нас так не водится, а то парни ноги переломают. Я за свою... да я и не знаю, что сделаю! Горло перерву! Борис . Напрасно ты сердишься; у меня и на уме-то нет отбивать у тебя. Я бы и не пришел сюда, кабы мне не велели. Кудряш . Кто ж велел? Борис . Я не разобрал, темно было. Девушка какая-то остановила меня на улице и сказала, чтобы я именно сюда пришел, сзади сада Кабановых, где тропинка. Кудряш . Кто ж бы это такая? Борис . Послушай, Кудряш. Можно с тобой поговорить по душе, ты не разболтаешь? Кудряш . Говорите, не бойтесь! У меня все одно что умерло. Борис . Я здесь ничего не знаю, ни порядков ваших, ни обычаев; а дело-то такое... Кудряш . Полюбили, что ль, кого? Борис . Да, Кудряш. Кудряш . Ну, что ж, это ничего. У нас насчет этого слободно. Девки гуляют себе, как хотят, отцу с матерью и дела нет. Только бабы взаперти сидят. Борис . То-то и горе мое. Кудряш . Так неужто ж замужнюю полюбили? Борис . Замужнюю, Кудряш. Кудряш . Эх, Борис Григорьич, бросить надоть! Борис . Легко сказать — бросить! Тебе это, может быть, все равно; ты одну бросишь, а другую найдешь. А я не могу этого! Уж я коли полюбил... Кудряш . Ведь это, значит, вы ее совсем загубить хотите, Борис Григорьич! Борис . Сохрани господи! Сохрани меня господи! Нет, Кудряш, как можно! Захочу ли я ее погубить! Мне только бы видеть ее где-нибудь, мне больше ничего не надо. Кудряш . Как, сударь, за себя поручиться! А ведь здесь какой народ! Сами знаете. Съедят, в гроб вколотят. Борис . Ах, не говори этого, Кудряш! пожалуйста, не пугай ты меня! Кудряш . А она-то вас любит? Борис . Не знаю. Кудряш . Да вы видались когда аль нет? Борис . Я один раз только и был у них с дядей. А то в церкви вижу, на бульваре встречаемся. Ах, Кудряш, как она молится, кабы ты посмотрел! Какая у ней на лице улыбка ангельская, а от лица-то как будто светится. Кудряш . Так это молодая Кабанова, что ль? Борис . Она, Кудряш. Кудряш . Да! Так вот оно что! Ну, честь имеем проздравить! Борис . С чем? Кудряш . Да как же! Значит, у вас дело на лад идет, коли сюда приходить велели. Борис . Так неужто она велела? Кудряш . А то кто же? Борис . Нет, ты шутишь! Этого быть не может. (Хватается за голову.) Кудряш . Что с вами? Борис . Я с ума сойду от радости. Кудряш . Вота! Есть от чего с ума сходить! Только вы смотрите, себе хлопот не наделайте, да и ее-то в беду не введите! Положим, хоть у нее муж и дурак, да свекровь-то больно люта.

Варвара выходит из калитки.

Явление третье

Те же и Варвара , потом Катерина .

Варвара (у калитки поет).

За рекою за быстрою мой Ваня гуляет,
Там мой Ванюшка гуляет...

Кудряш (продолжает).

Товар закупает.

(Свищет). Варвара (сходит по тропинке и, закрыв лицо платком, подходит к Борису). Ты, парень, подожди. Дождешься чего-нибудь. (Кудряшу.) Пойдем на Волгу. Кудряш . Ты что ж так долго? Ждать вас еще! Знаешь, что не люблю!

Варвара обнимает его одной рукой, и уходят.

Борис . Точно я сон какой вижу! Эта ночь, песни, свидания! Ходят обнявшись. Это так ново для меня, так хорошо, так весело! Вот и я жду чего-то! А чего жду — и не знаю, и вообразить не могу; только бьется сердце, да дрожит каждая жилка. Не могу даже и придумать теперь, что сказать-то ей, дух захватывает, подгибаются колени! Вот какое у меня сердце глупое, раскипится вдруг, ничем не унять. Вот идет.

Катерина тихо сходит по тропинке, покрытая большим белым платком, потупив глаза в землю. Молчание.

Это вы Катерина Петровна?

Молчание.

Уж как мне благодарить вас, я и не знаю.

Молчание.

Кабы вы знали, Катерина Петровна, как я люблю вас! (Хочет взять ее за руку.)

Катерина (с испугом, но не подымая глаз). Не трогай, не трогай меня! Ах, ах! Борис . Не сердитесь! Катерина . Поди от меня! Поди прочь, окаянный человек! Ты знаешь ли: ведь мне не замолить этого греха, не замолить никогда! Ведь он камнем ляжет на душу, камнем. Борис . Не гоните меня! Катерина . Зачем ты пришел? Зачем ты пришел, погубитель мой? Ведь я замужем, ведь мне с мужем жить до гробовой доски... Борис . Вы сами велели мне прийти... Катерина . Да пойми ты меня, враг ты мой: ведь до гробовой доски! Борис . Лучше б мне не видать вас! Катерина (с волнением). Ведь что я себе готовлю. Где мне место-то, знаешь ли? Борис . Успокойтесь! (Берет ее за руку.) Сядьте! Катерина . Зачем ты моей погибели хочешь? Борис . Как же я могу хотеть вашей погибели, когда я люблю вас больше всего на свете, больше самого себя! Катерина . Нет, нет! Ты меня загубил! Борис . Разве я злодей какой? Катерина (качая головой). Загубил, загубил, загубил! Борис . Сохрани меня бог! Пусть лучше я сам погибну! Катерина . Ну как же ты не загубил меня, коли я, бросивши дом, ночью иду к тебе. Борис . Ваша воля была на то. Катерина . Нет у меня воли. Кабы была у меня своя воля, не пошла бы я к тебе. (Поднимает глаза и смотрит на Бориса.)

Небольшое молчание.

Твоя теперь воля надо мной, разве ты не видишь! (Кидается к нему на шею.)

Борис (обнимает Катерину). Жизнь моя! Катерина . Знаешь что? Теперь мне умереть вдруг захотелось! Борис . Зачем умирать, коли нам жить так хорошо? Катерина . Нет, мне не жить! Уж я знаю, что не жить. Борис . Не говори, пожалуйста, таких слов, не печаль меня... Катерина . Да, тебе хорошо, ты вольный казак, а я!.. Борис . Никто и не узнает про нашу любовь. Неужели же я тебя не пожалею! Катерина . Э! Что меня жалеть, никто виноват — сама на то пошла. Не жалей, губи меня! Пусть все знают, пусть все видят, что я делаю! (Обнимает Бориса.) Коли я для тебя греха не побоялась, побоюсь ли я людского суда? Говорят, даже легче бывает, когда за какой-нибудь грех здесь, на земле, натерпишься. Борис . Ну, что об этом думать, благо нам теперь-то хорошо! Катерина . И то! Надуматься-то да наплакаться-то еще успею на досуге: Борис . А я было испугался, я думал, ты меня прогонишь. Катерина (улыбаясь). Прогнать! Где уж! С нашим ли сердцем! Кабы ты не пришел, так я, кажется, сама бы к тебе пришла. Борис . Я и не знал, что ты меня любишь. Катерина . Давно люблю. Словно на грех ты к нам приехал. Как увидела тебя, так уж не своя стала. С первого же раза, кажется, кабы ты поманил меня, я бы и пошла за тобой; иди ты хоть на край света, я бы все шла за тобой и не оглянулась бы. Борис . Надолго ль муж-то уехал? Катерина . На две недели. Борис . О, так мы погуляем! Время-то довольно. Катерина . Погуляем. А там... (Задумывается.) Как запрут на замок, вот смерть! А не запрут, так уж найду случай повидаться с тобой! . Уж тебя взять на это. А мать-то не хватится?.. Варвара . Э! Куда ей! Ей и в лоб-то не влетит. Кудряш . А ну, на грех? Варвара . У нее первый сон крепок: вот к утру, так просыпается. Кудряш . Да ведь как знать! Вдруг ее нелегкая поднимет. Варвара . Ну так что ж! У нас калитка-то, которая со двора, изнутри заперта, из саду; постучит, постучит, да так и пойдет. А поутру мы скажем, что крепко спали, не слыхали. Да и Глаша стережет; чуть что, она сейчас голос подаст. Без опаски нельзя! Как же можно! Того гляди, в беду попадешь.

Кудряш берет несколько аккордов на гитаре. Варвара прилегает к плечу Кудряша, который, не обращая внимания, тихо играет.

Варвара (зевая). Как бы это узнать, который час? Кудряш . Первый. Варвара . Почем ты знаешь? Кудряш . Сторож в доску бил. Варвара (зевая). Пора. Покричи-ка! Завтра мы пораньше выдем, так побольше погуляем. Кудряш (свищет и громко запевает).

Все домой, все домой!
А я домой не хочу.

Борис (за сценой). Слышу! Варвара (встает). Ну, прощай! (Зевает, потом целует холодно, как давно знакомого.) Завтра смотрите приходите пораньше! (Смотрит в ту сторону, куда пошли Борис и Катерина.) Будет вам прощаться-то, не навек расстаетесь, завтра увидитесь. (Зевает и потягивается.)

Вбегают Катерина , за ней Борис .

Явление пятое

Кудряш , Варвара , Борис и Катерина .

Катерина (Варваре). Ну, пойдем, пойдем! (Всходят по тропинке. Катерина оборачивается.) Прощай! Борис . До завтра. Катерина . Да, до завтра! Что во сне увидишь, скажи! (Подходит к калитке.) Борис . Непременно. Кудряш (поет под гитару).

Гуляй, млада, до поры,
До вечерней до зари!
Ай-лели, до поры,

Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.