Интимная жизнь в женской колонии читать. Женщины на зоне
В женской тюрьме понятий как таковых нет. Да и трудно себе представить, как матери, жены, чьи-то дочери, одним словом, женщины, будут жить по «неписаным законам». Конечно, как и в любом общежитии, есть негласные правила, которые свято соблюдаются. Здесь так и было. В камере была «старшая», которую назначает сама камера, - естественно, если на этого кандидата давала согласие администрация. Главное, чтобы у старшей и у администрации не было никаких противоречий, - дабы не допустить волнений. В обязанности старшей входит: поддержание порядка в камере, недопущение каких-либо драк и конфликтов, естественно, она отвечает за любое происшествие, а также за наличие запрещенных предметов в камере. Причем если запрещенные предметы кто-то пытается пронести, то в обязанности старшей входит либо немедленная выдача этого предмета администрации в добровольном порядке, либо - в случае отказа владельца - старшая должна была сообщить об этом администрации. Конечно, как и везде, существуют свои маленькие исключения и тайны.
ПРАВИЛА ЖЕНСКОГО ОБЩЕЖИТИЯ
Камера была большая, на 42 человека. Кровати были почти все заняты. Кровати двухъярусные, в два ряда. Только четыре места не имели второго этажа, они располагались в противоположном от двери конце камеры. Это место называлось «поляна». Здесь спала старшая, ее помощницы, просто приближенные или те, кто довольно долго находится в заключении. Кто будет спать на «поляне», всегда определяет старшая. Кухня и туалет отделены от основного помещения. На кухне четыре стола, два больших и два маленьких. За большими столами ели все, за маленькими - те, кого туда приглашали. За одним из маленьких столов ела сама старшая и ее окружение. Садиться за чужой стол запрещено - если, конечно, тебя не пригласят. На кухне были все минимальные удобства: телевизор, холодильник. Света мне сказала, что до двух месяцев я не могу пользоваться пультом и включать те передачи, которые мне хочется посмотреть, если они не совпадают с выбором тех, кто сидит более двух месяцев. По пользованию туалетом тоже были правила. В этой комнате находился душ, две раковины и три унитаза. Душем можно было пользоваться с восьми утра и до восьми вечера в любое время. Утром до восьми часов в душ ходили только те, кто сидел долго, также и вечером, уже после восьми. Стирать можно только в свой постирочный день, который тебе назначали. Конечно, нижнее белье, носки можно было стирать каждый день, но не злоупотреблять. Были даже правила по пользованию унитазами. Здесь тоже была своя иерархия. Новенькие - на первый, после двух месяцев и до года - на второй, и те, кто свыше года, - на третий.В камере проводилась уборка два раза в день, утром и вечером. По выходным дням - генеральная уборка кухни, самой камеры и туалета. Дежурить должны были все по графику - кроме тех, кто сидит больше года. Отказ от дежурства не допускался, да и при мне никто не отказывался. За плохое дежурство могли наказать еще несколькими днями. При этом само дежурство можно было продавать, кроме первого, один раз ты должен это сделать сам. Стоимость дежурства - две пачки сигарет, причем недорогих, ну, и на свое усмотрение можно было еще что-то дать из продуктов. В дни генеральной уборки всегда составляли списки: кто что будет мыть, в основном эти списки были из новеньких. Продавать такое дежурство было нельзя.
В камере также были люди, которые помогали старшей следить за порядком. Так, Света была ответственной за чистоту, она составляла графики дежурств, определяла списки и имела сделать замечание, она почти ежедневно осматривала состояние тумбочек, и в каком порядке находятся твои вещи. Также был человек, который отвечал за прием пищи. Ее звали все Людовик. Людовик вставала раньше всех, готовила посуду, резала хлеб, принимала завтрак, обед и ужин. Она точно знала, сколько порций брать, сколько хлеба и т.д. Были еще две девушки, которые помогали старшей регулировать различные вопросы, например, конфликтные ситуации, т.е. это были советники.
Почти все, кто находился в камере, были поделены на «семьи». «Семья»- это некоторый экономический союз, то есть, женщины начинали вместе вести хозяйство: общая еда, регулярное общение. В основном такие союзы создавались на почве взаимных интересов, а объединение было как следствие. Были и такие, кто не состоял в «семье», просто был один.
«Семья» старшей состояла из трех человек: сама «старшая», Мадлена Павловна, Диана, которая выполняла функции одного из советников, и Маша - она сидела давно и ей было просто удобно.
ИЕРАРХИЯ
Конечно, в каждой камере свои определенные правила, но основа одна. Так, в этой камере, когда ела старшая и ее «семья», на кухню заходить было нельзя, а уж тем более там сидеть. Кому-то это не нравилось, кто-то не обращал внимание. Но нарушить это никто не решался.В камере очень большую роль играло твое положение. Например, москвич ты или нет, получаешь передачи или нет, пишут тебе письма, и как часто ты их получаешь, как ты одеваешься, что ешь (свою пищу или «баланду»), можешь ли ты себе позволить продавать дежурство. Все это формировало к тебе отношение общей массы. То есть, если ты москвич и твои родственники регулярно шлют тебе посылки, делают передачи и пишут письма, значит, ты автоматически повышаешь свой статус, ну, а чтобы окончательно утвердиться, здесь уже все зависит лично от тебя.
Меня поразило, что Мадлена Павловна категорически запрещала ругаться матом, употреблять различный сленг и постоянно требовала тишины. Хамить ей никто не хамил, а если кто и был чем-то недоволен, то выражал это тихо и в кругу своих «семейниц». Конечно, запрещай - не запрещай, а все равно ругались, ссорились, но это были редкие вспышки, я объясняла это либо отсутствием воспитания, либо просто «сдали нервы».
ПРИВЫКАНИЕ
Для того, чтобы усвоить весь быт камеры, у меня ушло около недели.Те две женщины, на которых я в самом начале обратила внимание, оказались просто «семейницами». Открытого лесбиянства здесь не было, но между некоторыми возникало некое нежное чувство друг к другу, однако назвать это лесбиянством нельзя. В основном такая нежность возникала либо у тех, кто давно находился в заключении, либо у тех, кто уже имел некий опыт таких отношений до тюрьмы. Но подобное проявление чувств нехарактерно для тюремного сообщества. В любом случае, такие отношения, на мой взгляд, - дело сугубо личное.
Меня определили в первый ряд, на второй ярус, правда, поближе к «поляне». Как правило, всех новеньких кладут около «тормозов» (так называется дверь). Исключение для меня объяснялось тем, что остальные кровати были заняты. Но даже при наличии свободного места только старшая решала, можно ли тебе перелечь на другое место или нет.
Первый день был тяжелым, сама обстановка давила, да и осознание своего собственного положения все острее ощущалось. Вечер наступил быстро, познакомиться я ни с кем не успела, кое-что спросила у Светы, потом вечерняя проверка и сон. Проверки проходили два раза в день: после восьми утром, и вечером тоже после восьми.
Самое тяжелое, к чему надо было привыкнуть, это к железным кроватям. Матрацы, выдаваемые в личное пользование, были очень тонкими, железные решетки впивались в бока, уснуть было тяжело. Кроме того, я никак не могла вытянуться в полный рост, т.к. кровати были короткими для меня. И холодно, сначала всем холодно. Такой озноб бьет, что ты скручиваешься, но от этого только сводит тело, а теплее не становится. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что происходило в голове. Ты пытаешься себя успокоить, что жива, здорова, руки-ноги целы, но все равно невыносимо, каждая частица твоего тела готова просочиться через стены, решетки и все преграды, только бы опять оказаться дома. В первые дни тебя постоянно преследует тревога за близких. Ты понимаешь, что с тобой все нормально, но как им донести это? Ты пытаешься силой мысли сказать только одно: «Не волнуйтесь, со мной все хорошо! Я вас люблю!». Но остро ощущаешь, что никто ничего не услышит, и остается только ждать, что будет дальше.
Я спала плохо, точнее, вообще не спала. Дело в том, что рядом с изолятором железнодорожная станция. И вот ты лежишь и слышишь этот ужасный скрип поездов, откуда-то доносящийся лай собак, и с каждым вздохом все больше и больше погружаешься в мир, который был тебе неизвестен. Это как обратная сторона: чем дальше ты ступаешь по этой другой стороне, тем увереннее ты становишься, но тем сложнее тебе ступать, потому что каждый шаг тебя удаляет от прежней жизни, все дальше и дальше, и понимаешь, что теперь между тобой и теми, кого ты любишь, лежит непреодолимая пропасть, и моста через эту пропасть нет, и будет ли он, ты тоже не знаешь. Что ждет тебя впереди, долгим ли будет путь - все эти вопросы ты задаешь сама себе, но ответа нет. Но ты говоришь себе, что нужно всё выдержать, я должна жить, найти силы и не сломаться. И именно в такие минуты понимаешь, что все изменилось, и что ты тоже станешь другой. Потому что всю свою жизнь теперь можно разделить на «до» и «после».
Слабый пол испытывает в СИЗО ровно такие же бытовые неудобства, при этом не принимая тюремных понятий и рискуя стать объектом домогательств надзирателей и оперативников.
Об этом рассказала Светлана К. в интервью "Судебному репортажу" . Женщина поведала об условиях содержания женщин в актюбинском СИЗО и маленьких особенностях казахстанской тюрьмы.
Несколько лет назад Светлана вышла из следственного изолятора, где находилась в качестве подозреваемой в краже и употреблении наркотиков.
После года мытарств в тюремных застенках суд учел положительные характеристики с места жительства, наличие двоих малолетних детей и отсутствие судимостей и назначил ей наказание, не связанное с лишением свободы.
Сейчас женщина никому не говорит о своей судимости и семье, боится, что, ее узнают сотрудники правоохранительных органов и не только.
"Попала я в тюрьму я зимой, прямо перед Новым годом. Перед этим меня держали в изоляторе временного содержания в старом городе. Здание холодное, нет никаких условий для существования, отвратительное питание. Нас практически не кормили, дадут раз в день кусок черного хлеба и водянистый бульон непонятного цвета – вот и вся еда. С непривычки срабатывал рвотный рефлекс", -рассказала Светлана.
Нас практически не кормили, дадут раз в день кусок черного хлеба и водянистый бульон непонятного цвета – вот и вся еда. С непривычки срабатывал рвотный рефлекс"
Светлана охарактеризовала условия содержания в тюрьме, как "ужасные". По ее словам, женщинам в тяжелых бытовых условиях приходится гораздо сложнее, чем мужчинам.
"Хотя в камерах есть такие дамы, которые умудряются себе маникюр и педикюр делать. Времени свободного полно, так настроение себе поднимают. Рассказывать обо всем я вам не хочу, там до сих пор сидят люди и всем хочется приличных условии, полицейские тоже хотят хорошо жить", - поделилась женщина.
После изолятора временного содержания Светлана попала в СИЗО. Женщин туда привезли отдельно от мужчин, после распределили по камерам, которые местные называют хатами.
"В камере сидели женщины средних лет, среди них одна пожилая цыганка, она и верховодила всеми, ее звали Белла. Как только я вошла со своим баулом, Белла показала мне, где я буду спать, мою шконку на верхней полке. Места хватало всем. Женщины в тюрьму попадают очень редко и по серьезным статьям. Судьи у нас гуманные, стараются без серьезного повода слабый пол не сажать. В мужских камерах в то время спали в две, а иногда и в три смены, а у нас иногда даже оставались свободные места, когда кто-то уходил на этап", - поведала Светлана.
В камере сидели женщины средних лет, среди них одна пожилая цыганка, она и верховодила всеми, ее звали Белла. Как только я вошла со своим баулом, Белла показала мне, где я буду спать, мою шконку на верхней полке"
В тюрьме Светлане удавалось пообщаться с другими заключенными через стены.
"В мужских камерах есть "кабуры" - сквозные отверстия, через которые передают тюремную почту, сигареты, чай. Наша камера располагалась в тупике, поэтому кабур не было, лишь одна в камеру, которая располагалась снизу. И днем, и ночью мы разговаривали с мужиками, лица через кабуру толком не увидишь, зато голоса хорошо слышно. У меня даже был роман с одним парнем снизу, болтали обо всем, шутили, мечтали встретиться на воле", - рассказала она.
По словам Светлана, в тюрьме бывает и такое, что охранники пристают к женщинам-заключенным. Некоторые женщины соглашаются на такие "отношения", чтобы выбить себе облегченные условия. Еще лучше стать осведомителем и любовницей опера.
"Меня это не коснулось, я была уже не очень молодой, да и принципы у меня были свои. Беллу, не смотря на возраст и непривлекательную внешность, почему то часто выводили из камеры, женщины шептались, говорили, что она стучит операм. Не знаю, может быть и стучала, при желании делать это, можно было бы заставить любую из нас", - рассказала Светлана.
Не знаю, может быть и стучала, при желании делать это, можно было бы заставить любую из нас"
По словам Светланы в женских камерах нет иерархии и "понятии" и "смотрящих" за хатой.
"У нас конфликтные ситуации иногда переходили в рукопашную, за то время что я там была, раз семь или восемь мои сокамерницы выясняли свои отношения с помощью физической силы. Рвали волосы, царапались, Белла тоже дралась, как даст железной кружкой по морде, сразу все успокаивались", - рассказала Светлана.
У нас конфликтные ситуации иногда переходили в рукопашную, за то время что я там была, раз семь или восемь мои сокамерницы выясняли свои отношения с помощью физической силы"
По словам Светланы разница между мужчинами и женщинами в тюрьме только в одном: женщин реже бьют полицейские.В остальном тоже самое, в среднем раз в две недели водят в душ, кормят той же омерзительной баландой.
Светлана говорит, что вышла из тюрьмы опытной, закаленной женщиной. По ее словам, это была школа жизни, почти такая же, как армия для мужчин. Она уже по-другому смотрела на жизнь и не хотела больше рисковать своей свободой.
Выйдя на волю, женщина устроилась на работу и бросила курить и пить. Постепенно наладились отношения в семье, сегодня она вспоминает о месяцах своего пребывания в тюрьме как о страшном сне.
Разберемся с понятием "женская тюрьма". На сегодняшний день на территории РФ женщины отбывают наказание в виде лишения свободы в соответствии с УК РФ и УИК РФ только:
1. В колониях-поселениях: за преступления, совершенные по неосторожности, а также преступлений небольшой и средней тяжести, ранее не отбывавшие лишение свободы (п. 3 ст. 74 УИК РФ; п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ).
2. В исправительных колониях общего режима: за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе при любом виде рецидива (п. 4 ст. 74 УИК РФ; п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ).
Очень многие люди, которые не разбираются в основах уголовного и уголовного-исполнительного права, а также законодательства не умеют различать понятия "тюрьма" и "колония", поэтому на бытовом уровне можно часто слышать понятие "тюрьма", которое применяется ко всем категориям осужденных и оно, своего рода, является заменителем всех видов исправительных учреждений.
Почему не тюрьма, а колония? В России существует непонятная мне и многим политика, согласно которой женщины (они опираются на статистику) совершают во много раз меньше и реже тяжких и особо тяжких преступлений по сравнению с мужчинами + принцип гуманизма и из этого вытекает вывод, что нельзя применять к женщинам более суровый режим тюрьмы.
Вернемся к порядкам.
Какие бы женщины не были на воле - колония меняет все.
В женских колониях, также как и в мужских, существует своя иерархия. Женщины содержатся в помещениях камерного типа. В каждой камере есть "старшая по камере": это либо женщина, которая неоднократно судимая, либо наиболее влиятельная женщина, выбранная всей камерой. Как правило, такие женщины делятся на два типа: 1) неоднократно судимая женина, которая несмотря на сроки заключения сохранила человеческие качества, запрещает насилие, помогает в адаптации новеньким, следит за мирными отношениями в камере; 2) неоднократно судимая женщина, которая поддерживает насилие, прогибает под себя всех сокамерниц, регулирует их жизнь на зоне.
Также есть "старосиды" - те, кто отбывает длительный срок и знаком со всеми порядками.
Некоторым уважением пользуются осужденные за преступления экономической направленности, поскольку среди них достаточно образованных женщин и умных.
Самая низшая каста - детоубицы, их избивают, унижают.
Что касается наркоманок, женщин с заболеваниями, то их не очень любят, поскольку наркоманки не являются верными "друзьями", а что касается больных - то есть шансы заразится, поэтому их не трогают.
Все сужденные дежурят по камере, согласно расписанию и графику. Но дежурство можно продать: сигареты, продукты, гигиенические средства. Старшая по камере имеет нескольких помощниц, которые помогают ей. Они едят отдельно, существуют отдельно и имеют большие права по распределению обязанностей и жизни остальных сокамерниц. Дни стирки, приема пищи, отдыха регламентируется.
Сокамерницы живут, так называемыми, "семьями" - объединение осужденных на основе сходных интересов и экономической выгоды (общая еда, продукты, беседы и общение). то помогает пережить отбывание срока, иметь поддержку, защиту, продукты питания.
Любые праздники они отмечают также семьями: готовят блюда, подарки дарят из того, что доступно: сладости, гигиенические средства. Но всей камерой ставят друг для друга сценки,концерты и прочее.
Следует заметить, что несмотря на то, что по статистике женщины совершают меньше и реже тяжких и особо тяжких преступлений, в колониях они ведут себя очень жестоки. Не все, но по большей части "зэчки" очень агрессивны. Это проявляется в том, что они проявляют жестокость к тем, кто скоро выходит, либо к тем, что обладает бОльшими средствами и благами.
Нередко совершается насилие женщинами в отношении женщин. Не только физическое, но и сексуальное. Кто-то сожительствует с сокамерницами, но это, скорее, редкость.
Это действительно абсолютно другая реальность.
В женском отряде колонии-поселения №5 в Десногорске Смоленской области отбывают наказание 14 женщин. Живут здесь достаточно свободно: от осужденных не требуется ходить строем, их выпускают в город, предоставляют свидания без ограничений, да и сами бытовые условия все больше напоминают общежитие с удобствами, а не пенитенциарное учреждение - дамы могут пользоваться душем, стиральной машиной и комнатой для отдыха. Но, безусловно, от здешних обитательниц требуют неукоснительного соблюдения установленного распорядка. Нарушителя, как и в любом другом исправительном учреждении, ждет ШИЗО.
Женщины остаются женщинами даже за решеткой - также прихорашиваются, мечтают о любви и строят планы на будущее.
Цветы калины
В последние годы, по словам сотрудником колонии, среди «спецконтингента» все больше молодежи – 20-30 летних девушек. Еще одна тенденция – рост числа осужденных за невыплату алиментов в пользу детей.
«Эта категория не задерживается – сроки их нахождения в неволе 2-4 месяца, но многие, освободившись, через какое-то время вновь попадают к нам. После тюрьмы женщины возвращаются к привычному для них образу жизни и окружению, и их долг по алиментам только растет», - рассказывает начальник отряда колонии-поселения Светлана Бычкова.
Именно начальник отряда - первый человек, который встречает здесь вновь прибывших. Светлана занимает свою должность 10 лет, и, несмотря на то, что имеет солидный стаж работы в уголовно-исполнительной системе, именно это направление считает близким и «своим».
Светлана Бычкова говорит, что ей жаль каждую из подопечных.
Она придумывает для осужденных женщин конкурсы, проводит культурные мероприятия, в которых ее подопечные с удовольствием принимают участие. С одной стороны - развлечение, с другой - еще одна форма перевоспитания. По инициативе Светланы пять лет назад в колонии начали проводить «Цветы Калины» - творческий конкурс красоты для осужденных женщин, где они не только демонстрируют умение подать себя, но и свои таланты, и даже эрудицию. И перед стартом конкурса колония «гудит»: в коридорах и комнатах только и разговоров, что о предстоящем соревновании.
«Не все новички идут на контакт сразу, – рассказывает Светлана, - девушки разные по характеру, образу жизни, образованию, но потом потихоньку раскрываются, рассказывают о себе и начинают делиться новостями из личной жизни – кому они позвонили (у нас есть стационарный телефон для связи), кого ждут на свидание. Родители осужденных и их мужья – частые гости учреждения, в большинстве случаев мужчины своих вторых половинок не бросают».
Если женщина ждет ребенка (что здесь далеко не редкость), она находится под постоянным контролем медработника. После родов малышей, как правило, забирают родные, если такой возможности нет, тогда оставляют с мамой, выделяя им отдельную камеру. И новорожденный становится объектом особой заботы, которую проявляют как осужденные, так и сотрудники, принося из дома игрушки и пеленки-распашонки.
При колонии есть школа, если есть заказы – работает швейная мастерская.
Но женщины, независимо от статуса, остаются женщинами. И, по словам Светланы Бычковой, здешние обитательницы большинство времени уделяют внимание себе и своему внешнему виду – пытаясь похудеть, крутят обручи, занимаются гимнастикой, наводят красоту. И нередко, покидая колонию, осужденная настолько преображается, что уже в ней трудно узнать ту, прежнюю женщину.
«Мне всех их жалко, и я твердо убеждена - «от сумы и от тюрьмы не зарекайся», - говорит Светлана. – Одна ребенка в ведре утопила, другая скинула маленькую дочь с седьмого этажа, по-человечески можно по-разному относиться к их поступкам, но для меня все подопечные равны, каждая – человек, пусть и оступившийся. Хотя психологически совсем непросто слушать такие истории. Как, впрочем, и ежедневно погружаться в эту многослойную атмосферу, в которой есть место и слезам радости, и раскаянию, и злобе на окружающий мир».
Женщины остаются собой даже в неволе. Обувные полки в колонии-поселении.
История первая. Анна и ошибки ее молодости
Девушке напротив – 27, я бы не дала больше 21-го. Веселый нрав, подростковый стиль в одежде, легкость в общении, озорные глаза. Когда узнаю, за что она осуждена, на секунду думаю, что я ослышалась, или она цинично шутит: 228-я статья УК? Наркотики?
Аня появилась в «пятерке» полтора года назад – ее перевели за хорошее поведение из колонии общего режима в Орле, где она пробыла больше двух лет.
Все, что произошло с ней «до», называет ошибкой молодости. И, скорее всего, воспринимает случившееся, как затянувшееся приключение. Девушка родилась и выросла в Брянске, а учиться приехала в Москву - успела получить педагогическое образование и стать дипломированным преподавателем иностранного. А потом - люди в форме, задержание, предъявление обвинения в «незаконном приобретении и хранении», суд, наручники, колония.
«Потусить захотелось, - объясняет Анна, признаваясь, что периодически сама употребляла, - в институте это было достаточно распространено. Мама переживает, винит себя, что меня упустила. А я? Я разубеждаю ее, поскольку точно знаю, что во всем виновата сама – все это я сама сотворила своими руками».
Сегодня мама активно поддерживает дочь, приезжает, навещает. Кроме нее в колонию наведывается и любимый человек Анны, который не бросил девушку и уверяет, что ждет. Периодически шлют приветы бабушка с дедушкой, которые живут в Одессе. Единственный из родни, кто отвернулся от нее – дядя, он перестал общаться с племянницей.
Аня считает, что, несмотря ни на что, ее жизнь только начинается.
«Сначала было очень тяжело, в первый год моего срока я думала, что жизнь кончилась, помогла вера в Бога. Считаю, что сейчас, как в знаменитом фильме, все для меня только начинается», - говорит девушка.
Помимо чтения классической литературы Анна пристрастилась в колонии к рисованию – причем до этого таких талантов в себе не замечала.
Как и все ее подруги, Анна ждет то время, когда можно будет подать ходатайство об УДО.
«У вас там кризис, курс доллара растет, а мы живем в другой реальности – встречами с близкими, конкурсами… Планы после освобождения? Конечно, есть. Прежде всего, найти работу, может, меня возьмут переводчиком, хотя с судимостью устроиться будет сложно. Я больше не хотела бы попадать в тюрьму, мне надо возвращаться к нормальной жизни, заводить семью, надеюсь, что у меня все будет хорошо», - заключает девушка.
В колонии Аня открыла в себе талант к рисованию.
История вторая. Женя, ее стихи и надежды
Женя нашла новую любовь, уже будучи осужденной.
«Большие, добрые, красивые глаза,
Заботливые ласковые руки.
Все это мамочка любимая моя,
Которой не хватает так в разлуке.
Я часто вспоминаю на мгновенье
Одна слезинка, еле слышный стон -
Вот все, что выдает души смятенье
Прости меня, пожалуйста, прошу,
Вина моя перед тобой бескрайна.
Одним желаньем я теперь дышу
Твое уменьшить тяжкое страданье».
Эти стихи 30-летняя осужденная колонии-поселения №5 Евгения написала, уже будучи за решеткой. Ее полушутя здесь называют местной звездой. Женя – дважды победительница всероссийского конкурса стихов среди осужденных «Я верну потерянное имя». Сейчас она почти не пишет. По словам Жени, ее толкают на творчество негативные и грустные мысли, а то состояние эйфории, в котором она находится, отнюдь не способствует стихосложению. Дело в том, что Женя беременна, через несколько месяцев она и ее жених ждут появления на свет мальчика. И она от всей души надеется, что произойдет это уже на воле.
Ее история вполне смахивает на сюжет современной мелодрамы. Хорошая девочка из благополучной семьи с широко распахнутыми на мир глазами – единственный ребенок в семье, в какой-то момент связывается с плохим парнем, выходит за него замуж, и вся примерная жизнь вчерашней отличницы летит под откос.
Женя откровенно рассказывает о том, что муж употреблял наркотики, и также зарабатывал на этом деньги. «Я? Я боролась, пыталась его вытянуть и сама подсела. Я даже не могу понять, когда, в какой момент все пошло не так. Я думала тогда, что взять могут кого угодно, но только не меня. Я считаю, что сама во всем виновата», - рассказывает женщина.
Женя с мужем в итоге развелись. Забрали его, следом ее. Та же 228-я статья УК, и приговор суда - шесть лет колонии.
Пять месяцев назад Женю отпустили в отпуск домой (есть такая практика в колонии). Она встретилась с бывшим молодым человеком, с которым была знакома еще до свадьбы. Чувства вспыхнули вновь.
«Его ничуть не смущает мой статус. Мы решили быть вместе. Любимый сделал мне предложение, и я ответила согласием. Мы обязательно поженимся. Главное для меня сейчас - родить здорового ребенка, – продолжает строить планы Женя, - и дать ему максимум любви. И, конечно, самой стать на ноги».
История третья. Ирина, ее большая любовь и убийственная ревность
На Ирину я обратила внимание еще до личной встречи – когда начальник отряда Светлана показывала на своем рабочем компьютере фотографии с прошлогоднего творческого конкурса среди осужденных колонии «Цветы калины».
«А вот и наша победительница», - указала она на яркую женщину, не предупредив меня, за что та осуждена.
«105 статья УК. Убийство. Убила любовницу мужа. Осуждена на 12 лет и 10 месяцев», - спокойно говорит Ирина.
А сколько вам тогда было? – уточню я.
- 23 года. А сейчас мне 34.
Ирина попала в колонию, когда ей было всего 23.
По словам Ирины, она вышла замуж по большой любви, правда, какое-то время спустя стала подозревать мужа в измене. Женское чутье не обмануло: как-то, вернувшись домой раньше обычного, она застала супруга с любовницей.
«Инициатором скандала была она, перепалка переросла в драку, и я ударила ее несколько раз ножом, один из ударов попал в сердце, - рассказывает Ирина. - Потом сама пошла в милицию и написала явку с повинной. Да, мне было жалко, и не только саму девушку, но и ее родителей».
Ирина утверждает, что она писала извинительные письма матери погибшей, просила прощения. Моральный ущерб от потери дочери родные оценили в 100 тысяч, и эту сумму женщина также выплатила.
«Я много думала о произошедшем, о том, что все можно было повернуть иначе. Да, мы сами делаем свою судьбу, но порой обстоятельства выше нас», - рассуждает женщина.
В неволе Ирина с удовольствием включилась в самодеятельность, и, как в детстве, стала получать удовольствие от выступлений, игры на сцене. Во Владимирской колонии, где она провела девять лет, она участвовала в спектаклях для воспитанников из детского дома, а в Десногорске она стала лучшей в творческом конкурсе и получила корону победительницы.
Ира верит, что еще встретит любовь.
Кстати, с мужем она развелась. А несколько месяцев назад, выйдя за пределы колонии, познакомилась с другим мужчиной. Некоторое время спустя Ирина поняла, что беременна, любимый сначала обрадовался, начал строить планы на будущее, а потом исчез.
«Я думаю, у меня все сложится и я еще встречу своего мужчину. Скрывать от него свое прошлое не буду, не вижу смысла. Нужно выбирать такого человека, чтобы воспринимал меня такую, какая я есть», - заключает Ирина.
Справка
Согласно официальным данным, в России - 35 женских колоний, где содержатся около 60 тысяч человек. Колоний строгого режима для представительниц прекрасного пола не бывает - убийц и других осужденных по тяжким статьям приговаривают к общему режиму, откуда их за хорошее поведение могут перевести в колонию-поселение, где отбывают наказание, как правило, за кражи, невыплату алиментов, причинение легкого вреда здоровью.
Издевательства и пытки сексуального характера в тюремном ведомстве РФ отличаются системным характером. Женщин-заключенных могут унижать, избивать (наносить удары и по половым органам), вступать с ними в изощренные половые акты.
За подобными обычно стоят сотрудники либо руководители колонии. Иногда пытки снимают на телефон, а затем рассылают близким с целью получения взятки. Сегодня численность изнасилований уменьшилась, что свидетельствует о пересмотре системы.
Тема сексуальных издевательств в женских колониях является табу для СМИ. Правозащитники неохотно делятся фактами, а Интернет содержит лишь малый процент подробной информации.
Как живут в местах заключения?
Женщинам-заключенным не зазорно жаловаться и писать доносы на сокамерниц, если над ними издеваются (в дни приема оперативников к сотрудникам колонии выстраиваются очереди). Порядки и правила проживания устанавливает администрация учреждения, тюремщики также самостоятельно назначают старших .
В женских камерах нет общей кассы (общака). Психологические особенности женского характера отличаются более ярким проявлением чувств – конфликты между ними всегда глубже и длительнее, а во время драки в ход идут ногти и зубы.
Статус в камере определяется на основе прошлой жизни . Если женщина практиковала анальный секс, она автоматически попадает в касту «опущенных» (про касту «опущенных» на мужской зоне можно прочитать ). Из-за длительного отсутствия контакта с мужчинами узницы начинают искать суррогат – практиковать лесбийскую любовь.
Виды насилия и пыток
В списке возможного физического насилия – избиение резиновыми дубинками по пяткам (чтобы не оставалось следов). Системная мера за провинность – карцер с холодным полом и отсутствием матрацев.
Сексуальные издевательства приветствовали надзиратели или сотрудники управления колонии . Факт изнасилования в женской колонии редко можно доказать, а еще реже – вынести за пределы зоны. Подобные унижения направлены на уничтожение личности и нанесения психологической травмы.
В числе частых сексуальных пыток:
- «полет ласточки» — руки и ноги приковывали наручниками к кровати;
- подвешивание и связывание рук за спиной (анальный контакт);
- преднамеренное удушение (БДСМ-элемент).
Ранее узниц насиловали в карцерах, а в случае беременности – самостоятельно делали аборт. Также были распространены групповые оргии, сегодня произвол надзирателей постепенно прекращается.
Порядки в колониях
Среди заключенных-женщин практически нет той категории, которую будут целенаправленно гнобить и прессовать . Отношение зависит только от личностных качеств и силы характера. Изгоев на женской зоне просто сторонятся. Чаще всего презирают героинщиц – наркоманок с большим стажем. Расплачиваются за совершенный проступок также детоубийцы – это изначально изгои, которые подвергаются регулярным избиениям.
В список презираемых также:
- осужденные с диагнозом ВИЧ;
- женщины с венерическими или онкологическими патологиями.
В камерах поселения женщины стараются жить «семьями» — завести подруг по несчастью и сформировать собственную группировку. Это не является предпосылками лесбиянства – «семьей» легче выживать в условиях зоны.
Если женщина не выполняет план производства (не умеет шить, не успевает выполнить норму), в конце рабочего дня ее ждут побои от сокамерниц и конвоя.
Администрация колоний не вмешивается в дела заключенных и не принимает никаких мер по предотвращению драк между узницами. А женщины, которые совершили экономические преступления, часто пытаются «развести на деньги» сами сотрудники .
Как вести себя в первый раз?
Основное правило поведения – вести себя естественно, «не быковать» и не нарываться на неприятности.
В женской колонии особо ценится сила духа, стойкость, умение общаться и строить взаимоотношения.
Если вы не знаете, куда присесть – обязательно спрашивайте. Передвигать или трогать чужие вещи категорически запрещается. Не стоит замыкаться в себе и отгораживаться от коллектива – это грозит драками.
Распахивать душу и делиться со всеми проблемами нельзя. Золотое правило зоны – меньше говори, больше слушай. Темы на сексуальную тематику лучше не затрагивать (оральный секс может стать поводом для изгнания из коллектива). Важно не забывать о гигиене: мыло в женской колонии ценится больше чая и сигарет в мужской (об особенностях выживания новичку в мужской тюрьме рассказывалось ).
Как проходит досмотр?
Досмотр (или шмон) предполагает выявление тюремщиками запрещенных вещей и их дальнейшее изымание. В женских колониях эта процедура происходит со значительной долей унижения: узницу могут заставить раздеться догола, искать во рту и в волосах. Каждый шок одежды прощупывается шмонщиком. Подразделяется досмотр на:
- легкий (проход через рамку, проверка карманов);
- глубокий (полное раздевание);
- плановый (2-3 раза в месяц);
- внеплановый (в любой момент).
Чаще всего досмотр устраивают по приходу с прогулки (или со смены), перед встречей со следователем или адвокатом.
Условия в камерах
Живут узницы в постоянных камерах – это своеобразный «дом» на весь период отбывания срока. То, как она выглядит внутри, зависит от руководства и его намерения создать минимальные комфортные условия. Пригодной и отвечающей стандартам можно назвать следующую камеру:
- спальные места на каждую проживающую узницу;
- отдельное место для приема пищи;
- действующий санузел (туалет, место для умывания).
Численность проживающих в 1 камере варьируется от 10 до 40 человек (на 1 человека 4 кв.м.). Женские камеры на 40 и больше узниц имеют отдельную душевую и кухню. Дежурства и уборка проводится 2 раза в сутки (не принимают участие те, кто сидит больше года).
Женская тюрьма – особое место, где законы и правила свободной жизни теряют смысл и проявляются в другом контексте. Побои и сексуальные издевательства – девушки чаще подвергаются пыткам со стороны сотрудников лагеря в тюремной жизни в России. Чаще всего сексуальные изощрения остаются безнаказанными.