Любви все возрасты покорны Невинность – это пробуждающаяся чувственность, которая еще не понимает себя. Кристиан Фридрих Геббель Когда говорят «Любви все возрасты покорны», в первую очередь подразумевают далеко не молодых людей, душа которых, несмотря на бремя

III. Все возрасты человеческой жизни Приступая к основному разделу данного пособия, где авторы предлагают собственное понимание того, как рассматриваемые концепции возрастной периодизации могут быть применимы к воспитанию в свете православной антропологии, во -

Это только юным девам кажется, что в семьдесят лет любви нет. Она и в сто лет есть. И в тысячу. Ольга с утра пораньше в выходной примчалась к бабушке с дедушкой. Решила порадовать их вкусненьким. Благо, успешно распродав на выставке свои картины, она располагала крупной суммой денег, и могла не думать о них парочку лет, сосредоточившись на творчестве. Оля позвонила в родную с детства квартиру. Дверь тотчас распахнулась. Такое впечатление, что бабушка дежурила возле двери. Ольга сбросила плащ, сняла туфли и прошла на кухню. Там она стала разгружать свою увесистую сумку.

Ты одна? - спросила она, - а где дед?

Бабушка поджала губы. На её глаза навернулись слёзы.

На даче, - проговорила она едва слышно и разрыдалась.

Так… успокойся. А почему ты не с ним?

Ха-ха-ха! - сказала бабушка сердито и утёрла нос кружевным платочком.

Вот с этого места давай поподробней. И без слёз.

Ты просто вылитый дед!

Ну, что ты, дорогая, - Ольга ласково чмокнула бабушку в покрасневший нос, - давно установлено и тысячу раз подтверждено, что я твоя точная копия.

Это только с виду, - не давалась бабушка, - а внутри в тебе сидит твой дед.

Ему трудно было бы там поместиться, - усмехнулась Ольга, вспомнив своего почти двухметрового дедушку.

Не передёргивай! Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю.

Ладно, ладно, - примирительно улыбнулась Ольга, - выкладывай, что у вас случилось.

А ничего у нас не случилось! Я старая больная женщина! - всхлипнула бабушка.

Неужели? - Ольга округлила глаза.

Да, да! - бабушка топнула ногой и бросила на Ольгу победоносный взгляд.

И ты об этом поведала деду с утра пораньше? - невинно поинтересовалась Ольга.

А что я ему ещё должна сказать? У меня радикулит! Склероз! Ногу тянет, рука немеет, голова кружится…

Постой, постой, - перебила Ольга, - помедленней, я так быстро не запоминаю.

Но я уже сто раз это говорила!

Вот, это правда, - согласилась Ольга.

А он! - бабушка схватила со стола сотовый и сунула в руки Ольге, - велел мне позвонить, если я умирать соберусь! - глаза бабушки гневно сверкали.

Ольга осуждать деда не торопилась. Сколько она знала свою бабушку, столько та любила поговорить о болячках. Лично она не выдерживала больше двух минут, бесцеремонно перебивая бабушку и переключая её на другие темы. А дед уже 40 лет терпит. Ну, чем не герой?! Жалко только, что не придумали ордена за семейное терпение.

Ты вот мне скажи, ну почему, почему он уехал?

Потому что ты достала его своим нытьём!

Вот, и ты туда же! Нет, чтобы посочувствовать родной бабушке! - обиженно воскликнула пожилая женщина.

Но ты же задала мне вопрос! Я не знала, что я должна утирать твои слёзы и лить тебе на голову елей.

Бабушка обиженно засопела и отвернулась к окну.

Так, - сказала Ольга, давай мне какой-нибудь мешок.

Это ещё зачем?!

Камни пойду собирать.

Зачем тебе камни, Ольга!? Что ты ещё задумала?

Я? - деланно удивилась внучка, - а что, разве мы не поедем на дачу деда камнями побивать?

С ума сошла!

Жалко стало?

Я с ним сорок лет прожила. И потом… он такой хороший.

Ага, хороший значит?

Хороший! - бабушка вздёрнула подбородок.

Слушай, бабуль, а ты вроде юбку новую шила.

Я её уже сшила!

А дед видел?

Какая ты вредная!

Ну, а кто же?! Ты родного мужа обновкой не порадовала.

Я же ещё и виноватая оказалась. Спасибо тебе, внученька, - бабушка поджала губы и отвернулась.

Капризуля моя! - Ольга обняла бабушку за плечи.- Как же я люблю тебя! Какая ты у меня красивая!

Я старая!

Мне семьдесят лет.

Откуда ты знаешь?!

Ты что, смеёшься?

Нет, но у тебя же минуту назад был склероз, значит, ты не можешь помнить, сколько тебе лет!

Помню, вот!

Значит, ты ещё и притворщица! - Ольга рассмеялась и затормошила бабушку, - а ну быстро надевай свою новую юбку, крась губы и дуй на дачу!

А блузку надевать не надо? - ядовито поинтересовалась бабушка.

А что? Это идея! Деду понравится!

Ольга! Ты кого угодно на ноги поставишь и заставишь под свою дудку плясать!

Зачем под мою? У вас с дедом своих целых две дудки, вот и дудите в унисон.

Ты думаешь, он обрадуется, если я свалюсь ему, как снег на голову?

Если в новой юбке и без блузки…

Ольга! Я серьёзно!

Обрадуется, если ты кинешься ему на шею и расскажешь, как ты его любишь. И ни слова о болячках!

Ольга повернулась к столу и стала складывать продукты обратно в сумку.

Оля, что ты делаешь?

Продукты складываю. На даче с дедом всё и съедите.

Я и не донесу столько.

Донесёшь, донесёшь. Ты всё ещё не одета?!

Бегу, бегу, - бабушка скрылась за дверью.

Не забудь надеть французский гарнитурчик, что я тебе подарила.

Ольга налила себе чаю и стала думать о том, что она, пожалуй, тоже поедет на дачу, вот только не ясно пока к Эдику или Олегу. Подумала и решила, что поедет к Сергею. Он так хорош в постели, к тому же там чудесный вид на реку. Нужно захватить палитру и холст.

Ну, как я выгляжу? - бабушка влетела на кухню и покрутилась перед Ольгой.

Мне нравится!

Ты же сама говорила, что он сидит у меня внутри…

… В два часа ночи затренькал Ольгин сотовый.

Отключи, - прошептал Сергей, прижимаясь к её губам.

Подожди, - она легонько отстранилась, - это, наверное, бабушка.

Бабушка?! У неё что, бессонница?

Ага, такая же, как у нас.

Скажешь тоже, - усмехнулся он, приживаясь щекой к её груди, - как я хочу тебя.

Минутку, Серёжа!

Ольга взяла сотовый.

Оленька, ты спишь? - раздался взволнованный бабушкин шёпот.

Нет, - также шёпотом ответила Ольга.

Я тоже, - отозвалась бабушка. - А дед уснул. Только что… Ты оказалась права! Он так обрадовался. Сказал: слава Богу, что ты не умерла. Но на юбку не обратил никакого внимания! Представляешь? Пришлось её снять…

Ольга не удержалась и хмыкнула.

Смейся, смейся. На тот французский гарнитур, что ты мне подарила, он тоже ноль внимания. Только сказал, что застёжка сложная на бюстгальтере. Так долго расстегивал! Я еле дождалась. А потом…

А про потом, бабуля, не надо, я сама пофантазирую.

Ну-ну, - сказала бабушка, - я чувствую, что у тебя помощник имеется для фантазий.

Ты, как всегда, права. Спокойной ночи.

Буйных тебе фантазий, внученька, - хихикнула бабушка в трубку и отключилась.

Ну, как бабушка? - спросил Сергей.

Отлично! - Ольга обвила руками шею возлюбленного, - как ты относишься к тому, чтобы продолжить наши фантазии до утра?

Я - только за, - ответил он, - горячо обнимая любимую женщину.

Насадив червяка на крючок, Патрик взмахнул удочкой и забросил наживку на середину речушки. Самодельный поплавок закачался на водной глади и замер, отражаясь в зеркальной поверхности. Воткнув удилище в песок, мужчина растянулся на травке, греясь на солнышке.

Осенние ночи становились всё холоднее. А за осенью придёт зима с холодными ледяными дождями, снегом, злыми морозными ветрами. Обычно Патрик, в такое время, перебирался в большой портовый город, где и просиживал до весны, «зарабатывая» игрой в кабаках, тавернах и харчевнях. Но Дион не согласился на предложение товарища, а выдвинул встречное: отправиться в Лесной Угол к Лее и её приёмным родителям. Отдать добрым старикам скопленные сбережения и пережить на хуторе зиму. Санриза, выслушав товарищей, сообщила, что поедет в Китук – порт в провинции Южный Аскор. Зачем, уточнять не стала. Дион сразу поскучнел. Тогда женщина предложила всем следовать за ней.

А что будет после Китука? Куда отправимся потом? – поинтересовался Патрик.

Пути богов неисповедимы… - уклонилась от прямого ответа виолка.

И они снова подчинились её прихоти. Что было в этой женщине такого, что она покоряла одним взглядом, одним словом? Что заставляло двух битых жизнью взрослых мужчин - хитроумного мошенника и стойкого наёмника – слушаться её? Патрик не мог пояснить даже самому себе. Какая-то тайна окутывала эту женщину. Мистическая пугающая сила чувствовалась в каждом движении, взгляде, даже улыбке. Порой она смотрела на них, как на неразумных детей. Зачастую взгляд выражал мудрость столетнего старца, повидавшего на долгом веку много такого, чего никогда не узнать окружающим.

Внимательный к мелочам Патрик давно подметил, что Санриза постоянно сдерживает себя, словно общается с хрупкими созданиями или слабыми калеками. Он подозревал, что виолка обладает силой, намного превосходящей его и Диона вместе взятых. И то побоище на лесной дороге, о котором она так и не захотела говорить, устроила именно Санриза, а не мифический отряд разбойников, «жертвой» которых «пала» и она. А чудесное выздоровление от смертельной раны спустя всего несколько часов?! Санриза и это не объяснила, отделавшись шутками и недомолвками.

От мыслей о загадочной виолке Патрика отвлёк всплеск. Открыв глаза и приподнявшись, увидел темноволосую головку, двигающуюся по поверхности речной глади. Ириска! Решила искупаться и распугать ему всю рыбу.

Мысли мужчины переключились на девушку. Эта юная соблазнительница давно занимала его воображение. Ириска настойчиво осаждала его, как упорный враг держит в осаде крепость. Влюблённые взгляды, милые улыбки, невинные касания, соблазнительные позы, веночки из полевых цветов, томные вздохи – всё шло в ход в неравной битве двух полов. С её стороны – весь арсенал женского искушения. С его – глухая безнадёжная оборона, подтачиваемая душевным и физическим голодом.

В душе Патрика боролись два демона: демон вожделения и демон совести. Первый говорил: «Возьми!», второй: «Нельзя!». Глаза замечали все выпуклости и округлости налившегося соком девичьего тела. Разум твердил: молода, годится в дочери.

Дочь… Его девочке сейчас исполнилось бы восемь. Вполовину младше Ириски. А сколько было Алфии, когда они впервые встретились? Семнадцать! Правда, и ему тогда едва перевалило за двадцать. Глупый влюблённый весёлый мальчишка… Куда ты ушёл? Остался лишь разочарованный прожженный притворщик…

Мысли снова прервал всплеск, а затем испуганный вскрик. Приподнявшись, взглянул на реку. Ириски не было видно. Внезапно она вынырнула где-то на середине реки и закричала. В голосе слышался неподдельный ужас. Она барахталась, словно отбивалась от кого-то, и истошно вопила.

Патрика словно пружиной подкинуло. Не раздумывая, схватил нож, зажал в зубах и бросился в воду. Несколькими сильными гребками достиг утопающей. Благо, речушка шириной – лошадь в несколько скачков перепрыгнет. Но, едва протянул руку, как девушка скрылась под водой, словно кто-то дёрнул её за ногу. Патрик нырнул следом. Перед лицом мелькнула продолговатая тень. Стиснув в руке нож, метнулся за ней. Разглядел серебристый отблеск и длинный плавник, идущий по спине. Не раздумывая, вонзил лезвие в упругую плоть. В ответ ударило под дых с такой силой, что его выбросило из воды и едва не вышибло дух. В глазах на миг потемнело, но он успел заметить расширенные от ужаса серые глаза и бледное лицо Ириски. Она тут же вцепилась в него, едва не утопив обоих. Патрик извернулся, вырываясь. С большим трудом оторвал её руки от своих плеч. Обхватив за грудь, поплыл к берегу, таща полубесчувственную девушку за собой. Когда ноги коснулись илистого дна, встал, подхватил на руки дрожащее тело и, пошатываясь, побрёл к берегу.

Выбравшись, рухнул на тёплый песок, переводя дыхание. Ириска, обхватив его за шею, не размыкала объятий, мелко дрожа и поскуливая, словно щенок.

Что это было? – изумился Патрик, окончательно придя в себя. – Теперь я понимаю, почему в этой реке нет рыбы.

Я… Я… - Ириска даже начала заикаться от перенесённого потрясения. – Я плыла, а оно… оно хвать! И на дно! Я так испугалась! Думала, умру! А я… А меня… Я ещё не целованная-а-а! – неожиданно заревела в голос.

Тьфу на тебя! – засмеялся мужчина. – Нашла о чём думать на пороге смерти.

Я люблю тебя, Пат, люблю! Почему ты не любишь меня?! – продолжала лить горестные слёзы девушка.

Да люблю я тебя, только успокойся!

Не-ет, не лю-у-у-убишь!

Патрик заглянул в залитые слезами, скорбно-печальные глаза, посмотрел на дрожащие посиневшие губы, хотел отшутиться, как обычно, но вдруг наклонился и закрыл рот девушки поцелуем. Ириска замерла и даже дрожать перестала. Долго сдерживаемая страсть прорвала заслоны и затопила тело и разум мужчины. Соблазнительное девичье тело покорно лежало в его руках, готовое принять и отдаться. Как тут устоять? Плюнув на все табу и моральные устои, Патрик подмял его под себя, осыпав ласками и поцелуями. И вот из глаз девушки ушёл страх, уступив место радостному возбуждению. Ноги распахнулись, принимая желанную мужскую плоть, губы раскрылись, выпуская стон первой боли. Она напряглась, но не оттолкнула, а только сильнее прижалась, зажмурившись, вцепившись в плечи и затаив дыхание. Патрик старался сдерживаться, быть нежным и ласковым. Первая близость – самая главная. Можно испугать и привить отвращение на всю оставшуюся жизнь. А он этого не хотел. Кто знает, вдруг эта малышка станет его судьбой? Его второй любимой женщиной. И подарит ему новую дочь, а может, и сына…

Любви все возрасты покорны

Михаил Азнауров (М.А.),

Звёздочка (Зв.).

(М.А.) Любви все возрасты покорны,

Я эту мудрость признаю, бесспорно.

Её лишь тот несчастный не признает,

Кто о любви большой пока ещё мечтает

Или высот заоблачных в любви не достигает.

Когда седая прядь или висок

Когда любимая, забыв про возраст, прядь седую,

Преображается в девчонку молодую.

Тогда я соглашаюсь с мудростью людскою

И с мнением: «Любви все возрасты покорны"

Давно уже не спорю.

(Зв.)А разве возраст может помешать любви? Любовь- она или есть, или ее нет. Она может быть коротка, а может продолжаться всю жизнь. Похожая на волны моря. То они спокойны, а то начинают штормить так, что переполняют побережье. Так и любовь. Какой-то огонь непрерывно зажигается в сердце и в плоти, обогащает жизнь как будто в ином мире. Это чувство охватывает двоих: мужчину и женщину. Они счастливы на данный момент. Где нет претензий и разочарований. Да и какие претензии? Если ты любишь, тебе приятно быть с любимым человеком. Ведь как приятно, что кто-то может тебя обнять, подойти и чмокнуть тебя так по- детски, заглядывая в твои глаза. А может просто назвать солнышком или рыбкой. У каждого это свое. Но очень теплое, из души. Гуляя по парку, я обратила внимание на одну пару. Это были мужчина и женщина довольно зрелого возраста. Они медленно прогуливались по аллее, взявшись за руки, как дети. Глаза их сияли от счастья. И какое- то тепло исходило от них на все, что их окружало. Потом мужчина остановился и нежно обнял женщину за плечи. Он крепко прижал ее к себе.Какое-то мгновение они стояли, обнявшись, возможно о чем -то говорили. Но потом пошли дальше по аллее, как будто они были одни в этом мире. Многие прохожие оборачивались на эту влюбленную пару, довольно преклонного возраста и каждый думал о своем. А может где-то в глубине души завидовали, возможно, доброй завистью. Какое же счастье прожить долгую, а главное счастливую жизнь. Это очень непросто - сохранить на долгие годы открытыми сердце и душу для близкого человека. Миллионы людей страстно мечтают быть счастливыми сами и осчастливить кого-то. К сожалению, не у всех это получается. Они или не умеют или не могут воплотить желаемое в жизнь. А так хотелось бы, чтобы побольше было счастливых и любящих сердец.

Любви все возрасты покорны!

Ну, кто мне может возразить?

Но если только тот,

Кто сам еще не смог любить.

Любовь, как крепкое вино,

Ее испить не всем дано.

Но если ты зажжешь костер в своей груди,

Пройдут тогда холодные дожди.

Порой проходят годы.

Посеребрила вас уже зима.

А у природы нет плохой погоды.

Ищите до тех пор, пока в душе весна.