Любовь в средние века. Как в средние века этим занимались

Кочеров Сергей Николаевич

Национальный исследовательский университет

Высшая школа экономики

профессор кафедры социально-гуманитарных наук

KocherovSergeyNikolayevich

National research University
Higher school of Economics

PhD, professor of the Department of Social Sciences and Humanities

История любви. Любовь в средние века

Аннотация : В средневековьелюбовь развивалась под сильным влиянием религиозной веры и сословного деления общества. В рыцарской культуре она впервые предстала как гармония половой страсти и духовного союза мужчины и женщины, имеющей большое воспитательное значение для развития их личности. Но в силу особенностей средневекового общества такая любовь была возможна чаще вне брака, почему она и выступала силой, скорее разрушающей брачно-семейные отношения, чем скрепляющей их.

Ключевые слова : любовь, брак, семья, отношение к женщине в христианстве и исламе, рыцарская культура, мораль крестьянской общины.

The history of love.

Loveinthe middleages

Abstract: The Middle Ages saw love developing under significant influence of the religious belief and the estates of the realm system. It was the culture of chivalry that introduced love as a harmony of a sexual desire and a spiritual union of man and woman, being of considerable educative importance for the development of their personalities. However, due to the peculiarities of the medieval society, such love was possible mostly in non-marital relationship, thus acting as a power that rather destroyed marital and family relations than strengthened them.

Key words: love, marriage, family, attitudes towards women in Christianity and Islam, the knights’ culture, the morality of the peasant community.

История любви.

Любовь в средние века

Прежде чем приступить к анализу любви в Средние века, следует отметить характерные особенности сознаниясредневекового общества. Во-первых, оно было проникнуто религиозным духом и осмыслялозадание человека как спасение чистоты своей души в борьбе с соблазнами греховной плоти. Такое понимание человеческой жизни представляло все ее важные аспекты, включая отношения между полами, в контексте связи человека с Богом. Во-вторых, «чувство неуверенности - вот что влияло на умы и души людей Средневековья и определяло их поведение» . Ответом на эту тревожность могло быть как желание приобщиться к «жизни святой» (через монашество, укрощение плоти, участие в войнах за веру), так и стремление к переживанию радостей жизни «здесь и сейчас». В-третьих, данноеобщество, в своем развитом виде, воспринимало себятрехчастнымтелом, органическим единствомсословий молящихся , воюющих , работающих (oratores, bellatores, laboratores). Представителикаждого сословияимели общие род занятий и интересы, образ и смысл жизни, что побуждало их к общениюс членами своего «мира» и неучастию в жизнедеятельности людей из других «миров».

Любовь в раннем христианстве

Большое влияние на развитие любви оказало христианство,котороедаже называет себя «религией любви». Любовь, наряду с верой и надеждой,провозглашается в нем божественной ценностью. Правда, сам Иисус Христоспредпочитал говорить о любвипреимущественно в моральном аспекте, хотя и признавал естественность влечения полов друг к другу. Он исходил из той истины, что «оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Марк, 10: 6-9). Поэтому Христос осуждал развод, ибо «всякий разводящийся с женою своею и женящийся на другой прелюбодействует; и всякий женящийся на разведенной с мужем прелюбодействует» (Лука, 16, 18).Принимая институт брака, он,тем не менее, предлагал человеку, ищущему Царства Небесного, воздержание от половых отношений, хотя признавал, что «не все вмещают слово сие, но кому дано» (Матфей, 19: 11). Однако Христос не проявлял ни нетерпимости к человеческим слабостям, ни недоброжелательства к женщинам, что ясно следует из его слов, сказанных прелюбодейке, спасенной им от побития камнями: «…Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Иоанн, 8: 11).

Двойственное отношение к любви, представленное в «Евангелиях», было развито апостолом Павлом. С одной стороны, ему принадлежит одна из лучших речей, произнесенных во славу любви. «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, -проповедует апостол, -а любви не имею, то я - медь звенящая, или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, - нет мне в том никакой пользы» (I-е коринф. 13: 1-8). С другой стороны, апостолутверждает: «…Хорошо человеку не касаться женщины. Но, в избежание блуда, каждый имей свою жену, и каждая имей своего мужа» (I-е коринф. 7: 1-2). Павел, как и некоторые святые раннего христианства,будучи сторонником безбрачия, т.е. полного отказа от половых отношений,допускал последние для мирянкак необходимое условие деторождения в браке, освященном церковью. В то же времяон выступалс идеей жесткой иерархии в отношениях между полами, отсутствующей в учении самого Христа, в евангельский период жизни которого мать играла более важную роль, чем его «земной отец» Иосиф. «…Всякому мужу глава Христос, - поучает апостол, - жене глава - муж, а Христу глава - Бог. …Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и не муж создан для жены, но жена для мужа» (I-е коринф. 11: 3, 8-9).

Раннее христианство, несомненно, повысило место и роль женщины в обществе, воспринимало ее как личность, но до признания ее равенства с мужчиной было очень далеко. Женщина, на словахобъявляемая «сестрой во Христе», на делеостается служанкой мужчины. Более того, как носительница первородного греха, наследница Евы, которая ввела в соблазн Адама, онасчитается более «нечистым» существом, чем мужчина. «Это ты, - обличал ее Тертуллиан, - создала вход для дьявола, ты сломала печать с того дерева и ты же обманула того, к кому не смог приблизиться дьявол! Так легко ты низвергнула мужчину, образ и подобие Бога. Ради твоей вины, должен был умереть также Сын Божий». Святой Антоний утверждал, что женщина «глава преступления, рука дьявола. Когда ты видишь женщину, то знай, что перед тобой не человек, не дикий зверь, а дьявол самолично» . Одним из проявлений женоненавистнических настроений в церкви было то, что на Маконском соборе (585 г.) «поднялся кто-то из епископов и сказал, что нельзя называть женщину человеком» .В этой связи интересна эволюция в западном христианстве образа Марии Магдалины, которая из ученицы Христа, удостоенной чести первой увидеть Спасителя после его воскрешения, превращается в следующую за ним раскаявшуюся блудницу.

Таким образом, христианство,с одной стороны, возвысилопонимание любви до ее осмыслениякакдуховной связи личностей, восходящих в своем единении к Богу. С другой стороны, оно принизило чувственно-телесную основу любви, не видя в ней различия между чувственной радостьючеловека и «скотским наслаждением». Возможно, такое отношение к любви связано с присущим этой религии убеждением, что любовь человека к ближнему является проекцией его любви к Богу и не должнаоскверняться внесением в нее плотского начала.

Любовь на арабском Востоке

Отношение к любви между полами в странах Ближнего и Среднего Востока было обусловлено религией ислама, возникшей в начале VII века у арабских племен, населявших Аравийский полуостров. В Коране уделяется значительное внимание отношениям между полами, а сура 4 этой книги, священной для мусульман, называется «Женщины».Коран предписывает мужчинам заботиться о женщинах - матерях, сестрах, женах, дочерях и племянницах - и проявлять в отношении к ним справедливость. «Не разрешается вам, - говорит пророк Мухаммед мусульманам, - наследовать женам по принуждению. И не препятствуйте им уносить часть того, что вы им даровали, разве что они совершат мерзость очевидную. Обходитесь с ними достойно. Если же вы их ненавидите, то, может быть, что-либо вам и ненавистно, а Аллах устроил в этом великое благо» (4: 23(19)).

Вместе с тем в Коране не подлежит сомнению, что мужчины имеют власть над женщинами. «Мужья стоят над женами, - говорится в этой книге, - за то, что Аллах дал одним преимущество перед другими, и за то, что они расходуют из своего имущества. И порядочные женщины благоговейны, сохраняют тайное в том, что хранит Аллах. А тех, непокорности которых вы боитесь, увещайте и покидайте их на ложах и ударяйте их. И если они повинятся вам, то не ищите пути против них…» (4: 38(34)). С идеей превосходствамужского пола связано дозволение пророка мужчинам жениться на двух, трех и четырех женщинах, при условии, что они могут их обеспечить. Понятно, что о том, чтобы разрешить состоятельным женщинам иметь нескольких мужей, не могло быть и речи. В отдельных местах признается, хотя и в более слабой форме, чем в христианстве, связь женского начала с врагом рода человеческого: «А кто придает Аллаху сотоварищей, тот заблудился далеким заблуждением. Они призывают помимо Него только женский пол; они призывают только сатану, отступника» (4: 116-117).

Специфичным здесь является то, что должное отношение мужчины к женщине в Коране показывается через призму имущественных отношений, весьма тщательно прописанных. При этом, по мнению некоторых ученых, как в Коране, так и в шариате (сводпредписаний ислама) реальная забота о защите имущественных прав женщины сочетается с невысокой оценкой ее как личности.Так В.В. Бартольд признавая, что «имущественные права женщины обеспечены шариатом в большей степени, чем многими европейскими сводами законов», утверждал, что, «женщина при исламе с самого начала оказалась в более приниженном положении по отношению к мужчине, чем была раньше» .Он ссылается, например, на то, что, когда Мухаммед в 630 г. вступил в Мекку во главе войска мусульман, он принял в народном собрании присягу сначала от мужчин, а потом от женщин. Эта женская присяга стала чуть ли не единственным в истории ислама примером массового участия женщин в общественнойжизни.

В первый век ислама женщины еще могли выступать с общественно значимой инициативой. Так, после убийства халифа Османа вдова пророка Аиша выступила против нового халифа Али и призвала жителей своего города либо воевать с ним, либо остаться в своих домах. Горожане сказали на это: «Пророк велел мужчинам сражаться, а женщинам сидеть дома; она делает то, что пророк велел нам, и велит нам делать то, что пророк велел ей». В средние века происходило постепенное ограничение права женщин ходитьнаравне с мужчинами в мечети. «Когда явилось стремлениелишить женщин права участия в общественном богослужении, - пишет В.В. Бартольд, - даже богословы видели в этом стремлении недопустимое новшество; тем не менее, оно везде одержало верх» .Одновременно понижалась и степень свободы женщины в ее частной жизни.

Такое изменение положение женщины было во многом связано с арабским завоеванием Ирана (652 г.), которое оказало двойственное влияние на арабскую культуру в целом и на отношения между полами в частности. С одной стороны, заимствование у иранцев гаремного быта, пришедшего на смену арабским родовым обычаям, по существу, ограничило женской половиной дома «жизненный мир» мусульманской женщины. С другой стороны,знакомствос богатыми культурными традициями покоренной ими Персии значительно расширило духовный кругозорарабских завоевателей.Благодаря синтезу двух восточных традиций появилась целая плеяда выдающихся поэтов мусульманского Востока, создавших возвышенные и чувственные, страстные и нежные, веселые и печальные стихи о любви. Арабо-персидская поэзия донесла до нас образы страстных влюбленных - Фархада и Ширин, Лейлы и Меджнуна, -которые оказали опосредованное влияние на любовную рыцарскую поэзию Западной Европы.При этом в арабско-персидской поэзии, как и в поэзии менестрелей и трубадуров, женщина ставилась на ту высоту, которой она не обладала в прозе жизни.

Любовь у европейского рыцарства

В XII-XIII веках в Европе возникает новое отношение к любви и понимание этого чувства.Его родиной стала Франция, а если точнее, область на юго-востоке этой страны- Прованс. Здесь южная знать, более чуткая к веяниям времени, чем северное дворянство, под влиянием искусстваантичности, воззрений арабского Востока и Испании, а также набирающей силу ереси катаров, создает новый идеал отношений между полами. Он возникает на основе расцвета культа Девы Марии, пронизанного верой в то, что мать Христа искупила грех Евы, а также переосмысления образа Марии Магдалины, личность которой наделяется аристократическими чертами.Одновременноначинается реабилитация человеческого тела.Еще папа Григорий Великий называл его «омерзительным одеянием души», а король Людовик Святой говорил: «Когда человек умирает, он излечивается от проказы, каковой является его тело» . Но то, что принижалось аскетическим христианством, прославлялось воинственным рыцарством, гордившимсясильными и красивыми телами своих героев и героинь.

В это время, совпавшее с эпохой крестовых походов,улучшилось положение знатных женщинв Европе, особенно на юге Франции и в Италии. Жены графов, баронов и рыцарей, годами воевавших в Святойземле, на время отсутствия мужей становились хозяйками их замков. Менестрели, трубадуры и миннезингеры, странствовавшие по дорогам и зарабатывавшие на жизнь сказаниями и песнями, не могли не учитывать запросы тех, от кого зависели их награда, угощение и защита. Даже если не связывать переход от героических поэм, в которыхженщины играют малозаметную роль, к куртуазным романам, где они поднимаются на недосягаемую высоту, исключительно с желанием поэтов угодить знатным дамам, нельзя отрицать важную роль женщин в появленииновой литературы. Вполне возможно, чтознаменитая Элеонора Аквитанская была той Дамой, которой посвятил свои кансоны Бертран де Борн, и достоверно известно, что роман Кретьенаде Труа«Рыцарь телеги, или Ланселот»был инспирированграфиней Марии Шампанской. Как бы то ни было, именно в песнях трубадуров и куртуазных романах миру был явлен романтический идеал рыцарской любви.

В соответствии с этим идеалом, рыцарь провозглашается слугой Прекрасной дамы, влюбленность в нее становится для него обязанностью, а умение слагать стихи в ее честь - одной из семи добродетелей. Любовь рыцаря должна быть верной, способной преодолевать трудные испытания, встречные соблазны и долгую разлуку. В идеале она имела платонический характер: наградой за служение была улыбка возлюбленной или возможность коснуться края ее платья, а высшей радостью поцелуй, которым она удостаивала рыцаря, -хотя даже в рыцарских романах влюбленные нередко находят счастье в обладании друг другом.Возвышенное отношение к Даме сердца в какой-то мере переносилось и на других женщин, которым рыцарь должен был предлагать свои услуги, оказывать покровительство, защищать от любой напасти. Однако такие обязательства налагались на рыцаря в его отношениях с дамами своего сословия - аристократками и дворянками, в то время как с мещанками и крестьянками он мог не церемониться.

В куртуазной, галантной любви, которая предписывалась рыцарю, нельзя не обнаружить игровое начало. Не случайно в рыцарской среде были такпопулярны турниры и суды, гдевлюбленные доказывали подлинностьсвоего чувства, проходя через различные состязания, в которых нередко участвовали и женщины, и разбор их поведенияв соответствии с правилами «науки любви». Игровой элемент вносил приятное разнообразие в жизнь сословия, в котором помолвки и браки заключались не на небесах, а по воле родителей. «Для идеала любви, - пишет Й. Хёйзинга, - прекрасного вымысла о верности, жертвенности не было места в трезвых материальных соображениях, касавшихся брака, в особенности брака аристократического. Этот идеал можно было переживать лишь в образах волшебной, одухотворенной игры. Турнир предлагал игру в романтическую любовь в ее героической форме. Пастораль облекала любовь в форму идиллии» .

При переходе от идеала к реальности оказывалось, что любовные чувства между мужчинами и женщинами не воспринимались в рыцарской среде как нравственное основание или необходимое условие заключения брака. Поэтому не следует удивляться, что среди множества инвектив в адрес рыцарей со стороны современников - разбой на дорогах, нарушение клятв, несоблюдение правил на поединках, жестокое обращение с пленными и т.д., - нередко встречается обвинение в том, что они поколачивали своих жен. Практика домашнего рукоприкладства была столь широко распространена, что ее не считали нужным скрывать даже авторы героических поэм. Так в «Песни о Нибелунгах» идеальный рыцарь Зигфрид совершенно уверен в том, что «обязанность мужчины - укоротить супруге язык не в меру длинный», а его жена Кримхильда без осуждения мужа признается, что ее «разгневанный супруг безжалостно побил» (862, 1-2; 894, 4). Как же мог сочетаться культ Прекрасной дамы с избиением своей жены? В этом не было противоречия, так как Прекрасная дама и жена рыцаря были двумя разными женщинами.

Известно, что Прекрасной дамой, как правило, становилась женщина, занимавшая в обществе более высокое положение, чем влюбленный в нее рыцарь, нередко жена его сеньора. Истории, в которых рыцарь влюбляется в жену собственного господина, отвечающую ему взаимностью, были очень популярны в рыцарской литературе. Так можно вспомнить знаменитые «любовные треугольники», которые образовали Тристан, Изольда и король Марк, или Ланселот, Гвиневра и король Артур. Хотя симпатии рассказчика и слушателей неизменно были на стороне влюбленных, к изменам своих жен рыцари относились крайне неодобрительно, подвергая их жестоким казням. При этом общественное мнение не возбраняло мужчинам иметь любовные связи на стороне. Поэтому трудно не согласиться с оценкой английской исследовательницы М. Гривс, которая определила роль мужчины-рыцаря в отношениях между полами, как «слуга в любви, господин в браке» .

Конечно, правы те ученые, которые констатируют как очевидность, что «куртуазная любовь была антиматримониальна» , что она являлась силой, не скрепляющей брак, а его разрушающей. Но она же создала первый идеал романтической любви в истории, окрашенный в яркие цвета бурных эмоций. От любовных страстей рыцари в романах бледнели, дышали так бурно, что лопались звенья их кольчуги, лишались ума, а их возлюбленные - худели, уходили в монастырь или прощались с жизнью. При всей условности идеала рыцарской любви, оторванного от реальной жизни, он имел большое значение для воспитания личности. На смену эротической культуры античности с ее культом любви к красивым юношам, пришла эротическая культура высокого средневековья с культом любви к прекрасной женщине. И это было достижение поистине исторического масштаба!

Любовь у крестьянства

«Любовь - занятие праздных», - говорили еще в древности. Развитие эротической культуры, обогащение телесной и душевной, моральной и эстетической сторон любовного чувства предполагает наличие свободного времени. Тяжелые условия существования, утомительный физический труд, патриархальность отношенийоставляют мало возможностей для постижения «науки страсти нежной». Положение крестьян еще более отягощалось их крепостной зависимостью от дворян, которые, по словам русского ученого С.С. Шашкова «смотрели на брак простонародья, как на случку лошадей и собак, полезную для них произведением на свет потомства» . В Европе феодалы пользовались правом «первой ночи», позволявшим им проводить брачную ночь с невестой зависимого крестьянинаили получить от него «брачный выкуп». В России помещики не имели «законной» власти надновобрачной, но полное бесправие крепостных делало крестьянок, по сути, беззащитными перед домогательствами их хозяев.

В брачные отношения крестьяне вступали по воле их родителей, исходивших преимущественно из хозяйственных соображений, причем часто практиковались ранние браки, когда молодые, будучи еще подростками, не были готовы к совместной жизни ни физически, ни духовно. Отношения между полами отличались грубостью, мужья часто били своих жен, что было укоренено в качестве обычая. Супружеские измены осуждались (особенно измена жены мужу), но в больших семьях их главы нередко принуждали своих младших снох к сожительству, что в России получило название «снохачество», широкое распространение которого отмечали И.С. Тургенев, Н.С. Лесков, В. Д. Набоков. В крестьянском «мире», для которого семья была ячейкой общины, а брак - орудием деторождения,было мало простора для развития любовного чувства. Суть брачно-семейной жизни виделась членам сельской общины, прежде всего, в исполнении долга перед ней, и лишь потом в обретении любви («стерпится - слюбится»).

Но признание того, что долг перед общиной ставился выше любовной страсти, не означает, что крестьяне были неспособны к индивидуальной любви. Вывод Н.М. Карамзина - «И крестьянки любить умеют» -из его повести «Бедная Лиза» в свое время поразил дворянскую Россию своей жизненной правдой. Крестьянство внесло в историю любви высокое чувство долга, сознание ответственности за судьбу супруга и детей, в чем была особая заслуга женщин из этой среды. А борьба крестьян за отмену права «первой ночи», которая веласьв европейских странах, стала одним из импульсов к формированию чувства достоинства у «третьего сословия».

Таким образом, средневековьевошло в историю любви как эпохастановления этого чувства как гармонии половой страсти и духовного союза, за которымпризнается большое воспитательное значение для личности мужчин и женщин. Однако любовь в это время еще не воспринималась ни как нравственная основа, ни как необходимое условие брака. Более того, религиозная экзальтация, присущая средневековому обществу, выражалась в появлениине только рыцарских романов, где женщинапрославлялась как Прекрасная дама, но и трактатов наподобие «Молота ведьм», в которых она обличалась в качестве носительницы ереси и колдовства и служанки дьявола.

Литература :

1. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. - М.: Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. - 376 с.
2. Сосновский А.В. Лики любви (Очерки истории половой морали). - М.: Знание, 1992. - 208 с.
3. Григорий Турский. История франков. - М.: Наука, 1987. - 464 с.
4. Бартольд В.В. Ислам и культура мусульманства. - М.: МГТУ, 1992. - 144 с.
5. Оссовска М. Рыцарь и буржуа: Исследование по истории морали. - М.: Прогресс, 1987. - 528 с.
6. Хёйзинга Й. Осень Средневековья. Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах. - М.: Наука, 1988. - 540 с.
7. Greaves M. The Blazon of Honour: Studies in Mediaeval and Renaissance Magnanimity. - London: Methuen, 1964. - Pp. 142.

О куртуазной любви слышали многие, но мало кто понимает, что же именно скрывается за этим. Куртуазия стала своего рода религией средневековья, с ритуалами и культом Прекрасной Дамы. Слово «куртуазный» означает «придворный». И по началу куртуазность превозносила не даму, женщину, а рыцаря и его добродетели. Куртуазность была игрой мужчин для мужчин, которая вышла из салонов и превратилась в хороший тон.

Средневековая женщина и ее роль низводились к простому правилу - женщина принадлежит мужчине. Сначала она подчиняется отцу, затем мужу. Схоласты того времени искренне обсуждали на ученых советах вопрос - а есть ли у женщины душа. Жесткая субординация между полами превратила мужчину в божество, а женщину - в тело без души, которое призвано совращать умы и рожать детей. Большего не дано. И вот в среде рыцарей зародилось то, что по началу было призвано развлекать мужчин - куртуазная любовь, или «fine amour», то есть «утонченная любовь».

Модель любви была проста. «Юноша», то есть неженатый мужчина, влюбляется в замужнюю даму, жену сеньора. Причем, не стоит воображать, что влюбленность эта носила платонический характер. Под словом «любовь» в XII веке понимали исключительно плотское влечение, так что «юноша», простыми словами, хотел даму и, чтобы овладеть ею, подчинялся ей, подобно тому, как вассал подчиняется своему сеньору. Изначально все это было игрой, призванной изобразить мужчину, рыцаря, как благородного влюбленного. Правила игры запрещали грубость и насилие. А, кроме всего прочего, именно эта куртуазность стала отличать мужчин высшего круга от «деревенщин», неспособных испытывать муки любви к Прекрасной Даме. Куртуазия стала своего рода маркой престижа и была принята аристократией за правила хорошего тона, которые помогли женщинам средневековья выйти из многовековой зависимости и приниженности. Ведь образ Прекрасной Дамы - почти образ сеньора, властителя, ему подчинялись.

Подвиг во имя любви, совершенный по всем правилам, считался отличительным признаком успешного мужчины. Куртуазная любовь и поклонение Прекрасной Даме были символическим подвигом рыцаря.

Fine amour делала благородными и «правильными» не только мужчин, смелых и добродетельных, но и женщин, которым следовало быть осмотрительными и нелегкомысленными. Если уж падать с пьедестала, то по всем правилам. А правила гласили, что мужчина обязан завоевать даму, а та, увеличивая его пыл, если, конечно, она желала отдаться, в конце концов, принять в итоге дар его любви и пасть.

Этика куртуазной любви замечательно изложена в средневековом «Трактате о любви», принадлежащем Андрею Капеллану, придворному клирику французского короля.

В трактате куртуазным языком изложены правила и понятия любви.

«Любовь есть некоторая врожденная страсть, проистекающая из созерцания и неумеренного помышления о красоте чужого пола, под действием каковой страсти человек превыше всего ищет достичь объятий другого человека и в тех объятьях по обоюдному желанию совершить все, установленное любовью ».

Правила для любовников в «Трактате о любви» Капеллана гласили:

- супружество не есть причина к отказу любви
- всякий любовник пред взором, солюбовным ему, бледнеет
- при внезапном явлении солюбовника сердце любовниково трепещет
- только доблесть всякого делает достойным любви
- кто терзается любовным помыслом, тот мало спит и мало ест

Это своего рода набор уже готовых стереотипов поведения, описания которых можно найти в любом куртуазном романе или поэме того времени. Более того, эти образы, следующие правилам «чистой любви», кочуют из сюжета в сюжет и в современной культуре.

«Истинный влюбленный» не может прямо проявить свою любовь. Это оскорбит его Даму, что совсем неправильно. «Правильная» любовь может выразить себя в песне. Чем красивее песня, тем глубже и чище любовь. Неумеющий петь любит недостаточно сильно и «правильно». Внутреннее совершенствование - вот путь к сердцу Дамы. Хотя, скорее всего, любовь эта останется без ответа, ответную «правильную» любовь никто не запрещал. Напротив, дорога к ней и есть суть куртуазной любви. Сам же дар любви - лишь награда. На пути любви Дама могла показать, что испытывает приязнь к рыцарю, подарив ему шнурок, ленту или рукав. Некоторые исследователи видели в этом некий сексуальный фетишизм, символисты же и романтики, напротив, излишне возвышали путь «правильной» любви, который, собственно, не имел никаких высоких целей. Куртуазная любовь пыталась усовершенствовать человека через его физические переживания. В этом ее главное отличие от античного эроса и понимания любви на востоке.

Куртуазия предложила средневековому Западу новый тип отношений между мужчиной и женщиной. Положительный образ Прекрасной Дамы, добродетельной жены, матери, хозяйки сформировал новый женский идеал. В микрокосме куртуазного мира Женщина стала предметом поклонения и обожествления.

Зигмунд Фрейд остался бы без работы, если бы не христианская церковь так основательно не переворошила наше коллективное бессознательное в Средние века. Многие современные представления о сексе, глубоко укоренившиеся в нашем сознании, сложились именно в период Средневековья, часто под влиянием суровой и не допускающей других толкований христианской доктрины.

У Церкви есть четкое мнение обо всех аспектах сексуальной жизни, и чаще всего это мнение не допускает возражений. Супружеская измена и внебрачные связи считались смертным грехом, который можно искупить лишь смертью - что ж, это понятно. Но мало кто знает, что некоторое время Церковь не запрещала и даже поощряла проституцию, считая ее неизбежным злом. А еще в эпоху раннего Средневековья католические священники могли сочетаться браком и иметь детей.

И хотя Церковь всячески выражала неодобрение и даже осуждение сексуальной жизни, этот предмет ее очень интересовал: в полемических церковных трудах нередко встречаются красочные и подробные описания сексуальных актов. Интересно, что представляли теологи раннего Средневековья, когда с таким пылом обрушивались на плотские утехи?

Куртуазная любовь: смотри, но не касайся

Католическая Церковь строго запрещала любое открытое выражение сексуального желания, но средневековое представление о «куртуазной любви» говорит о том, что любовь и восхищение могут находиться где-то между желанием тел и влечением душ. Один средневековый автор определил куртуазную любовь как «чувство незаконное, но облагораживающее, страстное, но подчиненное власти рассудка, унизительное, но возвышающее».

Куртуазная любовь - это любовь бесстрашнего рыцаря, избравшего дамой своего сердца замужнюю женщину - или женщину, которая не может ему принадлежать по иной причине, например, особу королевской крови. Поэтому рыцарь восхищается своей прекрасной дамой и поклоняется ей издалека, на почтительном расстоянии. Всю свою жизнь до последнего вздоха, свои победы и завоевания он посвящает ей.

Трубадуры - средневековые поэты и певцы, путешествующие из города в город, воспевали куртуазную любовь, приносящую удовольствия тела в жертву радостям духа.

Адюльтер: держите ваше хозяйство в штанах!

В эпоху Средневековья ревностные христианине относились к сексу не как к удовольствию, а как к досадной обязанности. Идеальным способом удовлетворения сексуальности считался целибат (добровольное воздержание). Секс допускался лишь в браке, для продолжения рода. Добрачный или внебрачный секс не только не приветствовался, а был равносилен самоубийству - всеобщее осуждение (особенно если речь идет о женщине) превратило бы вашу жизнь в ад. Все католики регулярно исповедовались, и священники сообщали обо всех грехах плоти, в которых признавалась их паства, что влекло за собой обязательное наказание, от публичного унижения и епитимии до смерти.

Но «блуд вне брака» осуждала не только Церковь - аристократы ее поддерживали, но совсем по иной причине. Они боролись не за нравственность, а ратовали за чистоту крови - несдерживаемые страхом перед наказанием за адюльтер и «свободную любовь», многие благородные дамы без сожаления осквернили бы брачное ложе, и никто не мог бы с уверенностью сказать, кто был отцом их детей.

Безусловно, к благородным прелюбодеям и прелюбодейкам отношение Церкви было несколько более снисходительным, чем к простолюдинам, хотя в сельской местности всегда царили свободные нравы и согрешивших влюбленных чаще всего сочетали браком, чтобы избежать огласки. Если это было невозможно, наказание было неизбежно.

Сексуальные позы: инициатива наказуема

Католическая Церковь определяла не только партнера и время для сексуальных утех, но даже диктовала позы, наиболее благоприятные для зачатия потомства (разве не в этом цель секса?). Нетрудно догадаться, что все позы, кроме классической (то есть миссионерской), считались противоестественными и потому греховными.

Поза «наездница» (женщина сверху) или «собачья» поза (мужчина сзади) осуждались Церковью, так как они нарушали установленную природой расстановку сил в паре мужчина-женщина, их естественные роли. Анальный и оральный секс были заклеймлены как грех, поскольку не вели к продолжению рода и ничего, кроме удовольствия, не давали. Средневековые схоласты были уверены, что единственная цель и предназначение секса - продолжение рода.

Нарушителей этих неписаных правил ожидало строгое наказание: епитимией сроком на три года наказывались любители оральных ласк и разнообразных поз, а вот анальный секс - как крайнее извращение и содомия - карался еще строже.

Такова была официальная позиция Церкви. Тем не менее, некоторые «прогрессивные» теологи подвергли эту позицию сомнению. Так, фисолоф и теолог Альберт Великий выделил пять сексуальных поз, расположив их по степени греховности, в порядке возрастания:

1) мужчина сверху,

2) мужчина сбоку,

3) мужчина сидит,

4) мужчина стоит

5) мужчина сзади.

По его мнению, единственная естественная поза - миссионерская, все прочие «сомнительны, но не могут быть расценены как смертный грех». Однако философ также признал, что в некоторых ситуациях (например, если один из супругов слишком тучен) другие позы не только приемлемы, но даже весьма практичны.

Позиция Церкви относительно гомосексуализма или мужеложества была четко сформулирована католическим теологом Петером Дамианом в его сочинении «Книга о Гоморре». К греху содомии, которая считалась «противоестественным деянием», помимо гомосексуализма, относилось также самоудовлетворение, а также взаимная мастурбация, сношение в положении сидя и сношение «в зад» (анальный секс). Фома Аквинский несколько расширил и доработал определение содомии, включив сюда все виды секса, кроме проникновения во влагалище. Он также первым официально назвал грехом лесбийскую любовь.

Активно преследовать содомитов католическая Церковь начала уже в XII-XIII веках. Грех содомии карался смертью, которой могли предшествовать долгие и мучительные пытки, насение увечий (отрезание половых органов). Чаще всего содомитов сжигали на костре или вешали. А если в подобном грехе обвинялся священник, его вешали в клетке на всеобщее обозрение и порицание, и оставляли умирать голодной смертью.

Тем не менее, существуют доказательства того, что многие влиятельные лица того времени - особы королевской крови, аристократы - были гомосексуалистами. В этом подозревают английского короля Ричарда I (Ричарда «Львиное Сердце») - по данным некоторых источников, со своей будущей женой Беренгарией он познакомился, когда был любовником ее брата, будущего короля Наварры Санчо VII. Также ходят слухи о его связи с французским королем Филиппом II. Современник короля писал, что «они ели из одного блюда и спали в одной постели», и «видно было, что между ними страсть».

Мода для настоящих мужчин: это гульфик или вы рады меня видеть?

Одним из самых модных аксессуаров средневекового мужчины был гульфик - часть мужских панталон, пристегиваемая спереди к поясу и прикрывающая гениталии (или часто преувеличенно подчеркивающая их). Чтобы защитить гениталии и придать их обладателю значимость, гульфики набивали опилками или кусками материи. Нередко гульфики изготовляли в увеличенном размере, отчего пенис в нем выглядел эрегированным.

Еще один символ мужественности в средневековой моде - пулены, длинные башмаки с острым носом, который как бы намекал на размер мужского достоинства: чем длиннее носок башмаков, тем мужественнее мужчина.

Гульфики и пулены во всей красе можно увидеть на картинах голландских мастеров, в частности, Питера Брейгеля. Так, английский король Генрих VIII, считавшийся одним из самых красивых и элегантных мужчин своего времени, изображен с гульфиком и в пуленах.

Как можно догадаться, Церковь не поощряла эту моду, называя гульфик и пулены «дьявольским измышлением».

Фаллоимитаторы: «размер под стать желанию греха»

В исторической литературе можно найти упоминания об использовании фаллоимитаторов - конечно, в понимании того времени. В частности, в одной из церковных книг, предписывающих конкретные наказания за определенные проступки или прегрешения, написано следующее: «Если ты, подобно некоторым женщинам, изготовила устройство или приспособление в форме мужского органа противоестественного размера, чтобы удовлетворять свои греховные желания, ты понесешь наказание и будешь нести епитимью в течение пяти лет в дни церковных праздников».

Слово «фаллоимитатор», конечно, было незнакомо и каноникам, и «грешницам», но сам предмет - приспособление, имитирующее мужской половой орган - безусловно, существовал. В эпоху Ренессанса фаллоимитаторы начали изготовлять профессионально, и особой популярностью в средневековой Европе пользовались искусственные фаллосы из Италии.

Девственность и целибат: отказ от плотских утех

Убеждение средневековой Церкви в то, что непорочность и воздержание - единственный способ доказать свою любовь к Богу, воплотилось в культе Девы Марии. Иначе говоря, все стремились сохранить свою невинность, но это мало кому удавалось.

Впрочем, утраченную невинность можно было «восстановить», правда, несколько иначе, чем сегодня. Дело в том, что Церковь разрешала женщинам - не только потерявшим девственность, но и ставшим матерями - покаяться в «грехах» и искупить их годами покаяния, добровольно отправившись в монастырь и провести там остаток жизни. Женщины, избиравшие этот нелегкий путь, каялись в первородном грехе и присоединилясь к культу Девы Марии.

Проституция: хотите хорошо провести время?

Как ни удивительно, но в Средние Века проституция процветала, независимо от мнения Церкви. В крупных городах проституцией занимались анонимно, и это занятие отнюдь не считалось позорным. Более того, это была прибыльная и важная - пусть и не самая уважаемая - профессия.

Более того, был период, когда проституция была разрешена Церковью и рассматривалась как богоугодный способ предотвращения супружеской измены и гомосексуализма. С проституцией мирились, как с неизбежным злом. Святой Фома Аквинский, один из самых строгих теологов, писал: «Запрет проституции приведет к тому, что общество погрязнет в грехе разврата».

Лучшие и самые дорогие проститутки работали в борделях, которые были во всех, даже самых маленьких, средневековых городах. В некоторых городах «жрицы любви» должны были носить на своей одежде знак принадлежности к древнейшей профессии, например, вуаль с желтой лентой. Уличные проститутки имели дело с бедными клиентами, поэтому часто подвергались насилию, получали увечья и рано умирали.

Контрацепция: если дамбу прорвет...

В Средние века католическая Церковь была настолько поглощена осуждением и наказанием «грехов плоти» и удовольствия, которое можно получить от «противоестественных» сексуальных актов, что вопрос предохранения от беременности совершенно выпал из поля ее зрения. Тогда, как и теперь, теологи осуждали всякую контрацепцию, но Церковь мало волновали «грешники», старающиеся избежать продолжения рода, когда рядом были содомиты и прелюбодеи. Так что предохранение от беременности рассматривалось скорее как мелкий проступок, незначительное прегрешение, чем смертный грех.

Помимо общеизвестной практики прерывания полового акта, существовали и другие способы предотвращения беременности, в частности, использование примитивных презервативов - очищенных кишок овец, перевязанных крученой нитью. В Средние века презервативы использовали неоднократно, и не только для предотвращения беременности, но и для защиты от венерических болезней, в частности, повсеместно распространенного сифилиса, эпидемия которого захлестнула Европу в конце XV века. В дальнейшем презервативы изготовляли из льна. В целях конрацепции презервативы стали широко использоваться лишь в середине XVII века.

Женщины иногда предохранялись с помощью пессариев - специальных снадобьев, содержащих множество ингредиентов, и действующих подобно спермицидам. Пессарии наносили на стенки влагалища. Так, простейший пессарий содержал измельченные финики, измельченную кору акации и мед, смешанные до консистенции пасты. Перед половым актом в этой смеси смачивали ткань, которую вставляли во влагалище.

Сексуальные расстройства: проснись и люби меня!

Если мужчина не мог выполнять свои супружеские обязанности, в дело вмешивалась Церковь -виновный представал перед судом старейшин, которые подробно изучали фаллос мужчины, оценивали его здоровье и определяли, способен ли он к продолжению рода. Если фаллос был деформирован, поврежден или в ходе следствия была обнаружена иная причина, оправдывающая невыполнение супружеского долга, брак расторгали.

Многие доктора в средневековой Европе верили в восточную медицину и широко использовали ее методы. Поэтому в случае расстройства половой функции мужчины в первую очередь обращались к восточным докторам и аптекарям. Чаще всего половое бессилие лечили с помощью лекарств и особого режима питания. Насколько эффективным было это лечение, трудно судить.

В Средние века церковь регламентировала практически все аспекты жизни человека, в том числе и интимные отношения. Но, судя по дошедшим до нашего времени источникам, несмотря на строгие правила и множество табу, интимная жизнь рядовых (и не очень) граждан была весьма яркой и разнообразной, а некоторые факты сегодня кажутся и вовсе шокирующими.

1. Проституция считалась необходимым злом

Проституция в Средние века была весьма распространённым явлением. Хотя священнослужители этот факт не приветствовали, но с другой стороны и не делали никаких попыток, чтобы искоренить ее. Клирики поняли, что многие люди нуждались в таком способе «сбросить пар», и что отсутствие легкодоступных дам может принести больше вреда, чем пользы. Они боялись, что в противном случае, мужчины будут «приставать» к респектабельным женщинам или, что еще хуже, начнут вступать в интимные контакты с такими же неудовлетворёнными мужчинами.

Несмотря на эту терпимость, были нюансы, которые отражали непритязательное положение ночных бабочек в обществе. Они были обязаны носить определенную одежду, чтобы их могли с первого взгляда отличать от добропорядочных дам, жить в определенных районах города и не имели никаких гражданских прав. Бордели обычно маскировали под бани или ремесленные магазины (к примеру, мастерская по вышивке), где женщины могли бы работать «подмастерьями».

2. Импотенция как повод расстаться

Во многих европейских странах в средние века были приняты законы, согласно которым половые отношения для продолжения рода считались неотъемлемой частью брака. Поэтому, если кто-то из партнёров не мог или не хотел заниматься продолжением рода, его "половинка" могла потребовать аннулировать брак. Неспособность выполнить супружеский долг могла привести к ситуации, когда человек в суде должен был доказать, что он физически способен заниматься сексом.

Есть десятки зарегистрированных в то время случаев испытаний на потенцию». Одним из самых известных примеров является ситуация в 1198 году с французским королем Филиппом II и его второй женой Ингеборг, дочерью датского короля Вольдемара I. По какой-то причине, Филипп ненавидел Ингеборг и не хотел, чтобы она была королевой Франции. В итоге он сослался на свою «временную импотенцию», чтобы избежать брака.

3. Средневековая контрацепция

С древних времен люди разработали многочисленные методы, чтобы избежать зачатия. Тем не менее, до недавнего времени историки считали, что использование противозачаточных средств резко сократилось в средние века. Во-первых, католическая церковь очень не одобряла их, поскольку считала рождение ребенка даром Бога и единственной причиной брака. Кроме того, ученые полагают, что женщины старались родить, как можно больше детей из-за высокой детской смертности.

Однако, демографические исследования показывают, что женщины старше 30 лет оказывались беременными гораздо реже 20-летних, а это позволяет сделать вывод, что они использовали различные методы контрацепции. Тем не менее, записей о контрацепции очень мало. Вероятно, из-за отношения церкви к ней.

4. Акушерки-ведьмы и интим с дьяволом

Эпоха позднего Средневековья известна своими охотами на ведьм, из-за которых десятки тысяч людей (в основном женщин) преследовали за колдовство. Ведьмой могли объявить за многочисленные «подозрительные» занятия, а иногда даже за акушерство. Все стало особенно плохо после того, как папа Иннокентий VIII издал в 1484 году папскую буллу «Summis desiderantes affectibus», признав существование ведьм и утвердив необходимость их преследования.

После этого инквизитор Генрих Крамер написал «Молот ведьм», который до сих пор считается самым важным трактатом о колдовстве. Крамер в том числе заявлял, что акушерки обманом принуждают молодых женщин к интимным отношениям с дьяволом, а затем используют родившихся некрещеных младенцев в колдовстве.

5. Священнослужители и брак

История церковных браков в средние века весьма длинная и запутанная, на протяжении столетий происходили многочисленные изменения. В начале эпохи византийский император Юстиниан Великий аннулировал все браки членов Святого Ордена и объявил всех своих детей незаконнорожденными. Закон безбрачия после этого никто не отменял в течение сотен лет, но он не всегда соблюдался с особым рвением.

Также было различие между священнослужителями, которым было разрешено вступать в брак, и женатыми мужчинами, которым было разрешено принять сан. Последнее было более распространено. После Великого Раскола 1054 года обе церкви стали строже относиться к данному вопросу, и снова было введено безбрачие.

6. Женская любовь

Хотя однополые отношения были «горячей темой» в средние века, внимание было обычно сосредоточено на мужчинах. Существует очень мало упоминаний о подобных отношениях среди женщин. Один из немногих средневековых законов, которые непосредственно касались женской страсти, происходит от французского трактата середины XII века Li Livres de jostice et de plet («Книга справедливости и мольб»). За женский гомосексуализм было предусмотрено такое же наказание, как и за мужской: членовредительство после первых двух «преступлений» и сожжение на костре в третий раз. Лесбиянство, кстати, рассматривалось как медицинская проблема.

7. Куртуазная любовь

Исторически сложилось, что брак заключался сугубо по материальным соображениям, а не по любви. Тем не менее, в позднем Средневековье появилась новая литературная концепция, в которой изображались романы и страсти. Эта концепция была известна как «куртуазная любовь», хотя этот термин был популяризировал в XIX веке во Франции под немного другим значением.

Подобный жанр вырос из поэзии трубадуров XI века в французских регионах Аквитания и Шампань. Эти работы возвеличивали романтические отношения между рыцарем и дамой, причем эта любовь всегда была тайной, а женщина была в браке. Куртуазная любовь подчеркивала такие черты, как «рыцарский дух» и «благородство».

8. Трансвеститы

Трансвестизм не считался обыденной практикой до недавнего времени и к нему по-прежнему относятся с неодобрением во многих частях мира. Неудивительно, что это было табу в средневековой Англии, но это не означает, что подобного не происходило. Исследования показали, что в Англии в XV веке довольно распространены были мужчины, переодевающиеся в женщин. Большинство трансвеститов, как правило, торговали своим телом.

9. Миссионерская поза

Церковь считала постельные утехи средством для продолжения рода. Именно отсюда ведет свою распространенность миссионерская поза. Считалось, что когда мужчина находится сверху и лицом к женщине, то это дает лучшие шансы на беременность. Церковники опасались, что любая другая поза может спутать «естественный порядок вещей». Некоторые позы, такие как «мужчина сзади», считались «собачьими» и Церковь утверждала, что они стирают границы между человеком и животным.

Все другие виды совокупления средневековые клирики запрещали. Поскольку считалось, что они не давали никаких шансов на продолжение рода, а служили только для сексуального удовольствия, то рассматривались как похотливый грех.

10. «Книга наказаний»

Когда дело доходило до наказания за «греховный» проступок, необходим был свод правил. Именно поэтому в средние века появились «Книги наказаний», в которых было подробным описанием правил наказания за каждый грех. Они ведут свое происхождение от священников, начавших документировать грехи, которые они слышали во время исповедей, и налагать епитимьи за эти грехи. Неудивительно, что в таких книгах было немало грехов, связанных с постельными утехами. Самым страшным грехом считалось "извержение мужского семени в рот", это каралось смертью.

Всё течёт, все меняется. Не менее невероятными кажутся сегодня и .

При рассмотрении вопросов сексуальности и семейной жизни в целом в Средневековье Западной Европы мы ограничены весьма узким набором источников, что породило немало мифов об этой части истории. Не было ни социологических опросов, ни масштабных исследований. Однако материалы судов, литература и изобразительное искусство позволяют получить об этой стороне отношений некоторое представление (порой смутное). Поскольку правовые институты и литературная традиция более развиты в высокое и позднее Средневековье (11 — 15 вв.), именно об этом времени и поговорим.

Все пути ведут в брак

Для средневековой женщины практически не было альтернатив — либо монастырская жизнь, либо замужество. Количество одиноких женщин было невелико. И если женщине не удавалось вступить в брак, это едва ли воспринималось как удача. Брак не только был социальной нормой для всех слоев общества, но практически всегда и жизненной необходимостью, так как семья — это экономическая единица, всем ее членам она нужна для выживания. Кроме того, брак был единственной возможностью легализовать сексуальные отношения. Церковники рекомендовали воздерживаться от непроизводительного секса даже в браке, что уж говорить о добрачных связях — блуде. Впрочем, эти связи были весьма распространены. Блуд карался штрафами, разными в разных уголках Европы, реже — телесными наказаниями. К молодым грешникам относились часто довольно снисходительно, а к контактам с крестьянками или женщинами низкого социального статуса тем более. Обычным способом избежать позора и штрафа был брак. Уличенным в блуде рекомендовали жениться. Несколько раз этот способ упомянут в «Декамероне» (написан в 1353 г.). В 4-ой новелле Риччьярдо Манарди был обнаружен у девушки ее же отцом, Лицио да Вальбона, и его убедили взять ее в жены.

Чтобы избежать наказания за блуд грешникам надо было жениться

Исключительные права мужа

Свадьба означала исключительные права мужа на доступ к телу жены. Вопреки устойчивому, но давно развенчанному мифу, «права первой ночи», позволявшего лордам спать со всеми подвластными им девственницами, не существовало (убедительные доказательства собраны историками А. Буро, Р. Каррас и др.). Миф породили ошибочная интерпретация некоторых текстов и стереотипы о Средних веках как о безусловно варварском жестоком времени. Посягательства лордов всегда имели характер не права или обычая, но преступного насилия. Исключительные права мужчины на свою жену не только поддерживались религиозными соображениями, но и обеспечивали социальную стабильность сословного общества Средних веков, основанную на праве наследования. Никто не хотел иметь в наследниках чужого ребенка. Нарушение этого права было и духовным, и светским преступлением. Именно поэтому в делах о посягательствах на чужую жену нередко главным виновником считался именно любовник, а не жена, так как он посягнул на права другого мужчины.

Женщина тоже могла быть охарактеризована и как активный участник, например, судом Венеции в деле об измене в 1383 г.: «В презрении к Богу, и государству, и упомянутому Венерио [муж. — прим.] она позволила себе быть чувственно познанной Марко». Хотя ответственность женщин и признавалась, муж должен был также ее нести и следить за женой, а главное — заботиться о ней.

Женская власть в спальне

Для истории происходившее в средневековой спальне в основном покрыто мраком как буквально (свечи и масло весьма дороги, а работали в течение светового дня), так и в переносном смысле. Мы имеем мало достоверных знаний о разного рода увлечениях. Весьма вероятно, что и в то время люди проявляли немалую изобретательность в делах любви. Но даже более интересны связанные с сексуальностью нормы и представления средневекового человека.

В Средние века виновником адюльтера объявлялся любовник

Существует стереотип о полностью лишенной каких бы то ни было прав и возможностей средневековой женщине. Однако в период высокого Средневековья мы видим женщин-правителей, женщин-творцов и, что самое важное, простых женщин в качестве активных участников экономической жизни, часто с правами на наследство, покупку имущества, в том числе земель, видим женщин, ведущих коммерческую деятельность. Такую жену невыгодно и невозможно превратить в послушную рабыню. Практически во всех человеческих обществах между уровнем реальных прав женщин и их вовлеченностью в экономику есть достаточно сильная корреляция. Средневековая женщина не была лишь беспомощным объектом для сексуальных потребностей мужа.

В спальне. Пары изображаются, как правило, голыми

Литература того времени часто изображает женщину как более слабую перед соблазнами, в том числе перед похотью. В фаблио (городские стихотворные новеллы) есть немало указаний на энтузиазм женщин в семейной половой жизни, на скучающих по мужьям жен. С другой стороны, женщина хотя и не может совсем отказаться от сексуальных отношений с мужем, имеет некоторую власть в этом вопросе — может определить степень своего участия, периодически отказывать в сексе и даже использовать его как предмет для торга. Многие тексты указывают на требующих денег или подарки жен. Конечно, это отражает не только реальную практику, но и общие женоненавистнические стереотипы. В произведении английского поэта 14 в. Джеффри Чосера «Рассказ шкипера» монах занимает деньги у своего приятеля торговца, а затем дает их его же жене в обмен на ее измену. Когда продавец просит вернуть деньги, монах просто отвечает, что отдал деньги жене, чтобы та передала их ему. Жена же заявила мужу, что деньги уже потратила, но может рассчитаться — в постели. У того же Чосера мы находим житейскую мудрость для женщин: за секс можно получить выгоды, не стоит легко отдаваться, так как «большое дело, на мала его цена. Это знает каждая, если она умна» (too great a bargain is but little prized / This knoweth every woman that is wise).

Джеффри Чосер

«Оплата» или «Мезальянс», 1532. Лукас Кранах Старший

Бывали и обратные ситуации. Англичанка Марджери Кемп (14−15 вв.) заплатила своему мужу Джону, чтобы еще некоторое время после свадьбы оставаться целомудренной. Таким образом, несмотря на патриархальный уклад, женщины обладали некоторой свободой.

Женщины требовали от мужей подарки за исполнение супружеского долга

Адюльтер

Как показывают источники, супружеские измены хотя и не так широко, как добрачные связи, все же были распространены. В этом серьезном преступлении, нарушающем свадебную священную клятву и право иметь собственных наследников, церковь проповедовала равенство между мужчиной и женщиной. На практике, конечно, мужская измена была менее серьезным делом (в том числе потому что не влекла тяжких юридических последствий, не нарушала право наследования). И церкви далеко не всегда удавалось всерьез повлиять на мирян (как следствие, в менее доступной ей и контролю светских властей сельской местности грешили немало). Так называемые «женские дома» существовали почти в каждом крупном городе, а городские советы регламентировали деятельность проституток.

Французский клирик 12 в. Андрей Капеллан и вовсе писал о приемлемости мужской измены, если она произошла не из-за любви, а из-за страсти. Но в целом измены, хотя и вызывали иногда сочувствие у публики, карались жестко, особенно женские. Уличенную в адюльтере жену нельзя было убить, как в более древние времена (нельзя было убивать и любовника, даже если застал с поличным). Однако муж имел право на развод и на ссылку жены в монастырь (на время или навсегда). Распространенным видом наказания были конфискация мужем приданого (при разводе), бритье головы, телесные наказания (плетью) и пути позора — проведение женщины по улицам. А любовника могли выслать, тоже провести по улице, подвергнуть телесному наказанию и наложить штраф. Как и с мужской изменой, степень наказания любовника могла сильно различаться в каждой ситуации, в зависимости от возраста, сословного статуса и пр. Мужская измена требовала также покаяния и епитимии, в ряде мест (например, в южной Франции) мужчин, как и женщин, могли высечь за измену.

Книжная миниатюра, изображающая путь позора. Любовников ведут по улице голыми, со связанными гениталиями. Такое наказание назначалось за многие виды преступлений, в том числе за адюльтер

Ю.А. Гарнье, 1876. Расплата за адюльтер

Писатели с пониманием относились к изменам жен старых и злых мужей

В то же время в литературе нередко встречается сочувствующее отношение к изменницам, вынужденным жить в браке со старыми, немощными или злыми мужьями. Такие истории, в которых женщины заводят любовников из-за плохих мужей, апеллируют к праву женщины на любовь, и если жена не получает любви от мужа, то находит ее в другом месте. В целом, средневековая литература, отражающая общественные представления, признает за женщиной достаточно активного участника романтических и сексуальных отношений.

Основная литература:
Ruth Mazo Karras. Sexuality in Medieval Europe: Doing Unto Others. Taylor & Francis, 2017.