Норвегия семья и брак. Как все устроено: семейные традиции Норвегии. Агентство Paradise Date и случай из практики
1. На изъятие детей из семей Норвегия выделяет около миллиарда евро в год. Русских - прежде всего
Госкомстат Норвегии обнародовал на своем официальном сайте информацию о том, что государство ежегодно выделяет на содеражание карателей из Барневарн 8,8 миллиардов крон (44 миллиарда рублей или около 1 миллиарда евро). Деньги идут прежде всего на поощрение насильственного разделения семей эмигрантов и отчуждение родителей от родных чад, информирует пресс-служба МОД «Русские матери».
Статистика по иностранному происхождению детей, попавших под принудительную опеку карательного соцпатроната Норвегии, дается местным Госкомстатом один раз в пять лет. Последние данные по странам происхождения узников Норвегия открыто опубликовала по состоянию на 1 января 2010 года. На этот день в застенках Барневарн находилось 5176 русских детей.
Госкомстат отмечает, что «русские дети» представляют собой одну из наибольших групп в Барневарн. При этом количество подопечных Барневарн, которые родились в России и были «ввезены» родителями в Норвегию по своей величине входит в четверку лидеров среди всех национальностей. А вот среди отбираемых детей, рожденных на территории Норвегии «российские дети» - абсолютные лидеры и занимают наивысшую строчку во всех таблицах о детях, которые стали «клиентами» норвежской детской полиции Барневарн.
Люди боятся всего, боятся ложится спать, боятся ходить на работу, боятся потерять своих детей. В любое время дня и ночи к вам может нагрянуть детская полиция «Барневарн» и навеки погубить вашу семью и забрать ваших детей навсегда. Эта практика носит массовый характер всеевропейского масштаба охоты на детей.
В Норвегии так называемые социалисты пытаются воплотить в жизнь идею о том, что все должны быть одинаковыми. Все дети должны ходить в детский садик с года, спать в детском саду запрещено с 3 лет, а до 3-х лет - спать в саду - нежелательно. В норвежском детском саду младенцев и детей кормят 1 раз в неделю теплой едой. Русские матери возмущаются и просят увеличить выдачу детям еды в детских садах до двух раз в неделю. Норвежские воспитатели вместо еды, отбирают детей у русских мамаш, недовольных режимом. Если ребенок отличается от других, выделяется из общей массы (даже если стеснительный, или непоседливый), принимается за работу Barnevern.
Социалисты уверяют, что легче формировать маленького ребёнка, чем подростка, который уже испорчен. Поэтому цель Барневарн - отобрать дитя у русских матерей как можно раньше, лучше всего - прямо в день родов или даже в момент рождения. 1/5 всех детей в Норвегии в настоящее время находится под юрисдикцией государства - то есть это клиенты Барневарн, ювенальные клиенты. Они разделены с биологическими родителями и проживают в ювенальных учреждениях. Одни называют их приемными семьями и детдомами, другие - ювенальными тюрьмами семейного типа.
Норвежская ювенальная полиция Барневарн гордится тем, что изымает у хороших родителей в Норвегии 1,5 ребенка в час.
2. У гражданки России Светланы Таранниковой норвежская служба опеки забрала ребенка на второй день после родов
У гражданки России Светланы Таранниковой норвежская служба опеки забрала ребенка на второй день после родов. Как потом оказалось, приемная мать два года стояла "в очереди" на младенца и ей пообещали ребенка Светланы. До этого у россиянки уже забрали двух старших сыновей.
Российские матери становятся донорами для норвежских семей, получающих большие деньги за усыновление детей мигрантов. Такая адаптация по-норвежски стала своего рода государственной политикой.
В 2003 году жительница Мурманска Светлана Таранникова вышла замуж за гражданина Норвегии, переехав в эту страну вместе со своим шестилетним сыном. Но очень скоро стало понятно, что у этого брака нет будущего. Муж оказался алкоголиком, который к тому же гнал в больших количествах самогон в подвале собственного дома. Как говорит Светлана, она боялась взрыва этого метрового аппарата и заявила на мужа в полицию.
Но оказалось, что в Норвегии есть организация, которая гораздо влиятельнее полиции, — это местная служба защиты прав детей, или барневарн, как она называется по-норвежски. В отместку муж обратился в эту службу, требуя отобрать у Светланы ее сына. Как он потом признался, это обычная практика мстить людям, заявляя на них в барневарн. Специалисты службы начали регулярно навещать женщину, писать рапорты о ее поведении, угрожая забрать ребенка. Напуганная этими угрозами, Светлана предпочла вернуться к мужу.
Неожиданно она забеременела. Но муж был категорически против этого ребенка. Поняв, что Светлана не собирается от него избавляться, он в очередной раз заявил на нее в барневарн, на этот раз обвинив женщину в алкоголизме. "На следующий день барневарн забрала старшего сына из школы и увезла на секретный адрес. Мне не давали весточки о сыне около трех месяцев — просто не брали трубку. А меня отправили на досмотр в спецклинику. Анализы показали отсутствие алкоголя.
Но сотрудники тоже порекомендовали сделать аборт, потому что они, зная систему барневарн, опасались за здоровье матери и ребенка", — рассказывает Светлана. Поскольку женщина отказалась от аборта, ее поместили в специальное заведение, куда барневарн отправляет "проблемных" матерей. Отказаться не было никакой возможности — иначе ребенка отбирают сразу после рождения. К тому же Светлане пообещали вернуть ее старшего сына.
"Но когда я приехала, то поняла, что меня поместили в это заведение только для того, чтобы забрать ребенка. Все там искали реальные или ирреальные причины для этого. Что бы я ни делала, все использовалось против меня", — рассказывает Светлана.
Один пример объясняет все. Однажды женщина отправилась на прогулку вместе со старшим сыном и его 12-летним приятелем. На следующий день работники заведения написали в отчете, что она "использует сына для привлечения молодых поклонников". Каким все-таки извращенным умом нужно обладать, чтобы написать подобное о 30-летней женщине, находящейся на последних сроках беременности. Подобного рода отчеты фабриковались каждый день.
Не удивительно, что у большинства женщин, попавших в это заведение, детей в конце концов отбирали. Ну, а матерей, у которых сдавали нервы после потери ребенка, отправляли на лечение в психиатрическую клинику.
Роды были тяжелые, но уже неделю спустя Светлане приказали встать и идти в лыжный поход в горы. Ее отказ, как ей было заявлено, "вызовет беспокойство". Как говорит Светлана, "с их точки зрения, выходило, что истинно норвежская мать сразу после родов встает на лыжи и идет в горы. Если не идет, то она не способна растить ребенка".
В конце концов, у женщины случился нервный срыв, и она совершила роковую ошибку — подписала соглашение с барневарн, что передает им детей, пока будет восстанавливать свое здоровье. Соглашение оформлялось как временное, но очень быстро выяснилось, что возвращать ей детей никто не собирается. Спустя некоторое время Светлане объявили, что двух ее сыновей отдают в семью лесбиянок.
Можно представить себе реакцию женщины, воспитанной в условиях традиционных ценностей, — она была категорически против. Как потом выяснилось, этот отказ также использовали против нее: разве можно доверить детей женщине, отрицательно относящейся к гомосексуалистам? А как же толерантность и политкорректность?
В результате Светлане разрешили встречаться с детьми только четыре раза в год. Чтобы защитить свои материнские права, она наняла адвоката. И тот дал ей неожиданный совет — родить еще одного ребенка, и тогда, вроде бы, появится шанс вернуть старших детей. Но, как оказалось, и судьба третьего ребенка уже была решена норвежской службой опеки.
На второй день после родов новорожденную девочку забрали у матери — впоследствии выяснилось, что ее уже "забронировала" одна приемная семья, которая два года стояла в очереди за младенцем.
В существовании подобных очередей нет ничего удивительного. Быть приемными родителями в Норвегии очень выгодно: за каждого ребенка государство платит от 300 до 500 тысяч крон в год (1,5-2,5 миллиона рублей), плюс к этому 10 тысяч крон в месяц на повседневные расходы. А много ли нужно ребенку? Понятно, что основная часть этих сумм идет в доход семьи, который, к тому же, не облагается вообще никаким налогом. Так что благодаря приемным детям такая семья становится гораздо более обеспеченной и может позволить себе незапланированные ранее траты.
Но казалось бы, какой смысл государству отбирать детей у родных родителей, которые являются вполне законопослушными гражданами и не ведут асоциальный образ жизни, а потом платить такие большие деньги приемным семьям? Смысл есть — и очень существенный. Ведь детей отбирают не только у российских граждан. Мы уже рассказывали о подобной истории с польской семьей, которой пришлось даже нанимать детектива, чтобы выкрасть свою дочку из приемной семьи и вернуть ее домой.
В Норвегии существует также организация женщин Сомали, которую несколько лет назад создала одна из матерей, также лишенная своего ребенка с легкой руки сотрудников барневарн. Матери, входящие в эту организацию, вместе борются за возвращение собственных детей. Похоже, норвежское государство придумало оригинальный способ "адаптации" мигрантов. Можно было пойти путем Франции, Германии, Великобритании и попытаться "встроить" взрослых людей в существующую государственную систему. Однако, как показывает социологический опыт, этот метод особым успехом в вышеназванных странах не увенчался — мигранты даже во втором и третьем поколениях предпочитают жить в рамках своих землячеств, по своим культурным традициям.
Норвежские же власти изобрели гораздо более эффективный метод — отобрать ребенка у биологических родителей и передать его в семью истинных норвежцев, устранив таким насильственным путем проблему адаптации и ассимиляции детей иностранцев. Именно поэтому местная служба опеки барневарн принимает решение об изъятии детей, не дожидаясь постановления суда. Этой службе даны какие-то невероятные полномочия, и ее работники сами вольны решать, кто достоин быть матерью, а кто нет. Без государственного "заказа" такое было бы просто невозможно. При этом требования к приемным родителям гораздо мягче, чем к родным.
Ирина Бергсет, о драматичной истории которой "Правда.Ру" неоднократно рассказывала, на днях получила свое первое за два месяца свидание с сыновьями. Она с ужасом обнаружила зашитую рану на лбу младшего сына, травмированный сустав ноги у старшего. На ее претензии ей было заявлено, что волноваться не о чем — все нормально. Главное дело сделано — дети переданы в приемную семью, а там их проблемы уже никого не касаются.
Но остается еще один непростой вопрос — позиция российского государства. Ведь большинство этих детей были гражданами России. А после их перевода в приемные семьи, детям делают новый паспорт и даже меняют имена. Дочь Светланы Таранниковой сейчас готовят к такого рода адаптации, чтобы полностью пресечь все связи с родной матерью. Ни о каком воспитании с учетом родной культуры и языка уже и речи быть не может.
Неужели российскому государству до такой степени все равно, что происходит с его малолетними гражданами в Норвегии, где их насильно делают норвежцами?
3. Норвегия: у русских чаще изымают детей
Норвегия официально признала, что половина всех детей, изымаемых из семей, — это дети эмигрантов, приехавшие в страну с родителями. Россия занимает четвертую строчку в этом печальном рейтинге. Но среди тех, кто родился уже на территории Норвегии и был отобран местной опекой, больше всего оказалось детей, у кого один из родителей — выходец из России.
В минувшую среду несколько россиянок пришли к норвежскому парламенту в Осло, чтобы провести разрешенный властями митинг. Женщины молча стояли у стен парламента с плакатами — "Моим детям нужна я — родная мать". В сюжете о пикете на местном телевидении впервые прозвучали официальные цифры.
Больше половины всех детей, изымаемых в Норвегии, происходят из семей эмигрантов. Первые строчки "топ-листа" занимают выходцы из Сомали, Ирака, Афганистана и России. Министр по делам семьи и защиты детей признал, что эти цифры постоянно растут. В 2007 году общее число детей, изъятых у кровных родителей, составляло 7709 человек, в 2010 — 8073, в 2011 — 8485. Но по данным местных правозащитников, реальные цифры могут быть в несколько раз больше.
По детям выходцев из России ситуация известна пока только на период 1 января 2010 года (местный комитет по статистике обобщает ее раз в пять лет). На тот момент в системе опеки находились 5176 российских детей. Норвежский госкомстат отмечает, что "русские дети" представляют собой одну из самых больших групп среди изъятых у родителей. Среди тех, кто приехал в Норвегию с родителями, россияне занимают четвертое место по "популярности" у социальных служб. Но среди тех, кто родился уже на территории Норвегии, больше всего отнимают детей, у кого один из родителей (как правило, мать) — русские.
Правда, сам норвежский министр по делам детей не видит в этой статистике ничего особенного. А на просьбу прокомментировать митинг матерей, у которых отобрали детей, заявил, что это свидетельствует лишь о том, что в Норвегии демократия, и родителям-иммигрантам не запрещено устраивать пикеты. Да, у большинства родителей, лишившихся своих детей, благодаря государственному киднепингу, действительно осталось лишь одно право — выходить на молчаливые пикеты со свечами и плакатами.
В судах доказать ничего невозможно. Просто потому, что претензии, которые предъявляет к матерям-иностранкам местная служба защиты детей (Барневарн), не укладываются в голове у обычного здравомыслящего человека.
"Правда.Ру" рассказывала историю Инги Эйкевог, которая полтора месяца прожила с ребенком у мужа в Норвегии. Ее слова — предупреждение, к чему следует быть готовым."Муж запрещал мне гулять с ребенком после 8 вечера, хотя было очень светло и совершенно безопасно. Объяснение — это привлечет внимание Барневарн. Также же велел мне зашторивать окна, чтобы соседи из окон дома напротив не увидели в том, как я кормлю ребенка, что-то "неправильное" и не заявили в Барневарн. Не менять подгузник ребенку, не задернув шторы, так как наш малыш не любит подгузники, кричит и увертывается и его нежелание соседи напротив или живущие через стенку могли расценить как моё насилие над ним. Я стала бояться находиться в квартире без опущенных жалюзи, кормить ребенка у окна, старалась как можно скорее выйти на прогулку с ребенком, чтобы его нетерпеливые крики не заинтересовали соседей", — вспоминает Инга.
4. Как Норвегия отнимает детей у заезжих иностранцев
1 (232x184, 18Kb)Индийская культура в принципе не способна дать ребенку счастливое детство. К такому выводу пришли сотрудники норвежской соцслужбы по делам детей, и поэтому решили спасти двух маленьких индийских граждан от перспективы вернуться на родину с родителями - высококвалифицированными специалистами, работавшими в Норвегии по контракту.
А шок индийского общества, проблемы норвежского бизнеса в Индии, реки детских и родительских слез - ничтожная цена для представителей государственной машины, запущенной ради построения детского счастья в отдельно взятой стране. Когда родители по утрам тащат своих заспанных чад в детские сады, коридоры этих учреждений обязательно оглашаются ревом. Как правило, на дюжину малолетних российских граждан находится хотя бы один сторонник активных методов протеста против раннего приобщения к казенной дисциплине.
Российские нянечки и воспитательницы знают: чуть ли не каждый второй ребенок начинает интеграцию в социум с объявления голодовки и многочасовой сидячей забастовки в углу группы, с отказом от любых переговоров до предъявления мамы. В наших детсадах персонал воспринимает такое поведение как должное. Возможно, в этом как раз и проявляется анархизм русской души.
Не то в Норвегии, где детьми занимаются куда более внимательные люди. В стране, где права ребенка защищает специальное законодательство и мощная бюрократическая машина, никакой трехлетний карапуз не должен грустно сидеть в стороне от играющей группы детсада, уткнувшись лбом в стену или пол. Ребенок обязать быть счастливым - и он будет им, даже если для этого следует разлучить его с мамой и папой навсегда. Не плачь, малыш: государство ведь лучше знает, что тебе нужно.
Именно в такую историю влип весной прошлого года индийский гражданин Абигьян Бхаттачарья двух с половиной лет, живший со своими родителями и грудной четырехмесячной сестренкой в норвежском городе Ставангер. Его отрыв от коллектива в садике был расценен как признак явного неблагополучия. А на каждый сигнал подобного рода норвежская соцслужба по делам детей должна реагировать незамедлительно.
За семьей Анурупа и Сагарики Бхаттачарья был установлен надзор, предписанный законом. В течение недели соцработники посещали подозрительную индийскую семью, наблюдая за ее жизнью. Это были этнографические наблюдения на качественном материале.
Фамилия Бхаттачарья свидетельствует о принадлежности к касте брахманов (переводится как «знающий ведические ритуалы»). Не менее высокородна и девичья фамилия Сагарики - Чакраборти. Но несмотря на благородное происхождение, старший геолог Halliburton и его жена, имеющая степень MBA, не смогли соответствовать высоким стандартам норвежского общества.
К своему ужасу соцработники обнаружили, что индийские родители брали малышей в постель, и сын даже спал вместе с отцом в одной кровати (можно себе представить, какие ассоциации возникли в умах лишенных восточного темперамента норвежцев). Мать Сагарика потрясла соцработников тем, что кормила старшего сына не с ложечки, а просто с руки. А младшую дочь прикладывала к груди не по часам, а по первому писку.
Именно эти вопросы опеки Сагарика вспомнила потом, пытаясь объяснить журналистам, что же именно произошло в эти часы такого, что социальные власти Норвегии пришли к выводу о полной неспособности семьи Бхаттачарья растить своих детей. Правда, много позже глава норвежской соцслужбы по делам детей Гуннар Торесен отрицал, что именно эти привычки семейной жизни стали причиной столь жесткого решения. Настоящие же мотивы он комментировать официально отказался. Не из личной наглости, конечно, а исключительно ради соблюдения законности, требующей от служителей детства деликатного молчания.
Это одна из главных особенностей системы заботы о детях, выстроенной в Норвегии. Соцслужба по делам детей и семейные суды, как некогда Святая Инквизиция, не подлежат профанному суду общественности. Объясняется это, конечно же, защитой интересов самих детей. Мало ли какие кошмарные подробности могут всплыть на поверхность и отразиться на будущем детей? Общественности остается верить на слово: если уж опека решила, что ужас имел место, значит, так и есть.
В случае с семьей Бхаттачарья уверенность ставангерских защитников детей в своей правоте была стопроцентной.
Преодолевая преступное равнодушие судебной системы, они приложили все усилия к спасению несчастных крошек. Когда семейный суд первой инстанции отменил решение об изъятии детей, соцработники все равно не вернули их родителям, а подали апелляцию. И городской семейный суд Ставангера принял их доводы, постановив: отдать детей в норвежские приемные семьи до совершеннолетия. Родителям было разрешено навещать их три раза в год, при этом на каждое свидание суд отвел не более одного часа. Еще детей разлучили друг с другом. Видимо, чтобы родной язык не напоминал о несчастном индийском детстве.
Несмотря на конфиденциальность, пресса все-таки раздобыла аргументацию опеки, представленную суду. Оказалось, что перечень недопустимых ошибок молодой семьи был весьма обширным. Старший ребенок не только не имел своей кроватки, но и одежда на нем была не в точности его размера, и играл игрушками не по возрасту. Впрочем, места для игр родители тоже отвели ему маловато.
Маленькая Аишварья также находилась в опасности: мать, держа ее на руках, совершала «резкие движения». Хотя некоторые из преступлений безответственной пары - вроде смены памперсов на кровати, а не на специальном столике - суд первой инстанции не счел значительными, защитники детей не остановились на отдельных эпизодах. По их мнению, вся ситуация в целом свидетельствовала о «серьезных сомнениях» в способности родителей заботиться о детях.
В особенности соцработников беспокоила «неспособность матери удовлетворять эмоциональные потребности ребенка». Ведь когда она кормила дочку грудью, то не прижимала ее к себе руками, как обычно поступают европейские женщины, а держала ее на коленях. И вообще Сагарика показалась сотрудникам опеки какой-то встревоженной и усталой - явно склонной к депрессии. Ведь иначе с чего бы ей переживать, оказавшись в центре заботливого внимания соцслужбы?
Таким образом, суд был совершенно прав, приняв решение навсегда отобрать Абигьяна и Аишварью. Суд действовал в полном соответствие с норвежским Законом о благополучии детей, суд действовал и руководствовался исключительно интересами маленьких индийцев. В приемной семье Абигьяну была гарантирована отдельная кроватка, без всяких подозрительных отцов под боком, а также детский стульчик и столовые приборы, которыми его обделили родители. А Аишварье - бутылочка с молоком и пеленальный столик.
Поведение норвежских соцработников кажется безумным, но на самом деле они действовали в полном соответствие с вышеупомянутым законом. Статья 3-1, касающаяся условий содержания ребенка, четко указывает: «Служба защиты детей несет ответственность за выявление на достаточно ранней стадии небрежного обхождения, а также проблем поведенческого, социального и эмоционального характера с тем, чтобы устранить эти проблемы и принять меры для их разрешения». А статья 4-2 указывает в качестве первейшего основания для изъятия ребенка из семьи «серьезные упущения в ежедневном уходе, получаемом ребенком, или серьезные упущения в части личного контакта и безопасности на уровне, в котором ребенок нуждается соответственно своему возрасту и развитию». Так что по закону - все правильно сделали.
СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА ДИКАРЕЙ К большому недоумению норвежских властей, этой историей сильно заинтересовались в Индии. Как-никак речь идет о принудительном задержании для ассимиляции в Норвегии двух индийских граждан. Ануруп Бхаттачарья был в Норвегии не гастарбайтером или нелегалом, взалкавшим скандинавского благополучия, а высоковалифицированным специалистом, приглашенным с 2007 года работать по контракту в международную нефтяную корпорацию. Индийская супружеская пара рассматривала Норвегию как временное место жительства, ее визы истекают в марте 2012 года.
Кроме того, буквально все подробности этого дела оскорбили индийцев. Во-первых, для них было шоком узнать, что с точки зрения норвежских судов вся без исключения индийская нация недостойна воспитывать своих детей. Индийская оппозиция вспомнила в дебатах, что даже бог Ганеша спал в объятиях своей матери, когда враги лишили его человеческой головы (после чего ему пришлось обрести слоновью). Во-вторых, индийское посольство, начавшее официально интересоваться судьбой детей Бхаттачарья в начале декабря, сначала было вежливо послано подальше мелким менеджером из опеки, который не усмотрел прямой связи между индийскими малолетними гражданами и дипломатами этой страны.
Только министр иностранных дел Индии СМ Кришна и президент страны Пратибха Пратил оказались для социальной детской службы Норвегии достойными собеседниками в возникшем споре. Сейчас служба пошла на попятную. В соответствии с подписанным между двумя странами соглашением, соцработники согласились выдать детей в Индию их родному дяде.
Тем не менее опека продолжает мучить несчастных родителей и индийскую общественность, оттягивая срок передачи детей и заставляя дядю ходить на курсы по правильному уходу за младенцами.
Впрочем, индийские чиновники нашли,чем ответить. Так совпало, что в самый разгар скандала под вопросом оказалось продолжение работы в Индии норвежской телекоммуникационной компании Telenor. 2 февраля Верховный суд Индии, вспомнив о коррупционном скандале четырехлетней давности, отозвал у нее 122 лицензии. А ведь рынок мобильной связи в Индии - второй по величине в мире, и Telenor только при входе на него вложила $1,24 млрд инвестиций. Впрочем, зацепить норвежцев за живое индийскому МИДу удалось еще раньше, чем у Telenor возникли проблемы.
Индийцы применили страшное оружие - обвинили норвежских соцработников в нетолерантности. Это заставило главу службы Гуннара Торесена нарушить в январе гордое молчание и написать пресс-релиз о том, что культурные различия были в этой истории совершенно ни при чем, а в чем было дело, закон признаваться не велит.
Это уже не первый раз, когда норвежских чиновников обвиняют в нетерпимости к другим культурам и даже расизме. Еще в 2006 году агентство African Press International предупреждало, что органы норвежской опеки целенаправленно разбивают семьи африканских иммигрантов. Но одно дело - когда никому неизвестные журналисты что-то там пишут в Африке. И совсем другое - когда заголовки из серии «В Норвегии становится опасно работать» появляются в англоязычных СМИ по всему миру. После такого пиара норвежцы могут не опасаться, что инокультурные мигранты со степенями MBA будут отнимать у них рабочие места. В страну продолжат прибывать только те мигранты, кто газет не читает в принципе - потому что не умеет.
Когда речь заходит о королевской семье, мы представляем себе роскошь и богатство, много золота, красные ковры, дорогие машины, бриллианты. Но в 21 веке не все королевские семьи ведут себя по шаблону. Если вы хоть что-то знаете о Норвегии, то можете примерно предположить, как выглядит там королевская семья.
Уровень жизни в стране высокий, образование на достойном уровне, здравоохранение не нуждается в реформах, в общем, грамотные люди живут достойно и это вызывает уважение. Уважение вызывает еще и потому, что сам король Норвегии, по подсчетам журнала Forbes, является самым бедным из всех монархов Земли. Надо понимать, что из себя представляет королевская семья 21 века, это люди, которые являются в какой-то степени брендом, из-за которых в страну едут туристы, изображение которых размещены на сувенирах, и многое другое. Денег монархи и их семьи не касаются, они являются представителями своей страны, живут красиво, повышают престиж государства.
Норвежская королевская семья активно занимается спортом, в отличие от других монархов, король Хокон чаще всего появляется именно на спортивных соревнованиях, а не на светских вечеринках. Например, наследник норвежского престола по имени Хакон Магнус прошел вместе с другими спортсменами по тропе участников диверсионной операции «Ганнерсайд».
Солдаты 75 лет назад не позволили немецким физикам создать атомную бомбу для третьего рейха, это очень важный момент в истории. Кронпринц решил отметить юбилей такого знатного события. Тогда спортсмены при 20 градусном морозе на протяжении 4 часов шли на лыжах по маршруту норвежских диверсантов. Речь идёт о тех участниках войны, которые взорвали оборудование для производства тяжеловодородной воды, может быть вы помните из истории электростанцию Веморк.
То же самое можно рассказать о супруге кронпринца Метте-Марит, она прошлым летом открывала чемпионат мира по футболу для бездомных Homeless World Cup 2017, это было в Осло. В Годы юности девушка занималась балетом, также она увлекалась парусным спортом, это любимый спорт семьи норвежских королей. И кстати, все дамы, которые становятся членами королевской семьи, в детстве потели у станка ради великолепной осанки.
Женщина с мужем даже отправились в Южную Корею на Олимпиаду, Норвегия завоевала 39 медалей и это был рекорд для страны. Интересно, что сам король Норвегии Харальд V, который безумно любил парусный спорт, участвовал в Олимпиаде. А его отец с Улаф V и вовсе был олимпийским чемпионом. Вместе с женой королевой Соней Харальд проделал путь в Антарктиду в 2015 году. Что тут можно сказать? Любовь ко льду и холоду у норвежцев в крови.
Кстати, принять в семью девушку незнатного происхождения королевской семье очень сложно, именно поэтому монарх и его сын совершали все свои свадьбы вопреки воле родителей. Например, жена короля Соня ждала того самого момента на протяжении 9 лет, согласие на брак дали только после того, как Харальд пригрозил отказом от престола.
А вот уже упомянутая супруга кронпринца Метте-Марит и вовсе в молодости употребляла наркотики и родила ребенка вне брака, в Норвегии резко упал уровень престижа монархии, когда вся страна узнала об отношениях члена королевской семьи с такой девчонкой. Подняли даже вопрос о смене режима в стране, но всё обошлось после того, как она публично извинилась за свое прошлое.
Всеобщая истерия по поводу королевских свадеб, рождения детей, новых нарядов и так далее обычно касается только Британский дворец. Непонятно, откуда столько внимания к англичанам, но они уж точно являются лидерами в публичном мире королей 21 века.
Конечно же, каждой стране свойственны свои методы воспитания детей, которые могут кардинально отличаться от известных нам. Сегодня я хотела бы вам рассказать, как своих детей воспитывают жители Норвегии, и почему над своими чадами там никто не трясется и не защищает их от всего на свете, как это принято у нас.
Особенность Первая. У природы нет плохой погоды.
Детей с детсада учат дружить с погодой и самим определять, как одеваться в зависимости от времени года. То есть не мама выдает носки-флиску-куртку-шапку, а ребенок сам знает, когда надеть резиновые самоги, а когда теплый пуховик.
При этом все школьные переменки в любую погоду дети должны проводить во дворе: дождь, ливень, ветер, снег - неважно. Считается, что, бегая, прыгая и «проветривая мозги», ребенок отдыхает, настраивается на следующий урок, закаляется и запасается здоровьем.
В школе детям преподают уроки окружающей среды. Именно на них детям объясняют, как правильно одеваться в соответствии с прогнозом погоды. Например, если на улице минус десять, нужно быть одетым как капуста - многослойно. Первый слой прилегает к телу: длинные штаны и пуловер из тонкой шерсти или флисa. Вторым слоем идет платье или джинсы с толстовкой. Третий слой - теплый, но легкий водоотталкивающий комбинезон. Плюс прорезиненные утепленные сапоги, непромокаемые варежки, шерстяная шапка-шлем и, если совсем холодно, капюшон.
Особенность Вторая. Питание.
2
Особенность в том, что здесь нет никаких "на обед обязательно нужно есть суп" и "первое-второе-компот".
Горячие обеды в школах не предусмотрены. Родители укладывают детям в пластмассовые контейнеры холодные сэндвичи, пирожки, фрукты, йогурты. Между уроками есть один получасовой перерыв, во время которого можно перекусить. Сладкое запрещено: никаких лимонадов, конфет, печенья, шоколадок. Орехи тоже нельзя - во избежание аллергии. Во всех школах и садиках висят таблички: Nut free zone («Свободная от орехов зона»).
Особенность третья. Самостоятельность.
3
С младших классов ребенок сам собирается в школу, мама лишь контролирует.
В школу дети ходят без сопровождения взрослых. Никто не привозит и не забирает своих детей на машинах, здесь это вообще нонсенс. Кстати, помимо увесистого ранца с книгами, каждый несет с собой еще и пакет с ланчем. На тренировки, дополнительные занятие и т.д. - тоже все сами.
Дети сами определяют одежду по погоде и одеваются, как я уже сказал выше.
Особенность четвертая. Маниакальная забота о зубах.
4
На школьных занятиях ученики читают «Приключения Кариуса и Бактуса». Эта популярная в Норвегии детская книга Турбьёрна Эгнера рассказывает о том, как веселая бактерия вместе с другом кариесом разрушала зубы ленивого мальчика Марка, пока он не начал их старательно чистить. Еще есть мультик по этой книжке, который видел каждый норвежский ребенок, как у нас когда-то "Ну, погоди!"
Все дело в том, что медицинские расходы здесь, как правило, покрываются государственной страховкой, но стоматологическая помощь предоставляется только до 18 лет, после - к стоматологу за свои кровные. Поэтому зубы берегут с детства - мамы начинают чистить ребенку зубы, едва у него во рту проклюнется первый. И учат самих чистить зубы раньше, чем читать. Кстати, конфеты и жвачку норвежские дети видят реже, чем горячий суп на обед а его они видят очень редко, как вы поняли.
Особенность пятая. Высокая температура - не повод для паники.
5
По норвежским понятиям если у ребенка температура 38 градусов, это не повод беспокоить врача, а насморк - не основание для пропуска занятий в школе. При определенном списке заболеваний и недомоганий, например при мигрени или простуде, доктор может выписать так называемый зеленый рецепт. Это официальная рекомендация пойти прогуляться по лесу. Норвежская медицина устроена по принципу «спасение утопающих - дело рук самих утопающих». Сказать, что у тебя барахлит здоровье, все равно что признать, что ты ленивый и безответственный. Не занимался спортом, не закалялся, вот и заболел.
Особенность шестая. Спорт важнее, чем учебники.
6
Спортивной подготовке в школе уделяется, реально, даже больше внимания, чем другим урокам. Весной и осенью - плавание, зимой - лыжи. И круглый год походы.
В государственных школах дети начиная с девяти лет ходят в трехдневные походы с учителями, ночуют в палатках, жгут костры, готовят еду в котелке. Кроме того, раз в неделю специальный автобус отвозит их на трехчасовую прогулку в лес или в горы, пешую весной и осенью, лыжную - зимой.
Кроме того, школьники постоянно участвуют в различных марафонах, благотворительных забегах/заплывах/велозаездах, перечисляя взносы за участие то в помощь голодающим детям Африки, то терпящим бедствие от землетрясения непальским школьникам..
Кстати, спорт - единственное, где детям позволяют выделяться. Во всем остальном - ни в коем случае. Хвастаться не зазорно только спортивными успехами и рекордами, а никак не достатком, тачкой папы и где провел каникулы.
7
Норвежские власти готовятся нанести очередной удар по институту традиционной семьи. Министерство по делам семьи, детства и социальным вопросам подготовило доклад, в котором правительству предлагается ввести в стране новые критерии для оценки детского благополучия. Главный тезис — биологические родители больше не должны иметь приоритета в воспитании своих собственных детей.
Ирина Бергсет:"Отобранные дети - будущие самоубийцы"
Читайте статьи об истории россиянки, у которой в Норвегии отобрали сына:
Это значит, что все дети, рожденные в Норвегии или привезенные в эту страну, больше не будут принадлежать своим родителям, а переходят в "собственность" государства. Неудивительно, что в таких условиях сами норвежцы не стремятся заводить потомство: треть детей в Осло составляют представили национальных меньшинств.
Министр по делам семьи, детства и социальным вопросам Норвегии Аудун Лисбаккен (Audun Lysbakken) подготовил пакет мер, призванных еще более улучшить положение детей в Норвегии. Выяснилось, что главное препятствие к подобному улучшению — сами родители. Поэтому Лисбаккен предлагает отменить их приоритет во всех вопросах, связанных с детьми. Как пишет в своей статье норвежское издание adressa. no, "если отношения между родителями и детьми являются препятствием для развития ребенка, это должно быть более важным, чем биологический принцип".
Конечно, министр признает, что для любого человека все-таки лучше расти в семье вместе со своими родными родителями. Но поскольку главная цель- содействовать развитию детей, все, что может помешать этому развитию, как его понимает государство, должно быть устранено.
В статье adressa. no также приводятся установленные министерством сроки, в течение которых должен быть решен вопрос об усыновлении детей. Если речь идет о младенцах от 0 до 18 месяцев, то в течение года, для детей от 18 месяцев до 4 лет — в течение двух лет после того, как их забрали от родителей. Если же биологические родители захотят (ну мало ли, вдруг) обратиться в суд, чтобы вернуть обратно своих детей, вопрос об их соответствии "принципам развития" будет решаться ассоциацией приемных родителей.
Нельзя сказать, что подобные меры вызвали всеобщую горячую поддержку в норвежском обществе. Авторы статьи, опубликованной 6 февраля, высказали опасение, что это может привести к еще большему числу обездоленных детей, вынужденных расти без своей родной семьи. Читатели, комментирующие нововведение, еще более категоричны: "Я смотрю со страхом и ужасом на жесткие меры правительства. Это значит, что барневарн (служба защиты детей) разрушит еще больше семей", "Жестокое обращение с детьми со стороны властей усиливается день ото дня, Родители должны спасать своих детей!" "Это совершенно неприемлемо, что полуобученный персонал барневарн будет определять будущее невинных детей", "Родители должны срочно улучшить свои взаимоотношения с детьми? Какого черта! Может, они будут учить, какой должны быть идеальная семья, в рекламных паузах по телевизору?"
Впрочем, некоторые не видят в таком вмешательстве государства в дела семьи ничего странного: "Родители не должны считать, что это их частная жизнь. Иначе как обществу, которое стремится защищать детей, быть информированным?"
Кстати, многие читатели вспомнили недавний случай с индусскими детьми, которых местные социальные службы отняли у родителей ("Правда.Ру" подробно рассказывала об этом). Один из комментаторов поделился интересными подробностями продолжения этой истории: "Через несколько дней после этого эпизода Telenor (крупнейшая норвежская телекоммуникационная компания — Прим. ред) потеряла лицензию на деятельность в Индии, якобы из-за "коррупции", что может привести к потерям вмиллиарды долларов для компании". "Может, Telenor обратиться за помощью к Лисбаккену?" — ехидно советует читатель.
Впрочем, и внутри Норвегии родители, у которых средь бела дня государство в буквальном смысле ворует детей, не хотят больше молчать. Правда, пока это касается только мигрантов, а не самих норвежцев. Как сообщает издание utrop. no в своей статье, напечатанной несколько дней назад: "2011 стал годом, когда многие нацменьшинства протестовали против действий барневарн. Протесты были вызваны несправедливыми случаями, когда родителей лишали их детей". Как подчеркивает издание, служба социальной защиты совершенно не учитывает мультикультурную составляющую жизни новых граждан Норвегии.
Самый массовый протест случился в апреле минувшего года, когда сотни сомалийских женщин прошли по улицам правительственного квартала в Осло, требуя вернуть обратно отнятых у них детей. И подобный демарш возымел действие на местные власти. Лидера акции протеста тут же избрали в городской совет Осло, где она стала единственным представителем всех мигрантов.
Похоже, местным властям все труднее закрывать глаза на требования, которые им предъявляют представители нацменьшинств. И дело вовсе не в политкорректности, а в численности этих самых "меньшинств". Издание utrop. no приводит весьма пугающие данные статистики: в 2011 году из 151 822 детей и молодежи в Осло — в возрасте от 0 до 22 лет — более 48 тысяч составляли представители других национальностей. Как констатируется в статье, чиновники долго закрывали глаза на эту реальность. И вот она у них на пороге. Можно ли не считаться с теми, которых уже треть, а завтра, возможно, будет большинство?
Могут ли работники опеки и дальше игнорировать национальные особенности воспитания детей, благодаря которым они так легко разлучают их с родителями? И не грозит ли новый закон Лисбаккена социальным взрывом "спокойной и благополучной" Норвегии?
Во времена викингов все основные обязанности по ведению домашнего хозяйства полностью лежали на плечах женщины. Конечно, это в первую очередь зависело от того, какого достатка была семья, к какому классу она принадлежала, но в целом женщина являлась "хранительницей очага" в полном смысле этого выражения. Она должна была следить за тем, чтобы в семье всегда было достаточно еды в долгие темные зимние дни, она занималась приготовлением масла, сыра, сушкой рыбы, мяса, делала запасы копченостей. Попутно, на ней же лежали и знахарские обязанности: если в семье кто-то заболевал или был ранен, именно женщина должна была лечить и выхаживать больного. Кроме того, женщина должна была досконально знать все религиозные и прочие традиционные обряды.
В отсутствие мужчин, на женщин также ложились и типично мужские обязанности по ведению хозяйства. Конечно, если семья была достаточно богата, чтобы иметь слуг или рабов, жизнь ее в значительной степени облегчалась. А в качестве знака того, что она является хозяйкой в доме, женщине выдавались ключи от кладовых. Ключи обычно носились на поясе вокруг талии.
Распределение обязанностей в те времена имело еще и т.н. территориальное выражение, а именно - порог дома, своего рода "водораздел": то, что находилось за порогом дома, было в ведении мужчин, а то, все, что находилось внутри дома - в ведении женщин. Однако, некоторые женщины, особенно физически сильные и выносливые, также могли принимать участие в боях, их называли "skjoldmo", иными словами, воительницами. Может быть, именно в этом лежат истоки эмансипации?
В бедных семьях граница между мужскими и женскими обязанностями зачастую была размыта, поскольку все члены семьи должны были на равных участвовать в ведении хозяйства, что было жизненно важным для выживания.
В наши дни...
Как же обстоят дела в наше время? Мужское ли дело - мыть посуду? Кто должен готовить, муж или жена? Кто занимается приведением дома в божеский вид? Кто, наконец, ходит по магазинам и выносит мусор? Изменилось ли что-либо в распределении домашних обязанностей в норвежской семье?
Конечно же, да, хотя и не настолько кардинально. Сейчас вы редко услышите, что мытье посуды или мытье полов - немужское дело, наоборот, в норвежских семьях все чаще наблюдается тенденция к тому, что именно муж занимается приготовлением пищи и приведением дома в божеский вид. При этом на норвежском мужчине по-прежнему лежат обязанности по ремонту дома/гаража/машины, т.е. распилить - приколотить - починить все еще остается типично "мужским делом". В его же ведении обычно находятся и хозяйственные постройки. Однако, практически точно так же, как и мужчины, многие норвежские женщины в силах самостоятельно собрать мебель, забить гвоздь в стену или, например, аккуратно выкосить травяной газон. Все это - стойкие тенденции нашего времени.
Чем это обусловлено:
Техническим прогрессом на службе женских обязанностей в норвежской семье.
Граница между Мужским и Женским стала окончательно размываться в норвежских семьях с появлением достатка и развитием технического прогресса. Действительно, так ли уж трудно помыть посуду, то бишь, составить грязные тарелки в посудомоечную машину? А стирка, ранее бывшая типично женским и весьма занудным занятием, превратилась в простую выгрузку-загрузку рассортированного грязного белья. Согласитесь, если уборка, стирка, глажка не в тягость, не имеет значения, кто этим будет заниматься: вы или ваш муж. Нас же, не очень привыкших к тому, что домашние дела могут быть и такими - совсем необременительными, - поначалу умиляет то, что норвежцы не гнушаются убрать за собой посуду, сложить грязное белье в стиральную машину, ну а потом мы просто-напросто привыкаем. Потому что так оно, наверно, и должно быть: домашний труд в Норвегии обычно никому не в тягость.
Отдельного слова заслуживает норвежская традиция приготовления обедов и широкое использование полуфабрикатов . Помню, как я была шокирована, когда мой муж отказался от покупки ланч-термоса, в который я намеревалась закатывать первое-второе-салат. Мотивировал он это тем, что "горячее в Норвегии на обед никогда не едят". Это, мол, вам не Россия или Швеция. На обед принято приносить из дома заботливо переложенные специальными бумажками бутерброды.
Матпакки. Ну что ж, нехитрую науку изготовления матпакков я освоила за минуту: три куска хлеба с маслом, немного паштета, немного салями, огурчики, помидорчики, листья салата. Звучит тоскливо, аскетично и не очень аппетитно, зато как легко для тех, кто не любит тратить время на готовку! Использование полуфабрикатов также поначалу поражает воображение. Мой муж, помню, долго удивлялся, что у меня хватает терпения часами варить настоящий мясной бульон, вместо того, чтобы просто булькнуть в кастрюлю несколько кубиков растворимого полуфабриката. Зато готовая блинная смесь или какая-нибудь смесь для выпечки слоеного теста действительно очень экономят время и силы. Постепенно привыкаешь к тому, что в школу ребенку и на работу мужу заворачиваются матпакки, что изготовление булочек с изюмом вместе с процессом выпекания занимает всего полчаса, и вообще, в Норвегии нет культа жирной и сложно приготовленной еды, и норвежские мужья - люди весьма неприхотливые, за редким исключением. А неприхотливость эта, в свою очередь, является следствием ранней самостоятельности норвежцев.
Итак, ранняя самостоятельность норвежских мужчин.
В Норвегии никого не удивишь, когда 18-летний "мальчик" (по нашим понятиям) покидает отчий дом и начинает жить самостоятельно. Учеба, ведение хозяйства, первые большие покупки, пусть даже иногда неоправданные или откровенно глупые - все делается им самим, на его собственные заработанные (взятые в кредит) средства, родители лишь беспокоятся и слегка направляют процесс взросления. Таким образом, к 25 годам норвежский мужчина: имеет свое собственное жилье и машину, умеет готовить пищу (неважно, освоил ли он в полной мере высоты кулинарного искусства или по-прежнему питается подогретой пиццей), сам себя обстирывает, гладит свои рубашки, пришивает оторвавшиеся пуговицы, убирает, моет полы и т.п. Одним словом, живет своим собственным умом и на свои собственные деньги, выполняя все "типично женские обязанности". Родительский дом с пирогами и утюгом далеко, все приходится делать самому. А уж если женился, не жди, что все домашние дела можно спихнуть на жену, потому что "равноправие" в Норвегии - не пустое слово, за ним стоит целая государственная политика.
Норвежская государственная политика на службе равноправия полов.
Равноправие, равноправие и еще раз равноправие. Особое внимание уделяется изменению роли мужчин в семье, поскольку в Норвегии, даже на государственном уровне, бытует мнение, что и мужчины и женщины должны обладать абсолютно равными правами не только на выборах или поступлении на работу, но и в семейной жизни, особенно ввиду того, что в норвежских семьях обычно работают как муж, так и жена
Каким же образом государство старается обеспечить равные возможности по уходу за детьми, распределении домашних обязанностей и т.п.?
Одной из главных проблем в норвежских семьях с маленьким ребенком, как известно, является хроническая нехватка времени
. Женщина, если ей не помогает мужчина, находится в постоянном стрессовом состоянии. Вы скажете, наши мамы прошли через то же самое, и выжили, и будете правы. Но вот какой ценой? Ценой здоровья, нервов? Норвежское государство отлично понимает, что катастрофическая нехватка времени может быть решена не только путем превращения работающей женщиной в домохозяйку, но и при помощи перераспределения обязанностей. Именно поэтому мужчинам также было предоставлено право на оплачиваемый отпуск по уходу за ребенком.
Кроме того, с 1 февраля 1995 года любой из родителей получил право на неоплачиваемый годовой отпуск по уходу за ребенком, дополнительно к оплачиваемому отпуску.
В Норвегии на сегодняшний день один из самых высоких индексов рождаемости в Европе - 1.9. По этому показателю Норвегия опережает такие страны, как Италия и Испания, и все это во многом благодаря сбалансированной государственной политике.
Эмансипация
А как же зарабатывание денег и воспитание детей, спросите вы? Здесь, как это ни странно осознавать нам, воспитанным в старых традициях домостроя, наблюдаются те же общеевропейские тенденции: все чаще и чаще равными или даже основными добытчиками денег являются женщины, благо права на образование и работу одинаковы, и все чаще и чаще именно женщины ведут домашний бюджет, все чаще и чаще мужчины берут отпуска по уходу за детьми.. .Все становится с ног на голову? Нет, конечно же, это не так. Вернее, не совсем так. А если точнее, все меняется с рождением ребенка. Если до рождения первенца молодая норвежская семья спокойно и равномерно распределяет домашние обязанности примерно поровну между супругами, с рождением ребенка ситуация меняется в сторону большей загруженности молодой мамы.
Что важнее: семья или карьера?
Как ни странно, этот вопрос теперь чаще встает перед норвежскими женщинами, нежели мужчинами. Многие мужчины в Норвегии, в принципе, не считают зазорным взять в своей фирме тот же отпуск по уходу за ребенком, то есть, приоритетом для них являются семейные дела, и они не рассматривают их как "сидеть с ребенком - типично женское занятие". Кроме того, в Норвегии не так редки случаи, когда молодой одинокий папа, отвоевав ребенка у бывшей жены, коренным образом меняет свою карьеру. Точнее, меняет место работы, ищет дополнительные пути заработка или более удобный рабочий график, а некоторые папы иногда даже... превращаются в Дагпапу - норвежского Усатого Няня! Ребенок, семья - дороже. Дагпапа занимается тем же, что и дагмама (няня) - то есть, меняет своим и "приходящим" детям подгузники, гуляет, играет, в общем, ничуть не уступает дагмаме.
Заключение:
Я не могу сказать, что распределение домашних обязанностей в норвежской семье - всегда идеально, и во всех семьях дела обстоят именно так, как описано в этой статье, но все-таки осознание того, что за широкой, заботливой и надежной спиной норвежского мужа, который может и ужин приготовить, и белье постирает, и пол помоет, и в больницу с ребенком сходит, семья не пропадет, чтобы ни случилось с мамой - дорогого стоит.