Романтические истории о любви. Моя романтическая история любви
В преддверии дня Святого Валентина мы решили собрать в одной статье несколько невероятных историй любви участников клубов молодых семей нашей области. Это истории милые и забавные, неожиданные и потрясающие. Это истории настоящей, крепкой любви со счастливым концом.
1. «... он бежал за мной и шкрябал по асфальту оторванной подошвой».
В 2000 году, встретив своего будущего мужа во дворе с собакой, я и подумать не могла, что именно это и есть моя судьба. Что именно этот молодой и симпатичный юноша будет мне писать красивые и нежные письма о любви. Что через 5 лет, 30.07.2005 будет у нас свадьба, с которой мы так мечтали поскорее сбежать и остаться наедине, и что, убежав, забудем все подарки в столовой. Что 22.02.2007 году рожу своему любимому Сына, которого от волнения муж в первый же день побоится взять на руки и в его глазах я увижу первую мужскую, скупую слезу! А 30.07.2010 году, как и договаривались в день свадьбы с Алексеем, обвенчаемся в Сретенском храме.
Разве я могла тогда подумать, что 07.08.2012 совместно на партнерских родах испытаем радость от появления долгожданной дочери. Так же я никогда не думала, что ради любимого человека, ради его, а потом уже и совместных интересов, я научусь шить костюмы, придумывать интересные мероприятия и вместе с Алешей организовывать и продвигать свой клуб. Что о нашей семье напишут в газете и не раз, что 2 раза станем самой активной семьей по Ярославскому району. А затем выиграем, да и просто поучаствуем во многих конкурсах.
А тогда, в начале, в 2000 году, подбежала ко мне собака породы такса, звали ее Нюра, и так ласкалась ко мне и лезла на руки, что все ее действия и привели к тому, что мы имеем сегодня в 2015 году.
Романтично ли наше знакомство - скажу вам, что для меня да, я до сих пор помню, как он признался, что я ему нравлюсь, помню день, как мы под ливнем учились с любимым танцевать вальс. Помню, как вместе ходили играть в компьютерные клубы играть по сетке в контр страйк, помню, как помирились с Алешей благодаря тому, что он бежал за мной и шкрябал по асфальту оторванной подошвой. Что приезжал ко мне на дачу неожиданно, как устраивала ему незабываемый день рождения.
Вся наша жизнь и есть романтика, которая длится вот уже 15 лет. И знаю, что романтика наших взаимоотношений продолжит радовать нас и нашу семью дальше.
(Семья Малетиных: Алесей, Эльвира, Роман и Вероника)
2. «... в этот момент думала: «МОЙ стоит, почему не подходит?»
История про НАС... это ЛЮБОВЬ с первого взгляда! Мы встретились в одном из популярных клубов любимого города.
Я выбралась на встречу с подругами и наши посиделки плавно переместились из дома на танцульки, а мой любимый пришел отмечать день рождения своего друга. Товарищ попросил Евгения прогуляться с ним по заведению, так как очень хотел познакомиться с девушкой. Проходя мимо нашей девичьей компании, Женя встал как вкопанный и не сводил с меня взгляда, а я в этот момент думала: «МОЙ стоит, почему не подходит?» Друг пытался его тащить дальше навстречу своей мечте, но любимый мой сказал, что он никуда больше не пойдет, потому что свою мечту он уже нашел.
С первых минут знакомства стало понятно - ОНО! И дальше закрутилось, завертелось... Свидания, совместные прогулки на велосипедах, встречи утром, в обед и вечером, потому что никак не могли друг без друга. Наше притяжение и любовь ко друг другу настолько сильны, что через семь месяцев после знакомства мы стали супругами. А чуть позже еще и самыми счастливыми родителями!
P.S. Товарищ в тот вечер, к сожалению, так ни с кем и не познакомился.
Евгений:
«Она мне дала понять одну важную вещь. Если понимаешь, что человек тебе подходит, родственная душа, неважно - день, неделю или месяц вы знаете друг друга, нужно хватать на плечо и увозить на край света. Гулять до утра. Смотреть закаты, встречать рассветы, ужинать при свечах, делать предложение и быть счастливыми».
С пожеланиями благополучия, семья Мартыновых: Анастасия и Евгений.
3. Служебный роман № 1
Нашу историю можно назвать «Служебный Роман». Познакомились мы на корпоративе. Миша решил меня пригласить на медленный танец. Танцуем мы, значит, общаемся, а он мне всё на ноги наступает... Я ему раз сказала, два, что он мне все туфли обступал, а ему всё нипочём. В итоге мне всё это надоело и мы с ним разругались и разбежались по сторонам, и в этот вечер даже в сторону друг друга больше не смотрели.
Потом, после новогодних праздников, наступили рабочие будни. Мы практически каждый день пересекались на работе, но каждый из нас делал вид, что мы друг друга и знать не знаем. Так продолжалось ровно год, до наступления очередного корпоратива...
Сидим мы с коллегами общаемся, как вдруг ко мне опять подходит Миша и опять начинает со мной знакомиться, у меня глаза округлились... Я ему говорю: «Что, опять знакомиться будем что ли?», а он делает вид, что не понимает о чём это я, будто мы и незнакомы и опять спрашивает, как меня зовут!
Так мы с ним опять познакомились, танцевал он уже аккуратно. И больше с того вечера мы уже не расставались! А через год я уже стала женой и счастливой мамой!
Вот такая история нашего двойного знакомства, до сих пор мы спорим сколько всё же лет мы знакомы!
Р.S. День влюблённых для нас тоже двойной праздник, в это день родился Миша!
(Семья Олейник: Наталья и Михаил)
4. «Шпион»
Сажусь в маршрутку, включаю аську. Приходит сообщение от знакомого: «В маршрутке едешь?»
Я: «Да, откуда знаешь?»
Он: «У меня шпион!»
Я: «???»
Он: «Повернись назад»
Поворачиваюсь, с последнего сидения мне улыбается и машет совершенно незнакомый, симпатичный молодой человек. Сажусь в недоумении.
Опять пишу: «Это кто????»
Ответ: «Шпион:)))»
Оказалось, это коллега знакомого. Он видел меня в друзьях в одноклассниках, запомнил и увидел в маршрутке) Вечером мне написал, а через неделю было первое свидание, а ровно через год свадьба.
(Семья Митрофановых: Екатерина и Дмитрий)
5. Служебный роман № 2
Мы с Ромой, теперь уже мужем, познакомились около 7-ми лет назад на работе. Можно сказать это был «служебный роман». Я работала в компании торговым представителем, а Рома пришел из армии и тоже туда устроился. Однажды утром, приехав на работу (на склад), я увидела Рому и сразу обратила на него внимание, мне он очень понравился. Рома, как потом оказалось, тоже меня заметил сразу... он пришел устраиваться на работу и увидел меня... (как он говорит: бегала по офису с бумагами симпатичная девочка, вся шабутная).
Работая несколько месяцев вместе, зная, что мы друг другу нравимся, никто из нас не решался подойти ко друг другу. Но в один прекрасный день я взяла инициативу в свои руки, я предложила подвести Рому домой, и он согласился. И после этого между нами вспыхнуло сильное чувство. Мы поняли, что мы нашли друг друга. А через некоторое время мы стали семьей и счастливыми родителями.
(Семья Воробьевых: Надежда и Роман)
6. Служебный роман № 3
А мы с Женей познакомились в статистике. Я первая обратила на него внимание. Но мы работали в разных отделах и практически не виделись. Инициативу я взяла в свои руки.
Мой руководитель поспособствовал тому, чтоб мы работали вместе. Но отношения были так себе, общались в основном только по работе. Но в новогодние каникулы 2010 года он стал мне писать смс сообщения. И тут я поняла: «Это неспроста!».
После каникул у нас завертелся бурный - служебный роман. Мы скрывали наши чувства, и это добавляло в отношения страсть! Нам не удалось скрывать их долго. Многие стали улавливать наши взгляды друг на друга. И секрет был раскрыт. За час до Нового, 2011, года, Женя попросил моей руки у родителей, а в новый год сделал мне предложение. Летом мы расписались! Вот как-то так.
(Семья Серовых: Анна и Евгений)
7. Курортный роман
История нашей семьи началась летом 2004 года.
Сессия в университете уже была успешно сдана и мы с подругой решили совместить полезное с приятным - поехали работать вожатыми в детский лагерь на Черном море.
В назначенное время вожатская команда собралась на Казанском вокзале в Москве. В разгар сезона отпусков людей там едва ли не больше, чем песчинок на пляже, но первыми я почему-то заметила двух симпатичных парней, возвышающихся над всей остальной толпой (что поделать, люблю высоких!) К тому же у них была гитара! Оказалось - это братья, Сережа и Саша, и они тоже будут вожатыми в нашем лагере. С одним из них, тем, который больше улыбался, мне очень захотелось познакомиться поближе. Но времени на это не было - мы разошлись по вагонам размещать детей...
Двое суток в дороге пролетели незаметно. Когда на четверых вожатых приходится 50 школьников, почувствовавших пьянящий дух свободы, скучать не приходится. Братья с гитарой ехали в другом вагоне, так что было не до знакомства.
В лагерь мы приехали поздним вечером. Детей быстро распределили по отрядам и отвели в корпуса. Оставалось закрепить эти самые отряды за вожатыми. Пока мы с подругой размышляли, куда же лучше пойти (с младшими «пионерами» мы работали в прошлый раз, сейчас хотелось опробовать свои педагогические навыки с детьми постарше), осталось всего два вакантных отряда. И четверо вожатых - мы и... братья. Неожиданно, Сергей (тот самый, улыбчивый, с которым так хотелось познакомиться), подошел ко мне и объявил, что мы будем работать вместе на одном из отрядов. Вот так и состоялось наше знакомство.
Позже Сережа рассказал, что тоже заметил меня еще в Москве, на вокзале, и буквально утонул в моих глазах. А еще он очень сильно переживал, прежде чем решился подойти - уж очень серьезной и недоступной я ему показалась!
Мы с Сережей настолько быстро нашли общий язык, так хорошо понимали друг друга, что буквально через пару дней все считали нас парой, которая очень давно вместе.
Несмотря на загруженность вожатской работой, это был настоящий жаркий курортный роман, который продолжился, когда мы вернулись в Ярославль. И длится он уже больше 10 лет. Теперь мы одна семья и сами стали родителями двух замечательных братьев.
Кстати, гитара тоже сыграла свою роль в нашей love-story. Именно в тот момент, когда Сергей пел в лагере у костра песню группы «Любэ» «Березы», а мы с ребятами ему подпевали, я поняла, что хочу прожить с этим мужчиной всю жизнь.
(Семья Чернуль: Наталия и Сергей)
В жизни бывает Все! А у Любви бывает не только Все, а и Все на Свете!
«Женя плюс Женя»
Жила – была девочка Женя…. Не напоминает ли вам такое начало что – либо? Да-да! Практически так же начинается известная и замечательная сказочка «Цветик-Семицветик».
На самом деле, все начинается иначе…. Девушке по имени Женя было восемнадцать. Буквально несколько дней оставалось до школьного выпускного. Она не ждала от праздника ничего особенного, но поучаствовать (поприсутствовать) в нем собиралась. Платье уже было приготовлено. Туфельки – тоже.
Когда день выпускного наступил, Женька передумала даже идти, куда планировала. Но подруга Катя «настроила» ее на предыдущие планы. Женечку удивило то, что она впервые (за всю свою жизнь) не опоздала на мероприятие. Она приехала на него секундочка в секундочку и не поверила своим часам!
Наградой за такой «подвиг» ей послужило знакомство с парнем ее мечты, который, кстати, являлся еще и Женькиной тезкой.
Женя и Женя встречались девять лет. А на десятый все-таки решили пожениться. Решили и сделали это! Потом поехали в свадебное путешествие, в Турцию. В такой романтический период они тоже не оставили себя без «юморизма»….
Они пошли на массаж. Им эту приятную процедуру проводили в одной комнате, но разные люди. Так как массажисты плохо говорили по-русски, атмосфера уже была особенной. Разумеется, массажистам – специалистом было интересно узнать имена их «гостей». Та, что делала массаж Жене, спросила ее имя. Вторая массажистка узнала имя мужа Жени. Совпадение имен, видимо, очень понравилось массажистам. И они сделали из этого один сплошной прикол….. Начали нарочно звать Женю, чтобы оборачивались, реагировали и вздрагивали он и она. Выглядело это забавно!
«Долгожданный кораблик любви»
Девушка Галя получила образование в частном и престижном высшем учебном заведении. Годы пролетели для нее очень быстро. На третьем курсе они «набрали» бег, поскольку Галочка встретила свою настоящую любовь. Тетя купила ей двухкомнатную квартирку в хорошем райончике, а Саша (ее молодой человек) сделал ей ремонт. Они жили мирно и счастливо. Единственное, к чему Галя долго – долго привыкала – длительные командировки Саши. Он – моряк. Галя не видела его по четыре месяца. Парень приезжал на недельку – другую и уезжал снова. А Галя скучала и ждала, ждала и скучала….
Ей было скучнее и тоскливее от того, что Саня был против собак и кошек, а Гале было одиноко дожидаться его возвращения. И тут «подвернулась» одногруппница девушки, которой нужна была квартира (комнатка в ней). Они начали жить вместе, хоть Саша был и против такого проживания.
Татьяна (одногруппница Гали) изменила ее жизнь, как никто другой. Эта тихоня, которая верила в Бога, увела Сашу у Гали. Что пережила девушка – известно лишь ей. Но прошло немного времени, и Саша вернулся к своей любимой. Умолял ее о прощении, поскольку осознавал свою «жесткую» ошибку. И Галюня простила…. Простила, но не забыла. И вряд ли забудет. Как и то, что он ей сказал в тот самый день своего возвращения: «она была очень похожа на тебя. Ваше основное отличие в том, что ты не была домашней, а Таня всегда была такой. Я куда-то уезжаю – я спокоен, не переживаю, что она куда-то от меня сбежит. Ты – другое дело! Но я понял, что ты самая лучшая и я не хочу тебя терять».
Таня ушла из жизни влюбленных. Все начало налаживаться. Теперь Галка ждет не только кораблик любви с хозяином ее сердца, но и дня их свадьбы. Она уже назначена и дату менять никто не собирается.
Эта история из жизни нас учит тому, что настоящая любовь не умирает никогда, что нет никаких помех в настоящей любви.
«Новогоднее расставание – начало новой любви»
Виталий и Мария влюбились так сильно, что уже и пожениться собирались. Виталий подарил Маше колечко, признался в любви ни одну тысячу раз…. Сначала все было так здорово, как в кино. Но вскоре «погода отношений» начала портиться. И Новый год парочка отмечала уже не вместе…. Виталя позвонил девушке и сказал следующее: «ты очень классная! Спасибо тебе за все. Мне было невероятно хорошо с тобой, но мы вынуждены расстаться. Так будет лучше не только мне, но и тебе, поверь! Я позвоню еще». Слезы из глаз девушки лились ручьями, губы, руки и щеки дрожали. Ее любимый бросил трубку…. Любимый оставил ее навсегда, растоптав любовь…. Это произошло практически в полночь Нового Года….
Мария бросилась на подушку и продолжила плакать. Она бы и рада была остановиться, но у нее ничего не получалось. Тело не хотело ее слушаться. Она подумала: «это первый новогодний праздник, который мне суждено встречать в полнейшем одиночестве и с такой глубочайшей травмой….». Но парень, который жил в соседнем подъезде, «создал» для нее другой поворот событий. Что же он сделал такого неземного? Он просто позвонил и пригласил ее к себе отмечать волшебный праздник. Девушка долго отпиралась. Ей было тяжело говорить (мешали слезы). Но друг «победил» Марию! Она сдалась. Она собралась, накрасилась, взяла бутылку вкусного вина, пакетик с вкусными конфетами, и побежала к Андрею (так звали друга – спасителя).
Друг познакомил ее с другим своим приятелем. Который, спустя несколько часов, стал ее парнем. Так и бывает! Андрюха, как и остальные гости, сильно напились и отправились спать. А Мария и Сергей (друг Андрея) остались беседовать на кухне. Они и не заметили, как встретили рассвет. И никто из гостей не верил, что ничего кроме разговоров не было между ними.
Когда нужно было расходиться по домам, Сережа написал свой номер мобильного на измятом клочке газеты. Маша не ответила тем же. Она пообещала, что позвонит. Может, кто-то и не поверит, но свое обещание она сдержала уже через несколько дней, когда улеглась немного эта новогодняя суматоха.
Когда состоялось следующее свидание Машки и Сережки…. Первой фразой, которую произнес парень, была: «если что-то дорогое теряешь – то лучше найдешь, обязательно!».
Сережа помог забыть Маше того человека, который принес ей миллионы страданий. То, что они любят друг друга, поняли сразу, но боялись признаться себе в этом….
Продолжение. . .
Мы с Митей сошлись, когда у обоих уже были по ребенку. Жена у него умерла от рака, я развелась. Наши мальчишки - погодки, его Васе шесть лет, моему Коле - семь. Ну то есть было, когда мы сошлись, сейчас побольше. Мальчишки сдружились, вместе в школу ходят, вместе уроки учат.
Мне 24 года. Сейчас я понимаю, что мозгов нет. Совсем всё печально было, когда два года назад я влюбилась. На работе познакомилась с мужчиной на четыре года старше меня. Первый раз в жизни так сильно влюбилась. Встречались недолго - пару месяцев. Они казались мне волшебными. Мужчине я очень нравилась. Через два месяца после начала отношений он собирался сделать мне предложение - разговоры ходили только о свадьбе. Я была всецело за. Очень хотела выйти замуж за любимого человека. И почти вышла, если бы не моя мама.
Недавно я узнала о том, что у моего парня есть другая. Узнала случайно, он просто перепутал номера и отправил на мой номер смс-ку с ее именем. "Ленок, солнышко, как делишки?" - и все тут понятно, потому что меня зовут не Ленок. Уж не знаю, было ли что у них (отрицает! и доказательств нет), но я разозлилась здорово. Я не любитель устраивать скандалы, но так больно мне в жизни никогда не было.
Эта рубрика посвящена теме любовных историй. А мы женщины эту тему просто обожаем. Читая любовные истории , мы учимся не только на ошибках других девушек, но и на их успехах в завоевании мужских сердец. Не всегда у нас есть время на прочтение длинных любовных романов, а любви так хочется, хотя бы выдуманной. Но женский журнал «Свои правила» расскажет вам не только о любовных фантазиях наших читательниц, но и о реальных любовных историях которые приключились в их жизни.
Начало положила реальная любовная история, которую поведала мне моя мама. Эта история происходила на ее глазах. Главная героиня - лучшая подруга. Так случилось, что первая и самая настоящая юношеская любовь закончилась замужеством и женитьбой, но совсем не на тех… И тем не менее настоящая любовь была пронесена сквозь годы и уже в зрелом возрасте Надежда и Владимир встретились вновь и вот тогда уже они не допустили ошибок, совершенных в молодости. Это реальная любовная история из жизни. Читайте и обсуждайте, в ней не все так однозначно…
Любовные истории фантазии или реальность?
Еще одна трепетная любовная история - Игра в любовь на всю жизнь. О ней рассказывать бессмысленно - нужно читать и наслаждаться сюжетом.
Для тех, кто помнит пионерские лагеря и романтику, связанную с этим временем, а может быть и тем, кто слышал о пионерских лагерях, от своих родителей, будет интересна немного наивная, но от этого не менее интересная любовная история, случившаяся в пионерском лагере.
Новогоднее сватовство - еще одна сказочная любовная история. Выдумка или, правда, решать вам. Развязка этой сказки вам точно понравится!
Следующая любовная история не поместилась в одну статью, по этому она опубликована в трилогии «Сбывшиеся сны». Возможно, начитавшись любовных историй на нашем женском сайте, ваша фантазия разыграется, и вы придумаете свою не менее интересную любовную историю, а может быть, захотите рассказать о реальной любовной истории, произошедшей с вами лично. В любом случае мы будем рады если вы поделитесь своими впечатлениями на страницах женского журнала «Свои правила», как это сделала Ангела. Ее любовная история так же не поместилась в формат короткой статьи, тем интереснее читать продолжение любовной истории «Клубника бывает горькой».
«Где ты?» - это крик души. О своей любовной истории нам поведала следующая читательница с надеждой, что ее потерянная любовь найдется, прочитав эту исповедь.
Какова бы не была жизнь, у каждой из нас случаются любовные истории. Будут они оптимистичные или пропитанные грустью, главное чтобы они были.
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Ирина Лобусова
Камасутра. Короткие рассказы о любви (сборник)
Было так
Почти каждый день мы встречаемся на площадке главной лестницы. Она курит в компании своих друзей, а мы с Наташкой ищем женский туалет – или наоборот. Она похожа на меня – может, потому, что мы обе совершенно теряем способность ориентироваться в огромном и бесконечном (так кажется нам каждый день) пространстве института. Длинные запутанные корпуса которого словно специально созданы для того, чтобы давить на мозги. Обыкновенно к концу дня я начинаю звереть и требовать немедленно выдать ту обезьяну, какая построила это здание. Наташка смеется, и спрашивает, почему я уверенна, что эта архитектурная обезьяна до сих пор существует в живых. Впрочем, бесконечное блуждание в поисках нужной аудитории или женского туалета – это развлечение. Их так немного в нашей жизни – простых развлечений. Мы обе ценим их, я узнаю всё по глазам. Когда в самый неожиданный момент мы сталкиваемся на лестнице и врем друг другу, что наша встреча абсолютно неожиданна. Мы обе умеем просто классически врать. Я. И она.
Обыкновенно мы сталкиваемся на лестнице. Потом отводим глаза и делаем важный вид. Она степенно объясняет, как только что вышла из аудитории. Я – что прохожу по коридору рядом. Никто не признается даже под видом жуткой смертной казни в том, что на самом деле мы стоим здесь и ждем друг друга. Об этом никому, кроме нас, не дано (и не будет дано) знать.
Обе очень дружно делаем вид, что безумно рады видеть друг друга. Со стороны всё выглядит так, что поверить нам легко.
– Так приятно встретить знакомых!
– Ах, я даже не знала, что ты будешь здесь проходить… Но я так рада!
– Что у тебя есть курить?
Она протягивает сигареты, моя подруга Наташка нагло хватает сразу две и в полной женской солидарности мы втроем молча курим до звонка на следующую пару.
– Ты не дашь мне на пару дней свой конспект по экономической теории? У нас зачет через пару дней… А ты зачет уже досрочно сдала… (она)
– Без проблем. Позвони, зайдешь и возьмешь… (я).
Потом расходимся по лекциям. Она учится на том же курсе, что и я, только в другом потоке.
В аудитории сыро от утреннего света, а парта еще влажная от мокрой тряпки уборщицы. Сзади народ обсуждает вчерашний телевизионный сериал. Через несколько минут все дружно погружаются в глубины высшей математики. Все, кроме меня. Во время перерыва я, не отрывая глаз от конспекта, сижу за столом, пытаясь хотя бы увидеть то, что написано на открытом передо мной бумажном листе. Кто-то медленно и тихо подходит к моему столу. И, не поднимая глаз вверх, я знаю о том, кого увижу. Кто стоит за моей спиной… Она.
Она входит боком, как будто стесняясь незнакомых людей. Садится рядом, преданно смотрит в глаза. Мы – самые близкие и лучшие подруги, причем с давнего времени. Глубокую сущность наших отношений невозможно выразить словами. Мы просто ждем одного мужчину. Обе ждем, без успеха, который год. Мы – соперницы, но ни одному человеку в мире не пришло бы в голову так нас назвать. Наши лица одинаковы потому, что отмечены несмываемой печатью любви и тревоги. За одного человека. Наверное, мы обе его любим. Может, он тоже нас любит, но для сохранности наших общих с ней душ легче уговаривать себя, что ему по-настоящему на нас наплевать.
Сколько времени прошло с тех пор? Полгода, Год, два года? С того времени, когда был один, самый обычный телефонный звонок?
Кто звонил? Имени сейчас и не вспомнишь… Кто-то с соседнего курса… или из группы…
«– Привет. Приходи прямо сейчас. Тут все собрались… есть сюрприз!
– Какой сюрприз?! Дождь на улице! Говори толком!
– Как у тебя насчет английского?
– Ты мозгами поехала?
– Слушай, тут у нас сидят американцы. Двое, приехали по обмену, на факультет романо-германской филологии.
– А почему они сидят у нас?
– Им там не интересно, кроме того, они познакомились с Виталиком и он привел их к нам в общагу. Они забавные. По-русски почти не говорят. Она (назвала имя) запала на одного. Все время сидит с ним рядом. Приходи. Ты должна на это посмотреть! “
Дождь, который бил в лицо… Когда я вернулась домой, нас было трое. Трое. Так повелось с тех пор.
Я поворачиваю голову и смотрю на ее лицо – лицо человека, который, преданно положив голову мне на плечо, смотрит глазами жалкой побитой собаки. Определенно она любит его больше, чем я. Так любит, что для нее праздник – услышать хотя бы одно слово. Даже если это его слово предназначено для меня. С точки зрения ущемленного самолюбия я смотрю на нее очень пристально и со знанием дела отмечаю, что сегодня она плохо причесана, эта помада ей не идет, а на колготках – петля. Она, наверное, видит синяки под моими глазами, ногти без признаков маникюра и уставший вид. Я давно знаю, что грудь у меня красивей и больше, чем у нее, рост выше и глаза более яркие. А вот ее ноги и талия более стройны, чем мои. Наш взаимный осмотр почти незаметен – это привычка, укоренившаяся в подсознании. После этого мы взаимно ищем странности в поведении, говорящие о том, что кто-то из нас недавно видел его.
– Вчера до двух часов ночи смотрела международные новости… – голос ее осекается, становится хриплым, – наверное, в этом году им не удастся приехать… Я слышала, кризис в Штатах..
– А если и приедут, несмотря на свою пошатнувшуюся экономику, – подхватываю я, – к нам они вряд ли зайдут.
Ее лицо вытягивается, я вижу, что сделала ей больно. Но остановиться уже не могу.
– И вообще, я уже давно забыла про всю эту ерунду. Даже если он снова приедет, ты все равно его не поймешь. Как в прошлый раз.
– Но ты мне поможешь с переводом…
– Вряд ли. Я давно забыла английский. Скоро экзамены, сессия, надо заниматься русским… будущее за русским языком… а еще говорят, что скоро на РГФ приедут по обмену немцы. Не хочешь сесть за словарь и сходить на них посмотреть?
После нее он переметнулся ко мне – это было нормально, я давно привыкла к такой реакции, но я не знала, что его обыкновенные мужские поступки смогут причинить ей такую боль. Он до сих пор пишет мне письма – тоненькие листочки, отпечатанные на лазерном принтере… Я храню их в старой тетрадке, чтобы не показать никому. Она не знает о существовании этих писем. Все ее представления о жизни – это надежда, что он забудет меня тоже. Я догадываюсь, что каждое утро она открывает карту миру и с надеждой смотрит на океан. Она любит океан почти так же, как и его. Океан для нее – бездонная пропасть, в которой тонут мысли и чувства. Я не разубеждаю ее в этой иллюзии. Пусть живет так, как легко. Наша история примитивна до глупости. Так нелепа, что стыдно даже говорить. Окружающие твердо уверенны, что, повстречавшись в институте, мы просто так стали подругами. Две самых близких подруги. Которым всегда есть, о чем говорить… Это правда. Мы подруги. Нам интересно вдвоем, всегда есть общие темы и понимаем мы друг друга тоже с полуслов. Мне она нравится – как человек, как личность, как друг. Я нравлюсь ей тоже. У нее есть черты характера, которых нет у меня. Нам хорошо вдвоем. Так хорошо, что на белом свете никто не нужен. Даже, наверное, океан.
В открытой на всеобщее обозрение «личной» жизни у каждой из нас есть отдельный мужчина. У нее – студент-биолог из университета. У меня – компьютерный художник, довольно забавный тип. С ценным качеством – неумением задавать вопросы. Наши мужчины помогают нам пережить неизвестность и тоску, и еще мысль о том, что он не вернется. Что наш американский роман никогда не свяжет нас по-настоящему с ним. Но за эту любовь мы тайно обещаем друг другу всегда проявлять беспокойство – беспокойство не о себе, о нем. Она не догадывается, я понимаю, как мы смешны и нелепы, цепляясь за треснутую, разорванную соломинку, чтобы выплыть на поверхность и заглушить какую-то странную боль. Боль, похожую на зубную, возникающую в самый неподходящий момент в самом неподходящем месте. Боль – о себе? Или о нем?
Иногда я читаю в ее глазах ненависть. Словно по молчаливому сговору мы ненавидим все, существующее вокруг. Институт, в который поступили просто так, ради диплома, друзей, которым на тебя наплевать, общество и наше существование, а главное – ту пропасть, которая навсегда разделяет нас с ним. И когда мы устаем до безумия от вечной лжи и плохо скрытого равнодушия, от круговерти ничего не значащих, но многих событий, от глупости чужих любовных историй – мы встречаемся с ней глазами и видим искренность, настоящую, правдивую искренность, чище и лучше которой нет… Мы никогда не говорим на тему любовного треугольника потому, что обе прекрасно понимаем – за этим всегда кроется что-то более сложное, чем дилемма обычной неразделенной любви…
И еще: мы очень часто вспоминаем о нем. Вспоминаем, испытывая разные чувства – тоску, любовь, ненависть, что-то гадкое и противное или наоборот, светлое и пушистое… И после потока общих фраз кто-то вдруг замолчит на полуслове и спросит:
– Ну, что?
И другая отрицательно качнет головой:
– Ничего нового…
И, встретившись глазами, поймет немой приговор – не будет нового, ничего… Никогда.
Дома, наедине с собой, когда никто меня не видит, я схожу с ума от пропасти, в которую падаю все ниже и ниже. Мне до безумия хочется схватить ручку и написать на английском: «оставь меня в покое… не звони… не пиши…» Но я не могу, не способна это сделать, и потому мучаюсь кошмарами, от которых моей второй половиной становится только хроническая бессонница. Наше безревностное разделение любви жутким ночным кошмаром снится мне по ночам… Как шведская семья или мусульманские законы о многоженстве… В кошмарах я даже представляю себе, как мы обе выходим за него замуж и хозяйничаем на одной кухне… Я. И она. Меня передергивает во сне. Я просыпаюсь в холодном поту и мучаюсь с искушением сказать, что от общих знакомых узнала о его гибели в автомобильной катастрофе… Или что где-то упал еще один самолет… Я изобретаю сотни способов, знаю, что не смогу это сделать. Я не могу ее ненавидеть. Так же, как и она – меня.
Однажды, в тяжелый день, когда мои нервы были расшатаны до предела, я прижала ее к лестнице:
– Что ты делаешь?! Зачем ты меня преследуешь? Почему продолжаешь этот кошмар?! Живи своей жизнью! Оставь меня в покое! Не ищи моего общества, ведь на самом деле ты меня ненавидишь!
В ее глазах появилось странное выражение:
– Это неправда. Я не могу и не хочу тебя ненавидеть. Я люблю тебя. И немного его.
Каждый день на протяжении двух лет мы встречаемся на площадке лестницы. И каждую встречу мы не говорим, но думаем о нем. Я даже ловлю себя на мысли, что каждый день отсчитываю по часам и с нетерпением жду того момента, когда она тихонько, словно стесняясь, войдет в аудиторию, сядет со мной и начнет глупый бесконечный разговор на общие темы. А потом, в середине, прервет разговор и вопросительно посмотрит на меня… Я виновато отведу глаза в сторону, чтобы отрицательно покачать головой. И вздрогну всем телом – наверное, от вечной холодной сырости по утрам.
Два дня до нового года
В телеграмме было «не приезжай». Снег царапал щеки жесткой щетиной, затоптанный под разбитым фонарем. Край особо наглой из всех телеграмм высовывался из кармана сквозь мех шубы. Вокзал был похож на огромный феонитовый шар, слепленный из грязного пластилина. Ярко и ясно падала в пустоту дверь, уходящая в небо.
Прислонившись к холодной стене, она изучала железнодорожно-кассовое окно, где давилась толпа, и думала только о том, что хочет курить, просто до безумия хочет курить, втягивая в обе ноздри горький морозный воздух. Было нельзя идти, нужно было только стоять, наблюдая толпу, прислонившись к холодной стене плечом, щуря глаза от привычной для зрения вони. Все вокзалы похожи один на другой, как упавшие серые звезды, плавали облаками чужих глаз скопищем привычных неоспоримых миазмов. Все вокзалы – похожие один на другой.
Облаками – чужих глаз. Это было существенно самым важным.
В телеграмме было «не приезжай». Так не приходилось искать подтверждений тому, что собирается сделать. В узком проходе выпал из-под чьих-то ног затоптанный пьяный бомж, выпал прямо под ноги ей. Исключительно осторожно отползла по стене чтобы не задеть краем длинной меховой шубы. Кто-то толкнул в спину. Обернулась. Показалось – хочет что-то сказать, но ничего не смогла, и так, не сумев ничего сказать, застыла, забыв, что хочет курить потому, что мысль была более свежей. Мысль о том, что решения могут грызть мозг точно так, как грызут недокуренные (на снегу) сигареты. Там, где была боль, оставались красные воспаленные точки, тщательно спрятанные под кожей. Провела рукой, пытаясь отрезать самую воспаленную часть, но ничего не произошло, а красные точки ныли все мучительнее, все больше, оставляя позади злость, похожую на раскаленный разбитый фонарь в привычном феонитовом шаре.
Резко толкнув от себя часть стены, врезалась в очередь, профессионально отшвыривая всех мешочниц уверенными локтями. Наглость вызвала дружное раскрытие ртов видавших виды перекупщиц билетов. Она прижалась к окну, боясь, что снова не сможет ничего сказать, но сказала, и там, где дыхание падало на стекло, окошко становилось влажным.
– Один до… на сегодня.
– А в общий?
– Я сказала нету.
Звуковая волна голосов ударила в ноги, кто-то усиленно драл меховой бок, и совсем рядом отвратительная луковая вонь чьей-то истерической пасти попала в ноздри – так возмущенные народные массы праведно пытались ее отъять от железнодорожно-кассового окна.
– У меня, может, заверенная телеграмма.
– Иди в другое окно.
– Ну посмотрите – один билет.
– Ты че, издеваешься, блин ты…., – сказала кассирша, – не задерживай очередь… ты…, отошла от кассы!
Шубу больше не рвали, в пол ушла звуковая волна, бившая ноги. Она толкнула, уходящую в небо, тяжелую дверь и вышла туда, где мороз сразу же впился в лицо отточенными вампирскими зубами. Мимо глаз (чужих глаз) проплывали бесконечные ночные вокзалы. Вслед кричали – вдоль стоянок такси. Разумеется, она не понимала ни слова. Ей казалось – забыла все языки очень давно, и вокруг сквозь аквариумные стены, не доходя к ней, исчезают людские звуки, забирая существующие в мире цвета с собой. Стены были до самого дна, не пропуская ушедшую симфонию цвета. В телеграмме было «не приезжай обстоятельства изменились». На ресницах высыхало совершенное подобие слез, не дошедшее до щек на вампирском морозе. Эти слезы исчезали, не появившись, совсем и сразу, только внутри, под кожей, оставляя тупую заскорузлую боль, похожую на осушенное болото. Она достала из сумочки сигарету и зажигалку (в форме цветной рыбки) и глубоко втянула в себя дым, вдруг застрявший в горле тяжелым и горьким комком. Она тянула дым в себя до тех пор, пока державшая сигарету рука не превратилась в деревянный обрубок, а когда превращение произошло, сам собой окурок шлепнулся вниз, похожий на огромную падающую звезду, отраженную в бархатном черном небе. Кто-то снова толкнул, за край шубы зацепились елочные иголки и упали на снег, а раз упали иголки – она обернулась. Впереди в заячьем отметке маячила широкая мужская спина с прикрепленной к плечу елкой, которая плясала на спине фантастический смешной танец. Спина шла быстро и с каждым шагом уходила все более далеко, а потом на снегу остались только иголки. Замерев (боясь дышать)б она смотрела на них очень долго, иголки были похожи на маленькие огни, а когда в глазах зарябило от искусственного света, вдруг увидела, что идущий от них свет – был зеленый. Это было очень быстро, а потом – совсем ничего, только сдавленная быстротой боль вернулась на прежнее место. Защипало в глазах, завертелось на месте, сжался мозг и внутри кто-то сказал отчетливо ясно и четко «два дня до Нового года», и сразу не стало воздуха, был горький дым, спрятанный в груди глубоко так же, как и в ее горле. Черное, как растаявший снег, выплыло число и что-то сбило с ног, понесло по снегу прочь, только не на одном месте, куда-нибудь – от людей, к людям.
– Да стой, ты… – сбоку чье-то тяжелое дыхание отдавало полным набором сивушных масел. Обернувшись, под вязанной шапкой разглядела лисьи глаза.
– Сколько бегать за тобой можно?
Кто-то за ней бежал? Чушь. Так никогда не было – в этом мире. Было все, кроме двух полюсов – жизни и смерти, в полном избытке.
– Ты билет спрашивала до…?
– Допустим.
– Так у меня есть.
– Сколько.
– С тебя как с родной – отдам за 50.
– Да пошел..
– Ну жалкие 50 баксов, тебе как родной отдаю – так шоб взять…
– Ага, один, на сегодня, даже нижнее место.
Она поднесла билет к фонарю.
– Да верно, в натуре, не сомневайся.
Парень похрустел, покрутил на свет денежную бумажку в 50 долларов.
– А поезд в 2 часа ночи.
– Я знаю.
– Ну ладно.
Он растаял в пространстве, как тают люди, которые не повторяются при дневном свете. «Не приезжай обстоятельства изменились».
Она усмехнулась. Лицо расплывалось белым пятном на полу прилепленным к брови окурком. Выступало из-под сонных опущенных век, и, вписываясь в грязную окружность звало далеко, дальше и дальше. Там, где была, резкие углы кресла давили тело. Голоса сливались в ушах где-то в забытом за спиной мире. Сонная паутина окутывала несуществующим теплом даже лицевые изгибы. Она клонила голову вниз, пытаясь уйти, и только расплывалось лицо грязным белым пятном в вокзальных плитках. Этой ночью она не была больше собой. Кто-то рожденный и кто-то мертвый изменялся так, как нельзя было думать. Никуда не упав, отвернула от пола лицо, где вокзал жил ночной, не подвластной для рассмотрения жизнью. Около часа ночи телефонный звонок раздался в одной из квартир.
– Где ты?
– Я уезжаю.
– Ты решила.
– Он прислал телеграмму. Одну.
– Он хоть будет тебя ждать? И потом, адрес…
– Я должна ехать – там это, в телеграмме.
– Ты вернешься?
– Будь что будет.
– А если подождешь пару дней?
– В этом нет абсолютно никакого смысла.
– А вдруг одумаешься?
– Права нет на другой выход.
– Незачем к нему ехать. Не нужно.
– Я плохо слышу – в трубке шипит, но ты все равно говори.
– Что говорить?
– Что-нибудь. Как хочешь.
– Довольна, да? Нет на земле второй такой идиотки!
– До нового года остается два дня.
– Ты хотя бы на праздник осталась.
– Я выбрана.
– Тебя никто не выбирал.
– Все равно.
– Не уезжай. Не надо ехать туда, слышишь?
Короткие гудки благословили ее путь и сквозь стекло телефонной будки внутри неба чернели звезды. Она подумала, что ее нет, но долго думать об этом было страшно.
Поезд полз медленно. Тускло светились вагонные окна, тускло горела лампочка в плацкартном проходе. Прислонившись затылком к пластику поездной перегородки отражавшему лед, ждала, когда все уйдет и размоется за окном темнота теми слезами, которые, не появляясь в глазах, не высыхают. Мелкой болезненной дрожью задрожали давно не мытые стекла. Разболелся затылок от пластикового льда. Где-то внутри скулил маленький зябкий зверенок. «Я не хочу… – где-то внутри плакал маленький, усталый больной зверь, – я не хочу никуда уезжать, не хочу, господи, слышишь…»
Мелкой болезненной дрожью в такт поезду рассыпались стекла. «Я не хочу уезжать… плакал маленький зверь, – вообще никуда… я никуда не хочу ехать…я домой хочу… я хочу домой, к маме…»
В телеграмме было «не приезжай». Это означало, что в выбор не входило остаться. Ей казалось: вместе с поездом она катится вниз по осклизлым стенкам мерзлого оврага, с талыми снежинками на щеках и елочными иголками на снегу, вниз, к самому беспросветному дну, где так по-домашнему светят электричеством застывшие окна бывших комнат и где в тепле растворяются лживые слова о том, что существуют на земле окна, к которым, бросив все, еще можно вернуться… она дрожала, зубы выбивали дрожь там, где агонией хрипел скорый поезд. Сжавшись, она думала о елочных иголках, застрявших в снегу, и что в телеграмме было «не приезжай», и что два дня оставалось до Нового года и что однажды (это согревало болезненным искусственным теплом) придет день, в который больше не нужно будет никуда ехать. Старым больным зверем поезд выл по рельсам что счастье – это самая простая на земле вещь. Счастье – это когда нет дороги.
Красный цветок
Она обняла себя за плечи, наслаждаясь идеальной бархатистостью кожи. Потом неторопливо пригладила волосы рукой. Холодная вода – чудо. Веки стали прежними, не сохранив ни единого следа из того, что…. Что она проплакала всю ночь накануне. Все смыла вода, и можно было смело идти вперед. Она улыбнулась своему отражению в зеркале: «Я – прекрасна!». Потом – безразлично махнула рукой.
Она прошла коридор и оказалась там, где должна была оказаться. Взяла с подноса бокал с шампанским, не забыв одарить сверкающей улыбкой ни официанта, ни тех, кто находился вокруг. Шампанское показалось ей отвратительным, и на искусанных губах сразу же застыла жуткая горечь. Но из присутствующих, наполнявших большую залу, об этом бы не догадался никто. Она очень нравилась себе со стороны: прелестная женщина в дорогом вечернем платье пьет изысканное шампанское, наслаждаясь каждым глотком.
Разумеется, он все время был там. Он царил, окруженный своими раболепными подданными, в сердцевине большого банкетного зала. Светский лев, с непринужденным очарованием строго следящий за своею толпой. Все ли пришли – те, кто должен прийти? Все ли очарованы – те, кто должен быть очарован? Все ли испуганы и подавлены – те, кто должен быть испуган и подавлен? Гордый взгляд из-под чуть сдвинутых бровей говорил, что все. Он полусидел в центре стола, окруженный людьми, и, в первую очередь, красивыми женщинами. Большинство людей, встречавшихся с ним впервые, были очарованы его простодушной, располагающей к себе внешностью, его простотой и показным добродушием. Он казался им идеалом – олигарх, который держится так просто! Почти как обычный человек, как свой. Но только те, кто сталкивался с ним ближе или те, кто осмеливался просить у него денег, знали, как из-под внешней мягкости высовывается грозная львиная лапа, способная разорвать виновного легким движением грозной ладони.
Она знала все его жесты, его слова, движения и повадки. Она хранила в своем сердце каждую его морщинку, как клад. Годы приносили ему деньги и уверенность в будущем, он встречал их гордо, как океанский флагман. В его жизни было слишком много других людей, чтобы ее замечать. Изредка он замечал ее новые морщинки или складки на теле.
– Дорогая, ну так нельзя! Нужно за собой следить! Посмотри в зеркало! С моими-то деньгами…. Я слышал, открылся новый косметический салон…
– От кого слышал?
Он не смущался:
– Да, открылся новый и очень хороший! Сходи туда. А то ты скоро будешь выглядеть на все свои сорок пять! И я не смогу даже выйти с тобой в свет.
Он не стеснялся демонстрировать свои знания в области косметики или моды. Наоборот, подчеркивал: «видишь, как любит меня молодежь!». Он всегда был окружен этой самой «просвещенной» золотой молодежью. По бокам от него сидели две обладательницы последних титулов. Одна – мисс город, другая – мисс очарование, третья – лицо модельного агентства, которое таскало своих подопечных на любую презентацию, где мог оказаться хоть один, зарабатывающий больше 100 тысяч долларов в год. Четвертой была новенькая – она не видела ее прежде, но такая же злобная, подлая и наглая, как все. Пожалуй, у этой наглости было даже больше, и она отметила про себя, что эта далеко пойдет. Та девица полусидела перед ним прямо на банкетном столе, кокетливо положив ручку ему на плечо, и заливалась громким смехом в ответ на его слова, всем своим видом выражая жадную хищную хватку под маской наивной беспечности. Женщины всегда занимали в его окружении первые места. Мужчины теснились за спиной.
Сжимая бокал в руке, она словно читала на поверхности золотистого напитка свои мысли. Вокруг ее провожали льстивые, заискивающие улыбки – все-таки она была женой. Она была его женой долго, так долго, что он всегда подчеркивал это, а значит, ей также принадлежала главная роль.
Холодная вода – чудо. Она больше не чувствовала свои припухшие веки. Кто-то задел ее локтем:
– Ах. Дорогая! – это была знакомая, жена министра, – ты прекрасно выглядишь! Вы замечательная пара, я всегда вам завидую! Это так здорово – прожить больше 20 лет и сохранить в отношениях такую легкость! Смотреть друг на друга всегда. Ах, замечательно!
Оторвавшись от ее назойливой болтовни, действительно поймала на себе его взгляд. Он смотрел на нее, и это было как пузырьки в шампанском. Она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, подумав, что он заслуживает шанс…. Он не встал, когда она подошла, а девицы и не подумали уйти при ее появлении.
– развлекаешься, дорогой?
– Да, дорогая. Все в порядке?
– Прекрасно! А у тебя?
– Я очень рада за тебя, дорогой.
Их диалог не остался незамеченным. Окружающие думали «какая прелестная пара!». А присутствующие на банкете журналисты отметили про себя, что надо упомянуть в статье про то, что у олигарха такая замечательная жена.
– Дорогой, ты позволишь на пару слов?
Взяв ее под ручку, отвел от стола.
– Ты успокоилась наконец?
– А ты как думаешь?
– Думаю, в твоем возрасте вредно волноваться!
– Позволь напомнить, что мне столько же лет, сколько тебе!
– У мужчин это иначе!
– Вот как?
– Давай не начинать сначала! Я уже устал от твоей дурацкой выдумки, что я должен был сегодня обязательно подарить тебе цветы! У меня столько дел, я верчусь, как белка в колесе! Ты должна была об этом подумать! Можно было не цепляться ко мне со всякой ерундой! Захотела цветы – пойди купи себе, закажи, да купи хоть целый магазин, только меня оставь в покое – и все!
Она улыбнулась своей самой чарующей улыбкой:
– Да я уже и не вспоминаю, дорогой!
– Правда? – он обрадовался, – а я так рассердился, когда ты прицепилась ко мне с этими цветами! У меня столько дел, а ты полезла со всякой ерундой!
– Это был маленький женский каприз.
– Дорогая, запомни: маленькие женские капризы позволительны только молодым красивым девушкам, как те, что сидят рядом со мной! А в тебе это только раздражает!
– Я запомню, любимый. Не сердись, не нервничай из-за таких пустяков!
– Очень хорошо, что ты такая умница! Мне повезло с женой! Послушай, дорогая, обратно мы будем возвращаться не вместе. Тебя заберет шофер, когда тебе надоест. А я поеду сам, на своей машине, у меня есть кое-какие дела…. И не жди меня сегодня, я не приеду ночевать. Буду только к обеду, завтра. Да и то, может, пообедаю в офисе, а не вернусь домой.
– Я поеду одна? Сегодня?!
– Господи, да что такое сегодня?! Что ты мне действуешь на нервы целый день?
– Да уж, я занимаю так мало места в твоей жизни…
– Да при чем тут это! Ты занимаешь много места, ты ведь моя жена! И я везде таскаю тебя с собой! Так что не начинай!
– Хорошо, не буду. Я не хотела.
– Вот и хорошо! Тебе уже нечего хотеть!
И, усмехнувшись, он вернулся обратно, где нетерпеливо ждали слишком многие – гораздо более важные. С его точки зрения, особы, чем жена. Она улыбнулась. Ее улыбка была прекрасной. Это было выражение счастья – огромного счастья, которое нельзя удержать! Вновь вернувшись в туалетную комнату и плотно заперев за собой двери, она достала маленький мобильный телефон.
– Я подтверждаю. Через полчаса.
В зале она вновь расточала улыбки – демонстрируя (да ей и не надо было демонстрировать, так она ощущала) огромный прилив счастья. Это были самые счастливые минуты – минуты предвкушения… Так, сияя, она выскользнула в узкий коридор возле служебного входа, откуда хорошо просматривался выход, прильнула к окну. Через полчаса в узких дверях появились знакомые фигуры. Это были два охранника ее мужа, и ее муж. Ее муж, обнимающий новенькую девицу. И целующий – на ходу. Все спешили к черному блестящему мерседесу – последнему приобретению супруга, стоившему 797 тысяч долларов. Он любил дорогие машины. Очень любил.
Дверцы распахнулись, темное нутро автомобиля поглотило их полностью. Охранники остались снаружи. Один что-то говорил по рации – наверное, предупреждал тех, что на входе, что машина уже идет.
Взрыв раздался с оглушительной силой, уничтожая иллюминацию отеля, деревья и стекла. Все смешалось: крики, грохот, звон. Огненные языки пламени, взметнувшиеся до самого неба, лизали искореженный корпус мерседеса, превращенного в огромный погребальный костер.
Она обняла себя за плечи и автоматически пригладила волосы, наслаждаясь внутренним голосом: «Я подарила тебе самый красивый красный цветок! С днем нашей свадьбы, дорогой».