Что услышал бертиль под своей кроватью. Детские сказки онлайн. Какие пословицы подходят к сказке «Крошка Нильс Карлсон»
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал так нетерпеливо, что просто удивительно, как от одного его ожидания они не показались вон у того уличного фонаря! Обычно возле этого фонаря Бертиль и замечал их. Чаще мама приходила немного раньше папы. Но понятно, ни один из них не мог вернуться до того, как кончится работа на фабрике.
Каждый день папа с мамой ходили на фабрику, а Бертиль целый день сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Позднее, когда мама возвращалась, они садились обедать. А есть одному было вовсе не весело. По правде говоря, было ужасно скучно расхаживать целые дни одному по квартире, когда не с кем словом перемолвиться. Ясное дело, захоти Бертиль, и он мог бы выйти во двор поиграть, но сейчас была осень, погода стояла скверная, и никто из ребят на улице не показывался.
Ох, как медленно тянулось время! И Бертиль не знал, чем ему заняться. Игрушки ему давным-давно надоели. К тому же их было не так много. Книги, те, что были в доме, он просмотрел от корки до корки. Читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
В комнате было холодно. Папа топил печку по утрам, но к обеду вся квартира уже выстывала. Бертиль мёрз. В углах сгустился мрак, но он и не думал зажигать свет. Заняться ему было нечем. И всё было так ужасно грустно, что он решил лечь в кровать и немножко подумать о том, как всё грустно на свете. А ведь ему не всегда приходилось сидеть одному. Раньше у него была сестра и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она болела целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он совсем один, слёзы так и покатились у него по щекам.
И в тот же самый миг он услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
И тут он увидел что-то маленькое и чудное. Под кроватью кто-то стоял… И этот «кто-то» был точь-в-точь похож на обыкновенного маленького мальчика. Только мальчик был не больше мизинца.
– Привет! – сказал малыш.
– Привет! – чуть смущённо произнёс Бертиль.
– Привет! Привет! – снова сказал малыш.
Потом они оба немного помолчали.
– Ты кто такой? – спросил наконец Бертиль. – И что ты делаешь под моей кроватью?
И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
– Нет, всего несколько дней, – ответил малыш. – До этого я жил под корнями дерева в лесу Лильянскуген. Но ведь к осени жизнь в кэмпинге надоедает и хочется назад в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. А иначе, сам знаешь, трудно найти маленькую квартирку.
Да, об этом Бертиль уже слышал.
– А у тебя она есть? – спросил Бертиль.
– Нет, в том-то и дело, что у меня мебели нет, – огорчённо ответил малыш.
Он вдруг поёжился.
– Б-р-р-р, до чего же у меня внизу холодно, – сказал он. – Но и у тебя, наверху, не лучше.
– Да, правда, – подтвердил Бертиль, – я замёрз как собака.
– Печка-то у меня есть, – объяснил малыш. – Но нет дров. Нынче дрова стали так дороги.
Он обхватил себя руками, чтобы согреться. А потом большими ясными глазами взглянул на Бертиля.
– Что же ты делаешь целый день? – спросил он.
– Да так, ничего особенного! – ответил Бертиль. – По правде говоря, просто ничего!
– Точь-в-точь как я, – сказал Крошка. – Скучно жить одному, ведь правда?
– Ещё как скучно, – подхватил Бертиль.
– Хочешь на минутку спуститься ко мне в подпол? – оживился малыш.
Бертиль рассмеялся:
– Думаешь, я пролезу в эту норку?
– Это проще простого, – объяснил Крошка. – Стоит только нажать на гвоздь, который рядом с норкой, потом сказать:
Малышом ты обернись!
И станешь таким же маленьким, как я.
– Правда? – спросил Бертиль. – А смогу я снова стать большим до того, как мама с папой вернутся домой?
– Ясное дело, сможешь, – успокоил его Крошка. – Тогда ты снова нажмёшь на гвоздь и ещё раз скажешь:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
– Ну дела! – удивился Бертиль. – А ты можешь стать таким же большим, как я?
– Жаль, но я этого не могу, – вздохнул Крошка. – Хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне вниз.
– Ладно, пойдём! – согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь и сказал:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Малышом ты обернись!
Подумать только! Миг – и он, став таким же маленьким, как Крошка, очутился перед крысиной норкой.
– Вообще-то все зовут меня Ниссе! – сказал человечек и протянул руку Бертилю. – Пошли вниз ко мне!
Бертиль понимал: с ним приключилось что-то необычайно увлекательное и диковинное. Он просто сгорал от любопытства, и ему не терпелось поскорее спуститься в тёмную крысиную норку.
– Спускайся осторожней! – предупредил Ниссе. – Перила в одном месте сломаны.
Бертиль осторожно сошёл вниз по маленькой каменной лестнице. Подумать только, а он и не знал, что тут есть лестница!
Ступеньки кончились перед запертой дверью.
– Подожди, я зажгу свет, – сказал Ниссе и повернул выключатель.
На двери была приколота визитная карточка. Там аккуратными буковками было написано:
Крошка Нильс Карлсон
Ниссе отворил дверь и повернул другой выключатель. Бертиль вошёл в комнату.
Бертиль огляделся. Комнатка была маленькая, холодная, с одним окошком и голубой кафельной печкой.
– Да, бывает лучше, – согласился он. – А где ты спишь ночью?
– На полу, – ответил Ниссе.
– Бр-р-р, а тебе не холодно? – содрогнулся от ужаса Бертиль.
– Спрашиваешь! Ещё как холодно! Так холодно, что приходится каждую минутку вскакивать и бегать по комнате, чтобы не закоченеть.
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Ему-то самому, по крайней мере, не приходилось мёрзнуть дома по ночам.
– Какой же я глупый! – сказал он. – Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
Ниссе быстро схватил его за руку.
– Неужто ты сможешь это сделать? – живо спросил он.
– Ничего, – утешил его Ниссе. – Только бы тебе удалось раздобыть дрова, а уж зажечь их я сумею.
Бертиль взбежал вверх по лестнице и нажал на гвоздь… но он забыл, что нужно при этом говорить.
– Какие слова надо сказать? – крикнул он вниз малышу.
– Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! – ответил Ниссе.
– «Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – повторил Бертиль гвоздику.
Но ничего не случилось.
– Тьфу, тебе надо сказать только «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – закричал снизу Ниссе.
– «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – повторил Бертиль.
Но ничего не случилось.
– Ой, ой! – закричал Ниссе. – Ничего, кроме «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут Бертиль понял наконец, что надо сказать. Он произнёс:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
И он снова стал прежним Бертилем. Всё произошло так быстро, что он стукнулся головой о свою кровать. Быстро-быстро вылез он из-под кровати и подполз к кухонной плите. Там лежала целая груда обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем снова сделался маленьким и закричал:
– Ниссе, помоги мне перенести вниз дрова!
Ведь теперь, когда он стал маленьким, он не в силах был сам дотащить спички. Прибежал вприпрыжку Ниссе, и они с трудом, помогая друг другу, стащили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате возле печки. Маленький Ниссе прямо-таки прыгал от радости.
– Вот это дрова так дрова – самые лучшие на свете! Да-да, лучшие на свете!
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
– Сейчас увидишь, – сказал он.
Ниссе уселся на корточки перед печкой и подул на дрова:
– Вот это да! Ловко! – обрадовался Бертиль. – И спички не нужны.
– Да-а, – протянул Ниссе. – А какой чудесный огонь. Мне ни разу с самого лета не было так тепло.
Они уселись на полу перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу посиневшие от холода руки.
– А сколько дров ещё осталось! – прибавил довольный Ниссе.
– Да, а когда эти кончатся, я достану ещё, – пообещал Бертиль.
Он тоже был доволен.
– Нынче ночью я не замёрзну, – радовался Ниссе.
– А что ты ешь? – немного погодя спросил Бертиль.
Ниссе покраснел.
– Да так, всего понемножку, – неуверенно ответил он. – Что удастся раздобыть.
– А что ты ел сегодня? – полюбопытствовал Бертиль.
– Сегодня-я… – протянул Ниссе. – Сегодня, кажется, я ничего не ел.
– Так, значит, ты совсем голодный! – воскликнул Бертиль.
– Да, – немного поколебавшись, ответил Ниссе. – Я страшно проголодался.
– Что же ты, шляпа, сразу не сказал! Я сейчас принесу.
Ниссе чуть не задохнулся от радости:
– Если ты и вправду раздобудешь мне чего-нибудь поесть, я век тебе этого не забуду!
Бертиль уже поднимался по лестнице. Быстро-быстро он произнёс:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Он со всех ног помчался в кладовую и взял там маленький-премаленький ломтик сыра и маленький-премаленький ломтик хлеба. Он намазал хлеб маслом и положил сверху котлетку и две изюминки. Всё это он сложил рядом с крысиной норкой. Затем снова сделался маленьким и закричал:
– Ниссе, помоги мне перенести вниз еду!
Но кричать было незачем, потому что Ниссе уже стоял возле него и ждал. Они отнесли все припасы вниз. Глаза Ниссе горели, словно звёздочки. А Бертиль почувствовал, что и он тоже голоден.
– Начнём с котлетки! – предложил он.
Котлетка была не меньше головы Ниссе. Они начали есть её с двух сторон, чтобы посмотреть, кто быстрее дойдёт до середины. Первым успел Ниссе. Потом они принялись за хлеб с сыром. Маленький-премаленький ломтик хлеба казался теперь большим, словно огромный каравай. Ниссе хотел припрятать сыр.
– Понимаешь, я плачу крысе за комнату ежемесячно коркой сыра. А не то она вышвырнет меня отсюда.
– Это мы уладим, – успокоил его Бертиль, – ешь пока сыр.
И они съели сыр, а потом стали лакомиться изюминками. Но Ниссе сказал, что спрячет половинку своей изюминки на завтра.
– Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, – объяснил он.
– Придумал! Здорово придумал! Випс!
И он исчез. Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе услыхал его крик:
– Иди сюда, помоги мне спустить вниз кровать!
Ниссе помчался наверх. И там стоял Бертиль с самой хорошенькой на свете белой кроваткой. Он взял её в старом кукольном шкафу сестрёнки Мэрты, который по-прежнему стоял в комнате. В этой кроватке лежала крохотная куколка сестрёнки, но теперь кроватка была больше нужна Ниссе.
– Я захватил для тебя простынку и кусочек зелёной фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Фланелью будешь укрываться вместо одеяла.
– О! – воскликнул Ниссе. – О! – только и вымолвил он.
– А ночную рубашку куклы я тоже захватил с собой, – добавил Бертиль. – Ты ведь не против того, чтобы спать в кукольной ночной рубашке?
– Конечно нет, – ответил Ниссе.
– Ведь девчоночьих одёжек в доме всегда больше, – словно извиняясь, сказал Бертиль.
– Зато в такой рубашке – тепло, – возразил ему довольный Ниссе и погладил рукой кукольную ночную рубашку. – Я никогда не спал в настоящей кроватке, – сказал он, – так хочется сейчас лечь.
– Ну и ложись, – согласился Бертиль. – Мне всё равно пора домой. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро стащил с себя одёжку, натянул кукольную ночную рубашку, юркнул в постель, укутался простынкой и натянул на себя фланелевое одеяльце.
– О! – повторил он. – Я совсем сыт. И мне очень тепло. И ужасно хочется спать.
– Тогда привет! – сказал Бертиль. – Я вернусь утром.
Но Ниссе уже ничего не слышал. Он спал.
Назавтра Бертиль не мог дождаться, пока мама с папой уйдут. И чего они так копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня всё было по-другому. Не успела дверь прихожей за ними захлопнуться, как он залез под кровать и спустился к Ниссе. Ниссе уже встал и затопил печь.
– Это ничего? – спросил он Бертиля.
– Ясное дело, ничего, можешь топить сколько хочешь, – ответил Бертиль.
И он оглядел комнатку.
– Да, не помешает, – согласился Ниссе. – Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
Бертиль уже поднимался по лестнице. Щётка для мытья пола и лоханка – вот что ему нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щётка. Бертиль взял её и отломил ручку. Потом он заглянул в посудный шкаф. Там нашлась маленькая-премаленькая мисочка – мама подавала в ней желе. Бертиль налил в мисочку тёплой воды из кастрюльки и положил туда кусочек мыла. Затем оторвал маленький уголок от тряпки, которая лежала в чулане. Всё это он, как обычно, сложил возле крысиной норки. Ниссе снова пришлось помочь ему спустить всё это вниз.
КРОШКА НИЛЬС КАРЛСОН
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал так нетерпеливо, что просто удивительно, как от одного его ожидания они не показались вон у того уличного фонаря! Обычно возле этого фонаря Бертиль и замечал их. Чаще мама приходила немного раньше папы. Но понятно, ни один из них не мог вернуться до того, как кончится работа на фабрике.
Каждый день папа с мамой ходили на фабрику, а Бертиль целый день сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Позднее, когда мама возвращалась, они садились обедать. А есть одному было вовсе не весело. По правде говоря, было ужасно скучно расхаживать целые дни одному по квартире, когда не с кем словом перемолвиться. Ясное дело, захоти Бертиль, и он мог бы выйти во двор поиграть, но сейчас была осень, погода стояла скверная, и никто из ребят на улице не показывался.
Ох, как медленно тянулось время! И Бертиль не знал, чем ему заняться. Игрушки ему давным-давно надоели. К тому же их было не так много. Книги, те, что были в доме, он просмотрел от корки до корки. Читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
В комнате было холодно. Папа топил печку по утрам, но к обеду вся квартира уже выстывала. Бертиль мёрз. В углах сгустился мрак, но он и не думал зажигать свет. Заняться ему было нечем. И всё было так ужасно грустно, что он решил лечь в кровать и немножко подумать о том, как всё грустно на свете. А ведь ему не всегда приходилось сидеть одному. Раньше у него была сестра и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она болела целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он совсем один, слёзы так и покатились у него по щекам.
И в тот же самый миг он услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
«Неужто здесь водятся привидения?» - подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел что-то маленькое и чудное. Под кроватью кто-то стоял… И этот «кто-то» был точь-в-точь похож на обыкновенного маленького мальчика. Только мальчик был не больше мизинца.
Привет! - сказал малыш.
Привет! - чуть смущённо произнёс Бертиль.
Привет! Привет! - снова сказал малыш.
Потом они оба немного помолчали.
Ты кто такой? - спросил наконец Бертиль. - И что ты делаешь под моей кроватью?
Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, - ответил малыш. - Я живу здесь. Ну да, конечно, не прямо под твоей кроватью, а этажом ниже. Войти ко мне можно вон там, в углу!
И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
И давно ты здесь живёшь? - удивлённо спросил Бертиль.
Нет, всего несколько дней, - ответил малыш. - До этого я жил под корнями дерева в лесу Лильянскуген. Но ведь к осени жизнь в кэмпинге надоедает и хочется назад в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. А иначе, сам знаешь, трудно найти маленькую квартирку.
Да, об этом Бертиль уже слышал.
А у тебя она есть? - спросил Бертиль.
Нет, в том-то и дело, что у меня мебели нет, - огорчённо ответил малыш.
Он вдруг поёжился.
Б-р-р-р, до чего же у меня внизу холодно, - сказал он. - Но и у тебя, наверху, не лучше.
Да, правда, - подтвердил Бертиль, - я замёрз как собака.
Печка-то у меня есть, - объяснил малыш. - Но нет дров. Нынче дрова стали так дороги.
Он обхватил себя руками, чтобы согреться. А потом большими ясными глазами взглянул на Бертиля.
Что же ты делаешь целый день? - спросил он.
Да так, ничего особенного! - ответил Бертиль. - По правде говоря, просто ничего!
Точь-в-точь как я, - сказал Крошка. - Скучно жить одному, ведь правда?
Ещё как скучно, - подхватил Бертиль.
Хочешь на минутку спуститься ко мне в подпол? - оживился малыш.
Бертиль рассмеялся:
Думаешь, я пролезу в эту норку?
Это проще простого, - объяснил Крошка. - Стоит только нажать на гвоздь, который рядом с норкой, потом сказать:
Малышом ты обернись!
И станешь таким же маленьким, как я.
Правда? - спросил Бертиль. - А смогу я снова стать большим до того, как мама с папой вернутся домой?
Ясное дело, сможешь, - успокоил его Крошка. - Тогда ты снова нажмёшь на гвоздь и ещё раз скажешь:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Ну дела! - удивился Бертиль. - А ты можешь стать таким же большим, как я?
Жаль, но я этого не могу, - вздохнул Крошка. - Хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне вниз.
Ладно, пойдём! - согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь и сказал:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Малышом ты обернись!
Подумать только! Миг - и он, став таким же маленьким, как Крошка, очутился перед крысиной норкой.
Вообще-то все зовут меня Ниссе! - сказал человечек и протянул руку Бертилю. - Пошли вниз ко мне!
Бертиль понимал: с ним приключилось что-то необычайно увлекательное и диковинное. Он просто сгорал от любопытства, и ему не терпелось поскорее спуститься в тёмную крысиную норку.
Спускайся осторожней! - предупредил Ниссе. - Перила в одном месте сломаны.
Бертиль осторожно сошёл вниз по маленькой каменной лестнице. Подумать только, а он и не знал, что тут есть лестница!
Ступеньки кончились перед запертой дверью.
Подожди, я зажгу свет, - сказал Ниссе и повернул выключатель.
На двери была приколота визитная карточка. Там аккуратными буковками было написано:
Крошка Нильс Карлсон
Ниссе отворил дверь и повернул другой выключатель. Бертиль вошёл в комнату.
Здесь не очень-то уютно, - извинился Ниссе.
Бертиль огляделся. Комнатка была маленькая, холодная, с одним окошком и голубой кафельной печкой.
Да, бывает лучше, - согласился он. - А где ты спишь ночью?
На полу, - ответил Ниссе.
Бр-р-р, а тебе не холодно? - содрогнулся от ужаса Бертиль.
Спрашиваешь! Ещё как холодно! Так холодно, что приходится каждую минутку вскакивать и бегать по комнате, чтобы не закоченеть.
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Ему-то самому, по крайней мере, не приходилось мёрзнуть дома по ночам.
Тут Бертилю пришла в голову удачная мысль.
Какой же я глупый! - сказал он. - Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
Ниссе быстро схватил его за руку.
Неужто ты сможешь это сделать? - живо спросил он.
Ничего, - утешил его Ниссе. - Только бы тебе удалось раздобыть дрова, а уж зажечь их я сумею.
Бертиль взбежал вверх по лестнице и нажал на гвоздь… но он забыл, что нужно при этом говорить.
Какие слова надо сказать? - крикнул он вниз малышу.
Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! - ответил Ниссе.
- «Хм! Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» - повторил Бертиль гвоздику.
Но ничего не случилось.
Тьфу, тебе надо сказать только «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» - закричал снизу Ниссе.
- «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» - повторил Бертиль.
Но ничего не случилось.
Ой, ой! - закричал Ниссе. - Ничего, кроме «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут Бертиль понял наконец, что надо сказать. Он произнёс:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
И он снова стал прежним Бертилем. Всё произошло так быстро, что он стукнулся головой о свою кровать. Быстро-быстро вылез он из-под кровати и подполз к кухонной плите. Там лежала целая груда обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем снова сделался маленьким и закричал:
Ниссе, помоги мне перенести вниз дрова!
Ведь теперь, когда он стал маленьким, он не в силах был сам дотащить спички. Прибежал вприпрыжку Ниссе, и они с трудом, помогая друг другу, стащили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате возле печки. Маленький Ниссе прямо-таки прыгал от радости.
Вот это дрова так дрова - самые лучшие на свете! Да-да, лучшие на свете!
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал их так нетерпеливо, что было просто удивительно, почему они не показались вон у того уличного фонаря от одного его ожидания. Обычно возле этого фонаря Бертиль и замечал их раньше всего. Мама приходила немного раньше папы. Но понятно ни один из них не мог вернуться до того, как кончится работа на фабрике.
Папа и мама каждый день ходили на фабрику, а Бертиль целый день сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Потом, когда мама возвращалась, они садились обедать.
Было ужасно скучно расхаживать целые дни по квартире одному, когда не с кем словом перемолвиться. Конечно, Бертиль мог бы выйти во двор поиграть, но теперь, осенью, погода стояла скверная и на улице никого из ребят не было видно.
Ох, как медленно тянулось время! Игрушки ему уже давным-давно надоели. Да их и было не так много. Книги, те, что были в доме, он просмотрел от корки до корки. Читать шестилетний Бертиль еще не умел.
В комнате было холодно. Папа топил печь по утрам, но к обеду почти все тепло уходило. Бертиль мерз. В углах сгустился мрак, но он и не думал зажигать свет. Было так ужасно грустно, что он решил лечь в кровать и немножко подумать о том, как все на свете грустно.
А ведь ему не всегда приходилось сидеть одному. Раньше у него была сестра, и звали ее Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она проболела целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он совсем один, слезы покатились у него по щекам.
И как раз в этот миг он услыхал…
Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью. «Неужто у нас водятся привидения?» подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел, что под кроватью кто-то стоит… да… Этот «кто-то» был точь-в-точь обыкновенный маленький мальчик. Только мальчик этот был совсем малыш не больше мизинца.
Привет! сказал малыш.
Привет! чуть смущенно произнес Бертиль.
Привет! Привет! снова сказал малыш.
Потом они оба немного помолчали.
Ты кто такой? спросил наконец Бертиль. И что ты делаешь под моей кроватью?
Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, ответил малыш, Я живу здесь. Ну, конечно, не прямо под твоей кроватью, а этажом ниже. Войти ко мне можно вон в том углу!
И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
И давно ты здесь живешь? спросил Бертиль удивленно.
Нет, всего лишь несколько дней, ответил малыш, До этого я жил в лесу Лильянскуген под корнями дерева. Но ты ведь знаешь, к осени надоедает жить в кемпинге и хочется назад, в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Седертелье. Сам знаешь, как трудно найти маленькую квартирку.
Да, Бертиль об этом не раз слышал.
А она у тебя есть? спросил Бертиль.
В том-то и дело, что нет, ответил малыш огорченно. Он вдруг съежился. Б-р-р-р, до чего же внизу у меня холодно! Но и у тебя, наверху, не лучше.
Да, правда, согласился Бертиль, я тоже замерз как собака.
Печь-то в моей комнате есть, продолжал малыш объяснять. Но нет дров. Дрова нынче так дороги!
Он обхватил себя руками, чтобы согреться. Потом взглянул на Бертиля большими ясными глазами.
А что ты целый день делаешь? спросил он.
Ничего особенного! ответил Бертиль. По правде говоря, просто ничего не делаю!
Точь-в-точь как я… сказал Крошка. Скучно жить одному, ведь правда?
Еще как скучно, подхватил Бертиль.
Хочешь спуститься ко мне вниз на минутку? предложил малыш.
Бертиль рассмеялся.
Думаешь, я пролезу в эту норку?
Это проще простого, объяснил Крошка. Стоит только нажать на гвоздик, который рядом с норкой, а потом сказать:
Малышом ты обернись!
И станешь таким же маленьким, как я:
Правда? обрадовался Бертиль. А я смогу снова стать большим до того, как мама с папой вернутся домой?
Ясное дело, сможешь, успокоил его Крошка. Для этого ты снова нажмешь на гвоздик и еще раз скажешь:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Ну, дела! удивился Бертиль. А ты можешь стать таким же большим, как я?
Увы! Этого я не могу, вздохнул Крошка. А все-таки хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне вниз.
Ну давай! согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздик и сказал:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Малышом ты обернись!
И в самом деле! Миг и он стоит перед крысиной норкой такой же маленький, как Крошка.
Вообще-то все зовут меня Ниссе! еще раз представился человечек и протянул руку Бертилю. Пошли ко мне вниз!
Бертиль понял: с ним происходит что-то увлекательное и диковинное. Он просто сгорал от любопытства, так не терпелось ему поскорее спуститься в темную норку.
Спускайся осторожней! предупредил Ниссе, Перила в одном месте сломаны.
Бертиль осторожно сошел вниз по маленькой каменной лестнице. Подумать только, он и не знал, что здесь лестница! Она кончалась перед запертой дверью.
Подожди, я зажгу свет, сказал Ниссе и повернул выключатель.
К двери была прикреплена визитная карточка, на ней аккуратными буковками было написано:
«Крошка Нильс Карлсон»
Ниссе отворил дверь и повернул другой выключатель. Бертиль вошел в комнату.
Здесь не очень-то уютно, извинился Ниссе.
Бертиль огляделся. Комнатка была маленькая, холодная, с одним окошком и кафельной печью, выкрашенной в голубой цвет.
Да, бывает лучше, согласился он. А где ты ночью спишь?
На полу, ответил Ниссе.
Так тебе же холодно! Б-р-р-р… содрогнулся от ужаса Бертиль.
Спрашиваешь! Еще как холодно! Можешь быть уверен. Так холодно, что приходится то и дело вскакивать и бегать по комнате, чтобы не замерзнуть вовсе!
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Ему-то самому, по крайней мере, по ночам мерзнуть не приходилось.
И тут Бертилю пришла в голову удачная мысль.
Какой же я глупый! сказал он. Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
Ниссе быстро схватил его за руку.
Ты думаешь, тебе это удастся? живо спросил он.
Ничего! Только бы тебе удалось раздобыть дрова, а уж зажечь я их смогу.
Бертиль взбежал вверх по лестнице и нажал на гвоздик… но забыл, что при этом нужно говорить.
Какие слова надо сказать? крикнул он вниз малышу.
Хм, снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! ответил Ниссе.
Хм, снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! повторил Бертиль гвоздику.
Но ничего не получилось.
Тьфу, тебе надо сказать только «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» закричал снизу Ниссе.
Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись! повторил Бертиль.
Но опять ничего не получилось.
Ой, ой! опять закричал Ниссе. Ничего, кроме «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе ничего говорить не надо!
И тут Бертиль понял, наконец, что надо сказать. Он произнес:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
И он снова стал прежним Бертилем. Все произошло так быстро, что он даже стукнулся головой о свою кровать.
Быстро-быстро вылез Бертиль из-под кровати и подполз к кухонной плите. Там лежала целая груда обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем снова сделался маленьким и закричал:
Ниссе, помоги мне перенести вниз дрова!
Ведь теперь, когда он был маленьким, он не в силах был перетащить все эти спички один. Ниссе прибежал вприпрыжку, и они с трудом, помогая друг другу, стащили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате у печки.
Ниссе прямо-таки прыгал от радости.
Такие дрова самые лучшие на свете! Да-да, самые лучшие на свете!
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
Сейчас увидишь, сказал он.
Ниссе сел перед печкой на корточки и подул на дрова:
Дрова как затрещали, как загорелись!
Вот это чудо! обрадовался Бертиль. И спички не нужны.
Да-а, протянул Ниссе. До чего же расчудесный огонь. Мне ни разу с самого лета не было так тепло.
Они оба уселись на полу перед пылающим огнем и протянули к живительному теплу посиневшие от холода руки.
А сколько дров еще осталось! сказал довольный Ниссе.
А когда они кончатся, я еще достану, пообещал Бертиль. Он тоже был доволен.
Нынче ночью я не замерзну, радовался Ниссе.
А что ты ешь? спросил Бертиль немного погодя.
Ниссе покраснел.
Да всего понемногу, неуверенно ответил он. Что удастся раздобыть.
Ну что ты ел сегодня? полюбопытствовал Бертиль.
Сегодня-я… протянул Ниссе. Сегодня, по-моему, я ничего не ел.
Но тогда ты до смерти проголодался! воскликнул Бертиль.
Да, немного поколебавшись, ответил Ниссе. Я страшно проголодался.
Что же ты, шляпа, сразу не сказал! Я сейчас принесу.
Ниссе чуть не задохнулся от радости.
Если ты в самом деле раздобудешь мне что-нибудь поесть, я никогда этого не забуду!
Бертиль уже поднимался по лестнице. Быстро-быстро произнес:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Быстро-быстро помчался он в кладовку, взял там маленький-премаленький ломтик сыра и маленький-премаленький ломтик хлеба.
Потом намазал хлеб маслом, положил сверху котлетку и две изюминки. Все это он сложил рядом с крысиной норкой. Потом снова сделался маленьким и закричал:
Ниссе, помоги мне перенести вниз еду!
Но кричал он зря, потому что Ниссе уже стоял возле него и ждал.
Они отнесли все припасы вниз. Глаза Ниссе горели, словно звездочки. Бертиль почувствовал, что он тоже голоден.
Начнем с котлетки! предложил он.
Котлетка была не меньше головы Ниссе. Они начали есть ее с двух сторон, чтобы посмотреть, кто быстрее дойдет до середины. Первым был Ниссе.
Потом они принялись за хлеб с сыром. Маленький-премаленький ломтик хлеба оказался теперь большим, словно огромный каравай.
А сыр Ниссе решил припрятать.
Понимаешь, я должен ежемесячно платить крысе коркой сыра. А не то меня просто вышвырнут отсюда.
Это мы уладим, успокоил его Бертиль. Ешь сыр.
И они съели сыр, а после стали лакомиться изюминками. Но Ниссе сказал, что половинку своей изюминки спрячет на завтра.
Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, объяснил он. Я думаю лечь возле печки, там теплее.
Тут Бертиль как закричит:
Придумал! Здорово придумал!
Випс! И он исчез. Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе услыхал его крик:
Иди сюда, помоги мне спустить вниз кровать!
Ниссе помчался наверх. Там стоял Бертиль с самой хорошенькой на свете белой кроваткой. Он взял ее в старом кукольном шкафу сестренки Мэрты. Вообще-то там лежала крохотная куколка, но Ниссе кроватка была нужнее.
Я захватил для тебя простынку и кусочек зеленой фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Будешь укрываться фланелью вместо одеяла.
О! произнес Ниссе. О! только и произнес он.
Больше ничего выговорить он не мог.
И ночную рубашку куклы я тоже захватил с собой, добавил Бертиль. Ты ведь не против того, чтобы спать в кукольной ночной рубашке?
Конечно, нет, ответил Ниссе.
Знаешь, у девчонок сколько разных одежек бывает, словно извиняясь, сказал Бертиль.
Зато в такой рубашке тепло, возразил ему Ниссе и погладил рукой кукольную ночную рубашку. Я никогда еще не спал в настоящей кровати, сказал он, так и хочется сразу же пойти и лечь.
Давай ложись, согласился Бертиль. Мне все равно пора наверх. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро стащил с себя свою одежку, напялил кукольную ночную рубашку, прыгнул в постель, укутался простынкой и натянул на себя фланелевое одеяльце.
О! повторил он. Я совсем сыт. И мне очень тепло. И я ужасно хочу спать.
Тогда привет! сказал Бертиль. Я вернусь утром.
Но Ниссе уже ничего не слышал. Он спал.
…Назавтра Бертиль не мог дождаться, пока мама с папой уйдут. И чего они там копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня все было иначе. Не успела в прихожей за ними захлопнуться дверь, как он залез под кровать и спустился к Ниссе.
Ниссе уже встал и затопил печь.
Это ничего, что я жгу дрова? спросил он Бертиля.
Ясное дело, ничего, можешь топить, сколько хочешь,- ответил Бертиль. И оглядел комнатку.
Знаешь, здесь надо убрать, предложил он.
Да, не помешает, согласился Ниссе. Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
Бертиль уже поднимался по лестнице. Щетка для мытья пола и лоханка вот что ему нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щетка. Бертиль взял ее и отломил ручку. Потом он заглянул в посудный шкаф. Там была маленькая-премаленькая чашечка мама подавала в ней желе. Бертиль налил в чашечку теплой воды из кастрюльки и положил туда кусочек мыла. Затем оторвал маленький уголок от тряпки, которая лежала в чулане. Все это он, как обычно, сложил возле крысиной норки. Ниссе снова пришлось помочь ему спустить все это вниз.
Какая большущая щетка! удивился Ниссе.
Она тебе здорово пригодится, сказал Бертиль.
И они начали мыть пол. Бертиль мыл, а Ниссе вытирал пол тряпкой. Вода в чашечке совсем почернела. Зато пол вскоре стал почти чистым.
Садись сюда, возле лестницы, пригласил Бертиль. Тебя ждет сюрприз. Закрой глаза! Не смотри!
Ниссе закрыл глаза. Он слышал, как наверху, в своей квартире, шумит и что-то тащит Бертиль.
А теперь открой глаза!предложил Бертиль.
Ниссе так и сделал. И увидел не больше не меньше: стол, угловой шкаф, два очень красивых креслица и две деревянные скамеечки.
Такого я еще не видал никогда на свете! закричал Ниссе. Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу сестренки Мэрты. Он прихватил оттуда и полосатый коврик из лоскутков, который Мэрта соткала на своем кукольном ткацком станке!
Сначала они расстелили коврик. Он закрыл почти весь пол.
Ой, до чего уютно! воскликнул Ниссе.
Но стало еще уютней, когда шкаф занял свое место в углу, стол с креслицами поставили посреди комнаты, а обе скамеечки возле печки.
Подумать только, как хорошо можно устроиться! вздохнул Ниссе.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, даже гораздо лучше, чем наверху, в его, собственной квартире.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
Да не мешает и себя привести немного в порядок, сказал Ниссе. А то я такой ужасно грязный.
А что, если нам выкупаться? предложил Бертиль.
Чашечка из-под желе скоро наполнилась чистой, теплой водой, клочок старого рваного махрового полотенца превратился в чудесную купальную простыню, и хотя немного воды на лестнице расплескалось, все же той, что осталась, хватило, чтобы выкупаться.
Бертиль и Ниссе быстро сбросили одежку, залезли в лоханку. Вот здорово!
Потри мне спину, попросил Ниссе.
Бертиль сделал это с удовольствием. Потом Ниссе потер спину Бертилю, а потом они начали плескаться водой и пролили воду на пол. Но это не страшно коврик они отодвинули в сторону, а вода быстро высохла. Потом они завернулись в купальные простыни, уселись на скамеечках возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всем на свете. Потом Бертиль сбегал наверх, принес сахар и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой должны скоро вернуться домой, и заторопился натянуть на себя одежку. Ниссе тоже стал одеваться.
Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх, размечтался Бертиль. Ты бы мог спрятаться у меня под рубашкой, и мама с папой тебя бы не заметили.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
Я буду сидеть тихо, как мышонок! пообещал он.
…Что случилось? Почему у тебя волосы мокрые? спросила мама.
Вся семья сидела за столом и обедала.
А я купался, ответил Бертиль.
Купался? переспросила мама. Где же ты купался?
В этой чашечке, сказал Бертиль и, хихикая, показал на чашечку с желе, которая стояла посреди стола.
Мама с папой решили, что он шутит.
Как хорошо, что Бертиль опять веселый, обрадовался папа.
Да, бедный мой мальчика вздохнула мама. Как жаль, что ты целыми днями один.
Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него что-то зашевелилось. Что-то теплое, очень-очень теплое.
Не расстраивайся, мама, сказал он. Мне ужасно весело, когда я один.
И, сунув указательный палец под рубашку, он осторожно погладил Крошку Нильса Карлсона.
Бертиль стоял у окна и смотрел на улицу. Там было противно, холодно и сыро. Начинало смеркаться. Бертиль ждал, когда мама с папой вернутся домой. Он замечал их издали, от самого уличного фонаря. Он с таким напряжённым вниманием смотрел на этот фонарь, что даже странно было, почему родители до сих пор не показываются, ведь он так их ждёт. Мама почти всегда приходила чуть-чуть, раньше папы. Но, конечно же, ни один из них не мог прийти домой, пока на фабрике не закончится их смена. Каждый день мама с папой уходили на фабрику, и Бертиль сидел дома один. Мама оставляла ему обед, чтобы он мог поесть, когда проголодается. А вечером, когда мама с папой приходили с работы, они ужинали все вместе. Но вот обедать в одиночестве было ни капельки не интересно. А представляете, какая скучища - целый день слоняться по квартире? И даже не с кем поболтать. Ну, разумеется, он мог выйти во двор, поиграть с ребятами, если бы захотел, но сейчас, осенью, была такая нудная погода, что все дети сидели по домам.
А время тянулось так медленно! Бертиль не знал, чем заняться. Игрушки ему давно надоели. Да и было их не так уж много. А все книжки в доме он просмотрел от корки до корки. Читать он ещё не умел. Ему исполнилось всего шесть лет.
В комнате было холодно. Утром папа натопил кафельную печку, но сейчас, после обеда, тепло уже почти всё исчезло. Бертиль замёрз. В углах комнаты сгущалась темнота. Но мальчику не приходило в голову зажечь свет. Делать было нечего. Жизнь казалась до того печальной, что Бертиль решил прилечь ненадолго в постель и поразмыслить обо всей этой печали. Он не всегда был так одинок. Раньше у него была сестра. Её звали Мэрта. Но однажды Мэрта пришла домой из школы и заболела. Она проболела целую неделю. И умерла. Слёзы брызнули у Бертиля из глаз, когда он подумал о Мэртэ и о том, какой он теперь одинокий. И тут вдруг он услышал это. Он услышал под кроватью семенящие шажки. «Не иначе как привидение», - подумал Бертиль и перегнулся через край кровати, чтобы посмотреть, кто бы это мог быть. Он увидел нечто потрясающее. Под кроватью стоял маленький, ну да, малюсенький и притом совсем как настоящий, мальчик. Ростом не выше пальца.
Привет! - сказал мальчик с пальчик.
Привет, - смущённо ответил Бертиль.
Привет-привет! - повторил малютка.
И оба на миг замолчали.
Ты кто такой? - спросил, опомнившись, Бертиль. - И что ты делаешь у меня под кроватью?
Я домовой. Меня зовут Крошка Нильс Карлссон, - ответил маленький мальчик. - Я здесь живу. Ну, не прямо под кроватью, а этажом ниже. Видишь вход вон там в углу?
И он показал пальцем на крысиную нору.
Ты давно здесь живёшь? - снова спросил Бертиль мальчика.
Да нет, всего дня два, - ответил малютка. - Я родился под корнем дерева в лесу Лильян, но, знаешь, когда приходит осень, жизнь на лоне природы становится просто невыносимой, только и мечтаешь о том, чтобы переселиться в город. Мне так повезло: я снял комнату у одной крысы, которая переехала к сестре в Сёдертэлье. А иначе!.. Ты же знаешь, сейчас просто беда с маленькими квартирами.
Да, действительно, Бертиль слышал об этом.
Квартира, правда, не обставлена, - объяснил Крошка Нильс Карлссон. - Но это даже лучше. Не надо платить за меблировку. Тем более, когда есть кое-какая своя мебель… - добавил он после некоторого молчания.
А у тебя есть своя мебель? - спросил Бертиль.
Нет, вот этого-то у меня как раз и нет, - озабоченно вздохнул домовой.
Он поёжился и заметил:
Ух, и холодно у меня внизу! Но и у тебя здесь, наверху, не теплее.
Да, ты представляешь! - откликнулся Бертиль. - Я замёрз как собака.
Кафельная-то печка у меня есть, - продолжал Нильс Карлссон. - А вот дров нет. Дрова нынче очень дорогие.
Он замахал руками, чтобы согреться. И посмотрел на Бертиля ясным взглядом.
А что ты делаешь целыми днями? - спросил он.
Да совсем ничего не делаю, - ответил Бертиль. - То есть ничего особенного.
Я тоже, - сказал крошка-домовой. - Вообще-то очень скучно всё время сидеть одному, как ты считаешь?
Очень скучно, - поддержал его Бертиль.
А ты не мог бы зайти ко мне на минутку? - оживлённо спросил домовой.
Бертиль рассмеялся.
Ты что, в самом деле думаешь, что я могу спуститься к тебе через эту дыру? - сказал он.
Нет ничего проще, - заверил его малыш. - Тебе нужно только нажать на этот гвоздь, рядом с дырой, и сказать вёртыш-вёртыш-перевертыш . И ты станешь таким же маленьким, как я.
Это правда? - засомневался Бертиль. - А как же я тогда снова стану большим, когда придут мама с папой?
Точно так же, - успокоил его домовой. - Опять нажимаешь на гвоздь и говоришь вёртыш-вёртыш-перевёртыш.
Странно, - сказал Бертиль. - А ты можешь стать таким же большим, как я?
Нет, я не могу, - признался домовой- Жаль, конечно. А как всё-таки было бы здорово, если бы ты заглянул ко мне на минутку.
Ладно уж, - сказал Бертиль.
Он заполз под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздь рядом с крысиной норой и сказал вёртыш-вёртыш-перевёртыш. И правда, Бертиль вдруг стал таким же маленьким, как Крошка Нильс Карлссон.
Ну что я говорил! Можешь называть меня просто Ниссе, - сказал домовой и протянул вперёд руку. - А теперь прошу ко мне в гости!
Бертиль чувствовал, что происходит что-то неслыхано интересное и удивительное. Он просто горел нетерпением поскорее войти в тёмную нору.
Осторожнее на лестнице, - предупредил Ниссе. - Там в одном месте перила обрываются.
Бертиль стал медленно спускаться вниз по маленькой каменной лестнице. Надо же, он и не подозревал, что здесь есть лестница. Она привела их к запертой двери.
Подожди, я сейчас зажгу свет, - сказал Ниссе и повернул выключатель. На двери висела табличка, на ней аккуратным почерком было выведено: «Домовой Нильс Карлссон».
Ниссе открыл дверь, повернул другой выключатель, и Бертиль вошёл в его жилище.
У меня здесь довольно уныло, - сказал Ниссе, как бы извиняясь.
Бертиль огляделся по сторонам. Комната оказалась маленькой и холодной, с одним окошком и кафельной печкой в углу.
Да, здесь могло бы быть поуютнее, - согласился он. - А где ты спишь ночью?
На полу, - ответил Ниссе.
Ой, разве тебе не холодно на полу? - воскликнул Бертиль.
Ещё бы! Будь уверен. Так холодно, что каждый час я вынужден вскакивать и бегать, чтобы не замёрзнуть до смерти.
Бертилю стало очень жаль Ниссе. Сам-то он не мёрз по ночам. И вдруг ему в голову пришла одна идея.
Какой же я глупый! - ахнул он. - Уж дров-то я, по крайней мере, могу раздобыть.
Ниссе крепко схватил его за руку.
Неужели ты сможешь их достать? - воскликнул он.
Но самое ужасное, что мне не разрешают зажигать спички.
Ничего, - убеждённо сказал Ниссе, - Ты только достань дрова, а огонь я и сам разведу.
Бертиль кинулся вверх по лестнице, прикоснулся к гвоздю и… вдруг забыл, что надо сказать.
Что я должен сказать? - крикнул он Ниссе.
Всего лишь вёртыш-вёртыш-перевёртыш.
- Всего лишь вёртыш-вёртыш-перевёртыш, - повторил Бертиль, нажимая на гвоздь. Но никакого превращения не произошло. Бертиль как был маленьким, так и остался.
Да нет же, скажи вёртыш-вёртыш-перевёртыш и больше ничего, - крикнул Ниссе снизу.
Вёртыш-вёртыш-перевёртыш и больше ничего, - повторил Бертиль. Но всё осталось по-прежнему.
Ой-ой! - закричал Ниссе. - Не говори ничего, кроме вёртыш-вёртыш-перевёртыш.
Тогда Бертиль наконец понял, произнёс вёртыш-вёртыш-перевёртыш и снова стал большим, да так быстро, что стукнулся головой о кровать. Он мигом выполз из-под кровати и помчался в кухню. Там, на плите, лежало много обгорелых спичек. Он разломал спички на мелкие-мелкие кусочки и сложил их в штабеля рядом С крысиной норой. Потом снова стал маленьким и крикнул Ниссе:
Помоги мне перенести дрова!
Потому что теперь, когда Бертиль опять был маленьким, он не мог один снести вниз все дрова разом. Ниссе тут же примчался на помощь. Мальчики с трудом перетащили дрова в его комнату и свалили их на пол у кафельной печки. Ниссе даже запрыгал от радости.
Настоящие первосортные дрова, - сказал он.
Он набил ими полную печку, а те дрова, что в неё не вошли, аккуратно сложил рядом в углу.
Смотри! - сказал Ниссе.
Он уселся на корточки перед печкой и стал дуть в неё. Тотчас же в печке стало потрескивать и разгорелся огонь!
А ты практичный, - заметил Бертиль. - Так можно сэкономить много спичек.
Конечно, - подтвердил Ниссе. - Какой прекрасный огонь, какой огонь! - продолжал он. - Мне никогда ещё не было так тепло, разве что летом.
Мальчики уселись на пол перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу свои замёрзшие руки.
У нас ещё много дров осталось, - удовлетворённо, сказал Ниссе.
Да, а когда они кончатся, я принесу тебе новых сколько угодно, - заверил его Бертиль.
Он тоже был доволен.
В эту ночь я не так сильно замёрзну! - обрадовался Ниссе.
А что ты обычно ешь? - спросил Бертиль через минуту.
Ниссе покраснел.
Да так, всего понемножку, - произнёс он неуверенно. - Что удастся раздобыть.
А что ты ел сегодня? - поинтересовался Бертиль.
Сегодня? - переспросил Ниссе. - Сегодня вообще ничего не ел, насколько я помню.
Как? Ты же, наверное, ужасно голоден? - воскликнул Бертиль.
Н-да, - смущённо ответил Ниссе. - Просто ужасно голоден.
Дурачок! Что же ты мне сразу не сказал? Я сейчас принесу!
Если ты и это сможешь… - Ниссе даже задохнулся, - если ты действительно раздобудешь мне что-нибудь поесть, я буду любить тебя всю жизнь!
Но Бертиль уже карабкался вверх по лестнице. Одним духом произнёс он вёртыш-вёртыш-перевёртыш - и стремглав помчался в кладовую. Там он отщипнул малюсенький кусочек сыра, малюсенький кусочек хлеба, намазал хлеб маслом, взял одну котлетку, две изюминки и сложил всё это у входа в крысиную нору. Потом снова сделался маленьким и крикнул:
Помоги мне перенести продукты!
Можно было бы и не кричать, так как Ниссе уже поджидал его. Они снесли вниз всю провизию. Глаза у Ниссе сияли как звёзды. Бертиль почувствовал, что и сам проголодался.
Начнём с котлетки, - сказал он.
Котлетка оказалась теперь здоровенной котлетищей величиной с голову Ниссе. Мальчики начали есть её с двух сторон сразу, чтобы посмотреть, кто быстрей доест до середины. Первым до середины добрался Ниссе. Потом они взяли бутерброд с сыром. Крошечный кусочек хлеба с маслом и с малюсеньким кусочком сыра превратился теперь в огромный бутербродище. Однако сыр Ниссе решил поберечь.
Видишь ли, раз в месяц мне придётся платить крысе за квартиру сырными корочками, - сказал он. - А иначе она меня выселит.
Не волнуйся, мы всё уладим, - успокоил его Бертиль. - Ешь сыр!
Дети принялись за бутерброд с сыром. А на десерт каждый из них взял по изюминке. Но Ниссе съел только половину своей изюмины, а половину припрятал до завтра.
А то мне нечего будет есть, когда проснусь, - объяснил он. - Я лягу прямо на полу, у печки, там теплее, - продолжал Ниссе.
Бертиль снова воскликнул:
Погоди! Я придумал что-то сногсшибательное!
И он исчез на лестнице. Через минуту Ниссе услышал:
Помоги мне спустить кровать!
Ниссе заторопился наверх. У входа в крысиную нору он увидел Бертиля с очаровательной белой кроваткой. Мальчик взял её у Мэрты в старом кукольном шкафу, который всё ещё стоял в комнате. В этой кроватке лежала её самая маленькая куколка, но сейчас кровать была нужнее Ниссе.
Я захватил с собой немножко ваты тебе на перинку и лоскуток зелёной фланели от моей новой пижамы, это будет тебе одеяло.
О! - восхищённо вздохнул Ниссе. - О! - только и мог он сказать. А больше не в силах был вымолвить ни слова.
Кукольную ночную рубашку я тоже на всякий случай захватил, - продолжал Бертиль. - Ты ведь не обидишься, что я предлагаю тебе кукольную ночную рубашку?
Не-е, что ты! Почему это я должен обидеться? - удивился Ниссе.
Ну-у, знаешь, всё-таки это девчоночья вещь, - сказал Бертиль, словно извиняясь.
Зато тёплая, - Ниссе погладил рукой ночную рубашку. - Никогда не спал в кровати, - сказал он. - Я бы хоть сейчас с удовольствием заснул.
И засни, - предложил ему Бертиль. - Мне пора возвращаться домой. А то мама с папой вот-вот должны прийти.
Ниссе проворно разделся, влез в ночную рубашку, забрался на кровать, зарылся в ватную перинку и натянул на себя фланелевое одеяло.
О! - снова сказал Ниссе. - Сытно. Тепло. И спать ужасно хочется.
Пока, - попрощался с ним Бертиль. - Я к тебе завтра зайду.
Но Ниссе уже не слышал его. Он спал.
На следующий день Бертиль насилу дождался, пока родители уйдут на работу. Они так долго собирались! Раньше Бертилю было очень грустно провожать их, он стоял в прихожей, долго прощался с ними, стараясь оттянуть время.
А сейчас - нет. Как только входная дверь захлопнулась за родителями, он сразу же пополз под кровать и спустился к Ниссе. Ниссе уже встал и неторопливо разводил в печи огонь.
Больше и делать нечего, как только огонь разводить, - обратился он к Бертилю.
Верно, - поддакнул тот, - можешь не торопиться! Разжигай сколько захочешь!
От нечего делать Бертиль стал оглядывать комнату.
Знаешь что, Ниссе? - сказал он. - Здесь надо убраться.
Не мешало бы, - согласился Ниссе. - Пол такой грязный, словно его ни разу не мыли.
Но Бертиль уже мчался вверх по лестнице. Надо было найти щётку и лохань для мытья полов. На кухне у мойки мальчик обнаружил старую отслужившую зубную щётку. От оторвал от неё ручку и заглянул в шкаф для посуды. Там стояла малюсенькая фарфоровая чашечка, в которой мама подавала к столу желе. Бертиль наполнил её тёплой водой из резервуара, стоявшего у плиты, и плеснул туда немного жидкого мыла. В чулане он нашёл тряпку и оторвал от неё крохотный уголок. Потом сложил всё это у входа в крысиную нору и вместе с Ниссе перетащил вниз.
Какая огромная щётка! - воскликнул Ниссе.
Такой щётки нам вполне хватит, - сказал Бертиль. И они принялись за уборку. Бертиль драил пол щёткой, а Ниссе вытирал его тряпкой. Вода в чашечке, превратившейся теперь в огромную лохань, стала совсем чёрной. Зато пол заблестел от чистоты.
Теперь жди меня вот здесь, на лестничной площадке, - сказал Бертиль, - Сейчас будет тебе сюрприз. Только закрой глаза! И не подглядывай!
Ниссе закрыл глаза. Он слышал, как Бертиль наверху чем-то гремит и скребёт по полу.
Всё. Можешь открывать глаза, - сказал наконец Бертиль.
Ниссе открыл глаза и увидел стол, угловой шкаф, два изящнейших креслица и две деревянные скамеечки.
Никогда не видел ничего подобного! - закричал Ниссе. - Ты что, умеешь колдовать?
Колдовать Бертиль, конечно же, не умел. Он взял всё это в Мэртином кукольном шкафу. И ещё принес ковёр, вернее, полосатый самодельный половичок, который Мэрта соткала на игрушечном ткацком станочке.
Сначала ребята расстелили ковер. Он покрыл почти весь пол.
Ой, как уютно! - сказал Ниссе.
Но ещё уютнее стало, когда угловой шкаф занял своё место в углу, стол - посреди комнаты, кресла - вокруг стола, а скамеечки - у печки.
Вот уж не думал, что можно жить в такой красоте! - с благоговением сказал Ниссе.
Бертилю тоже показалось здесь очень красиво, гораздо красивее, чем в его собственной комнате наверху.
Они уселись в кресла и стали беседовать.
Да-а, - вздохнул Ниссе, - не мешало бы и самому стать хоть чуточку покрасивее. Во всяком случае, хоть немножечко почище.
А что если нам искупаться? - предложил Бертиль.
Чашечка для желе была быстро наполнена чистой горячей водой, кусочки старого рваного махрового полотенца превратились в прекрасные банные простыни и, даже если мальчики и расплескали чашечку на лестнице, всё же оставшейся воды им вполне хватило для купания. Они быстро разделись и нырнули в лохань. Вот было здорово!
Потри мне, пожалуйста, спинку, - попросил Ниссе.
Бертиль потёр. А потом Ниссе тёр Бертилю спинку. А потом они брызгались и плескались и пролили на пол много воды, но это было не страшно, потому что край ковра они завернули, а вода быстро высохла. Потом они закутались в купальные простыни, уселись на скамеечке поближе к огню и стали рассказывать друг другу интересные истории. Бертиль принёс сверху сахар и крошечный кусочек яблока, который они испекли на огне.
Вдруг Бертиль вспомнил, что скоро должны прийти мама с папой, и поспешно натянул на себя одежду. Ниссе тоже быстро оделся.
Вот будет весело, если ты отправишься со мной наверх, - сказал ему Бертиль. - Я спрячу тебя под рубашкой, и мама с папой ничего не заметят.
Ниссе это предложение показалось на редкость заманчивым.
Я буду тихо сидеть, - пообещал он.
Что это у тебя волосы мокрые? - спросила мама Бертиля, когда вся семья уселась за стол ужинать.
Я купался, - ответил Бертиль.
Купался? - удивилась мама. - Где?
Вот здесь! - И Бертиль, смеясь, указал на стол, на фарфоровую чашечку с желе.
Мама с папой решили, что он шутит.
Приятно видеть Бертиля в хорошем настроении, - сказал папа.
Бедный мой мальчик, - вздохнула мама. - Как жаль, что он целыми днями сидит один!
Бертиль почувствовал, как что-то шевельнулось у него под рубашкой, что-то тёплое-претёплое.
Не волнуйся, мамочка, - сказал он. - Мне теперь очень весело одному!
И засунув под рубашку указательный палец, Бертиль осторожно похлопал им Крошку Нильса Карлссона.
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Астрид Линдгрен
Крошка Нильс Карлсон
Nils Karlsson-Pyssling
First published Rabén & Sjögren Bokförlag AB, Stockholm, Sweden
Nils Karlsson-Pyssling
© Text: Astrid Lindgren 1949 / Saltkråkan AB
© Брауде Л.Ю. (наследники), Соловьёва Е.А., перевод на русский язык, 2015
© Костина Е.А., иллюстрации, 2015
© Оформление, издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015
* * *
Крошка Нильс Карлсон
* * *
Бертиль смотрел в окно. Начинало смеркаться, на улице было холодно, туманно и неуютно.
Бертиль ждал папу и маму. Он ждал их с таким нетерпением! Было просто удивительно, почему они до сих пор не показались от одного его ожидания вон у того уличного фонаря. Обычно возле этого фонаря Бертиль их и замечал. Мама приходила чуть раньше папы, но она не могла вернуться домой, прежде чем закончится её смена.
Папа и мама каждое утро уходили на фабрику, а Бертиль целыми днями сидел дома один. Мама оставляла ему еду, чтобы он мог перекусить, когда проголодается. Потом, когда мама возвращалась с работы, они обедали.
Ужасно скучно расхаживать дни напролёт по квартире одному, когда даже словом обмолвиться не с кем.
Конечно, Бертиль мог выйти во двор поиграть, но теперь, осенью, погода стояла скверная и никого из ребят на улице не было видно.
Ох, до чего же медленно тянется время! Игрушки ему давным-давно надоели, да их у него и не так много. Книги, те, что были в доме, он знал от корки до корки, впрочем, читать шестилетний Бертиль ещё не умел.
Было ужасно холодно. Обычно папа топил печь по утрам, но к обеду почти всё тепло уходило. Бертиль замёрз. В комнате стало сумрачно, но он и не подумал зажечь свет. Он решил лечь и немножко поразмыслить о том, почему на свете всё так уныло и грустно.
А ведь он не всегда оставался дома один. Раньше у него была сестра, и звали её Мэрта. Но однажды Мэрта вернулась из школы больной. Она пролежала целую неделю, а потом умерла. И когда Бертиль подумал о том, что теперь он один, без сестры, слёзы покатились у него по щекам.
И как раз в этот миг он и услыхал… Он услыхал мелкие, семенящие шажки под кроватью.
«Неужто у нас водятся привидения?» – подумал Бертиль и свесился через край кровати, чтобы посмотреть.
И тут он увидел, что под кроватью кто-то стоит… Да-да. Это был обыкновенный мальчик, только совсем маленький, ну просто крошечный, не больше мизинца.
– Привет! – сказал малыш.
– Привет! – смущённо ответил Бертиль.
– Привет! Привет! – снова сказал малыш, и оба замолчали.
– Ты кто такой? – спросил наконец Бертиль. – И что делаешь под моей кроватью?
– Меня зовут Крошка Нильс Карлсон, и я живу здесь, – ответил малыш. – Ну, конечно, не прямо под кроватью, а этажом пониже. Вход ко мне вон в том углу. – И он указал на крысиную норку под кроватью Бертиля.
– И давно ты здесь живёшь? – удивлённо спросил Бертиль.
– Нет, лишь несколько дней, – ответил малыш. – До этого я жил в лесу под корнями дерева. Но ты ведь знаешь, к осени надоедает жить в кемпинге и хочется в город. Мне здорово повезло, что удалось снять комнатку у крысы, которая переехала к своей сестре в Сёдертелье. Сам знаешь, как трудно найти маленькую квартирку.
Да, Бертиль не раз слышал об этом.
– А она у тебя есть? – спросил Бертиль.
– В том-то и дело, что нет, – ответил малыш огорчённо. Он вдруг съёжился: – Бррр, до чего внизу холодно! Но и у тебя наверху не теплее.
– И то правда, – согласился Бертиль, – я тоже ужасно замёрз.
– Печь-то в моей комнате есть, – продолжал объяснять малыш, – да вот дров нет. Дрова нынче так дороги… – И он обхватил себя руками, чтобы согреться. Потом взглянул на Бертиля большими ясными глазами и спросил: – А что ты целый день делаешь?
– Да так, ничего особенного, – ответил Бертиль. – По правде говоря, просто слоняюсь.
– Точь-в-точь как я… – сказал Крошка. – Скучно жить одному, ведь так?
– Ещё как скучно, – подхватил Бертиль.
– Хочешь на минутку спуститься ко мне? – предложил малыш.
Бертиль рассмеялся:
– Думаешь, я пролезу в эту норку?
– Проще простого, – объяснил Крошка. – Стоит только нажать на гвоздик, который рядом с норкой, а потом сказать: «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Малышом ты обернись!» – и станешь таким же маленьким, как я.
– Правда? – обрадовался Бертиль. – А я смогу снова стать большим, прежде чем мама с папой вернутся домой?
– Ясное дело, сможешь, – успокоил его Крошка. – Для этого снова нажмёшь на гвоздик и ещё раз скажешь: «Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!»
– Ну дела! – удивился Бертиль. – А таким большим, как я, ты можешь стать?
– Увы, этого я не могу, – вздохнул Крошка. – И всё-таки хорошо бы тебе хоть ненадолго спуститься ко мне.
– Почему бы нет! – согласился Бертиль.
Он залез под кровать, нажал указательным пальцем на гвоздик и сказал:
– Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Малышом ты обернись!
И в самом деле! Миг – и он стоит перед крысиной норкой такой же маленький, как и Крошка.
– Вообще-то все зовут меня Ниссе!1
Домовой (шв.).
– ещё раз представился маленький человечек и протянул Бертилю руку: – Пойдём!
Бертиль понял: с ним происходит нечто увлекательное и необыкновенное. Он сгорал от любопытства – так не терпелось ему поскорее спуститься в тёмную норку.
– Только будь осторожнее! – предупредил его Ниссе. – Перила в одном месте сломаны.
Бертиль не спеша спустился по маленькой каменной лестнице. Подумать только, он и не знал, что здесь есть лестница, – она упиралась в запертую дверь.
– Подожди, я зажгу свет, – сказал Ниссе и повернул выключатель.
К двери была прикреплена табличка, а на ней аккуратными буковками было написано:
КРОШКА НИЛЬС КАРЛСОН
Ниссе отворил дверь и включил свет в комнате.
– Здесь не очень-то уютно, – извинился он.
Бертиль огляделся. И правда, комнатка была маленькой, холодной, с одним окошком и кафельной печью, выкрашенной в голубой цвет.
– Да, бывает и получше, – согласился он. – А где ты спишь?
– На полу, – ответил Ниссе.
– Так тебе же холодно! Бррр… – содрогнулся от ужаса Бертиль.
– Ещё как холодно! Так холодно, что то и дело приходится вскакивать и бегать по комнате, чтобы вовсе не замёрзнуть!
Бертилю стало ужасно жаль малыша. Он-то, по крайней мере, по ночам не мёрз.
И тут Бертилю пришла в голову великолепная мысль.
– Какой же я глупый! – сказал он. – Уж дрова-то я могу для тебя раздобыть!
– Ты думаешь, тебе это удастся? – оживился Ниссе и схватил Бертиля за руку.
– Ничего! Если ты раздобудешь дрова, уж зажечь-то я их смогу.
Бертиль взбежал по лестнице и нажал на гвоздик… но позабыл, что при этом нужно сказать.
– Напомни слова! – крикнул он вниз малышу.
– Хм, «снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – ответил Ниссе.
– «Хм, снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – слово в слово повторил Бертиль. Но у него ничего не вышло.
– Тьфу, тебе надо сказать только: «Снур-ре, снурре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – закричал снизу Ниссе.
– «Только снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс! Мальчуганом обернись!» – повторил Бертиль, но как был маленьким, так и остался. – Ой, ой! Опять не получилось! – закричал он.
– Ничего, кроме «снур-ре, снур-ре, снурре, випс! Мальчуганом обернись!», тебе говорить не надо!
И тут наконец Бертиль понял, что ему следует сказать.
Он произнёс заветные слова и в одно мгновенье – от неожиданности он даже стукнулся головой о свою кровать – снова стал прежним Бертилем. Потом быстро-быстро вылез из-под кровати и направился к кухонной плите. Там лежала целая горка обгорелых спичек. Он разломал их на малюсенькие щепочки и сложил возле крысиной норки. Затем произнёс заклинание. Теперь, когда он снова стал маленьким, он не в силах был перетащить все эти спички один и позвал на помощь Ниссе.
Они вдвоём с трудом спустили дрова вниз по лестнице и сложили их в комнате у печки.
Ниссе прямо-таки прыгал от радости:
– О, это самые лучшие на свете дрова! Да-да, самые лучшие!
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
– Сейчас я тебе кое-что покажу, – сказал Ниссе и, сев перед печкой на корточки, подул на дрова: – Випс!
Дрова как затрещали, как загорелись!
– Вот здорово! – обрадовался Бертиль. – И спички не нужны!
– Да-а, – протянул Ниссе. – До чего же расчудесный огонь! Мне с лета не было так тепло.
Они оба уселись на полу перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу озябшие пальцы.
– А сколько дров ещё осталось! – сказал довольный Ниссе.
– Когда они кончатся, я принесу ещё, – пообещал Бертиль. Он тоже был доволен.
– Этой ночью я не замёрзну, – ликовал Ниссе.
– А чем ты питаешься? – спросил Бертиль немного погодя.
Ниссе покраснел.
– Да так, всем понемногу, – неуверенно сказал он. – Что удастся раздобыть.
– Ну что ты ел сегодня? – не унимался Бертиль.
– Сегодня-я… – протянул Ниссе. – Сегодня, по-моему, ничего…
– Значит, ты голоден как волк! – воскликнул Бертиль.
– Да, страшно голоден, – немного поколебавшись, ответил Ниссе.
– Что же ты, шляпа, сразу не сказал? Сейчас что-нибудь придумаем.
Ниссе чуть не задохнулся от радости.
– Если ты и в самом деле раздобудешь какой-нибудь еды, я никогда этого не забуду!
Бертиль быстро поднялся по ступенькам и на одном дыхании выпалил:
– Снур-ре, снур-ре, снурре, випс! Мальчуганом обернись!
Потом стремглав помчался в кладовку, взял крошечный ломтик сыра и такой же крошечный ломтик хлеба. Намазал хлеб маслом, положил сверху котлетку и две изюминки. Всё это он оставил у крысиной норки. И, произнеся волшебные слова, снова сделался маленьким.
– Ниссе, помоги мне перенести еду! – позвал Бертиль.
И Ниссе тут как тут: уже стоит и ждёт.
Они перенесли все припасы вниз. Глаза у Ниссе заблестели. Бертиль почувствовал, что тоже голоден.
– Начнём с котлетки! – предложил он.
Котлетка оказалась чуть ли не с голову Ниссе. Они начали объедать её с двух сторон, соревнуясь, кто быстрее дойдёт до середины. Первым был Ниссе. Потом принялись за хлеб с сыром. Малюсенький ломтик хлеба показался им огромным караваем. А сыр Ниссе решил припрятать.
– Видишь ли, я должен ежемесячно платить крысе коркой сыра. А не то меня вышвырнут отсюда.
– Это мы как-нибудь уладим, – успокоил его Бертиль. – Ешь сыр!
Когда с сыром было покончено, они стали лакомиться изюминками. Ниссе решил половинку своей изюминки оставить на утро.
– Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, – объяснил он. – Пожалуй, я лягу возле печки, там теплее.
Тут Бертиль как закричит:
– Придумал! Здорово придумал! Випс! – И тут же исчез.
Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе слышит:
– Иди сюда и помоги мне!
Ниссе помчался наверх и видит: стоит Бертиль с самой хорошенькой на свете кроваткой. Он взял её в старом кукольном шкафу сестрёнки Мэрты. Вообще-то в ней лежала крохотная куколка, но Ниссе кроватка сейчас была нужнее.
– Я захватил для тебя ещё простынку и кусочек зелёной фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Будешь укрываться ею вместо одеяла.
– О! – только и мог произнести Ниссе.
– Конечно нет, – прошептал Ниссе.
– Знаешь, сколько у девчонок разных одёжек… – словно извиняясь, сказал Бертиль.
– Зато в ней будет тепло. – Ниссе погладил ночную рубашку рукой. – Я никогда ещё не спал в настоящей кровати, – признался он, – так и хочется сразу же пойти и лечь.
– Ну и ложись, – сказал Бертиль. – Мне всё равно пора к себе. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро скинул с себя одежду, надел ночную рубашку куклы, прыгнул в постель, укутался простынкой и поверх натянул фланелевое одеяльце.
– О! – воскликнул он. – Я сыт. И мне очень тепло. И я ужасно хочу спать.
– Тогда привет! – сказал Бертиль. – Утром вернусь.
Но Ниссе его уже не слышал. Он спал.
Назавтра Бертиль не мог дождаться, когда мама с папой уйдут на работу. И чего они так копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня всё было иначе. Едва за ними захлопнулась дверь, как он залез под кровать и спустился к Ниссе.
Ниссе уже успел затопить печь.
– Это ничего, что я жгу дрова? – спросил он Бертиля.
– Ясное дело, ничего, топи сколько хочешь, – ответил Бертиль и оглядел комнатку. – Здесь надо бы прибрать, – вдруг сказал он.
– Да, не помешало бы, – согласился с ним Ниссе. – Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
А Бертиль уже поднимался по лестнице. Щётка для мытья пола и лоханка – вот что ему было нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щётка. Бертиль взял её и отломал ручку. Потом он заглянул в буфет и нашёл там маленькую-премаленькую чашечку – мама подавала в ней желе. Бертиль налил в чашечку тёплой воды из кастрюльки и положил в неё кусочек мыла. Всё это он, как обычно, оставил возле крысиной норки. И Ниссе снова пришлось помочь ему спустить всё это вниз.
– Какая большущая щётка! – удивился Ниссе, на что Бертиль сказал:
– Она тебе здорово пригодится.
И они стали мыть пол. Бертиль тёр его щёткой, а Ниссе вытирал насухо тряпкой. Вода в чашечке стала от грязи мутной, зато пол заблестел от чистоты.
– Садись сюда, возле лестницы, – пригласил Бертиль. – Тебя ждёт сюрприз. Только закрой глаза и не подсматривай!
Ниссе повиновался, но по звуку понял, что Бертиль поднялся к себе, потом услыхал, как он что-то тащит.
– А теперь можешь открыть глаза! – сказал Бертиль.
Ниссе так и сделал. Перед ним стояли ни много ни мало стол, угловой шкаф, два очень красивых креслица и две деревянные скамеечки.
– Такого я ещё никогда в жизни не видел! – ликовал Ниссе. – Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу Мэрты. Он прихватил оттуда и полосатый коврик из лоскутков, который его сестрёнка соткала на своём кукольном ткацком станке.
Сначала они расстелили коврик – он покрыл почти весь пол.
– Ой, до чего же уютно! – воскликнул Ниссе.
Но стало ещё уютнее, когда шкаф занял своё место в углу, стол с креслицами расставили посреди комнаты, а обе скамеечки – возле печки.
– Как чудесно жить! – произнёс Ниссе. – Даже не представлял, что можно так устроиться.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, гораздо лучше, чем у него наверху.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
– Да, не помешало бы и себя привести в порядок, – сказал Ниссе. – А то я ужасно грязный.
– А почему бы нам не выкупаться? – предложил Бертиль.
И вот уже чашечка из-под желе быстро наполнилась чистой, тёплой водой, клочок старого, рваного махрового полотенца превратился в чудесную банную простыню, и хотя немного воды расплескалось на лестнице, всё же той, что осталась, хватило, чтобы помыться. Бертиль и Ниссе быстро сбросили одежду и залезли в лохань. Вот здорово!
– Потри мне спинку, – попросил Ниссе.
И Бертиль с удовольствием сделал это. Потом Ниссе тёр спинку Бертилю, а после они стали плескаться, да так, что пролили воду на пол. Но это было не страшно – коврик они отодвинули в сторону, а вода быстро высохла. Потом оба закутались в банные простыни, уселись на скамеечках возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всём на свете. А чуть позже Бертиль сбегал наверх, принёс сахар и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой вот-вот должны вернуться, и поспешил одеться. Ниссе тоже стал одеваться.
– Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх… – размечтался Бертиль. – Ты бы мог спрятаться у меня под рубашкой, и мама с папой тебя не заметили бы.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
– Я буду сидеть тихо, как мышка! – пообещал он.
– Что случилось? Почему у тебя мокрые волосы? – спросила мама, когда вся семья уже сидела за обеденным столом.
– А я купался, – ответил Бертиль.
– Купался? – переспросила мама. – Где же ты купался?
– В этой вот чашечке, – сказал Бертиль, хихикая, и показал на чашечку с желе, которая стояла посреди стола.
Мама с папой решили, что он шутит.
– Как хорошо, что Бертиль снова весел, – обрадовался папа.
– Бедный мой мальчик, – вздохнула мама. – Жаль, что он целыми днями один.
Бертиль почувствовал, как под рубашкой у него что-то шевельнулось. Такое тёплое-тёплое.
– Не расстраивайся, мама, – сказал он. – Мне ужасно весело, когда я один.
И, сунув указательный палец под рубашку, Бертиль осторожно погладил по головке Крошку Нильса Карлсона.
В стране между Светом и Тьмой
* * *
У меня болит нога, болит уже целый год. И уже ровно год я лежу в постели. Наверно, поэтому моя мама так печальна. Ясное дело, всё из-за моей ноги. Однажды я даже слышал, как мама говорила папе:
– Знаешь, по-моему, Йоран уже никогда больше не сможет ходить.
Ясное дело, она не думала, что я услышу её слова. И вот целыми днями я лежу в кровати, читаю, рисую либо что-нибудь строю с помощью своего конструктора. А когда начинает смеркаться, мама приходит и говорит:
– Зажжём лампу, или хочешь, как всегда, посумерничать?
Я отвечаю, что хочу, как всегда, посумерничать. И мама снова уходит в кухню. Вот тут-то и стучит в окно господин Лильонкваст. Он живёт в стране Сумерек, в стране между Светом и Тьмой. Ещё она называется Страна, Которой Нет. Каждый вечер сопровождаю я господина Лильонкваста в страну между Светом и Тьмой.
Никогда не забуду, как он взял меня с собой туда в первый раз. Тем более что произошло это в тот самый день, когда мама сказала папе, что я никогда больше не смогу ходить. Вот как всё это было.
Смеркалось. В углах сгустился мрак. Зажигать лампу мне не хотелось: ведь я только-только услышал, о чём мама сказала папе. Я лежал и думал: неужто я и вправду никогда больше не смогу ходить? Ещё я думал про удочку, которую мне подарили на день рождения и, быть может, которой мне никогда не придётся удить рыбу. Мне кажется, я даже всплакнул. И вот тут-то в окно постучали.
Мы живём на четвёртом этаже в доме на улице Карлбергсвеген. Поэтому я и удивился. Ну и ну! Кто бы это мог забраться так высоко и постучать в окно? Ну конечно же это был господин Лильон кваст, он, и никто иной. Он прошёл прямо через окно, хотя оно было закрыто. То был очень маленький человечек в клетчатом костюмчике и в высоком чёрном цилиндре. Он снял цилиндр и поклонился. Я тоже поклонился, насколько это возможно, когда лежишь в кровати.
– Меня зовут Лильонкваст, Букет Лилий, – представился человечек в цилиндре. – По вечерам я брожу по карнизам и заглядываю в окна, чтобы узнать, нет ли в городе детей, которые захотят отправиться со мной в страну между Светом и Тьмой. Может, ты хочешь?
– Я никуда не смогу с вами отправиться, – ответил я, – ведь у меня болит нога.
Тогда господин Лильонкваст подошёл ко мне и, взяв за руку, сказал:
И мы шагнули из комнаты прямо через окно, даже не отворив его. Очутившись на карнизе, мы огляделись. Стокгольм погрузился в сумерки, мягкие, совершенно голубые сумерки. На улицах – ни души.
– А теперь летим! – сказал господин Лильонкваст.
И мы полетели. До самой башни церкви Святой Клары.
– Вот только перекинусь словечком с флюгерным петушком на колокольне, – добавил господин Лильонкваст.
Но петушка на месте не оказалось.
– В сумерки он отправляется на прогулку, – объяснил господин Лильонкваст. – Он облетает квартал вокруг церкви Святой Клары, чтобы посмотреть, нет ли там детей, которым просто необходимо попасть в страну между Светом и Тьмой. Летим дальше!
Мы приземлились в Крунубергском парке, где на деревьях росли красные и жёлтые карамельки.
– Ешь! – стал угощать меня господин Лильонкваст.
Так я и сделал. Никогда в жизни я не ел таких вкусных карамелек.
– Может, тебе хочется поводить трамвай? – спросил господин Лильонкваст.
– Я не умею. Да и никогда не пытался, – ответил я.
– Это не имеет ни малейшего значения, – повторил господин Лильонкваст. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
И мы полетели на улицу Санкт-Эриксгатан. С передней площадки мы влезли на четвереньках в вагон. В трамвае людей не было, точнее, там не было людей обыкновенных . Зато там сидели удивительные старички и старушки. Их было много-премного.
– Все они из страны Сумерек, – сказал господин Лильонкваст.
В трамвае были и дети. Я узнал девочку из моей школы, когда ещё мог туда ходить. Она училась на класс младше. У неё всегда было такое доброе лицо, впрочем, оно таким и осталось.
– Она уже давно у нас, в стране между Светом и Тьмой, – сказал господин Лильонкваст.
Я повёл трамвай. Это оказалось совсем не трудно. Трамвай так грохотал, что в ушах звенело. Мы нигде не останавливались, потому что выходить никто не собирался. Мы просто катались, ведь вместе нам было весело. Мы въехали на Западный мост, и тут трамвай сошёл с рельсов и нырнул в воду.
– Ой, что будет! – воскликнул я.
– Это не имеет ни малейшего значения, – сказал господин Лильонкваст, сказал спокойно. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
По воде трамвай шёл даже лучше, чем по рельсам. И до чего же весело было его вести! Мы причалили к Северному мосту, и тут трамвай снова выпрыгнул на сушу. Улицы были так непривычно пустынны… И до чего же чудесны эти удивительные голубые сумерки!
Господин Лильонкваст и я вышли из трамвая у королевского замка. Кто потом вёл этот трамвай, я не знаю.
– Пойдём поздороваемся с королём, – предложил господин Лильонкваст.
Я согласился.
Я думал, что речь идёт об обычном короле, но это было не так. Мы прошли через ворота замка и поднялись по лестнице в большой зал. Там на двух золотых тронах сидели король с королевой. На короле была корона золотая, на королеве – серебряная. А глаза… Вряд ли бы кто смог описать их глаза. Когда король с королевой посмотрели на меня, мне показалось, будто огненно-ледяные мурашки пробежали по моей спине.
Низко поклонившись, господин Лильонкваст сказал:
– О король страны между Светом и Тьмой! О королева Страны, Которой Нет! Позвольте вам представить Йорана Петерсона с улицы Карлбергсвеген!
Король обратился ко мне. Если бы водопады умели разговаривать, я подумал бы, будто со мной заговорил огромный водопад. Но я ничего не помню из того, что сказал мне король.
Короля и королеву вереницей окружили придворные дамы и кавалеры. И вдруг они запели. Никогда прежде ни я да и никто другой в Стокгольме не слыхал подобной песни. Я стоял и слушал, как они поют, и огненно-ледяные мурашки ещё сильнее забегали по моей спине.
– Вот так поют в стране между Светом и Тьмой. Так поют в Стране, Которой Нет, – сказал король, кивнув.
Вскоре мы с господином Лильонквастом снова стояли на Северном мосту.
– Не знаю, сумею ли, – ответил я. Мне казалось, что водить автобус гораздо труднее, чем трамвай.
– Это не имеет ни малейшего значения, – снова сказал господин Лильонкваст. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
Миг – и перед нами уже красный автобус. Я влез туда, сел за руль и нажал педаль. И надо же: оказалось, что я просто замечательно умею водить автобус. Я вёл автобус так хорошо и быстро, словно был профессиональным шофёром, и сигналил, будто это мчится машина «скорой помощи».
Когда въезжаешь через ворота в Скансен, по левую руку видишь на холме старинную усадьбу Эльврус – хутор со множеством домов и великолепными зелёными лужайками перед ними. В стародавние времена эта усадьба находилась в провинции Хэрьедален.
Когда мы приехали в Эльврус, там, на крыльце одного дома, сидела девочка. Мы подошли к ней и поздоровались.
– Здравствуй, Кристина, – сказал господин Лильонкваст.
На Кристине было какое-то чудное́ платье.
– Почему она так одета? – спросил я у господина Лильонкваста.
– Такие платья носили в Хэрьедалене в стародавние времена, – ответил он.
– В стародавние времена? – переспросил я. – Разве теперь она здесь не живёт?
– Только когда наступают сумерки, – ответил господин Лильонкваст, – ведь она тоже из страны Сумерек.
Из усадьбы доносились звуки музыки, и Кристина пригласила нас войти. Двор напоминал Стокгольмский музей деревянного зодчества под открытым небом. Трое музыкантов играли там на скрипках, а вокруг них танцевали люди, много людей. В открытом очаге горел огонь.
– Кто все эти люди? – спросил я.
– В стародавние времена они жили в Эльврусе, – ответил господин Лильонкваст. – А теперь, когда спускаются сумерки, они встречаются здесь и веселятся.
Кристина плясала со мной. Подумать только: я умею танцевать, да так хорошо! Это я-то, с моей больной ногой!
После танцев мы объедались всякими разными лакомствами, которые стояли на столе. Хлеб, сыр, оленье жаркое… Чего там только не было! Всё казалось необыкновенно вкусным, ведь я ужасно проголодался! Но мне хотелось получше осмотреть Скансен, и мы с господином Лильонквастом отправились дальше.
Выйдя за усадьбу, мы увидели лося.
– Что случилось? Он вырвался на волю? – спросил я у господина Лильонкваста.
– В стране между Светом и Тьмой все лоси живут на воле, – ответил он. – В Стране, Которой Нет, ни одно животное не живёт в загоне.
– И это не имеет ни малейшего значения, – добавил лось.
Я ни капельки не удивился, что он умеет разговаривать.
В кафе «У высокого чердака», где мы с мамой и папой обычно по воскресеньям пили кофе, – это было в те времена, когда у меня ещё не болела нога, – ввалились два забавных маленьких медвежонка. Они подошли вразвалочку к одному из столиков и, усевшись, громко потребовали лимонаду. В воздухе тут же пролетела большущая бутылка и плюхнулась прямо перед ними. Медведи по очереди стали пить лимонад из бутылки. А потом один из них взял да и выплеснул лимонад на голову другому. Пострадавший, хоть и промок, только смеялся и говорил:
– Это не имеет ни малейшего значения. Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
Мне было интересно наблюдать за животными, которые разгуливали где им вздумается, и мы с господином Лильонквастом бродили повсюду и без конца глазели на них. Никто из людей нам так и не встретился, я имею в виду никто из обыкновенных людей.
Под конец господин Лильонкваст спросил, не хочу ли я посмотреть, как он живёт.
– Конечно, хочу, – ответил я. – С большим удовольствием.
– Тогда летим на мыс Блудкудден.
И мы полетели.
Там, на мысу, вдалеке от других домов стоял маленький-премаленький домик жёлтого цвета.
Он утопал в кустах сирени и с дороги был почти не заметен. От веранды вниз, к озеру, тянулась узенькая тропинка. На берегу у мостков стояла на привязи лодка. И дом, и лодка, и всё вокруг были, ясное дело, гораздо меньше привычных домов и лодок. Да и господин Лильонкваст был совсем крошечным. И тут я впервые заметил, что и сам стал таким же крошечным.
– Какой уютный домик! – воскликнул я. – Как называется это место?
– Приют Лилий, – ответил господин Лильонкваст.
О, как чудесно благоухала в саду сирень! На небе светило солнце, волны плескались о берег, а на мостках лежала удочка. Да, представьте, на небе светило солнце! Не правда ли, чудно?́! Я выглянул сквозь сиреневую изгородь и увидел, что там по-прежнему всё те же голубые сумерки.
– Да, над Приютом Лилий всегда светит солнце, – сказал господин Лильонкваст, поймав мой удивлённый взгляд. – И здесь всегда цветёт сирень. А окуни то и дело клюют на удочку. Хочешь поудить рыбу? Ты можешь приходить сюда в любое время.
– О да, с удовольствием! – обрадовался я.
– В следующий раз… в следующий раз, – пообещал мне господин Лильонкваст. – А сейчас пора домой. Время сумерек истекает, и скоро наступит ночь.
И мы снова полетели.
Мы пролетали над дубами парка Юргорден, над сверкающими водами залива и высоко над городом, где в домах уже зажигали свечи. Я и не предполагал, что на свете может быть что-либо более прекрасное, чем этот город, раскинувшийся внизу.
Там, под улицей Карлбергсвеген, прорубают туннель. Иногда папа подносил меня к окну, чтобы я увидел большие строительные ковши, которые выгребают из недр земли камни и гравий.
– Хочешь зачерпнуть немного гравия ковшом? – спросил у меня господин Лильонкваст, когда мы оказались на Карлбергсвеген.
– А я справлюсь с подъёмным краном? – заинтересовался я.
– Это не имеет ни малейшего значения. Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой.
И представьте себе, я справился! Это было так легко и весело! Я черпал гравий, один ковш за другим, и выгружал его на грузовик, стоявший рядом. Это было ужасно интересно! Но тут в самой глубине я увидел чудных́ маленьких старичков. У них были красные глаза, и они выглядывали из пещеры, расположенной в недрах земли, где должен был пройти туннель.
– Это Подземные жители, – сказал господин Лильонкваст. – Они тоже из страны Сумерек. Там, внизу, у них большие просторные залы, сверкающие золотом и бриллиантами. В следующий раз мы обязательно сходим туда.
– Подумать только! А что, если линия метро ворвётся прямо в их залы? – спросил я.
– Не имеет ни малейшего значения, – как всегда произнёс господин Лильонкваст. – Ни малейшего значения в стране между Светом и Тьмой. Подземные жители смогут передвинуть свои залы в любое место, если это потребуется.
Было совсем темно, когда мы влетели сквозь закрытое окно моей комнаты и я плюхнулся прямо на кровать.
– До завтра, Йоран! – сказал господин Лильонкваст. – Увидимся, как только наступят сумерки! – крикнул он на прощание и исчез.
В ту же самую минуту в комнату вошла мама и зажгла лампу.
Так я познакомился с господином Лильонквастом. С тех пор он прилетает ко мне каждый вечер и забирает меня с собой в страну между Светом и Тьмой.
О, какая это диковинная страна! И до чего же там прекрасно! И не имеет ни малейшего значения, болит у тебя нога или нет. Ведь в стране между Светом и Тьмой можно летать!
Внимание! Это ознакомительный фрагмент книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента ООО "ЛитРес".