Удивительная история малыша Джексона — мальчика, который выжил. «Была надежда, что ребенок не сможет дышать»: врачи не знали, что делать с мальчиком, родившимся без мозга

После трех операций клетки головного мозга ребенка, в спасение которого врачи не верили, начали… восстанавливаться Когда Дима появился на свет, медики заявили его маме: «Ребенок безнадежен, толщина мозгового плаща у него всего лишь восемь миллиметров. Лучше бы мальчик умер сразу после рождения!» Диагноз гидроцефалия (в народе это заболевание называют водянкой мозга) звучал как приговор. Молодую маму и новорожденного выписали домой, мол, ничего уже не поможет… С тех пор прошло чуть больше пяти месяцев. Дима растет и развивается, его рост 65 сантиметров, весит малыш почти девять килограммов. И это несмотря на то, что он перенес три сложнейших хирургических вмешательства! А самое главное, на УЗИ видно: головной мозг ребенка увеличивается! Иначе как чудом это не назовешь.

Узнав, что сын тяжело болен, отец отказался ему помогать

Жизненную историю Нади в наше время, к сожалению, можно назвать обычной. Получив в ПТУ профессию повара, девушка попала в одно из заведений общественного питания в Ялте. Там встретила мужчину, в которого влюбилась без памяти. Он пообещал Наде: «Родишь сына - женюсь на тебе». Но позже, узнав, что его малыш тяжело болен, папаша передумал связывать себя узами брака, мол, действительно хотел сына, но не инвалида же.

Ну да Бог с ним, с папой этим, он даже отказался помогать своему ребенку, - вздыхает мама Нади Татьяна Николаевна. - Трагедия-то случилась из-за халатности врачей. Когда дочка была в положении, они не предложили ей вовремя сдать анализ на внутриутробную инфекцию. Поэтому у Димы и развилась патология.

УЗИ, которое я прошла в 21 неделю беременности в райбольнице, показало, что ребенок развивается без каких-либо отклонений, мне сообщили его рост, вес, размер ручек, ножек и ничего не сказали о том, что с головой малыша что-то не так, - продолжает Надя. - Мы с мамой и бабушкой живем в селе Красная Поляна Черноморского района, но рожала я в Евпатории. Когда после родов привезла в Черноморскую больницу свою карту, мне сказали: «Мамаша, голова у ребенка начала расти, когда вы были на 38-й неделе беременности». На вопрос, как за такой короткий срок ее окружность могла увеличиться аж на семь сантиметров, медики ответили: «Это уже ваши проблемы!»

А после рождения Димочки я говорила со специалистами, и они сказали, что гидроцефалию можно выявить уже с первых недель беременности, - добавляет Татьяна Николаевна. - Наш малыш появился на свет почти без мозга! Максимальная толщина мозгового плаща у него была всего лишь восемь миллиметров. Наде в больнице так и сказали: «Поезжайте домой, тут нечего спасать». Но сейчас свершилось чудо: на УЗИ и томограмме видно, что клетки головного мозга внука восстанавливаются! Даже врач, который оперировал Диму, не мог предположить, что такое возможно.

Мы верующие люди, - рассказывает Татьяна Николаевна. - Узнав о нашей беде, прихожане одной из церквей в Черноморском собрали 700 гривен на лечение Димы и сейчас молятся за него. Дочка работает поваром в ялтинском кафе, ведь в селе для нее работы нет, а на лечение ребенка нужно много денег. Уже больше 12 тысяч гривен потратили, в долги влезли. Поэтому с малышом дома и в больницах нахожусь я. Но Надя к нам часто приезжает. Хозяин кафе - добрый и отзывчивый человек, всегда идет дочке навстречу, отпускает домой. Все мы - Надя, я и Димина прабабушка Любовь Александровна - очень любим мальчика, изо всех сил стараемся ему помочь. Наверное, поэтому и Бог о нас не забывает. Ведь мы встретили нейрохирурга, у которого золотые руки и золотое сердце, - Андрея Борисовича Литвина. Он бесплатно трижды оперировал Диму. Когда впервые увидел внука, за голову схватился: «Как время упущено!» Тем не менее этот доктор не отмахнулся от нас, как его коллеги. Оказывается, если бы малышу сделали операцию в первые дни после рождения, было бы 85 процентов гарантии того, что он выживет и будет нормально развиваться. Сейчас шансов намного меньше…

Мужеством мамы и бабушки Димы Иванова можно только восхищаться. После всего пережитого эти женщины не сломались, они ухаживают за ребенком и следят за собой, всегда опрятно одеты. У любого другого на их месте наверняка опустились бы руки.

Иной раз дочка плачет, говорит: «Мама, я себе петлю на шею повешу, нет больше сил!» - говорит Татьяна Николаевна. - Я ее успокаиваю. Это испытание мы должны выдержать стойко, не впадая в отчаяние и не озлобляясь.

Когда Надя была беременна, не возникало ли у вас предчувствия, что с ней беда приключится? - спрашиваю у Татьяны Николаевны.

Да возникало, - расплакалась она. - Дочка ходила такая красивая, радостная, УЗИ ведь показало, что будет сын! А у меня почему-то душа от тоски и боли на части рвалась! Бывало, подойдет Надя ко мне, я положу ей руку на живот, «поговорю» с маленьким - и снова тоска как нахлынет… Дочь потом спрашивала: «Мама, ну почему же ты мне об этом не говорила?» А я ведь боялась словами беду накликать…

«Буду бороться за этого малыша!»

После всего увиденного и услышанного я не могла не повидаться с Андреем Литвином - детским нейрохирургом, ассистентом кафедры нейрохирургии Крымского государственного медицинского университета им. С. И. Георгиевского.

Андрей Борисович, почему вы согласились оперировать малыша, которому все остальные предрекли печальный исход? - спросила у доктора.

К сожалению, после родов медики наговорили молодой маме много лишнего вместо того, чтобы обследовать ребенка и провести операцию. Ведь при гидроцефалии клетки головного мозга погибают. А у Димы Иванова их совсем немного оставалось.

Наде сказали, что мальчик родился практически без мозга и спасать нечего…

Я вам сейчас объясню, - предложил Андрей Борисович. - Если рождается ребенок с большим количеством спинномозговой жидкости (ликвора) и ей некуда отходить, жидкость накапливается в полости черепа (поэтому голова увеличивается в размерах), начинает сдавливать мозг. А что страдает в первую очередь? Мелкие сосуды, которые несут питательные вещества для головного мозга. Известно, что если человека не кормить, он умирает. Точно так же из-за отсутствия питания погибают и клетки мозга.

А почему у Димы жидкость не отходила из черепа?

Из-за внутриутробной инфекции пути, по которым она должна была двигаться, оказались перекрыты. Подобные случаи, к сожалению, встречаются нередко. Таких детишек, как Дима Иванов, надо просто вовремя оперировать. За рубежом, например, хирургические вмешательства по этому поводу проводят даже тогда, когда ребенок находится в утробе матери. Вы наверняка слышали, что некоторым больным ставят искусственный клапан в сердце, чтобы оно перекачивало кровь. Точно так же ставят своеобразный клапан и в мозг, чтобы обеспечить продвижение спинномозговой жидкости. Его установили и Диме. Одна часть конструкции находится внутри полости черепа, где образуется ликвор, там же стоит помпа, которая при определенном давлении его перекачивает. Вторая часть конструкции подкожно выведена в брюшную полость. Брюшина всасывает очень большое количество жидкости, причем нужной организму. Ведь ликвор, в сущности, та же кровь, только без некоторых элементов, поэтому выбрасывать его наружу нежелательно.

Как долго человек живет с такой конструкцией?

Всю жизнь. Не буду называть имена и фамилии, скажу лишь, что есть очень известные люди - актеры, политики, - которые уже долгое время с такими конструкциями ходят и не чувствуют дискомфорта. Причем с интеллектом у них все в порядке. Вот только таким пациентам нужно постоянно наблюдаться у специалистов, проверять, не сломалась ли конструкция.

Случай с Димой не был бы уникальным, если бы болезнь не прогрессировала так резко: в два с половиной месяца у ребенка окружность головы достигала 60(!) сантиметров! Малышу оставалось от силы две недели… Конечно, сейчас тоже есть вероятность неприятных последствий, тем не менее с каждым днем шансы ребенка на то, чтобы жить и развиваться, увеличиваются.

Правда, что на УЗИ было заметно, как мозг мальчика восстанавливается?

Да, мозговой плащ увеличился. Наперед загадывать не стану: прошло слишком мало времени после третьей операции. Признаюсь, я не столь глубоко верующий человек, как мама и бабушка Димы, но то, что сейчас происходит с малышом, иначе как чудом не назовешь. Он растет, хорошо кушает - он хочет жить! И я буду за него бороться!

P. S. Когда материал готовился к печати, мне позвонила Татьяна Николаевна и сообщила радостную новость: «Наш Димочка уже улыбается, агукает и немного держит головку!»

P. P. S. Диме Иванову понадобятся дорогостоящие исследования и лечение. Все, кто захочет оказать помощь этому ребенку, могут узнать номер текущего счета для перечисления средств, позвонив в редакцию.

Пять лет назад на свет появился необычный мальчик Ной, который немало напугал и удивил профессиональных врачей. У новорожденного был деформирован позвоночный столб и практически отсутствовал головной мозг - менее 2% серого вещества!

Будучи на 3-м месяце беременности, Шелли Уолл узнала, что у ее ребенка расщепление позвоночника, редкие хромосомные аномалии, а также гидроцефалия - скопление жидкости в мозге.

Врачи предупредили родителей малыша - их сын родится с серьезными умственными и физическими недостатками и массивным отверстием в позвоночнике. Его шансы выжить приравнивались к нулю.

Неоднократно женщине рекомендовали прервать беременность до того, как дитя умрет в мучениях из-за неспособности его организма выполнять элементарные функции. Однако мать решилась родить ребенка, приготовившись к худшему и купив для него маленький гроб...

Сразу после появления Ноя на свет врачи провели 5-часовую операцию, зашивая отверстие в его спине, а затем установили шунт в череп, чтобы откачивать лишнюю жидкость из мозга.

А спустя 5 лет после рождения малыша телеканал BBC снял удивительный фильм об уникальном "мальчике без мозга".

Исходной причиной чудовищного дефекта Ноя были последствия гидроцефалии и поэтому ученые сразу поставили на нем крест - в истории медицины не было ни одного случая выздоровления при таких масштабах повреждения мозга.

Поначалу их прогнозы подтвердились: мальчик был полностью недееспособен в том, что касалось рассудочной деятельности, кроме того, у него была парализована нижняя часть туловища.

Через десять дней после рождения Ноя выписали из больницы. Дома родители окружили его заботой и любовью, и не забывали регулярно посещать с ним медицинский центр, чтобы откачивать жидкость из мозга мальчика...

И произошло чудо - мозг Ноя начал расти, занимая пространство, в котором раньше была жидкость!

Этот случай, без преувеличений, один из самых уникальных в истории медицины. Мальчик вряд ли когда-нибудь полностью восстановится, однако сейчас его выздоровление превратилось в диковинный эксперимент, который ставит сама природа.

А медикам остается только наблюдать и учиться.

Каждый день доктора детской интенсивной терапии спасают жизни своих маленьких и тяжелобольных пациентов. Порой бывает так, что малышу не помочь. Как тогда действует медперсонал и что они чувствуют, наблюдая за тем, как тает едва начавшаяся жизнь? Об этом и пойдет речь в отрывке книги «Ангелы спасения..

Пол Сьюард собрал в своей книге «Ангелы спасения. Экстренная медицина» , которая вышла в издательстве АСТ non-fiction, откровения врачей, их переживания и сомнения по поводу лечения больных. сайт представляет отрывок из произведения Сьюарда, в котором главный герой рассказывает про один из самых тяжелых случаев в своей медицинской практике - про несколько дней жизни мальчика, родившегося с деформированной головой и без мозга. Это история также о том, что чувствуют доктора, когда перед ними встает дилемма: поддерживать жизнь в пациенте или дать ему уйти.

Груз выбора

Не все пациенты интенсивной терапии нуждались в немедленной помощи. Случались и трагедии, в которых помочь было нечем, но и устраниться мы не могли - приходилось просто их переживать.

День за днем мы, делая обход, спрашивали себя, что тут можно сделать. И день за днем не находили ответа.

Я хорошо помню, как нас однажды вызвали в родильное отделение для кесарева сечения. Неотложное кесарево сечение зачастую означает, что ребенок болен, так что нам следовало присутствовать, чтобы немедленно оказать новорожденному помощь. В тот раз проблема заключалась в ягодичном предлежании, причем перевернуть плод не удавалось, а сердцебиение у него начало замедляться.

Большинство детей рождаются головой вперед. Это означает, что когда кровоснабжение через плаценту прекращается, головка ребенка уже находится снаружи, и он может дышать. Если ребенок рождается вперед ножками - или, что бывает чаще, ягодицами, - существует вероятность, что кровоснабжение прекратится, когда головка еще внутри. Если в этот момент возникают проблемы с ее продвижением, младенец может задохнуться. Поэтому, если при осмотре обнаруживается ягодичное предлежание, акушер пробует руками перевернуть плод, прощупывая его положение через брюшную стенку матери, чтобы головка вышла первой. Если перевернуть ребенка не получается, акушер обычно назначает кесарево сечение, чтобы избежать опасностей подобных родов.

В данном случае мать во время беременности у нас не наблюдалась, а появилась впервые уже для родов. Акушер несколько раз пытался перевернуть плод, но это никак не удавалось. И тут пульс у ребенка начал замедляться - серьезный признак кислородной недостаточности. Соответственно - и вполне обоснованно - акушер решил делать кесарево сечение. Во время операции ординатор и я стояли рядом с ним.

Операция прошла как по маслу. Роженице дали наркоз, сделали горизонтальный надрез в нижней части живота, потом еще один, в тканях матки. Выплеснулась амниотическая жидкость, заработал отсос, и акушер вытащил младенца.

И тут все разом изменилось.

Несколько секунд акушер держал младенца, молча глядя на него. Потом, по-прежнему не говоря ни слова, повернулся и передал ребенка ординатору, который, тоже молча, положил его на детский стол и начал автоматическими движениями обтирать пеленкой. В процессе он пробормотал себе под нос: «Господи Боже мой!» Это прозвучало как молитва.

Потом он попросил кого-нибудь вызвать дежурного неонатолога.

Я стоял у детского стола и смотрел на лежащего там ребенка. От шеи и ниже он был совершенно нормальным младенцем. Но выше шеи… да, теперь стало ясно, почему перевернуть плод не удалось.

Спереди того, что могло условно считаться головой, находилось крошечное уродливое личико. А дальше, где обычно начинается череп, возвышалось что-то, напоминавшее огромную розовую дыню. Позднее, когда все мы успокоились, когда были сделаны рентген и ультразвук, наши первые выводы подтвердились: нервная система плода развивалась с серьезнейшими нарушениями, что привело к двум тяжелым отклонениям.

Первое из них - анэнцефалия, или отсутствие мозга. Простыми словами, мозг ребенка не был поврежден - он вообще не сформировался. У младенца имелась лишь та часть нервной системы, которая контролирует автоматические функции: дыхание, сердцебиение, базовые моторные рефлексы и тому подобное. Вот почему он дышал, и сердце у него билось. Фактически, поскольку основные действия у новорожденного рефлекторные, он во многом не отличался от нормального малыша.

Однако никакой надежды на то, что у него разовьются остальные функции, не существовало. Более того - насколько медицина могла утверждать тогда и утверждает сейчас, - не оставалось надежды даже на крошечные проблески сознания. Дети с такой аномалией обычно умирают еще в утробе. Тех, кому удается дотянуть до родов, ждет неминуемая смерть в первые несколько дней.

Второе отклонение, которое у него обнаружилось, называется гидроцефалия - водянка мозга. Обычно у детей с гидроцефалией череп сзади не закрывается.

То небольшое количество нервной ткани, которое у них имеется, остается на виду, ничем не прикрытое. Однако в данном случае череп закрылся - обеспечив тем самым защиту немногочисленным фрагментам нервной системы, которые смогли сформироваться, - и препятствовал оттоку спинальной жидкости. Жидкость накапливалась, заполняя пространство, где должен был находиться мозг, отчего голова ребенка стала похожа на гигантский пузырь.

Он не плакал и почти не шевелился. Признаюсь, что в какой-то момент я понадеялся, что ребенок не сможет дышать. При нормальных родах мы в такой ситуации изо всех сил растирали бы малыша, чтобы согреть его и стимулировать первый крик. Однако тут мы все стояли без движения.

Мы знали, что этот младенец проживет совсем недолго. Понимали, что из-за отсутствия мозга он не испытывает какой-либо боли или дискомфорта. Однако полной уверенности у нас не было. Наука даже сейчас не может точно ответить на вопрос, как работает человеческое сознание.

Тем не менее даже без функционирующего мозга он демонстрировал примитивные рефлексы. После паузы, показавшейся нам ужасно долгой, младенец сделал вдох, потом другой, потом еще и еще. Цвет его кожи из белесого стал голубоватым, потом розовым. Ординатор прослушал его сердце и легкие, которые работали нормально, и мы все вместе покатили кювез с ребенком в детское отделение.

Дежурный врач, доктор Тули, прибыл незамедлительно, и когда все обследования были сделаны и диагноз поставлен, долго сидел с родителями новорожденного, объясняя, что произошло и в чем проблема. Он предложил им несколько вариантов дальнейших действий, одним из которых было просто уйти, оставив ребенка. Так они и поступили. Больше мы их ни разу не видели.

Теперь доктору Тули предстояло обеспечить должную заботу и уход этому безнадежно изуродованному существу в последние дни его короткой жизни.

Некоторые читатели наверняка задаются вопросом, насколько законна такая процедура. Я не присутствовал на встречах доктора Тули с работниками социальных служб и органов опеки, с судьями и судебными исполнителями. Однако, поскольку смерть отказного младенца была хоть и печальным, но нередким событием в отделении интенсивной терапии новорожденных, я уверен, что доктор следовал всем необходимым требованиям закона.

Я знаю, что он обладал всеми полномочиями, чтобы принимать решения. Более того, на мой взгляд, ни один закон не обеспечил бы лучшего ухода и не гарантировал бы лучших решений, чем принимал доктор Тули.

Врачи - не боги. Однако иногда им приходится подчищать за судьбой ее ошибки, поскольку больше этого сделать некому.

Доктор Тули, на тот момент возглавлявший неонатальное отделение, половину жизни посвятил преданной службе больным малышам и их семьям. Очень высокий и стройный, он двигался, ходил и говорил с достоинством и элегантностью. Надевай он на обход смокинг, это было бы вполне уместно. Вскоре после того, как я начал интернатуру, он попал в автомобильную аварию и сломал ногу - уже не помню, какую. Поэтому весь срок моей работы он передвигался на костылях.

Для любого другого костыли стали бы обузой. Для доктора Тули они были аксессуаром. Конечно, он использовал их для ходьбы, но в то же время, во время лекций, опирался на них, как на трибуну, чтобы освободить руки, и даже поигрывал ими, как джентльмен тросточкой.

Проблема в случае с тем младенцем заключалась в том, что все блестящие умения доктора Тули были бесполезны. Не существовало обследования, процедуры, лекарства, которые смогли бы что-то изменить. И что было гуманней: продлить ребенку жизнь или дать ей закончиться? Если принять какое-то решение, то как его исполнить? А вдруг младенец все-таки может чувствовать боль, и что тогда: страдает он или нет? Как это узнать? И если да, надо ли продлевать его страдания? Вот на какие вопросы должен был отвечать доктор Тули, но делал он это не один.

Все мы - ординаторы, интерны, медсестры - вместе ухаживали за ребенком, хотя окончательное решение оставалось, конечно, за ним.

Соответственно, какую ответственность он нес перед нами и какую - мы перед ним?

Его первым решением стало положить малыша в палату к здоровым детям, но туда, где его не смогут видеть другие родители и посетители. Во время утреннего обхода мы все - доктор Тули, интерны, ординатор и медсестры, задействованные в уходе за этим младенцем, - по нескольку минут смотрели на него, гадая, как поступить дальше.

Поначалу мы предполагали, что он проживет день или два, но обращались с ним, как с обычным новорожденным. Сосание - один из базовых рефлексов, и он, хотя не сосал хорошо, все-таки мог проглотить немного детской смеси. Именно ее сестры по предписанию доктора Тули начали ему давать. Но прошла неделя, потом десять дней, и ничего не менялось. Да, ребенок немного потерял в весе, но в основном из-за оттока жидкости, скопившейся в голове. Он продолжал дышать, кое-как сосать и жить.

Мы решили прекратить кормление. Я говорю «мы», потому что, хотя решение принимал доктор Тули, мы все участвовали в обсуждении, и никто не возражал. Поскольку мы не знали, может ли младенец в таком состоянии страдать от жажды, доктор Тули распорядился давать ему воду.

Ожидание затягивалось. Время тянулось бесконечно, и каждый новый день напоминал нам о нашей беспомощности. Помню, однажды утром, когда мы стояли вокруг кювеза, кто-то сказал:

Господи, давайте уже кто-нибудь прокрадется сюда ночью и даст ему морфина.

Мы понимали, что имелось в виду. Все знали, что это было сказано просто, чтобы выразить боль, которую испытывали все мы, наблюдая за разворачивающейся трагедией. Кто-то пробормотал «понимаю», чтобы поддержать говорившего. Остальные промолчали.

На следующий день - кажется, прошло почти три недели - доктор Тули спросил:

Как вы отнесетесь к тому, если мы перестанем его поить?

Никто не отвечал, поэтому доктор продолжил.

Вместо этого начнем вводить ему малые дозы морфина, чтобы он точно не испытывал ни боли, ни жажды.

Все согласно закивали. Я тоже сделал глубокий вдох и кивнул.

Дальше все случилось быстро. Через три дня во время обхода я увидел, что кювез пуст. Тогда я обратился к медсестрам и спросил, когда это произошло. Ночью, ответили они. Я поинтересовался, как они себя чувствуют. Сестры ответили, что все в порядке, а одна сказала, что рада, что все закончилось. Потом мы продолжили обход.

Доктор Тули скончался в 1992 г. Отделение интенсивной терапии новорожденных ныне носит имя Уильяма Г. Тули.

Каждому медику известно, что мозг — пристанище нашего сознания. Мудрая природа защитила его прочной черепной коробкой, так как от работы мозга зависит жизнедеятельность всего организма. Действительно, достаточно резкого сотрясения, и мозг способен потерять контроль над нервной системой. Это зависит от силы и места воздействия на него.

Эскулапы древности хорошо знали о такой особенности центра высшей нервной деятельности и пользовались этим для проведения наркоза. Прежде чем оперировать больного, врач или его ассистент наносил удар по голове специальным деревянным молотком, обернутым кожей, и пациент терял сознание. Такая варварская процедура при необходимости могла повторяться.

Можно ли жить без мозга ? Любому известно, что порой даже незначительное повреждение этого органа несовместимо с жизнью. Между тем документально подтвержденные факты дают основание считать, что некоторые люди обходились без него, причем ни они сами, ни окружающие не замечали его отсутствия!

Приведем удивительнейшие факты, от которых нельзя отмахнуться. Осенью 1917 года известный журнал «Природа и люди» опубликовал статью доктора А. Бруке «Можно ли жить без мозгов?». Вот несколько невероятных случаев, описанных в ней.

«Не нашли признаков мозга...»

«10-летний мальчик был ранен в затылочную часть рапирой. Удар был нанесен по всем правилам «искусства»: кость раздроблена, мозговые оболочки вскрыты, мозг свободно вытекал через рану. Сверх ожидания мальчик выздоровел. Но через 3 года под напором соков, притекавших к ослабленному месту, умер: у него сделалась водянка.Мальчика анатомировали и... не нашли признаков мозга».

Этот случай заимствован из трудов врача Лузитануса, жившего в XVI веке в Голландии. Справедливости ради нужно заметить, что о нем ходили самые разные слухи, и отдельные исследователи считали некоторые заметки из его практики не соответствующими истине.

Но вот случай, описанный известным доктором Дето. Когда врач работал в Алжире ассистентом профессора Брока, к ним на прием пришел араб с раздробленной надбровной дугой. Внешне рана не представляла ничего особенного. Пострадавшему была сделана перевязка, и он был отпущен восвояси. Спустя некоторое время больной поправился и стал вести привычную жизнь. Но вскоре он внезапно, без всяких симптомов болезни, скончался.

Патологоанатомическое вскрытие показало, что вместо лобного сегмента мозга у умершего находился огромный гнойник. Около шестой части всего мозгового вещества было нарушено, причем процесс нагноения длился не менее трех месяцев.

Иногда младенцы рождаются с полным отсутствием головного мозга, но обычно такие дети долго не живут.

В реферате доктора Робинсона в Парижской академии наук описан еще более уникальный случай. Пожилой человек 60 лет был ранен в теменную область острым концом багета. При этом вытекло немного крови. На протяжении месяца рана ничем не напоминала о себе. Затем пострадавший стал жаловаться на плохое зрение. При этом никаких болей человек не ощущал.

Спустя некоторое время больной неожиданно умер с признаками эпилепсии. Вскрытие показало, что у скончавшегося не было головного мозга — сохранилась только тоненькая оболочка мозгового вещества, содержащая продукты гнилостного разложения. Почти месяц человек жил, практически не имея головного мозга!

Как же люди способны жить без головного мозга, да еще так, что этого не замечают окружающие? Для чего же тогда служит этот орган?

Французский ученый доктор Мольер, анализируя многочисленные факты, подобные приведенным, сделал любопытнейший вывод: «Головной мозг нужен, очевидно, только для заполнения черепной коробки».

Разумеется, с таким неординарным мнением догматически настроенным ученым трудно согласиться. И для этого есть все основания. Во-первых, статья, на которую делается ссылка, написана довольно давно, и сейчас проверить достоверность изложенных в ней фактов невозможно. Более того, всегда можно заподозрить преувеличение одних сторон происшествия, например, размеров повреждения головного мозга, и замалчивание других — поведения человека с такой травмой.

Чтобы отвергнуть подобные сомнения, обратимся к достоверным происшествиям такого рода, имевшим место в XX веке, которые собрал в своей коллекции американец Фрэнк Эдвардс.

В 1935 году в госпитале Святого Винсента в Нью-Йорке родился ребенок, у которого полностью отсутствовал мозг. Тем не менее, наперекор всем медицинским концепциям, в течение 27 дней он жил, ел и кричал, как делают это все новорожденные. Причем поведение ребенка, как утверждали очевидцы, было абсолютно нормальным, и о том, что у него нет мозга, до вскрытия никто даже не подозревал.

В 1940 году доктор Августин Итуррича сделал сенсационное заявление в Антропологическом обществе в Сукре (Боливия) и поставил своих коллег перед дилеммой, которая и сегодня остается без ответа.

Он и доктор Николас Ортиз долго исследовали историю болезни 14-летнего мальчика, пациента из клиники доктора Ортиза. Подросток находился там с диагнозом опухоль в мозгу. Юноша был в полном рассудке и сохранял сознание до самой кончины, жаловался только на головную боль. Когда патологоанатомы произвели вскрытие, то были изумлены. Вся мозговая масса была полностью отделена от внутренней полости черепной коробки. Большой нарыв захватил мозжечок и часть головного мозга.

Напрашивался вопрос: чем же думал мальчик? Загадка, с которой столкнулись врачи Ортиз и Итуррича, была не так головоломна, как та, с которой соприкоснулся известный немецкий специалист в области мозга Хуфланд. Он полностью пересмотрел все свои прежние взгляды после вскрытия черепной коробки человека, которого разбил паралич. Больной до последней минуты сохранял все умственные и физические способности.

Результат трепанации был ошеломляющим: вместо мозга в черепной коробке умершего оказалось всего 11 унций (унция = 29,86 г) воды.

В 1978 году в подмосковном городе Протвине произошел просто фантастический случай. В ускорителе протонов случились какие-то неполадки. Анатолий Бугорский решил их устранить. Однако по какой-то причине не сработала блокировка аппаратуры, и голову физика «прошил» пучок протонов мощностью в 70 миллиардов электровольт.

Заряд облучения, который принял на себя исследователь, оценивается в 280 тысяч рентген!

По всем врачебным канонам мозг просто обязан был быть выжженным, а человек должен был погибнуть. Однако Анатолий Бугорский живет, работает, даже катается на велосипеде и играет в футбол. После этого кошмарного случая у него на голове остались два отверстия: одно на затылке, другое — около носа.

С «мечом» в голове

Не менее удивительный случай произошел в середине 1980-х годов с профессиональным аквалангистом Франко Липари из города Трапани в Западной Сицилии.

Череп этого мужчины пробило трубой, он выжил и полностью поправился хотя потерял один глаз.

В теплое июльское утро 26-летний Франко со своим другом закреплял под водой рыболовные сети. Вдруг они увидели на глубине 3 м запутавшуюся в снастях большую меч-рыбу. Франко выстрелил в нее из гарпунного ружья и попал в голову. Раненая пленница разорвала сеть и ушла в глубину. Франко непрерывно травил нейлоновый шнур, к которому была прикреплена стрела, а потом оба приятеля поднялись отдохнуть на небольшое парусное судно.

Раненая рыба продолжала погружаться, и Франко следил, как разматывается шнур. Наконец он решил настичь добычу: надел акваланг, взял ружье и нырнул к рыбе. Она лежала на дне на глубине около 30 м и казалась безжизненной. Ныряльщик вытащил нож и приблизился к ней.

Рыба зашевелилась и понеслась прямо на него. Охотник не успел даже среагировать, и «меч» вонзился в его голову слева от носа. Пытаясь освободиться, рыба-меч стала сильно биться. С ужасным скрежетом, отозвавшимся в мозгу человека, костяной «рострум» фехтовальщика глубин сломался.

Рыба исчезла в голубой дымке, а раненый Франко, выбиваясь из сил, спешил к поверхности. Когда рыбаки подняли на борт пострадавшего, сразу стало ясно, что положение его чрезвычайно серьезно: он был весь в крови, почти терял сознание, а у носа торчал обломок костяного «меча».

Первая помощь была оказана чудовищно безграмотно — его друг, пытаясь вынуть кусок меча клещами, обломил торчащий у носа конец. После этого у Франко были все шансы отправиться на тот свет.

Спустя час его доставили в ближайшую больницу Мадзари-дель-Валло, где сделали рентгеновские снимки. Медики не взяли на себя смелость предпринять что-либо для его спасения и транспортировали его в специализированную клинику в Палермо, дорога в которую заняла 2 часа.

Здесь срочно созвали консилиум. Удивительно, но дыхание, давление крови и пульс у Франко были нормальными! Когда 6-сантиметровую рану на лице обмыли, то обнаружился обломок меча, едва выступавший за ее края. Рентген показал, что обломок имеет длину 16 см и расположен под углом 25 градусов к основанию черепа, проходя слева направо и сверху вниз.

Участники консилиума установили, что обломок прочно застрял, и его острие почти касалось позвоночной артерии, поэтому любое неточное перемещение его могло стоить пострадавшему жизни. Удалять обломок рострума рыбы хирургическим путем сочли нецелесообразным и опасным. Эскулапы решили попробовать сделать это, перемещая инородное тело строго по направлению его оси.

Необходим был специальный инструмент. Его разрабатывали всю ночь один инженер и несколько механиков. И вот через 13 часов конструкция, напоминающая миниатюрный мостовой кран, была готова. Ее испытали на подобном по длине и форме обломке рострума рыбы-меч, которую специально приобрели для этой цели. Наконец, через 38 часов с момента поступления Франко в клинику, началась операция.

В течение 7 часов врачи делали отчаянные попытки извлечь меч, но все они не имели успеха. Положение Франко было безнадежным, и врачи известили об этом его родителей. Услышав приговор, отец юноши стал умолять отдать ему тело сына без этого страшного обломка. Один из хирургов, пообещавший сделать это, подошел к Франко и сильно дернул обломок рукой. И — о чудо! — он немедленно извлекся.

После операции Франко довольно быстро поправился, и спустя месяц его выписали из клиники. Он снова стал нырять, и только шрам на лице был единственным напоминанием об ужасном приключении.

«Прошитый» гарпуном

Другое невероятное событие в «жидких небесах» случилось в 1996 году с 29-летним Оскаром Гарсиа Чирино. 14 октября он, шатаясь, переступил порог городской больницы с головой, «прошитой» насквозь гарпуном, выпущенным из ружья для подводной охоты. Ныряльщик добрался сюда без посторонней помощи.

Оскар работал инспектором-ловцом на одном из водохранилищ, находящихся близ Гаваны. В тот злополучный день он вместе с приятелем охотился на рыбу. Увлекшись, напарник Оскара перепутал его в водорослях и тине с крупной рыбой и прицельно выстрелил в голову. Несчастье произошло в 80 м от берега, и всю дистанцию до спасательной станции Оскар проплыл сам. Во время транспортировки в больницу его не покидали ни сознание, ни координация движений.

Несмотря на беспрецедентность случая, медицинские работники не растерялись. Они сразу приступили к извлечению гарпуна из головы. Вначале стрелу пилили с двух сторон, затем прочную нержавеющую сталь при-, шлось перекусить клещами. После этого была проведена сложнейшая операция по извлечению «инородного тела», в момент которой пострадавший второй раз подвергался смертельной опасности.

В настоящее время Оскар чувствует себя нормально и даже не исключает, что вновь вернется к своему любимому делу — подводной охоте.

Карлос Родригес - человек с половиной головы

26-летний Карлос Родригес, который после трагического случая получил кличку "Половинный" (Halfy), лишился половины головы в результате ДТП, так как вел машину в состоянии алкогольного и наркотического опьянения.

При этом американец, которого также называют просто Соса, подчеркнул, что вынес из своей трагедии урок, что нельзя садиться за руль после того, как выпил или употребил наркотики.

Тогда Карлосу было всего 14 лет и врачам удалось спасти сорванца, который украл машину, на которой и угодил в столь судьбоносную для него аварию.

Несколько лет назад о Карлосе Родригесе впервые заговорили после того, как его арестовала полиция Майами за потакание проституции, вскоре его отпустили по медицинским показаниям. Тогда и его первые фото появились в Интернете, хотя многие думали, что это обычный фотошоп, и кадры ненастоящие.

Мальчик три года прожил без мозга

Николас Кок появился на свет с редкой врожденной патологией — анэнцефалией. В утробе матери у него развился только ствол головного мозга, а большие полушария отсутствовали.

По словам врачей, младенцы с таким диагнозом обычно живут не более нескольких дней. Однако Николас успел отметить три своих дня рождения, несмотря на то, что не был постоянно подключен ни к какому медицинскому оборудованию, а лишь получал необходимые препараты.

Бабушка мальчика в беседе с журналистами предположила, что ее внука погубил некий вирус, сообщает Associated Press. По словам Шерри Кохут, в среду у Николоса начались проблемы с дыханием, которое вскоре остановилось. Попытки его реанимировать результата не дали.

Анэнцефалия — редкое врожденное заболевание, которое встречается не чаще чем у одного из 10 тыс. новорожденных. Это внутриутробный порок развития плода, который формируется на ранних сроках беременности и связан обычно с воздействием вредных факторов окружающей среды, токсических веществ или инфекцией.

Хо Гочжу - мальчик с половиной мозга

Хо Гочжу (Hou Guozhu) родился в китайской провинции Шаньдун в 2000 году и рос вполне здоровым мальчиком как и его брат-близнец.

Однако, к 3 годам у него начались периодические судороги левых конечностей. Родители Хо объездили с ним все местные больницы, но нигде не смогли им помочь. В 2006 году отец отвёз мальчика в Пекинский Институт Мозга Санбо (Sanbo Brain Institute), где ему поставили диагноз — энцефалит Расмуссена — редкое воспалительное заболевание мозга

Хо перенёс 4 операции, в ходе которых было полностью удалено правое полушарие головного мозга, а впоследствии — и правая часть черепа. Лечение стоило колоссальных для обычной китайской семьи денег и семье пришлось распродать практически всё своё имущество включая дом, однако денег всё равно не хватило.

Тогда отец обратился к СМИ, в которых история про «мальчика с половиной мозга» (как его сразу же окрестили люди) и его бедном отце моментально облетела Китай и остальной мир. Посильную помощь оказал даже Юй Джэнхуань — самый волосатый человек в Китае. На собранные пожертвования Хо смог продолжить лечиться ещё в течение трёх лет

В 2011 году Хо была сделана косметическая операция, в ходе которой ему была имплантирована пластина из титанового сплава, закрывающая правую сторону черепа и придающая голове обычный вид. По-видимому, у семьи Гочжу самое страшное позади — в медицинской истории есть примеры, когда дети только с одним полушарием мозга нормально росли и развивались с минимальными отклонениями в умственной и физической деятельности

Как же можно объяснить столь невероятные факты? Пока официальная медицина не может дать исчерпывающего ответа. Предполагается, что одни участки мозга в экстремальных условиях могут заменять другие. Но как же быть, когда от мозга практически ничего не остается? Тут уж совершенно очевидно — никакая замена не поможет.

И все же объяснение приведенным фактам, как полагает научный эксперт ассоциации «Экология непознанного» Юрий Фомин, есть. Он пытается найти ответ, развивая гипотезу, что вокруг эмбриона образуется некое морфогенетическое поле. Оно постоянно меняется, отражая динамику развития организма. Таким образом, информация, которая определяет развитие организма и накапливается в процессе его жизни, хранится не в самом мозге человека, а в окружающем клетки поле.

С помощью данного предположения можно объяснить не только жизнь людей, получивших летальные повреждения головного мозга, но и передачу наследственной информации. По расчетам специалистов информационная возможность ядра клетки не превышает 1010 единиц информации — бит. Между тем, чтобы эти клетки функционировали нормально, необходимо около 1025 бит.

Размышляя о проблеме жизни без мозга, невольно думаешь о стремлении человека непременно получить ответы на все вопросы, чтобы освободиться от неопределенности. Нам кажется, что непонятное угрожает, неведомое несет смерть, неизвестное —- всегда враг. Но гак ли это на самом деле? Может, просто нужно научиться существовать рядом с тайной.