Каковы порядки в женских тюрьмах? Как живут женщины в русской тюрьме. Репортаж из исправительной колонии

На встречи в колонию Сергей ездит уже третий год. Еще через три года закончится и срок наказания. Приговор, который получила Галина, - девять лет лишения свободы. Столько же получил и ее первый муж, с которым они проходили по одному делу. На сегодня Галина отсидела шесть лет. Первый ее брак дал трещину еще до ареста. Через пару лет, когда супругов уже распределили по разным зонам, стало ясно, что им даже и писать друг другу не о чем.

Сергей - второй Галинин муж. Умудрились как-то познакомиться на этапе. Молодой мужчина получил тогда два года лишения свободы. Начали переписываться. Если письма идут из зоны в зону, это всегда проблематично. Но наладили связь через волю. После отсидки Сергей приехал к Галине на короткое свидание. Вскоре расписались. Муж старается всячески поддерживать жену, как морально, так и материально. «Когда наши близкие за решеткой чувствуют, что они нужны на свободе, то и время в неволе летит намного быстрее», - говорит он. В свою очередь, Галина почти в каждом письме к мужу пишет, какая она счастливая, ведь, наконец, поняла, что значит жить.

Для тех, кто далек от тюремных реалий, эта короткая история - якобы из сериала «Санта-Барбара». Однако каждый, кто сидел, скажет вам, что в тюрьмах случается и не такое. Хотя и редко.

На свидания с осужденными женщинами приезжают, как правило, их матери, реже - отцы. Более редко - супруги, тем более с детьми. Согласно опубликованной несколько лет назад статистике, показатель посещения родственниками заключенных женщин составляет максимум 7-8%, в то время как в мужских колониях он раз в 10 выше.

«Зачем им свидания, зачем?" «Если супруги чаще всего ждут мужей, то мужчины - намного менее терпеливы, - искренне говорит Сергей. - Чем дольше срок, тем значительно меньше шансов сохранить отношения». Он объясняет это тем, что мужчины долго без секса не могут, а потому, когда жена сидит за решеткой, чаще всего они заводят себе новых спутниц жизни.

Сергей убежден, что длительные тюремные свидания должны быть все же гораздо чаще, чем раз в полгода. Также он считает, что право на длительное свидание с близкими людьми должны иметь и так называемые холостяки.

Правозащитники ссылаются на опыт шведской пенитенциарной системы, где заключенные, независимо от того, в браке они или нет, могут каждую неделю встречаться в тюрьме со своими близкими. «Если говорить про наши длительные свидания до трех суток (один-два-три раза в год), - это абсолютно недостаточно. Здесь же возможность еженедельно встречаться со своими семьями. Прямо говоря, есть возможность какой-то физиологической разрядки, что тоже важно. Человек таким образом постоянно ощущает связь со своими родными. К тому же родственники не должны думать, как и за что собрать очередную посылку для сидельца. Здесь, в Швеции, где заключенные обеспечены буквально всем, такой проблемы просто нет». Подобное ограничение свиданий, а также вынужденный отказ от секса в фертильном возрасте ведет к нарушениям гормонального цикла, сказывается на психическом состоянии, создает в тюрьмах атмосферу значительного сексуального напряжения.

Лесбийской любовью охвачено больше половины сидящих женщин Согласно исследованиям психологов Московского научно-исследовательского центра психического здоровья, проводимым в учреждениях российской тюремной системы, женщина в тюрьме по причине отсутствия необходимых тактильных контактов с близкими и эмоциональных связей «ломается» еще гораздо быстрее, чем мужчина. Психика у женщин не выдерживает уже после 2-х лет принудительного отрыва от дома, родных, семьи, у мужчины же это происходит после 3-5-ти лет. Нередко в таких условиях вместо настоящего чувства женщина, нуждающаяся в нем, начинает искать некий суррогат чувства.

Как утверждают исследователи, вынужденной лесбийской любовью в России охвачено больше половины женщин в тюрьме. Подобная картина характерна для большинства женских исправительных учреждений, объясняет бывшая осужденная Мария, которая два года отсидела в колонии.

Мария: «Многие имеют такого рода связи. Особенно среди тех, кто повторно долго сидит. Те, кто имеет короткие сроки, могут только слегка попробовать подобную любовь. Некоторые обходятся и вообще без секса. Однако среди сидящих долгие сроки такие связи имеют больше половины. Все подобные отношения возникают абсолютно добровольно. Никого никто не насилует». Как рассказывает Мария, в женских тюрьмах распространены 2 вида подобного партнерства. Мария: «1 - это так называемые "половинки", они себя идентифицируют как женщины и, выглядят соответственно по-женски. 2-й вид связи - когда женщины выполняют уже мужскую и женскую роль. Первые из них похожи очень на мужчин. Я когда первый раз увидела подобную женщину в СИЗО, подумала, что ошибочно в камеру посадили какого-то парня. Таких женщин называют "коблы" либо "ковырялки". Лица у них в шрамах, волосы короткие, грубый голос. Не знаю, как получается так, что женщина изменяется полностью. "Коблы" оказывают знаки внимания некой девушке. У них это как на самом деле настоящая семейная пара. Так называемый мужчина будет оберегать свою любовницу, ревновать ее. Причем сцены ревности происходят конкретные, нередки драки-споры. После освобождения из тюрьмы "коблы" иногда делали все, чтоб обратно вернуться. Ведь там осталась так называемая жена. Настолько сильная любовь была. Если обе женщины на свободе, то очень часто они продолжают и на воле жить вместе. Иногда пара воспитывает ребенка одной из них совместно. Бывает, что даже рожденного в тюрьме».

«Откуда берутся дети?" По словам Марии, характерные для общества демографические проблемы ничуть не коснулись женских зон. Зечки рожают совсем нередко. Но откуда в колонии берутся дети, от кого? Как говорит Мария, женщины беременеют еще на свободе, как раз перед СИЗО. Некоторые становятся беременными еще в колонии после длительных свиданий с супругами. Бывают и другие варианты. Мария: «Сексуальные связи с мужчинами также у нас на зоне случались. Например, с вольнонаемными рабочими. Когда шла где-то стройка. Но, правда, подобные случаи чаще пресекались. В результате тех рабочих увольняли, женщины получали различные штрафные взыскания. Самый последний момент: когда при мне строилась поликлиника, то девушкам запрещалось даже близко подходить к тем рабочим, надевать короткие юбки и таким образом провоцировать мужчин. Насколько знаю от самих девушек, пытаются вступить в контакт на фабрике с так называемыми "химиками". Пытаются организовать звонок, чтобы встретиться в каких-то подсобных помещениях. Но в последнее время на фабрику набрали очень молодых и напуганных, которые от этих девушек буквально бегут. Раньше, как мне рассказывали зечки со стажем, в отдельной камере можно было встретиться с мужчиной-узником 50 "у.е.". Сейчас это практически невозможно - все под видеонаблюдением».

Вспоминая кормящих женщин в тюрьме, Мария говорит, что далеко не каждой из них знакомы материнские чувства. Девушка считает, что большая часть этих осужденных рожает ребенка по конъюнктурным причинам, ради различных привилегий. Это прогулки без ограничений на свежем воздухе, улучшенное питание - молочные продукты, больше свежей фруктов, овощей. Плюс регулярное медицинское обслуживание. Такое, правда, можно сказать о зоне. В СИЗО же беременным гораздо труднее - они живут, как все остальные.

Мария: «Кроме того, некоторые такие женщины, как матери младенцев, могут даже рассчитывать получить условно-досрочное. Они получают при освобождении определенную материальную помощь - деньги, игрушки, вещи. Сами же, когда из тюрьмы выходят, нередко просто берут и бросают своих детей... Чаще на вокзалах. Такое случается в первые часы после освобождения».

Как отмечают в своих исследованиях российские эксперты-психологи, очень редкие истории тюремного материнства имеют счастливый конец. Сама система в бывших советских республиках построена так, что для человека, который освободился из тюрьмы, нет никаких условий, чтобы найти себе хоть какое-либо место в жизни. Поэтому обычно бывшие осужденные женщины, у которых развиты материнские чувства и которые никому не собираются отдавать своего рожденного в тюрьме ребенка, с ностальгией вспоминают на свободе то время, проведенное вместе с малышом в колонии. Пусть это была несвобода, но в их маленькой семье было все необходимое для существования. Существуют в условиях российской пенитенциарной системы также дома для детей осужденных матерей. Рассчитаны они на малышей от нуля до трех лет. Насколько целесообразно удерживать детей с самого их рождения в тюремном «доме малютки», не лучше ли это делать в таком же учреждении на свободе, пока не выйдет из тюрьмы мать?

Знакомый журналист, побывавший в женской колонии несколько лет назад на Дне открытых дверей, отметил, что тюремный дом напоминает частный детский сад. Стены комнат разрисованы сказочными персонажами, в комнатах - деревянные детские кроватки. Есть музыкальный зал и помещения для игр, детский дворик с беседками, клумбы с цветами, площадка с качелями. Все проблемные дети, которые унаследовали от матери те или иные болезни, а таких большинство, - под пристальным вниманием невролога, педиатра, медсестры, воспитателей. Их состояние здоровья потихоньку восстанавливается. Тогда журналисту удалось пообщаться и с некоторыми мамами. Одна из них, осужденная Алла, в разговоре с коллегой очень переживала, как ей больно видеть своего ребенка за «колючкой». Алла забеременела в колонии во время свидания с мужем. Сначала тот очень ободрял ее, писал, приезжал. А потом исчез. Говорят, у него появилась новая пассия. Ни дня, говорила Алла, ее не покидали мысли, что жизнь дочери начинается с зоны. Женщина, однако, была уверена, что все же поставит дочь на ноги, даст ей и воспитание, и образование. Она надеялась, что такого опыта у нее в жизни больше не будет. Однако и скрывать его от дочери, говорила, она не станет. Интересно, как сложилась судьба этой мамы и ее дочери? И вместе ли они теперь?

Мария: «Разумеется, бывает по-разному. Есть случаи, когда женщины в колонии дрожат над своими детьми, а потом выходят и могут пропить все детские вещи. Ведь если мать с ребенком освобождают из колонии, то обеспечивают ребенка и коляской, и одеждой, и питанием на первые недели. Бывают такие матери, которые сразу пропивают это. Однако в основном, подчеркиваю это слово, матери очень любят своих детей. Ребенок очень стимулирует на то, чтобы стать ответственной за его судьбу, ведь другого хорошего, как этот малыш, у них нет».

Однако вернемся к исследованиям психологов Центра психического здоровья. По их выводам, после двух-трех лет заключения у многих женщин, в том числе и у женщин-матерей, в сознании происходят определенные метаморфозы. Вопреки здравому смыслу и врожденной жажде свободы, ощущение наказания исчезает, блекнет - и уже им кажется тюрьма домом, единственно приемлемым для их существования, из которого им страшно да и нет нужды выходить в этот мир, где никто тебя не ждет. Кто-то, осознавая это, примиряется и начинает внедряться в эту привычную уродливую среду, приспосабливается, лукавит, а кто-то впадает в безразличие, отчаяние, тоску, злость на все и всех...

В Калининградской тюрьме, как я уже рассказывал, все могли друг с дружкой общаться. Тюрьма представляет собой четырехугольный колодец, где все камеры выходят во внутренний двор. По ночам в тюрьме стоял такой дикий гул и крик, что представить себе трудно. Около 160 хат, за ночь каждая по крайней мере несколько раз выходит эфир. А иногда диалог может продолжаться до часу – больше вряд ли - долго не покричишь. Тем более пупкари хоть номинально, но бодрствовали (чтобы получить рапорт, надо было за ночь хорошенько им надоесть).

Санек по голосу вычислил старую подружку по тюремному общению, которая за время его последнего пребывания в тюрьме, успела освободиться и снова сесть. Поболтали, он закинул им пару раз чай, сигареты, сала. Потом та ушла – вероятно на этап – и на связь вышла Она.

Санек, услышав голос, был очарован. Начали переписываться. Я подозреваю, он за всю свою жизнь не исписал столько бумаги, как за этот период. За ночь 4 – 5 относительно небольших писем, затем весь день он писал - однажды исписал целую школьную тетрадку – вечером, как только налаживались дороги, отправлял этот опус и снова... Она тоже ответила взаимностью и писала не меньше.

Бабы частенько ради развлечения вступали в переписку, извлекая из этого для себя материальную выгоду – кавалеры ухаживали по полной программе, высылая им все, что было в наличии в хате. А по калининградским дорогам можно было и кабана при желании перегнать.

Часто практиковались «сексовки» – малявы эротического содержания, которые девки писали на заказ за чай, сигареты, конфеты. Я долго хранил несколько таких – как шедевры тюремной прозы. Где-то на этапах их потом отшманали. Было их у меня несколько десятков – тюремных маляв, сексовок, объяв, просьб помочь с курехой и т.п. – с массой невинных грамматических ошибок типа «как слышится, так и пишется», и написанных, к тому же, на таком колоритном языке, что Бабель просто выходной. До сих пор жалею, что не удалось сберечь. Помню дословно начало одной из таких сексовок:

«Ты задергиваеш чторы и падходиш ка мне. Растегиваеш пугавицы и гладиш мою грудь. Я стану и лезу рукой к тебе в штаны…» – ну и так дальше.

Однажды кто-то из парней закрутил роман, переписываясь с бабской камерой. Страстные письма, любовь, секс по переписке. Они трахали друг дружку на бумаге по три раза за ночь. На толчок подрочить пацан бегал, по крайней мере, каждую ночь. Но что в этом деле интересно, что свою возлюбленную он, конечно, не видит. По голосу же, вроде, как ничего определенного сказать было нельзя.

Через некоторое время девок начали на прогулку водить мимо нашей хаты. Рядом была локалка, т.е. металлическая решетчатая дверь, перед которой они останавливались пока конвойный открывает замки. В щелочку кормушки видно кусочек коридора.

Вот женские голоса, затем - «Милый, Толичек (уж не помню точно, как его звали), ты где?» Парень летит к кормушке – «я здесь!!!» Слышим, как бабы аж надрываются от хохота. Толик начинает материться. Все по очереди рвутся к щелке и падают тут же со смеху. Я тоже прикладываюсь – прямо перед дверьми стоит беззубая тетка лет не менее 60, и килограмм не менее 120, с наружностью поправившейся бабы-яги и ржет, что кобыла, приговаривая «где ж ты мой красивый, иди ко мне, давай поцелуемся» и изображая страстный поцелуй. Бедный Толян дня два ни с кем не разговаривал. А поводов для приколов было ему, наверное, до окончания сроку.

Так вот, про Санька. У него же все было не так. Все по настоящему. Первое время его тоже мучили сомнения...

С большинством пупкарей Санек был в хороших отношениях и частенько по ночам проводил время в беседах с кем-нибудь из них. Не положено им с зэками общаться, но, что поделаешь – ночи длинные, скучно... Тем более уж третий год, как Санек здесь парится, а кой-кого и из предыдущих ходок помнит – волей-неволей познакомишься.

Во время похода в баню перетирает с сержантом и договаривается на следующий раз, чтобы нас провели мимо женских хат – а они как раз в конце коридора, перед лестницей, что ведет в подвал. Идти можно несколькими путями – сначала по этажу и затем вниз, или сначала вниз, а затем по этажу - сержанту, в принципе, все равно.

Стукачи стучат не только на зэков, но и на ментов – поэтому те ведут себя осторожно и договориться с ними о чем-то не всегда просто. Но, с другой стороны, они тоже знают, кто куда ходит и как стучит.

И плюс – не все то, что запрещено, действительно запрещено. Что бы дать зэку некоторое чувство удовлетворения от того, что он якобы "обувает" ментов, на некоторые вещи смотрят сквозь пальцы. Это часть игры "Я знаю, что ты знаешь, что я знаю...", целью которой является тонкое и незаметное управление массами. Что, в общем, удается.

Таким образом зэк, не имеющий ничего – ни прав, ни вещей, получает иллюзию обладания чем-то для него ценным - якобы кусочком свободы - небольшим чувством превосходства над ненавистными ему ментами. И ему уже есть, что терять. А значит им уже можно управлять, и так просто он теперь на амбразуру не полезет.

Так делается не только в тюрьме... Опыт и последствия движения тех, кому в 17-м году нечего было терять, кроме своих цепей, был учтен.

Санек, значит, тихонько договаривается. Вся неделя до следующей бани для него тянется дольше всего предыдущего срока. Она тоже ждет. Со всей хаты ему собирают модный прикид, он моется на дальняке еще до бани, мажется дезодорантами, бреется и перебривается... Попавший под горячую руку Воха едва спасается бегством в свой угол...

Идем. Сержант чуть дольше обычного возится с замком локалки. Несколько зэков прикрывают спереди, несколько сзади, закрыв обзор по коридору на случай непредвиденного появления кого-то из начальства.

Санек открывает кормушку и видит свою любимую. Я стою рядом и все тоже вижу. Девки с той стороны все выстроились в ряд и стоят открыв рты.

Она в нарядном легком халатике, прическа, губы накрашены - весь арсенал, который можно ухитриться иметь женщине в тюрьме. Вся взволнованная. Они что-то стараются сказать друг дружке – все невпопад... Там уже сержант давно открыл все замки и начинает подгонять. Страстный поцелуй в губы, рука в руке и надо идти... На обратном пути еще 30 секунд на встречу – и снова неделя ожиданий.

Санек почти перестал спать и есть. Если не пишет, то просто лежит на шконаре и смотрит вверх. Как-то во время ночного разговора сказал мне, что такого у него еще не было...

Она из пристойной обеспеченной семьи. Единственный ребенок. 28 лет. Попала за хранение наркотиков. Говорит, взяла на себя делюгу мужа, который к ней потом только раз пришел на свиданку и исчез. Родители наняли хороших адвокатов, заплатили, где надо – все должно было закончиться хорошо – около года в тюрьме, затем условно-досрочно. Как раз прошел суд, она уже практически знала точно, когда ей на свободу – месяца через три после Санька.

Предложила ему жить и ждать ее в ее же однокомнатной квартире в центре Калининграда. Начала дело о разводе. Санек в полнейшем шоке – жизнь начинала приобретать новую окраску. Вы не видели эти перемены – стены камеры больше не вмещали его. Он весь был где-то на небесах... Всю жизнь он был никому не нужен, не имея даже собственного угла...

Ее родители были в шоке, когда она им все рассказала. Еще не успели отделаться от одного, а тут уголовник, большую часть сознательной жизни проведший по тюрьмам. Но она им сказала, что это ее твердое решение и обсуждению оно не подлежит.

Он часто рассказывал мне обо всем этом, советовался... и не мог поверить своему счастью.

На день рождения, незадолго до того, как нас раскидали, я подарил ему свою дорогую кожаную куртку. Его поздравили по радио – на весь город – получилось организовать ему еще и такой сюрприз. Он слушал и не верил своим ушам – диджей так и прочитал: "пацаны хаты 105 поздравляют Санька с 35-летием и желают скорейшего освобождения".

Еще один паренек (не знаю, как описать – вы мне не поверите – 22 года, не по годам взвешенный и добрый, просто классный парень, о котором ни за что не скажешь, что он имеет в "послужном списке" труп с отрезанными ушами и еще несколько "шалостей" в общей сумме на 20 последующих лет сроку) – подарил практически новые модные туфли. Еще было несколько дорогих, даже не по тюремным меркам, подарков – и мы увидели на его глазах слезы... Те, кого он сдавал, полюбили его. Даже Воха подарил фирменный набор для бритья. Мне кажется, что-то в нем в тот момент переменилось.

Как сложилось дальше, не знаю. Меня перебросили в колхоз (так называют там большие хаты, в отличие от маленьких, где мы тогда находились – кубриков). Мы еще немного переписывались, затем я ушел на этапы. Думаю, что все у них сложилось хорошо. Может быть, если буду в Калининграде, зайду в гости. Там уже, наверное, и детишки подрастают.

Мне Санька было жалко - при внешней браваде он был глубоко несчастен и одинок, не понимая, зачем судьба награждает его такими поворотами. Но эта любовь...

Санек также поделился со мной своим секретом, который, как он говорил, помог ему выжить в тюрьмах и сохранить при этом не только здоровье, но и молодость. Основным его принципом было "ни к чему не привыкай".

Никогда не живи по распорядку - ешь, ложись спать, когда хочется или когда придется, но только не по графику, не привыкай к комфорту, людям - ни к чему. Если у тебя не будет привязаностей, не будет и страданий. Он никогда не читал книг по буддизму - он вообще ничего не читал, не верил ни во что, но, тем не менее, повторил основную буддийскую истину о возникновении страданий и пути избавления от них.

В этом я с ним согласен - и как врач, в том числе. Все советы современной медицины, психологии, диетологии рекомендуют четкий график жизни, упражнений, процедур и т.п., как основу всех своих методик. Это дает неплохой эффект в тактическом плане, но в стратегическом - это бомба, которая рано или поздно взрывается. И чем позже, тем хуже. Как только система нарушается - обстоятельствами, ленью - организм и эмоции, приспанные и детренированные четким размеренным темпом жизни, выходят из-под контроля с огромной разрушительной силой.

Но на сегодня это стало характерной чертой и жизни, и медицины - ущерб стратегическим интересам души в угоду сиюминутным тактическим интересам тела. Поэтому мой вам совет - поменьше слушайте советов, имейте поменьше правил и живите собственной жизнью. А в реальной жизни вообще нет графиков, принципов, правил и повторов - она неуловима.