«Станции утешения» для японских солдат. «Женщины для утешения» на войне: что корейцы и китайцы никогда не простят японцам
Владимир Ардаев, обозреватель РИА Новости
Давний конфликт между Южной Кореей и Японией из-за принуждения корейских женщин к сексуальному "обслуживанию" японских военных в годы Второй мировой войны разгорается с новой силой. Два года назад страны заключили примирительное соглашение. Но ни официальные извинения Токио пострадавшим женщинам и их родственникам, ни денежные компенсации так и не удовлетворили Сеул — там по-прежнему выражают недовольство и обиду. Токио, в свою очередь, упрекает соседей в искусственном разжигании антияпонских настроений.
Лицом к лицу
Бордели для солдат и офицеров японской армии, куда сгоняли молодых женщин и совсем юных девушек с оккупированных территорий, многие годы остаются камнем преткновения в южнокорейско-японских отношениях. В конце 2015-го, казалось, удалось договориться. Япония принесла жертвам принудительной проституции свои извинения и обязалась финансировать фонд для нужд женщин, пострадавших во время войны, на общую сумму один миллиард иен (около 8,3 миллиона долларов). Взамен Токио потребовал от Республики Кореи подтверждения, что вопрос о "женщинах для утешения" в двусторонних отношениях больше не возникнет.
Это было при президенте Южной Кореи Пак Кын Хе. Однако сменивший ее Мун Чжэ Ин еще в ходе избирательной кампании обрушивался на соглашение с Японией, обещая расторгнуть его и потребовать от Токио гораздо большего. Притихнувшие на время Олимпиады в Пхёнчхане страсти теперь опять разгораются. Сеул требует новых — более искренних — извинений и заявляет, что большинство населения страны "на эмоциональном уровне не приемлет соглашение". Япония же настаивает на том, что вопрос "закрыт окончательно и бесповоротно".
Масла в огонь подлил памятник "женщинам для утешения", установленный в центре Сеула напротив посольства Японии. Бронзовая корейская девушка с птичкой на плече грустно смотрит на японскую дипмиссию. Токио выразил протест, заявив, что отказывается переводить Южной Корее деньги, пока мемориал не уберут. Но скульптурную композицию только дополнили: рядом с кореянкой появилась фигура китаянки. И каждую среду у памятника проходят митинги с участием бывших "женщин для утешения". Они называют соглашение с Японией оскорбительным и требуют его отмены.
"Только в этом году уже скончались две бабушки, и оставшиеся тридцать переживают, что уйдут в мир иной, так и не увидев при жизни отмены соглашения — ведь им почти всем за 90", — сокрушается генеральный секретарь Корейского совета по решению проблемы "женщин для утешения" Ян Ноч Жа.
"Президент Мун Чжэ Ин в своих предвыборных обещаниях и последних выступлениях не раз заявлял о готовности отменить это соглашение, но, к сожалению, ни обещанный миллиард иен так до конца и не выплачен, ни другие реальные задачи не решаются", — сказала Ян агентству Sputnik.
Ад на чужой земле
История так называемых "станций утешения" восходит к началу 1930-х, когда командование японских имперских войск всерьез озаботилось дисциплиной военнослужащих на оккупированных территориях. В частности, в Китае, росло число изнасилований местных женщин, что, конечно, усиливало антияпонские настроения. Первая "станция" открылась в 1932 году в Шанхае, с женщинами-добровольцами из Японии. Но добровольцев не хватало, и новые "станции" комплектовались уже узницами лагерей для интернированных — из Индонезии и с Филиппин. Потом и из других оккупированных стран: Таиланда, Вьетнама, Китая. А больше всего — из Кореи. Причем это были не только молодые женщины, но и совсем юные девушки, даже младше 15 лет. Кого-то набирали по найму, кого-то — в порядке распределения для принудительного труда, кого-то просто похищали и привозили силой.
Именно так, насильно, доставили на одну из "станций" 16-летнюю кореянку Ли Ок Сун. В ее воспоминаниях — сплошной, непрекращающийся кошмар. Заставляли обслуживать по нескольку десятков солдат в день, а тех, кто отказывался, истязали и убивали. При заражении венерическими болезнями лечили препаратом, вызывавшим бесплодие. У забеременевших с помощью того же препарата провоцировали выкидыш. При этом даже самой элементарной медицинской помощи никому из женщин не оказывали.
Ли попала на "станцию" в Китае в 1942-м и освободилась только после войны. "Станции утешения" действовали по всей территории Японской империи, в том числе на Сахалине. Всего их было порядка 400, и через них, по японским данным, прошли до 20 тысяч женщин. По китайским оценкам — 400 тысяч. Больше половины погибли. До наших дней дожили менее 60 женщин, в том числе 30 кореянок с Юга.
© Public domain
© Public domain
Все подсчеты очень приблизительные еще и потому, что многие из бывших "женщин для утешения", как и их родные, долго хранили молчание, не желая вспоминать "позорное" прошлое. Мало кто решается рассказывать об этом и сегодня. Официальные извинения японской стороны, которые за эти годы Токио приносил уже несколько раз, пострадавшие не принимают. Они считают, что Япония должна полностью признать все факты сексуального рабства и принять на себя ответственность за военные преступления. Соглашение 2015 года их не устраивает потому, что извинения носят формальный и расплывчатый характер. Кроме того, пострадавшие не согласны с пунктом об окончательном решении проблемы.
"Юридически права Япония, поскольку в соглашении говорилось, что вопрос считается урегулированным "окончательно и бесповоротно". И то, что Южная Корея не держит слово, — это дополнительный фактор раздражения. Однако многие южнокорейцы полагают, что договоренность 2015 года была достигнута не в результате раскаяния и признания преступлений Японией, а под нажимом Вашингтона", — объясняет руководитель японского отдела Центра азиатско-тихоокеанских исследований Виталий Швыдко.
© AP Photo / Eric Risberg
© AP Photo / Eric Risberg
Никто не хочет поступаться принципами
Между тем конфликт между Южной Кореей и Японией вышел за пределы двух государств — активисты во многих странах рассматривают вопрос "женщин для утешения" как проблему универсальных прав человека. В ноябре 2017 года в Сан-Франциско был открыт памятник Ким Хак Сун — первой среди выживших "женщин для утешения", решившихся рассказать о пережитом публично. В Японии это осудили — в частности, Осака объявила, что отказывается быть городом-побратимом Сан-Франциско. Генеральный секретарь кабинета министров Японии Ёсихидэ Суга заявил, что "правительство считает недопустимым политизировать и выносить на международный уровень проблему "женщин для утешения".
"Этот вопрос стал фактором внутренней политики двух стран, когда любой нюанс как под лупой изучается с обеих сторон, а предложенные решения подвергаются взаимной критике. Кроме того, в японской элите постепенно усиливается тенденция к пересмотру итогов Второй мировой войны на Тихом океане и участия в ней Японии. Звучат утверждения, что никаких особых гуманитарных преступлений Япония не совершала, поскольку в ходе войны так поступали многие армии. Скажем, есть попытки переосмыслить факт Нанкинской резни, подвергается сомнению число погибших. Все это, разумеется, вызывает крайне болезненную реакцию как в китайском обществе, так и в южнокорейском", — говорит заведующий отделом Кореи и Монголии Института востоковедения РАН, приглашенный профессор Осакского университета экономики и права Александр Воронцов.
Жесткость Сеула, настаивающего на самобичевании японцев, может быть завуалированной попыткой оказать политическое давление на Токио, считает глава Центра японских исследований Института Дальнего Востока РАН Валерий Кистанов.
"С одной стороны, требования Сеула продиктованы реальной заботой о "женщинах для утешения" — ведь их осталось всего несколько десятков, им за 90 и им не так уж много и надо, помимо внимания. Но это и средство давления на Японию. Например, перед предполагаемым апрельским трехсторонним саммитом Японии, Китая и Южной Кореи, предложенным Токио в конце декабря", — отмечает востоковед.
В борделях для японских солдат во время войны находилось, по разным данным, от 200 до 400 тысяч женщин из Китая, Кореи и других стран. О том, что с ними случилось, многие выжившие предпочли не вспоминать никогда. Тем более о трагедии заговорили не так давно, в начале 80-х, когда многих пострадавших женщин уже не было в живых.
«Станции утешения», а иначе полевые бордели, начали открываться еще в 30-е годы. В 1932-м генерал-лейтенант Ясудзи Окамура обратился к командованию с просьбой об организации для армии публичных домов. Мотивировал он свое предложение тем, что японские солдаты насилуют женщин и заражаются от них венерическими заболеваниями. К тому же местное население начинает проявлять антияпонские настроения.
Генерал-лейтенант Ясудзи Окамура
Первую «станцию» открыли в Шанхае. Сначала там работали японские женщины, прибывшие добровольно. Но с увеличением популярности подобных заведений туда начали привозить заключенных из филиппинских и индонезийских лагерей, а также набирать местных. Объявления обещали «работу для девушек», и на эти призывы откликнулись немало кореянок и китаянок. Им предлагалось стать «санитарками особого типа» за приличные деньги.
После захвата в ходе японо-китайской войны в декабре 1937 года Нанкина (Китай) в городе начались массовые убийства и изнасилования. Несмотря на приказ, запрещавший насилие, военное командование закрывало глаза на зверства как рядовых солдат, так и офицеров. Изнасилование женщин рассматривалось как нормальное поведение на оккупированных территориях. Более того, для контроля над процессом начали организовываться публичные дома, которые стали называть «станциями утешения». Такой дом терпимости под Нанкином был открыт в 1938 году. В дальнейшем в Нанкине было открыто более 40 подобных «станций».
По разным подсчетам, через «станции утешения» прошло от 50 до 300 тысяч молодых женщин, многие из которых были моложе восемнадцати лет. До конца войны дожила только четвертая часть из них, поскольку условия существования были ужасные. Женщины обслуживали по 20-30 солдат в день.
«Неважно, утро было или день, - один солдат выходил, другой тут же входил. Мы пытались отговорить друг друга от самоубийства, но случаи все же были. Некоторые воровали у солдат опиум и принимали его в больших количествах, погибая от передозировки. Другие пачками принимали незнакомые лекарства, надеясь, что это прервет их жизнь. Третьи вешались на своей одежде в туалете», - вспоминала бывшая «женщина для утешения» Пак Кум Джу.
На работу изначально отбирали женщин-добровольцев из Японии, но со временем число станций увеличилось. Это привело к тому, что женщин стали привозить из Кореи, Китая, Тайваня и насильно заставлять там работать. В общей сложности на «станциях утешения» работали женщины из 17 стран.
Так как с 1910 по 1945 год Корея была японской колонией, а ее жителей вынуждали учить японский язык, то в приоритете были женщины из Кореи, поскольку с ними было легче общаться по сравнению с женщинами других национальностей. Поэтому огромное количество корейских женщин (по некоторым подсчетам, примерно 200 тысяч) были насильно доставлены в эти учреждения.
Еженедельно женщины проходили медосмотр на предмет венерических заболеваний. Бывали случаи, когда здоровых женщин насиловали военные врачи. В случае же заражения им вводили «препарат 606» - это лекарство от сифилиса, созданное химиком Паулем Эрлихом, который в 1906 году начал борьбу с болезнью и перепробовал 605 различных органических соединений мышьяка, пока в 1907 году не получили «Ehrlichschen Präparat 606», 606-й по счету препарат.
Беременным женщинам также вводили этот препарат с целью спровоцировать выкидыш. Препарат обладал нежелательным побочным эффектом, что впоследствии исключало возможность родить здоровых детей или вообще приводило к бесплодию.
Количество «станций утешения» росло, они покрывали всю территорию Японской империи. 3 сентября 1942 года в сообщении на заседании руководителей министерства армии указывалось, что в Северном Китае находится 100 «станций утешения», в Центральном Китае - 140, в Южном Китае - 40, в Юго-Восточной Азии - 100, в Южных морях - 10, на Сахалине - 10. Всего было 400 «станций утешения».
Однако с появлением таких учреждений случаи изнасилований местных женщин не прекратились, поскольку за каждый визит солдатам нужно было платить.
Так как воспитанные в конфуцианской философии женщины, подвергшиеся сексуальному насилию, нередко кончали жизнь самоубийством, а выжившие скрывали свой позор, после войны места расположения «станций утешения» было непросто определить, многие не найдены по сей день.
По японским данным, количество «женщин для утешения» составляло около 20 тысяч и, как правило, их пребывание на «станциях» носило добровольный характер. Китайские же историки указывают на факты похищения и насильственного принуждения девушек к проституции, и количество таких женщин по их данным доходит до 410 тысяч.
В память о зверствах, которые творились на «станциях утешения» во времена Второй мировой войны, в Мапхогу, одном из районов Сеула, в 1992 году был построен Дом в Шарине. В декабре 1995 года он перенесен на нынешнее место в Кёнгидо. В комплексе два дома для проживания, одно здание используется как храм.
С целью обратить внимание общественности на проблему «женщин для утешения» при Доме в Шарине был создан исторический музей, в котором собраны официальные документы, старые фотографии и показания нескольких выживших женщин. Есть здесь и картины, созданные в рамках художественной терапии, которой занимаются живущие в доме женщины. Также в музее размещена точная копия «станции утешения», где жили женщины. Музей издает и распространяет информационные буклеты, используя документы, фотографии и другие данные, хранящиеся в архиве.
Ежегодно музей привлекает небольшой, но постоянный поток посетителей из разных стран мира. Основная цель музея - не допустить повторения всех ужасов войны и донести до потомков информацию о тех событиях, что случились с женщинами в Азии во время Второй мировой войны.
Война закончилась 15 августа 1945 года. Япония безоговорочно капитулировала, но страдания женщин, которые были вынуждены работать в «домах утешения», на этом не закончились. Каждую среду они участвуют в еженедельной акции протеста перед японским посольством в Сеуле, автором которого является «Корейский совет по делам женщин, призванным в военное сексуальное рабство Японии», чтобы рассказать обществу о жестоком обращении японских военных с корейскими женщинами, а также оказать давление на японское правительство для получения официальных извинений.
Мэр Осаки Тору Хасимото высказался в защиту тогдашних борделей. Он объяснил, что они были необходимы для того, чтобы «поддержать дисциплину» и дать военным, которые рисковали жизнью, какую-то передышку. Вместе с тем Хасимото признал, что женщины не были добровольцами.
Такие высказывания резко осудила министр по вопросам административной реформы Томоми Инада. «Система «женщин для утешения» была тяжким нарушением прав человека», - заявила она. Все же 28 декабря 2015 года правительство Японии признало свою ответственность за сексуальную эксплуатацию женщин в годы Второй мировой войны и объявило о готовности выплачивать жертвам компенсации.
«Станции утешения» –
военные бордели, существовавшие на территории Японии и оккупированных ею территорий с 1932–1945 год. Изначально в них работали женщины-добровольцы из Японии, однако, вскоре с увеличением спроса завоеватели
стали принуждать к «
обслуживанию»
женщин из местного населения
. За свой недолгий период существования через станции утешения прошли 410 тысяч девушек и девочек самых разных возрастов из
Китая, Кореи, Тайваня
. До конца войны дожила лишь четверть. О страшных 13 годах, которые пережили женщины под Японской оккупацией, о том, откуда взялось неофициальное название «
22 к 1» и какую ответственность за эти военные преступления
понесло японское правительство –
рассказывает Екатерина Молчанова.
Несмотря на полемику между японской стороной и другими странами Азии, уже давно известно о насильственном характере работы в подобных борделях. «Женщинами для утешения» обычно становились китаянки, кореянки, тайваньки и в достаточно скромном количестве японки. В самых редких случаях на станциях утешения встречались русские девушки или представительницы других наций, в том числе жительницы Европы, случайным образом оказавшиеся на востоке. Всех девушек либо просто крали, либо ложью и обещанием достойной работы заманивали в военные бордели. Большинство их обитательниц надеялись на работу швеями, санитарками или еще какое-нибудь более благородное дело, нежели проституция, а оказывались едва ли не сексуальными рабынями. Другие попадались на еще более изощренное вранье – обещание отпустить сестер, дочерей или близких подруг в случае обмена. В итоге работать на станциях утешения оставались и ранее плененные девушки, и бросившиеся их вызволять героини. Вербовщики работали неустанно, в процесс привлечения новых работниц вовлекались серьезные деньги – некоторых девушек просто выкупали из их семей, после чего проданные становились собственностью государства, вовлеченного во все этапы вербовки. Насилие, угрозы, обманы и деньги служили действенным оружием в руках находчивых японцев, желающих устроить для своих солдат качественный «отдых».
Когда на оккупированных территориях уже почти не оставалось девушек, которых можно было вовлечь в проституцию, а ряды обитательниц станций утешения редели, пополняли их перевозкой пленниц из концлагерей. Местным жителям представлялась как официальная версия создания своеобразных «работных домов», так и неофициальная, заключавшиеся как в защите солдат от болезней, так и в контроле за изнасилованиями в захваченных городах. Конечно, подобных объяснений не хватало для оправдания похищения женщин, девушек и девочек, но запуганные азиаты разных наций предпочитали не задавать лишних вопросов, поскольку в обратном случае возникали проблемы и с армией, и с японским правительством.
Так в одном только Китае, после открытия самой первой известной истории станции утешения в Шанхае, всего существовало около 280 борделей для японских солдат и офицеров. Такие подсчеты сделали на момент военного заседания в 1942 году сами японцы. Точных данных по поводу других стран не существует, что, может быть, и к лучшему – знание о еще нескольких десятках или даже сотнях подобных мест вряд ли можно назвать приятным, но приблизительные подсчеты говорят о существовании примерно 400 борделей, часть из которых занимала Юго-Восток Азии, Сахалин и Южные моря. Началось все с более чем двух сотен заявлений об изнасилованиях женщин, на оккупированных японцами территориях. Заявления эти попали в руки генерал-лейтенанта по имени Ясудзи Окамура, а тот уже предложил своему командованию организовать военные бордели для изменения антияпонских настроений, вызванных недостойным поведением солдат армии, а также для предотвращения снижения их же боеспособности, к которому могло привести появление самых разных венерических заболеваний.
Идею одобрили, и по всей Азии стали появляться станции утешения, которые условно делились на три группы. Первая находилась в полном подчинении военных, контроль за ней осуществлялся куда более жесткий, чем за остальными двумя. Еще одна группа контролировалась частными лицами, но, по факту, все так же была в подчинении и личном пользовании у военных. Третья группа, достаточно малочисленная, но также существующая, была более «народной» – ею могли пользоваться как военные, так и обычные японцы, а в некоторых, пусть и очень редких случаях, даже представители других наций.
Казалось бы, проблема была решена достаточно радикальным способом и вопрос о ней больше не должен был возникнуть, но изнасилования женщин все же не прекратились. Дело в том, что станции утешения не были благотворительными организациями, да и не стремились ими стать, а указанная стоимость услуг для некоторых солдат была слишком высока. Они предпочитали искать развлечение все так же на стороне и экономить, а не тратить деньги на такое же сомнительное удовольствие в официальных учреждениях.
Рядовой оплачивал входной билет, который стоил 5 йен, для офицеров и капралов развлечение обходилось дешевле – за билет просили всего 2 йены. Девушки существовали в нечеловеческих условиях – им приходилось обслуживать по 20-30 солдат в день, число которых в итоге, после развития и популяризации борделей достигло 50-60 человек в день. Время работы борделей строго регламентировалось, так же указывалось максимально возможное время нахождения солдата с девушкой – сначала оно составляло 30 минут, потом было уменьшено до 10-15. Так, по истечении четверти часа, одного мужчину в комнате сменял другой, и девушке приходилось повторять процесс заново, зачастую против воли. В такой ситуации говорить о комфорте и наличии уютной обстановки не приходилось, жизнь девушек превращалась в простое существование и попытку выжить, которую многие женщины для утешения оставляли достаточно быстро.
Со всеми обитательницами станций постоянно работали врачи, которые должны были контролировать их здоровье, но нельзя сказать, что они отличались профессионализмом. Многие доктора сами насиловали самых здоровых из своих подопечных, кроме того, весь период существования «станций утешения» сохранялся высокий уровень смертности, обусловленный, как ни странно, отсутствием психологов. Самоубийства стали таким же повседневным событием, каким было обслуживание клиентов. Девушки пытались остановить своих «коллег» от подобных поступков, но все прекрасно понимали, насколько бесполезны любые попытки помочь. Кто-то воровал у солдат опиум, кто-то – лекарства у врачей, третьи же просто вешались на собственной одежде – желанной смерти добивались все, кто задумывал самоубийство.
Среди работниц борделей были и взрослые женщины, и девочки 11-12 лет. Все они жили в примерно одинаковых условиях – в полуразвалившихся деревянных бараках, где каждая комната была рассчитана на 9-10 человек. Помимо необходимого количества кушеток, убранство обычно дополняла циновка и раковина, на этом элементы интерьера заканчивались. Неудивительно, что многие срывались в таких условиях, что приводило или к полному безразличию, или к истерикам, а те, в свою очередь, – к самоубийствам. «Батальоны комфорта» вполне можно было бы назвать «батальонами смерти», поскольку из всех похищенных и завлеченных девушек после Второй мировой войны выжила лишь небольшая часть.
Китайские и малайские девочки, насильно вывезенные японцами из Пенанга для «обслуживания» солдат в качестве «женщин для утешения». Фотография сделана в период освобождения союзниками Андаманских островов от Японии (1945) / Imperial War Museums
Росту высокого уровня смертности способствовало не только подавленное настроение среди женщин для утешения. Набравшись опыта от немецких нацистов, японцы стали использовать некоторые медицинские приемы для контроля за, например, рождаемостью в рамках станций. В обиход вошел так называемый «препарат 606», содержащий в своем составе огромное количество мышьяка, и, хотя в военных борделях очень внимательно следили за контрацепцией, его приходилось применять для прерывания нежелательной беременности у работниц станций. Среди эффектов этого препарата значилось провоцирование выкидышей, возможность развития бесплодия или, как минимум, мутаций у будущих детей, а также в отдельных случаях – смерть пациенток.
О подобных подробностях существования азиатских женщин мало кто знал, но сам факт создания станций утешения всколыхнул общественность еще после появления информации о Нанкинской резне. В декабре 1937 года Японцы жестоко убили огромное количество жителей Нанкина, который в то время был китайской столицей. Там же появились станции утешения, а над выжившими жителями издевались долго и методично. Фотографии, попавшие в газеты США, с изображением зверских убийств и девушек, использовавшихся для плотских утех японских солдат, вызвали волну возмущения – американцы уже тогда, за 4 года до нападения на Перл Харбор, требовали вступить в войну с Японией. Впрочем, эти призывы были проигнорированы осторожным правительством под управлением Франклина Рузвельта.
Удивительно, что Япония до сих пор отрицает подобные факты, подтверждающее участие ее жителей во Второй мировой и их нечеловеческое отношение к противникам. Многие японцы не знают о жестоких нападениях на соседние азиатские государства, а уж о существовании «батальонов комфорта», которые неофициально назывались еще и 22 к 1, по изначально запланированному количеству клиентов на одну девушку, даже не догадываются.
В 90-е японское правительство официально принесло извинения выжившим женщинам для утешения и семьям погибших работниц станций, но уже в 2007 году эти слова забрали назад – в начале марта премьер-министр Японии сообщил, что насильственный характер событий не доказан. После общественного осуждения 26 числа того же месяца он уже объявил о явном нарушении прав человека на станциях утешения, хотя и отказал в финансовой поддержке выжившим в тех событиях. Тогда же разразился мировой скандал, поскольку ни китайцы, ни корейцы, ни представители других стран не согласились с подобным заявлением японского правительства. США, Канада и Европарламент – все крупные страны и союзы приняли резолюцию, призывающую Японию принять на себя полную ответственность за кровавые исторические события.
Тоже в марте, но уже 2015 года, совсем недавно, встрече лидеров Японии и Южной Кореи помешал именно вопрос, связанный со станциями утешения. На тот момент по данным корейского правительства в этой стране оставалось около 50 бывших женщин для утешения, поддержки для которых и требовали от Японии. Попытка японского правительства откупиться от проблемы не устроила корейцев, и те отказались проводить какие-либо встречи с соседним государством без предварительного урегулирования проблемы.
Но проблема существования станций утешений до сих пор прослеживается не только в японско-корейских переговорах и даже не в политических отношениях Японии и Китая. Этот вопрос до сих пор беспокоит многих жителей азиатских стран – акции в поддержку бывших женщин для утешения проходят как минимум раз в год в самых разных городах и собирают на улицах людей разных возрастов, которые требуют от Японии признания вины, а от собственного правительства –полную поддержку для пострадавших.
Цель токийского правительства на сегодняшний момент совершенно ясна – все его представители хотят снять с Японии всякую ответственность за исторические преступления и избавиться от их шлейфа, но давление со стороны других стран не позволяет этого сделать. За несколько десятков лет, уже прошедших со времен Второй мировой, вопрос принудительного вовлечения азиатских девушек в проституцию остается все таким же острым и, возможно, является одной из самых актуальных проблем прошлого на сегодняшний день.
«Японские военные власти стремились иметь, по крайней мере, одну сексуальную рабыню на каждые 29-30 солдат и офицеров; японские женщины предназначались, главным образом, для офицеров, а кореянки и китаянки- солдатам. Стремясь скрыть от союзников свои преступления, японская армия во многих случаях уничтожала при отступлениях в 1943-45 гг. своих сексуальных рабынь, что является одной из причин того, что выжило среди них немного - в 1990-е годы было зарегистрировано около 200 бывших сексуальных рабынь в Южной Корее и 218 - в Северной », - так описывается конец существования станций утешения в Истории Кореи, которая не так давно была издана в двух томах. Едва ли не ежегодно всплывают уточнения и новые данные о зверствах японцев, на которые современное общество уже не хочет закрывать глаза, публикуя статьи, очерки, фотографии и целые книги, устраивая митинги и акции на улицах. Остается только ждать окончательного признания Японией вины за уничтожение огромного числа женского населения Азии и надеяться, что действительно пострадавшие в годы существования «батальонов комфорта» женщины успеют услышать полноценные извинения.
Япония и Южная Корея объявили о разрешении одного из самых болезненных вопросов двухсторонних отношений — проблемы так называемых «женщин для утешения».
Об этом заявили министры иностранных дел Японии и Южной Кореи во время встречи в Сеуле 28 декабря, передает BBC News.
«Женщинами для утешения» в Японии называют кореянок, которые в годы Второй Мировой войны принуждались к сексуальному обслуживанию солдат и офицеров армии Японии, действовавшей территории Китая и стран Юго-Восточной Азии.
По словам главы МИД Японии Фумио Кисиды , Токио признает свою «глубокую ответственность» за «проблему женщин для утешения», а премьер-министр страны Синдзо Абэ «приносит пострадавшим свои искренние извинения».Токио также выделит 1 миллиард иен (8,3 млн долларов) на создание в Южной Корее фонда помощи жертвам, побывавшим в сексуальном рабстве.
В настоящее время в живых осталось 47 бывших «женщин для утешения», средний возраст которых составляет 90 лет.
Инициатива генерала Окамуры
В 1932 году генерал-лейтенант Ясудзи Окамура , заместитель начальника штаба Шанхайской экспедиционной армии, получил более 200 докладов об изнасилованиях местных жительниц своими подчиненными.
В связи с этим генерал-лейтенант обратился к командованию с предложением о создании «станций утешения», обосновав это тем, что «станции создаются для уменьшения антияпонских настроений, возникавших на оккупированных территориях, а также ради необходимости не допустить снижения боеспособности солдат из-за появления у них венерических и других заболеваний».
Первая «станция утешения», то есть, называя вещи своими именами, солдатский бордель, был открыт в Шанхае. Его сотрудницами были женщины, добровольно нанимавшиеся на эту работу в Японии.
Начинание обрело популярность в армии, и «станции утешения» стали открываться одна за одной. Очень быстро стало ясно, что японских «жриц любви» для обслуживания всех военных не хватит. Оккупационные власти пытались приглашать на работу женщин с захваченных территорий, однако желающих было крайне мало.
Тогда в качестве эксперимента женщин стали привозить из лагерей для интернированных, заставляя заниматься проституцией насильно.
«Живой товар» для потребностей оккупантов
Эксперимент посчитали успешным, после чего на оккупированных Японией территориях была развернута настоящая охота на сексуальных рабынь.
Наиболее активно превращали в проституток жительниц Кореи. Всего через «станции утешения» прошли, по разным оценкам, от 100 до 200 тысяч кореянок.
На территории Кореи действовали целые специальные бригады по отлову женщин. Руководитель одной из таких групп позднее рассказывал, что только его люди поставили в солдатские бордели не менее 1000 кореянок. Появляясь в населенных пунктах, ловцы хватали молодых женщин, отбирая у них и отбрасывая в сторону детей, загружали их в грузовики и отправляли на вокзалы и в порты. Далее «живой товар» отправлялся на «станции утешения».
Кореянка Пак Ён Сим , одна из тех, кто прошел через «станции утешения», рассказывала, что попала под так называемую «реквизицию девушек» в марте 1838 года, будучи несовершеннолетней. Ее транспортировали в китайский город Нанкин, где поместили в солдатский публичный дом, под который было отдано трехэтажное здание.Вновь прибывших в первый же день жестоко насиловали, после чего размещали в комнате 2х2,5 м, где новым «сотрудницам» предстояло обсуживать японцев до полного истощения сил. В среднем одна женщина со «станции утешения» обслуживала по 25-30 солдат в день.
Тех, кто пытался сопротивляться или бежать, подвергали жестокому избиению. Если проступок считали «особо тяжким», то женщине отрубали голову.
Когда смерть становится избавлением
Еженедельно женщины проходили медосмотр на предмет венерических заболеваний. Бывали случаи, когда военные доктора сами насиловали здоровых. В случае заражения им вводили «препарат 606», также известный как сальварсан. Беременным женщинам тоже вводили этот препарат с целью спровоцировать выкидыш. Препарат обладает нежелательным побочным эффектом, который впоследствии исключает возможность родить здоровых детей или вообще родить.
Среди женщин, оказавшихся на «станциях утешения», были нередки случаи самоубийств. От тех, кто был окончательно истощен или серьезно болен, избавлялись просто — убивали, сбрасывая тела в яму или в реку.
«Станции утешения» были разделены на три группы. Первые находились под прямым управлением японского военного командования. Вторые, самые большие по численности, формально контролировались частными лицами, но де-факто находились в подчинении военных. Третьи же были в частных руках, и туда пускали как военных, так и обычных японцев.
Функционирование «станций утешения» прекратилось только после окончательного разгрома Японии во Второй Мировой войне.
Условия существования женщин, превращенных японцами в проституток, были таковы, что до окончания войны и освобождения дожила лишь четверть сексуальных рабынь.
Япония считала жертв насилия «добровольцами»
В 1965 году отношения между Японией и Южной Кореей нормализовались, и был заключен договор, обязывавший агрессора выплатить репарации за все преступления, совершенные во время оккупации. Однако вопрос, связанный с «женщинами для утешения», повис в воздухе.
Дело в том, что японские историки в течение десятилетий доказывали, что данная проблема носила частный, а не государственный характер, а большинство женщин работали на «станциях утешения» добровольно. Подобная позиция усиливала антияпонские настроения в Южной Корее, что мешало налаживанию экономических связей между двумя странами.
В середине 1990-х годов власти Японии принесли извинения за вовлечение женщин в проституцию в годы Второй Мировой войны, но при этом отказали жертвам в финансовой компенсации. Японские политики полагали, что все финансовые претензии Южной Кореи были удовлетворены по договору 1965 года, и для новых выплат нет оснований.
При этом из Токио и после всех извинений нередко звучали по-настоящему провокационные высказывания. 2 марта 2007 года премьер-министр Японии Синдзо Абэ заявил, что организованный характер массового вовлечения женщин в проституцию не доказан. В 2012 году премьер-министр Ёсихико Нода заметил, что нет никаких документальных подтверждений того, что женщин действительно силой принуждали к работе на «станциях». В мае 2013 года лидер Партии возрождения Японии Хасимото Тору публично оправдал сексуальную эксплуатацию корейских женщин, объяснив ее необходимостью для военных расслабляться в условиях стресса.
Практически все эти скандальные заявления затем были дезавуированы под давлением мирового сообщества, требующего от Токио признать безоговорочную вину за сексуальную эксплуатацию женщин во время Второй Мировой войны.
Памятник в Сеуле может вызвать новый скандал
Власти Южной Кореи ради сохранения благоприятных условий давно были не прочь поставить точку в этой истории, однако не могли этого сделать под давлением общественного мнения. В 2011 году Конституционный суд Южной Кореи признал несоответствующим конституции бездействие корейского правительства в вопросе жертв сексуального насилия в годы Второй Мировой войны. Это заставляло Сеул вновь и вновь требовать от Токио уступок.
В декабре 2011 года в Сеуле был открыт памятник женщинам, прошедшим через «станции утешения». Он был установлен напротив посольства Японии, что вызвало гнев японских дипломатов. По их мнению, его установка является нарушением Венской конвенции о дипломатических отношениях.Тем не менее, памятник простоял четыре года, вплоть до того, как Япония и Южная Корея объявили об окончательном урегулировании данного вопроса.
При этом, по некоторым сведениям, частью сделки стало обещание Сеула убрать памятник от посольства Японии. Такое решение корейских властей может вызвать раскол в стране. Ряд общественных организаций уже выступил против сноса или переноса скульптуры вне зависимости от достигнутых соглашений.
А сегодня про "досуг" Японской армии:
1932 году в руки генерал-лейтенанта Ясудзи Окамуры попали 223 доклада об изнасилованиях местных женщин японскими солдатами на оккупированной территории Китая. В связи с этим генерал-лейтенант обратился к командованию с предложением о создании «станций утешения», обосновав это тем, что «станции создаются для уменьшения антияпонских настроений, возникавших на оккупированных территориях, а также ради необходимости не допустить снижения боеспособности солдат из-за появления у них венерических и других заболеваний».
Первая «станция утешения» была открыта в 1932 году в Шанхае, куда брались на работу женщины-добровольцы из Японии. Однако со временем число станций увеличилось, а вместе с этим вырос спрос. Тогда женщин стали привозить из индонезийских и филиппинских лагерей для интернированных, а также на оккупированных территориях публиковались объявления о приёме на работу молодых женщин.
По разным подсчётам через «станции утешения» прошло от 50 до 300 тыс. молодых женщин, многие из которых были моложе 18-ти лет. До конца войны дожила лишь четвёртая часть из них ввиду ужасных условий существования; они обслуживали по 20-30 солдат в день.
Неважно, утро было или день, - один солдат выходил, другой тут же входил. Мы пытались отговорить друг друга от суицида, но случаи всё же были. Некоторые воровали у солдат опиум и принимали его в больших количествах, погибая от передозировки. Другие пачками принимали незнакомые лекарства, надеясь, что это прервёт их жизнь. Третьи вешались на своей одежде в туалете.
- одна из бывших «женщин для утешения» Пак Кумджу
Еженедельно женщины проходили медосмотр на предмет венерических заболеваний. Бывали случаи, когда военные доктора сами насиловали здоровых. В случае заражения им вводили «препарат 606». Беременным женщинам тоже вводили этот препарат с целью спровоцировать выкидыш. Препарат обладает нежелательным побочным эффектом, что впоследствии исключало возможность родить здоровых детей или вообще родить.
Количество «станций утешения» росло, покрывая всю территорию Японской империи. 3 сентября 1942 года в сообщении на заседании руководителей министерства армии указывалось, что:
В Северном Китае находится 100 «станций утешения», в Центральном Китае - 140, в Южном - 40, в Юго-Восточной Азии - 100, в Южных морях - 10, на Сахалине - 10.
Всего 400 «станций утешения».
Однако с появлением «станций утешения» случаи изнасилований местных женщин не прекратились, поскольку за каждый визит солдатам нужно было платить.
«Станции утешения» были разделены на три группы. Первые находились под прямым управлением японского военного командования. Вторые, самые большие по численности, формально контролировались частными лицами, но де-факто находились в подчинении военных. Третьи же были в частных руках и туда пускали как военных, так и обычных японцев. «Станции утешения» прекратили своё существование с поражением и уходом японцев с оккупированной территории.
Женщины для утешения - эвфемизм, вошедший в употребление в годы Второй мировой войны для обозначения китайских, корейских, тайваньских и японских женщин, которые были принуждены работать в военных борделях («станциях утешения») для удовлетворения сексуальных потребностей японских солдат. Оценки количества «женщин для утешения» варьируются от 20 тысяч (японские данные) до 410 тысяч (китайские данные).
По поводу характера и масштабов этого явления в японской, китайской и корейской историографии идёт полемика. Японские историки, как правило, подчёркивают сугубо частный и добровольный характер проституции. Китайские историки указывают на факты похищения и насильственного принуждения девушек к проституции на «станциях утешения», свидетельствующие о прямом умысле на совершение данных преступлений со стороны японского командования.
В 1990-е гг. японское правительство несколько раз приносило извинения за вовлечение женщин в проституцию, однако в финансовой компенсации им отказывало. 2 марта 2007 года японский премьер-министр Синдзо Абэ заявил, что организованный характер массового вовлечения женщин в проституцию не доказан, однако под нажимом американского посла уже 26 марта выразил сожаление по поводу нарушений прав человека, которые имели место на «станциях утешения».
После разразившегося в марте 2007 года в связи с заявлениями Абэ международного скандала Палата представителей США приняла 30 июля резолюцию, призывающую Японию принять на себя историческую ответственность за содержание «станций утешения». В ноябре 2007 года подобную резолюцию приняла нижняя палата канадского парламента, в декабре - Европарламент.
По различным оценкам, до 200 тысяч корейских женщин содержались в качестве «женщин для утех» в японских военных борделях. С 1910 по 1945 годы Корея была японской колонией, и ее жителей вынуждали учить японский язык, а это означало, что корейских женщин было легче использовать – и общаться с ними – по сравнению с женщинами других национальностей.
Учебники по истории в Японии ничего не рассказывают об этих эпизодах, и есть немало японских политиков, которые продолжают утверждать, что женщины работали в публичных домах добровольно. Один националистически настроенный мэр в Японии недавно заявил, что использование женщин для утех в годы войны было «необходимостью».
Как рассказывается в статье, опубликованной Люси Уильямсон на Би-би-си, в Южной Корее пожилые женщины, когда-то вынужденные работать в военных борделях японской армии, доживают свои дни в доме престарелых рядом с необычным музеем, в котором рассказано об их страданиях.
Самой младшей жительнице дома сейчас 84 года, но все они говорят, что во время Второй мировой войны были сексуальными рабынями в публичных домах японской армии.
Двадцать лет назад правительство Японии публично извинилось за действия японской армии в Корее. В том заявлении говорилось, что «японская армия прямо и косвенно участвовала в учреждении и эксплуатации публичных домов и поставкой в них корейских женщин, часто против их воли».
200 тысяч кореянок, угнанных японцами в «походные бордели» – это девушки и молодые женщины, способные рожать детей. Вначале правительство и военщина Японии заманивали их добровольно под предлогом получения работы, но в дальнейшем их стали похищать и насильно угонять в бордели.
Приводятся показания бывшего члена Общества чернорабочих «Ямагути», японца Иосима Сеити о жестокости охоты за кореянками: «Я был охотником за кореянками в походные бордели для полового развлечения японской солдатни. Туда под моим командованием угнали более 1000 корейских женщин. Под надзором вооруженных полицейских мы пинали ногами сопротивлявшихся женщин, отбирая у них грудных детей. Отбрасывая двух-трехлетних детей, бегущих за матерями, мы насильно толкали кореянок в кузов грузовика, и в селах поднимался переполох. Мы посылали их как груз в товарняках и на судах в командование войсками западной части. Бесспорно, мы не набирали их, а угоняли насильно. Мы только в Корее насильственно угоняли женщин в походные бордели.
«Одну кореянку в сутки насиловали в среднем 20-30, даже более 40 японских офицеров и солдат, а в мобильных борделях – более 100. Многие кореянки трагически погибли из-за полового насилия и жестокого притеснения японскими садистами. Раздев наголо непослушных кореянок, они катали их по доскам с большими гвоздями, вбитыми вверх острием, и отрубали мечом их головы. Они душили женщин, отрезали конечности, вырезали глаза и груди, распарывали живот беременных. Их чудовищные злодеяния превышали все человеческие представления».
Сложно сказать, насколько правдивы эти цифры, физиологически женщина не может выдержать 100 насилий, а мертвых, надо полагать, японские солдаты все же не насиловали. Если правда скрыта, простор домыслам не ограничен!
Об этих сексуальных зверствах стало кое-что известно только в 80-е годы прошлого столетия. Корейские женщины, прошедшие этот ад, либо сошли с ума, либо скончались, а выжившие хранят упорное молчание.
Другой частью этой "стратегии" было превращение женщин из оккупированных стран в сексуальных рабынь для японской солдатни. Это были тоже не единичные случаи, а государственная программа, осуществляемая японскими военными в оккупированных странах. И сегодня японские власти имеют наглость отрицать, что эта позорная практика имела место. Несмотря на то, что множество эпизодов было задокументировано, а некоторые ее жертвы выжили и смогли обвинить своих мучителей.
Пак Ён Сим – одна из корейских женщин, похищенная в «походные бордели» для японских солдат, что уже широко известно всему миру. Ей была навязана участь сексуальной рабыни до поражения Японии в войне. Вот ее свидетельство:
«В 14 лет я была продана в ателье одежды в квартале Хупхо портового города Нампхо (у Корейского Западного моря) и работала там кухаркой, а к марту 1938 г. попала на японскую «реквизицию девушек».
Японский рядовой полицейский насильственно конвоировал меня и 22-летнюю девушку в Пхеньян. В Пхеньянском вокзале, вижу, уже были 15 корейских женщин. Сначала в закрытом вагоне, а потом на машине увезли нас в китайский город Нанкин. Там было много японских казарм, а на улице Цзиньсюи – походный бордель, расположенный в трехэтажном доме. Здесь началась моя позорная жизнь сексуальной рабыни. Каждая комната была в размере 2x2,5 м, вокруг дома – заграждение из колючей проволоки". В первый же день прибытия несчастная была жестоко изнасилована, а в дальнейшем "клиентов" в сутки в среднем 30 солдат. То есть, сексуальных рабынь насиловали практически непрерывно. "Японские солдаты все, как один, бросились на меня, как злые звери. Если кто-то пытался сопротивляться, то немедленно следовало наказание: били ногами, кололи ножом. Или, если "проступок" был велик - рубили мечом голову...
Истощенных и заболевших, убивали и бросали в реку.
Походный бордель был кромешный ад. Через года три меня перевезли в Шанхай, а оттуда – в Рашу под Рангуном в Бирме. Там под именем «Вакахару» мне пришлось обслуживать японских пехотинцев и танкистов. Через два года опять перевезли практически на линию фронта – на границу Бирмы и Китая. Каждый день под грохот снарядов и бомб я была вынуждена удовлетворить сексуальную прихоть десятков японских солдафонов. Почти все женщины, угнанные сюда в походные бордели, погибли от заболеваний, избиения и бомбежки.
Потом едва уцелевшие корейские женщины вместе с солдатами разбитой японской армии были направлены в лагерь для военнопленных в Куньмине Китая.
Позже я вернулась на родину, но калекой – из-за болезни сердца и расстройства нервной системы по ночам мечусь в бреду. Каждый раз, когда поневоле вспоминаются те страшные дни, все тело дрожит от жгучей ненавистью к японцам.
Я жила, не зная ни семейного счастья, ни радости матери-роженицы. Думая о своем злосчастном прошлом, в моей памяти воскрешает множество соотечественниц, которые на чужбине подвергались всяким мучениям и стали неприкаянными душами. Тем более, что японское правительство бесстыдно устраивает всякие интриги, пытаясь скрыть свои преступления в тени истории.
Я призываю совесть мира оказать давление на японское правительство, чтобы оно признало преступления прошлого, взяло ответственность за них, и постаралось компенсировать понесенные страдания невинных людей».
Следует отметить, что есть свидетельства не только жертв, но и палачей - то есть японских граждан. Так, Сэйдзи Ёсида раньше служил в "обществе трудового служения государству", что было вспомогательной организацией японской полиции. В своих воспоминаниях на тему «Я так ловил корейцев», «Японцы и корейские женщины в «походных борделях» он свидетельствовал, как оккупанты угоняли корейских женщин в «походные бордели» для своих солдат (как впрочем, и женщин из всех других захваченных ими стран).
В интервью с корреспондентом японской газеты «Хоккайдо симбун» он признался:
«Я был непосредственно причастен к захвату корейских женщин для походных борделей, был охотником за рабами в буквальном смысле этого слова. По моей команде свыше 1000 корейских женщин были угнаны в бордели.
Происходило это так: мы прибывали в очередную деревню, и выгоняли всех женщин на улицу под контролем вооруженных полицейских. Если кто-нибудь пыталась бежать или сопротивляться, то ее сбивали с ног деревянным мечом. Не обращая внимания на слезы и крики, загоняли их палками в машины. Девушка это, или замужняя женщина, мать семейства, это никого не интересовало. Помнится, какую-то женщину забрали от грудного ребенка. А когда один 2- или 3-летний ребенок со слезами следовал за своей мамой, его подняли и с силой и бросили наземь. По правде говоря, речь шла не о "вербовке", а насильственном захвате женщин...»
Немало подтверждений позорной практики японской военщины имеется и среди документов союзников. Госархив США рассекречивает и публикует все новые доказательства захвата женщин в походные бордели для японских солдат.
Недавно была оглашена документация штаба генерала Макартура от 1945 г., подтверждающая эти преступления.
Документ «Учреждение аппаратов для развлечения японских солдат» был составлен 15 ноября 1945 г. от имени главного командующего объединенными войсками Макартура. В нем написано, что японские торговцы в Корее по предложению командования японских войск угнали корейских женщин в походные бордели для солдат в Бирме и других местах. При этом они действовали с разрешения и по прямому указанию японской армии…
Однако в Токио в упор не видят эти доказательства, и продолжают отрицать очевидные факты.
Отметим, что в силу ряда причин, Японии удалось уйти от ответственности за ряд преступлений, и избежать процедуры, подобной "денацификации" в Германии.