Празднику быть! Каким был Новый год в блокадном Ленинграде. "Праздник" подонков и предателей - черная комедия о блокадном Ленинграде

Настроение: ностальгирую Музыка: Катюша

Во время Великой Отечественной войны Новый год, конечно, тоже отмечали и на фронте, и в блокадном Ленинграде - уж кто и как мог, но радовались и старались поставить елку, накрыть на стол, выпить, закусить, а главное - произнести тост "За Победу!"

Празднование Нового 1944 года на фронте под городом Невель

Офицеры отпраздновать наступление 1944 года собрались за столом в деревенской избе. Вот они - на фотографии - разливают самогон, смеются, сдвигают металлические кружки и - выпивают "За Победу!"

Только один 20-летний старший лейтенант среди них не пьет. Так же радуется общению с друзьями, произносит тосты, но только делает вид, что выпивает. У него есть тайна, о которой не знают даже друзья, артиллерийские разведчики, справедливо считающие его честным, компанейским, простым и добрым парнишкой.

Год назад во время Сталинградской битвы, когда в течение нескольких дней кухня не могла подобраться к батарее из-за обстрела, сухой паек кончился, а однополчан убивало одного за другим и их доля спирта оставалась выжившим. Без спирта-то было никак: страшные морозы. И этот юный командир тем спиртом на морозе с голодухи и отравился.
А, отравившись, поэтому частенько отходил с батареи в соседнюю траншею по нужде.
И вдруг очнулся в госпитале контуженным и обмороженным: в батарею попал вражеский снаряд и всех его подчиненных убило, а его не сразу откопали на морозе. Неделю в себя прийти не мог: без сознания лежал.

Подлечившись, вернулся в полк, воевал, как все, геройски, награжден Орденом Красной Звезды и медалями, но о том, почему и каким образом он остался в живых, не знает ни одна живая душа: стыдно.
С тех пор - на нюх алкоголь не переносил.

Празднование Нового 1944 года в блокадном Ленинграде

12-летняя девочка вместе с мамой убрала квартиру, помыла полы и украсила елку любимыми с детства игрушками, и теперь отдыхает, читая книжку. А мама ее на память сфотографировала.
На праздничном бархатном костюмчике девочки приколота - девочка ею гордится и немножко хвастается, хотя не перед кем: мама разрешила медаль надеть только дома на празднование Нового года, а дома еще только дедушка с бабушкой и больше никого.

Эх, медалью-то девочку наградили 22 декабря 1942 года, а вручили всего месяц назад - 24 ноября 1943, и - показать некому.
Обидно, ведь правда?

Одно утешает: ее подружкам, с которыми она вместе перевыполнила план в совхозе "Красная заря", родители тоже не разрешают медали в школу носить.
Ну, и не очень-то и хочется, раз у других тоже есть!

О чем мечтает девочка в Новый год? Конечно, чтобы сняли блокаду и - о Победе!
И еще... чтобы брат с фронта приехал живой и привез один чемодан хлеба и один чемодан булки.
И больше ничего не надо.
А чего еще-то тогда? Разве чтобы медаль мама иногда разрешала поносить в школу или во дворе... хоть на полчасика!

До Победы оставалось 1,5 года.
И юный старший лейтенант из Невеля, и девочка-блокадница оба были из Ленинграда, но до войны никогда не встречались.
Встретились они много позже.
И поженились.
Это были мои папа и мама.
Мои посты о блокаде:

1.
2.
3.
4.
5.
6.
И другие посты по тегу "блокада".

Это кажется невероятным, но в блокадном Ленинграде в Новый год проводились ёлки. Зажигала огни и самая главная - в Аничковом дворце. Часто эти праздники помогали детям выжить…

Привезли 1000 ёлок

Из почти трёх миллионов жителей Ленинграда, оказавшихся во вражеском кольце, в городе оставались около 300 тысяч детей. Даже в первую жуткую морозную зиму 1941 года для учеников 7-10-х классов, а это около 50 тысяч детей, организовали ёлки. Причём самые настоящие. Несмотря на нехватку горючего, из леса привезли более 1000 зелёных красавиц. Их установили в школах, детских садах, различных учреждениях. В театрах драмы им. Пушкина, Большом драматическом и Малом оперном, как могли, устроили новогодние представления. Там специально для юных зрителей шли спектакли «Дворянское гнездо», «Три мушкетёра», «Овод». Везде было включено электричество, играли духовые оркестры.

В 1942-м Ленгорсовет уже в ноябре постановил: несмотря на войну, голод и бомбёжки в дни школьных каникул необходимо провести новогодние праздники. 10 ноября Городской отдел народного образования издал распоряжение, по которому они должны были пройти во всех школах (работали уже 84 десятилетки. - Ред.), детских домах и садах. Особым вниманием окружили детей фронтовиков и сирот. Наперекор всему в городе, сжатом смертельным кольцом голода, ощущалось приближение чего-то хорошего… А 31 декабря 1942-го в квартирах ленинградцев неожиданно вспыхнули электрические лампочки. Это был бесценный новогодний подарок для жителей блокадного города, более 400 дней проживших в «пещерных» условиях, без воды, тепла и света.

Котлета в подарок

«1 января 1942 года нам, учащимся, дали пригласительные билеты на ёлку в Драматический театр им. Горького. Во время спектакля несколько раз объявляли тревогу, спектакль прерывался, мы все спускались в бомбоубежище. Потом были накрыты столы. Нам каждому дали по маленькой котлетке с гречневой кашей», - записала в своём дневнике 15-летняя Тоня Журина.

«Сегодня нам сказали, что в 5 часов будем встречать Новый год в 4-й школе. Там был большой концерт и ёлка из сосны... А потом был обед. Дали суп из чечевицы, 2 котлеты с макаронами и какое-то желе, очень вкусное. Всё очень вкусно. Хорошо всё-таки в школе». Эту запись в ученической тетради сделал четвероклассник 370-й ленинградской школы Юра Байков.

«Сегодня была ёлка и какая великолепная. Правда, я почти не слушала пьесы, всё думала об обеде. Обед был замечательный. Дали суп-лапшу, кашу, хлеб и желе, все были очень довольны. Дети ели медленно и сосредоточенно, не теряя ни крошки. Они знали цену хлебу. Эта ёлка надолго останется в памяти», - это ещё одно воспоминание из школьного дневника.

Легендой стала история, как в осаждённый город с Большой земли в подарок детям привезли мандарины. Когда водитель 390-го автобата Максим Твердохлеб вёз их из Кобоны по льду Ладожского озера, его полуторку атаковали два фашистских истребителя. Меняя скорость, внезапно останавливаясь и так же внезапно устремляясь вперёд, водитель несколько раз уходил от атак. Вражеские лётчики тоже начали хитрить. Они заходили с двух сторон. Уследить сразу за двумя самолётами было непросто. Пулемётные очереди вдребезги разбили ветровое стекло, откололи кусок баранки. Ухватившись окровавленными руками за то, что осталось от рулевого колеса, Твердохлеб продолжал вести израненный автомобиль. Когда он приехал, все удивились, как мог шофёр управлять такой машиной - в ней было 49 пробоин! А ребята, которым достались повреждённые мандарины, даже не догадывались, что это следы вражеских пуль.

Подлежал уничтожению?

И даже в блокаду дети мечтали побывать на ёлке в Ленинградском дворце пионеров. Для «детской республики» блокада - особая страница. На фронт ушли 39 педагогов, 17 записались в народное ополчение, а оставшиеся в городе строили оборонные сооружения, принимали беженцев, сопровождали эшелоны, увозившие детей в эвакуацию. В начале войны в старинных залах разместился гражданский госпиталь. На немецких картах Аничков обозначался как «объект 192» и подлежал уничтожению. Не случайно уже с осени 1941-го здание «дворца маленьких большевиков» фашисты начинают бомбить и обстреливать. Но несмотря ни на что жизнь на Невском, 39, не прерывалась. Работали многочисленные кружки, проходили олимпиады детского творчества, открылись оздоровительные площадки. Педагог-хореограф Аркадий Обрант создал агитбригаду при политотделе 55-й армии Ленинградского фронта. Реальные судьбы воспитанников этого коллектива стали основой художественного фильма «Мы смерти смотрели в лицо». 70 «кружковцев» Дворца пионеров были награждены медалями «За оборону Ленинграда», а участники танцевального ансамбля получили боевые награды - ордена Красной Звезды.

Не прерывалась в Аничковом и традиция новогодних праздников. В 1942-м здесь устроили ёлку для 1500 отличников учёбы, самых активных ребят из пионерских дружин. Дерево украсили оставшимися игрушками, самодельными гирляндами. Есть немало воспоминаний как мальчики и девочки, за время блокады превратившиеся в маленьких старичков, при виде нарядной красавицы на глазах оживали, на лицах появлялись улыбки. Все получили памятные подарки. Сегодня о подвиге детей и педагогов напоминает мемориальная доска. А в залах Аничкова, как и 73 года назад, идут ёлки.

C.-ПЕТЕРБУРГ, 27 дек — РИА Новости, Любовь Лепшина. В предпраздничной суете сегодня не многие вспоминают о том, что семь десятилетий назад измученные голодом жители города на Неве встречали Новый год под бомбежками и обстрелами в промерзших домах. Корреспондент РИА Новости встретилась с блокадниками, которые рассказали, как отмечался этот праздник в осажденном Ленинграде.

Девушки под бомбами

Зима 1941-1942 годов выдалась непривычно суровой для Петербурга. Вера Николаевна Эльяшова, которой тогда было 20 лет, вспоминает, что в первый военный год морозы начались уже в ноябре, и лютый холод был едва ли не страшнее голода.

"В нашей комнате в общежитии было очень холодно, внутри помещения была минусовая температура. Спали мы в верхней одежде, а укрывались матрасами. Они были очень тяжелые, но зато помогали сохранить тепло. И хотя у нас в комнате была печка-голландка, мы ее практически не топили. Потому что было нечем", — вспоминает Вера Николаевна. Она рассказала, что в таких тяжелых условиях они оказались после того, как в середине ноября в их студенческое общежитие попала фугасная бомба.

"В тот день мне не дали выходной, и я уехала на работу - рыть окопы на станции Ручьи. Возвращалась я такой уставшей, что не сразу поняла, в чем дело. Я шла по коридору и тут перед собой увидела обрыв. Только тогда я услышала какие-то крики, плач… увидела, что нет света, и поняла в чем дело. В тот день погибло много моих друзей, но все девочки из нашей комнаты остались живы, лишь потому, что их там не было, как и меня", — рассказывает Вера Николаевна.

Именно здесь, во флигеле разрушенного бомбой общежития, в закопченной, темной и холодной комнате девушки и встречали 1942 год. Ни о какой елке и украшениях даже и речи не было. "Сейчас мы будем встречать 42-ой год. Я сижу в пальто, но все равно холодно. Горит жуткая коптилка. Мы из-за нее закопченные, хотя мылись", - написала Вера Эльяшова тогда в своем дневнике.

Вопрос личной гигиены был для молодых девчонок очень важным, но соблюдать ее в условиях блокадного города было совсем непросто."От грязи мы очень страдали, она унижала. И мы, во что бы то ни стало, решили привести себя в порядок. Воду мы носили из проруби Малой Невы, добыли какие-то щепочки, бумагу и в топке печки подогревали понемногу воду", - делится воспоминаниями блокадница.

Поскольку в комнате был минус, сам процесс тоже был не простым. "Мылись мы… в пальто. Высовывали одну руку, мыли, вытирали и снова засовывали в пальто и так дальше. Так, по частям, помогая другу, привели себя в порядок и даже умудрились не простудиться", - рассказывает Вера Николаевна.

Подарок от Совинформбюро

Несмотря ни на что, вспоминает Вера Николаевна, девушки постарались сделать "шикарный" новогодний стол.

"Мы откладывали к празднику хлеб, выделяя понемногу из ежедневной нормы. Кроме того, мне посчастливилось получить топленое масло в Елисеевском. Помню, я шла по заснеженному Невскому проспекту, прижимая к себе масло. И тут начался артобстрел. И тогда я подумала: как будет обидно, что меня вот сейчас убьют, а я так и не попробую это масло", - рассказывает она. К счастью, ей удалось благополучно добраться до дома.

Еще одним незабываемым новогодним впечатлением для Веры Николаевны стал голос Ольги Берггольц, который она впервые услышала именно в те дни, во время встречи 1942 года.

"Тогда я еще не знала, кто такая Ольга Берггольц, но строчки ее стихов сразу нашли отклик в душе. "Я жила в Ленинграде в декабре 41 года…", - я тогда подумала, что и я могу о себе так сказать", - говорит блокадница. И голос ее дрожит от нахлынувших воспоминаний.

Но самым главным новогодним подарком для молодых девушек стало сообщение Совинформбюро о том, что наши войска сумели отбить у врага Керчь и Феодосию.

"Когда в 6 утра радио сообщило об этом, мы все лежа запрыгали на кроватях. Какое счастье!" — такую запись в своем дневнике сделала девушка 31 декабря 1941 года.

Выжить в Новый год

Хотя в тот блокадный Новый год чуда ждали все. Дети, как и положено, воспринимали этот праздник по-особенному.

"Мне казалось, что в этот день война должна была остановиться, закончится. Это же Новый год!", — вспоминает Валентина Петровна Короткова, которой в 41-м исполнилось 11 лет. Девочкой она пребывала в уверенности, что ничего страшного в такой день точно не может случиться. Однако именно тогда маленькая Валя "родилась" во второй раз.

"В ту зиму было очень много снега, никто его не убирал с улиц, приходилось ходить по узеньким тропкам. Помню, я тогда шла и смотрела на застывшие огромными сугробами трамваи, и мне уже не верилось, что они когда-то ходили… В общем, была погружена в свои мысли настолько, что не сразу поняла, что начался обстрел. Помню только, как чьи-то руки затащили меня в ближайшую арку, где уже прятались несколько человек", — рассказывает она.

Однако девочка, уже привыкшая к обстрелам, в этот раз не захотела пережидать налет в укрытии. "У меня в голове была одна только мысль: мама меня ждет, она слышит, что начался обстрел и волнуется, надо скорее бежать домой", - объясняет Валентина Петровна. Девочка вырвалась из рук женщины, которая прижимала ее к себе, и побежала прямо под снаряды. Но стоило ей удалиться на пару десятков метров, как в ту самую арку попала бомба или снаряд. Погибли все, кто там находился, а Валентина осталась жива.

"Елочкин чай"

Насколько ей повезло, маленькая Валя осознала значительно позже, а тот момент потрясение было слишком велико. Впрочем, в тот первый блокадный Новый год в семье Коротковых произошло еще одно маленькое чудо.

"Мама очень хотела сделать нам праздник, но у нас не было игрушек, потому что дом, в котором мы жили раньше, разбомбили… пропали и все наши вещи. Тогда мама решила принести нам живую елку, но у нее не хватило сил… И тут ее, плачущую, увидел военный с фронта, он нес елку… то ли домой, то ли еще куда-то. Тогда он у своей елки обломал нижние ветви и отдал маме, чтобы она хотя бы их принесла нам", - вспоминает женщина.

У нескольких веток ее мама оборвала иголки и заварила на них чай. "Мы назвали его "елочкин чай", он казался нам таким вкусным, горячим… и так вкусно пах!" — говорит Валентина Петровна. На их праздничном столе кроме этого "чая" и кусочков хлеба не было больше ничего.

Клей с игрушками

Необычная история, связанная с главным новогодним деревом, произошла и в одном из детских садов блокадного Ленинграда. Как пишет Елена Дмитриева в своей книге о педагогах блокадного времени "Мы храним бесценное наследство", воспитатель Евдокия Чугай решила устроить детям праздник - принести живую елку.

За ней Евдокии пришлось идти на окраину города целый день, но сил у нее не оставалось даже на то, чтобы срубить деревце, не говоря уж об обратном пути. Женщине пришлось заночевать в сторожке на кладбище. И только мысли о счастливых детских улыбках помогли ей пережить страшную и холодную ночь.

"Увидев елку, дети на несколько мгновений забыли о войне, забыли о голоде. Впервые у них появилось желание что-то сделать. Они решили склеить игрушки, чтобы украсить елку", - пишет Дмитриева.

Тогда воспитательница выпросила на кухне половину чайной ложки муки, сварила клейстер, разлила его по тарелочкам и вышла за ножницами. Когда она вернулась, малыши плакали - почувствовав, как вкусно пахнет клей, дети не удержались и без разрешения съели его. Успокоив малышей, Евдокия выпросила еще немного муки, и игрушки все-таки украсили елку.

Такие крохотные радости посреди огромного горя помогали поддерживать надежду в маленьких и взрослых ленинградцах.

Новый год всегда ассоциируется с надеждой. Надеждой, что на работе наладятся дела, любимые и родные поправят здоровье, все будут жить в мире. Надеждой выжить. Именно такой надеждой «питались» наши соотечественники из блокадного Ленинграда: другой еды, как физической, так и духовной, практически не было. Об этом говорит Нина Худякова, работавшая в архиве, когда вспоминает, как за столом, 31 декабря 1942 года, где на каждого приходился корж и конфета, начальница отдела читала речь о мужестве и стойкости. Читала пламенно, только голос предательски дрожал, когда речь заходила о коллективном сознании ленинградцев и необходимости пережить все испытания, закончила словами: «За нашу победу!» .

Так было ДО войны

Дед Мороз в окружении детей на парадной лестнице Дворца пионеров, 1941 год (ЦГАКФФД СПб / spbarchives.ru)

Ленинградцы берут воду на улице, зима 1941-1942 годов (СПб ГБУК / leningradpobeda.ru)

Памятник императору Николаю I на Исаакиевской площади, замаскированный во время блокады Ленинграда, 1943 год (http://visualrian.ru / РИА Новости / Сергей Шиманский)

Палата детской больницы с новогодней елкой в блокадном Ленинграде, зима 1941-1942 годов («Моя блокада (документальные очерки)» / world-war.ru)

Воспоминания о блокаде дошли до нас в дневниках и письмах. Художник Иосиф Серебряный вспоминает новогодний стол 1942 года: «На нем была икра и другие деликатесы, которые и в сытые годы не достать, блюда стояли на белоснежной скатерти - сказка. Делали сами: при помощи красок, театральной бутафории. Из реального - немного черствого хлеба, пара котлет и пиво» . Таков был стол даже не большинства: некоторые довольствовались супом из столярного клея да чаем, и тем без сахара.

Несмотря на угнетающую атмосферу, ленинградцы прикладывали все возможные усилия, чтобы сделать праздник чем-то радостным для детей. Юрий Байкалов, ученик 4 класса, вспоминает: «31 декабря 1941 года нам передали, что в 17 часов мы пойдем отмечать праздник. В школьном зале прошел утренник, нарядили елочку из сосны. На обед выдавали чечевичный суп, пару котлет с макаронами и желе, мне понравилось » .

Продавщица отдела игрушек одного из магазинов Ленпромторга К.И. Цыганенко показывает юной покупательнице елочные украшения, 1942 год (ЦГАКФФД СПб / spbarchives.ru)

Елка для детей в Доме флота, январь 1945 года (ЦГАКФФД СПб / spbarchives.ru)

Вопреки муссированию темы героизма и стойкости ленинградцев, записи горожан не полнятся позитивом: «Снова я еле-еле таскаю ноги, дыхание спирает, и жизнь уже не мила. Не видать бы мне тебя Ленинград никогда. Выживу ли я в этом аду?» - так, например, пишет Боря Капранов, скончавшийся от дистрофии в 1942 году. Однако даже в этих строках теплится надежда, что все закончится. Что в магазины завезут свежие продукты. Что люди перестанут падать в голодные обмороки на улицах. Что закончится война.

В самую лютую из ленинградских зим в домах не было света, воды, тепла. Дистрофия начала истреблять население.

Эти Новогодние дни остались в дневниках ленинградцев:

Иосиф Серебряный — художник. «Не могу забыть встречу Нового 1942 года в одной из комнат Союза и наш „богато“ сервированный стол, покрытый белоснежной скатертью.

Чего только тут не было, блюда на любой вкус - колбасы, рыба, икра… И все это… — где красками, где бутафория, но сделано было искусно. А в натуре лишь сэкономленный „эрзац“ — хлеб, котлеты из конины и немного пива».

Боря Капранов (16 лет). «31 декабря 1941 г. Сейчас дров нет, в комнате мороз, кипятку согреть негде, хоть помирай. Неудивительно, что на улице падают люди от истощения. В Ленинграде в день помирают, говорят, от 6 до 9 тысяч человек.

Фото из архива Питера. Новый год в блокаде.

Сегодня последний день старого года, и новый встречать нечем.

Только и слышно, что скорей бы увезли из Ленинграда, хоть бы раз поесть вдоволь хлеба и картошки или чего-нибудь. Вырваться бы из Ленинграда и уж больше бы сюда не поехали».

Владимир Фокин — мастер завода. «1 /I - 1942 года. Новый год справили хорошо. Полина напекла по одной лепешке из картофельной кожуры, где она достала эту кожуру я не знаю.

Я принес две плитки столярного клею, из которого сварили студень, ну и по тарелке „бульона“.

Вечером ходили в театр смотрели постановку „Машенька“. Но смотреть было неприятно, в помещении холод такой же, как и на улице, все зрители сидят в инее».

Из книги А.Бурова «Блокада день за днем». «31 декабря 1941 г. Один из самых тяжелых дней очень тяжелого декабря. И все-таки наперекор всему в городе ощущается приближение праздника. Почти 50 тысяч ленинградских школьников собираются встретить его у новогодних елок. К празднику готовятся и детские сады.

Не смотря на нехватку горючего, автомобилисты привезли из лесу 1000 елок.

Положение с продовольствием крайне тяжелое, но город позаботился о праздничных угощениях для детей. Из глубокого тыла для детских садов Ленинграда в Кобону прибыли даже мандарины».